В. М

Виктор Михайлович Чернов – одна из наиболее колоритных фигур в истории общественной мысли и революционного движения России. Яркий публицист, экономист и философ, литературный критик, основатель, лидер и главный идеолог крупнейшей политической партии дореволюционной России – Партии социалистов-революционеров, умный и высокообразованный политик, министр Временного правительства и председатель Учредительного собрания… Человек, у которого нерешительность соединялась со стойкостью убеждений. Как демократ он искренне стремился к достижению социальной справедливости и народовластия в России.

Он родился 9 ноября 1873 г. в Новоузенске Самарской губернии. Его отец - бывший крепостной, дослужившийся до уездного казначея и получивший дворянство, мать происходила из обедневшей дворянской семьи.

С 1883 г. он учился в гимназии в Саратове. Во время учебы познакомился с бывшими членами «Земли и воли» и «Народной воли», участвовал в работе кружков, где проникся симпатиями к народникам и обсуждал, возможно ли повторить «хождение в народ» и возобновить террористическую борьбу. В 1890 г. был исключен из гимназии по той причине, что оказался в квартире народовольца А.В. Сазонова в момент его ареста.

Осенью 1891 г. был переведен для продолжения учебы в гимназию в Дерпт.

По окончании гимназии в 1892 г. поступил на Юридический факультет Московского университета. Активно участвовал в студенческом движении, стал одним из организаторов Всероссийского съезда студентов, призывал студенчество не ограничиваться требованиями академического характера, а активно включаться в общественную жизнь.

В возникших в начале 90-х гг. спорах между марксистами и народниками сначала принял сторону народников, но затем стал искать свое, «третье», решение главных вопросов российской жизни.

В апреле 1894 г. Чернов был арестован и содержался в заключении (в Петропавловской крепости и Доме предварительного заключения) по делу организации «Народное право». Дознание не обнаружило улик, доказывающих его принадлежность к организации, и в январе 1895 г. он был выпущен под залог в 1 000 руб. Предшествующее знакомство с большим числом программных документов и периодических изданий революционных организаций, размышления над новейшими трудами по философии и политэкономии (особенно сильное впечатление произвела на него книга П.Б. Струве «Критические заметки к вопросу о развитии капитализма в России»), дискуссии с революционерами, придерживавшимися разных взглядов, работа над собственными статьями и, наконец, тюрьма окончательно сделали из него социалиста.

В ноябре 1895 г. Чернов был выслан в Саратовскую губернию, в Камышин, но сумел под предлогом лечения зрения добиться перевода в Саратов. Сотрудничал в газетах, работал в местном земстве. Позже по требованию полиции он переехал в Тамбов.

В январе 1898 г. Чернов вступил в брак с А.Н. Слетовой, учительницей воскресной школы. Вел занятия по политэкономии в рабочем кружке, одновременно пытаясь развернуть работу среди крестьян. Ему удалось создать в с. Павлодар Борисоглебского уезда первую революционную крестьянскую организацию «Братство для защиты народных прав». В написанном им уставе «Братства» говорилось об отмене частной собственности на землю и необходимости крестьянского самоуправления. На организованном Черновым небольшом съезде представителей от крестьян нескольких уездов было одобрено написанное им «Письмо ко всему русскому крестьянству», которое призывало крестьян объединяться в тайные организации.

Эмиграция началась для Чернова в мае 1899 г., когда он легально уехал с женой за границу, находясь в розыске в связи с обнаружением в Тамбове тайной типографии. Черновы жили в Швейцарии и во Франции. В декабре 1901 г. вошел в только что созданную Г.А. Гершуни и Е.Ф. Азефом Партию социалистов-революционеров (ПСР) и редакцию ее газеты «Революционная Россия». За последующие три года, публикуя статьи и выступая с лекциями в различных европейских городах, он сформулировал и обосновал программные и тактические принципы ПСР, написал несколько вариантов партийной программы. Он стал ее главным идеологом. По свидетельству И.Г. Церетели, Чернов занимал в партии своеобразное положение: он не был ни организатором, ни практическим руководителем, а ее идейным вдохновителем, создателем идеологии и программы. Чернов выступал за сочетание террористической борьбы с массовым революционным движением.

Вернулся Чернов в Россию после октябрьских событий 1905 г. Октябрьская всероссийская стачка вырвала у царизма Манифест 17 октября, а 21 октября была объявлена амнистия. Ею и воспользовались многие революционеры-эмигранты. Как указывалось в циркуляре Департамента полиции, проживающие за границей русские революционеры решили, что могут «безнаказанно прибыть в пределы империи». Среди подлежащих розыску и установлению за ними неусыпного полицейского надзора названы были Виктор Чернов, социалист-революционер, и Владимир Ульянов, социал-демократ. Последующие три года в России Чернов прожил нелегально, без паспорта, не имея постоянного угла. Выступал за бойкот выборов в I Государственную думу, активизацию террора и подготовку вооруженного восстания. Отказавшись от тактики бойкота, был избран по спискам партии эсеров во II Государственную думу, где вошел в аграрную комиссию и участвовал в разработке проекта земельного закона.

В 1906 – 1907 гг. активно занимался литературной работой, был членом редакции и ведущим публицистом нескольких периодических изданий эсеровского направления.

После роспуска II Государственной думы перебрался в Финляндию, а оттуда в 1908 г. вынужден был уехать за границу. Так началась его следующая эмиграция. Он жил в Италии и во Франции, много печатался. В годы Первой мировой войны твердо занимал интернационалистическую позицию, считая недопустимым для социалистов поддерживать какую-либо из воюющих сторон.

8 апреля 1917 г. вместе с группой эсеров через Великобританию он вернулся в Петроград (вновь почти одновременно с Лениным). И того, и другого встречали огромные массы людей и непременный атрибут того времени – броневик, с которого произносили речи. Он с головой ушел в политическую работу, деятельно участвовал во всей работе партии.

В мае 1917 г. он вошел в состав Временного правительства в качестве министра земледелия. Кроме того, он вошел в Главный земельный комитет, который занимался подготовкой земельной реформы.

В спорах внутри ПСР он всегда стремился занять центристскую позицию. Этим, по мнению его партийного коллеги Н.И. Ракитникова, «лучше, чем какой-либо другой член партии, всегда олицетворял единство партии». Стремление к компромиссам проявлялось у Чернова и в теоретических исследованиях. Это довольно едко отмечал И.М. Майский: «Немножко Канта, немножко Маркса, немножко Михайловского и Лаврова, немножко социализма, немножко отсебятины – такова программа Виктора Чернова и всей партии эсеров». Большинство предложенных им компромиссов не удалось реализовать, как не удалось предотвратить и раскола партии эсеров.

После роспуска Учредительного собрания большевиками эсеры решили добиваться его восстановления путем вооруженной борьбы. Активная подготовка вооруженного восстания началась после VIII Совета ПСР, который в качестве неотложных мер «всей демократии» объявил срыв Брестского мира, ликвидацию большевистской власти и санкционировал иностранную интервенцию в Россию. Чернов, противник любых соглашений с большевиками, был среди тех членов ЦК, кто занимались этой работой наиболее деятельно.

Пожив некоторое время в Москве на нелегальном положении, он покинул ее и к сентябрю 1918 г. добрался до Самары, где был создан Комитет членов Учредительного собрания (Комуч).

После прекращения деятельности Комуча и Директории Чернов вместе со всем эсеровским ЦК перебрался в Екатеринбург. После ноябрьского переворота в пользу адмирала А.В. Колчака он участвовал в попытке созвать Съезд членов Учредительного собрания и объявить борьбу с Колчаком. Эта попытка была пресечена чешским генералом Гайдой. Чернова арестовали, затем благодаря заступничеству чешских легионеров освободили и, посадив в вагоны для скота, отправили в Челябинск, а потом в Уфу. Когда в город вступили войска Колчака, Чернов ушел в подполье и вскоре перебрался в Советскую Россию. Он был убежден в возможности войны на два фронта: сначала, временно прекратив вооруженную борьбу с большевиками, открыть фронт против белых военных диктаторов, используя освободившиеся войска Комуча и все средства «вплоть до террора и восстания», а после победы над Колчаком вновь развернуть антибольшевистский фронт.

В марте 1919 г. Чернов нелегально вернулся в Москву. Он не доверял принятому в феврале 1919 г. (после отказа части эсеров от вооруженной борьбы с Советской властью) постановлению ВЦИК, отменявшему «в виде опыта» прежнее решение об исключении правых эсеров из Советов, то есть фактически легализовавшему партию. Поэтому он настаивал на сохранении партийного аппарата в подполье и сам продолжал оставаться на нелегальном положении. Призывая народ на борьбу с Колчаком и Деникиным, он вместе с тем резко критиковал политику большевистского режима.

В декабре 1919 г. большая группа эсеров была арестована ВЧК. В Бутырской тюрьме оказалась и его жена. Оставшиеся на свободе члены ЦК ПСР настояли на том, чтобы Чернов выехал за границу для организации издательской деятельности. И в начале 1920 г. он покинул Советскую Россию через Ревель.

Обосновавшись в Праге, Чернов начал издавать журнал партии эсеров «Революционная Россия» (до октября 1921 г. он редактировал его единолично, затем коллегиально). Он стремился сохранить за собой положение лидера и главного идеолога партии, пусть даже и потерпевшей поражение. Вместе с тем он старался сберечь имидж председателя Учредительного собрания, стремясь играть роль своеобразного партийного центра в целях как реализации собственных политических устремлений, так и консолидации распадающейся партии и объединения различных группировок эсеровской эмиграции.

Он объявил себя и оставшихся в России членов ЦК ПСР А.Р. Гоца и Е.М. Тимофеева «партийным центром», причем решающее слово принадлежало в этой «тройке» ему. Чернов утверждал, что при выезде из России ЦК предоставил ему «чрезвычайные полномочия», как члену Заграничной делегации ПСР и представителю за рубежом партийного центра. В этом качестве он и пытался проводить левоцентристскую политику.

В этом же качестве он участвовал в так называемом частном Совещании членов Учредительного собрания, которое состоялось в январе 1921 г. в Париже. На нем были представлены все бывшие союзники эсеров по коалиции: кадеты, октябристы, народные социалисты. Совещание призвало народные массы России к «повсеместным восстаниям», а иностранные государства – не признавать власть большевиков. Вместе с тем Совещание отвергло идею возобновления интервенции.

О Совещании он отзывался очень критично, отказывался даже появляться на нем, ссылаясь на свою должность председателя Учредительного собрания и неприемлемость коалиции с «цензовиками». Однако он принял участие в работе эсеровской фракции. Позицию Чернова ЦК партии поддержал, хотя сам ЦК осудил Совещание и даже пригрозил тем, кто войдет в созданный им исполком, исключением из партии. По поводу этой последней части решения сам Чернов резко возражал, опасаясь раскола. Так или иначе, его участие в работе эсеровской фракции частного Совещания членов Учредительного собрания стало одним из его наиболее значительных в политическом отношении компромиссов ради сохранения формального единства партии.

Сразу после начала выступления моряков Кронштадта Чернов прибыл в Ревель, чтобы установить связь с восставшими. Берлинская эмигрантская газета «Голос России» писала, что он «готовился в случае падения Петербурга провозгласить новое русское правительство». По свидетельству же самого Чернова, В.В. Сухомлин еще 7 марта предложил ему создать в Ревеле «Комитет действия». Его органом должна была стать газета «Воля России», объявившая себя беспартийной. Чернов прямо предложил свои услуги повстанцам: «Готов прибыть лично и предоставить на службу революции свои силы и свой авторитет».

Председатель Временного революционного комитета Кронштадта П.И. Петриченко так охарактеризовал смысл предложения Чернова: «Чтобы все руководство делом борьбы с Советской властью было предоставлено Учредительному собранию». Предлагал Чернов и вооруженную помощь. Однако руководители восстания не откликнулись. ВРК принял решение сохранить в тайне как предложение Чернова, так и факт его отклонения.

Тем не менее большевистские руководители настоятельно подчеркивали роль эсеров, и особенно Чернова, в Кронштадтских событиях. Об этом говорил Троцкий. Ворошилов, докладывая о событиях в Кронштадте, цитировал слова Чернова: «Советская власть столь сильна, что сразу свергнуть ее нельзя без трудящихся. Действовать нужно осторожно. Открыто нужно действовать только против коммунистов, но не против Советской власти».

Действительно, эсеровский лозунг «Власть Советам, а не партиям!» был воспринят кронштадтцами, тем не менее предложение Чернова о помощи они отвергли. Возможно, руководителей восстания не устаивало то, что восставший гарнизон Кронштадта мог потребовать его возвращения, ведь авторитет Чернова в массах еще сохранялся. Возможно, они считали, что для свержения большевизма нужна диктатура, а Чернов в этом плане не подходил. Кроме того, он сохранил верность идее Учредительного собрания и постоянно напоминал, что сам является его председателем. Их также могла не устроить и политическая платформа Чернова. Мотивы, по которым они отвергли лозунг возврата к Учредительному собранию, понятны. В начале Гражданской войны этот лозунг был поддержан даже монархически настроенными офицерами, а на востоке страны возникли различные органы власти, так или иначе связанные с идей Учредительного собрания. Эти органы власти быстро дискредитировали себя, и теперь поднять народ на защиту Учредительного собрания стало невозможно. Вместе с тем население должно было выбирать между властью Советов и властью белогвардейцев. Поэтому авторитет Советов в контрастной ситуации Гражданской войны укрепился. Те, кто это понял, выдвинули новый тактический лозунг: «Власть Советам, а не партиям!»

Таким образом, Чернов потерпел фиаско в своей попытке возглавить движение. Его лозунги устарели, а новые принадлежали не ему. В свое время он не придал достаточно внимания тому, что власть учредиловцев скомпрометировала себя сотрудничеством с белыми, которые мстили крестьянству за 1917 г. Чернов возражал против Уфимского соглашения, считая, что эсеры должны вести борьбу на два фронта – против белых и против большевиков. В этом он получил поддержку ЦК ПСР (принятое решение так и называлось - «Черновская грамота»). Однако созданную Уфимским соглашением Директорию он не отвергал. Тем не менее эту «грамоту» потом использовал Колчак как доказательство «ненадежности» эсеров.

Чернов часто критиковал эсеровскую партию за опоздания в действиях. Так было и с нэпом. После введения нэпа эсеры заявили, что большевики обокрали их партию, в очередной раз заимствовав их программу. Чернов опять сетовал: опоздали. Он считал, что эсерам надо воспользоваться открывшимися легальными возможностями и некоторой либерализацией для возвращения в Советы, завоевания при малейшей возможности фабрично-заводских комитетов, профсоюзов и «вообще всех низовых рабочих органов».

Он не был сторонником экстремистской политической линии и заявил, что встал на позиции «длительного изживания коммунизма», а основное оружие партии в этом деле - журнал «Революционная Россия».

Практически вся публицистика Чернова в эмиграции и выходившие труды носили антибольшевистский характер. Позиция Чернова и его сторонников в эмиграции оценивалась по-разному. Какое-то время группа Чернова (возглавляемая им редакция), по его мнению, занимала промежуточное положение (правые причисляли его самого к левой группе), но вскоре присоединилась к «парижским оппозиционерам».

В самой России позиция Чернова также оценивалась по–разному, но вспоминали его и ссылались на него очень часто. Некоторые крупные советские работники обращались в ЦК РКП(б) с предложениями о корректировке политической линии в соответствии с теми или иными практическими шагами и политической позицией эсеровского руководства. Довольно часто фигурировало имя Чернова на судебном процессе над социалистами-революционерами в 1922 г. В обвинительном заключении В.М. Чернов и другие вожди ПСР были выделены в отдельную группу. Причем на процессе от подсудимых добивались показаний против Чернова, что говорит о сохранении им несомненного авторитета и влияния. В адрес самого Чернова на процессе звучали обвинения в том, что осенью 1917 г. он вместе с Гоцем заявили, что, если большевики воспрепятствуют созыву Учредительного собрания, то тогда они прибегнут к старой, испытанной тактике – индивидуальному террору. Подсудимые не попытались объяснить, что Чернов имел в виду не террор, а восстание в защиту Учредительного собрания.

От подсудимых требовали отмежеваться от заграничной части партии, то есть в первую очередь от возглавляемой Черновым Заграничной делегации, которая, по утверждению обвинителей, стремилась к вооруженному свержению Советской власти. Организатором его объявлялся Административный центр Внепартийного объединения эсеров, созданный в 1920 г. После распада Заграничной делегации ПСР эти обвинения во многом подтвердил и Чернов, и другие авторы меморандума об отношении к Административному центру (1929 г.), последовавшего за расколом организации. Они писали, что Административный центр создавался правыми эсерами именно с целью вооруженного свержения Советской власти, хотя ЦК ПСР этой линии не придерживался.

На процессе требовали от подсудимых публичного осуждения Чернова, в связи с его позицией по отношению к конференции членов Учредительного собрания. Однако подсудимые отвергли попытки разъединить российскую и заграничную части партии. Сам Чернов попытался публично опровергнуть обвинения Заграничной делегации ПСР. Когда издававшаяся в Берлине на русском языке газета «Новый мир» повторила на своих страницах выдвинутые на процессе обвинения, он предъявил ее редактору Керстену судебный иск за клевету. Чернов объявил клеветой статьи, в которых эсеров обвиняли в покушении на вождей большевистской партии и в получении денег от немецкого генштаба, русских епископов и французской дипломатической миссии. Опубликованные газетой материалы были признаны содержащими оскорбления, и Керстен был оштрафован. Но попытка Чернова провести своеобразный контр-процесс не удалась.

Российский процесс над эсерами сильно ударил по авторитету ПСР. В марте 1928 г. распалась и главная опора Чернова – Заграничная делегация ПСР. Ее члены не хотели признавать Чернова своим руководителем и отказали ему в чрезвычайных полномочиях, позволявших выступать от имени партии и вести переговоры как политического, так и финансового характера. Тогда меньшинство делегации, вместе с Черновым вышедшее из Заграничной организации ПСР, образовало Заграничный комитет ПСР и выступило с вышеупомянутым меморандумом об отношении к Административному центру.

Таким образом, авторитет Чернова как политика падал. В то же время его авторитет ученого и теоретика держался довольно прочно. В 1925 г. в Праге вышла в свет его работа «Конструктивный социализм». Это, пожалуй, наиболее значительная работа из всего, что он написал в эмиграции. В ней он проводит центральную идею о том, что социализм в своем развитии проходит три фазы: утопическую, научную и конструктивную. Книга была табуирована в СССР, как и вся эмигрантская литература, относимая по авторству к противникам Советской власти. Тем более что Чернов показывал, что до конструктивного социализма Россия не доросла. Поэтому до российского читателя книга не дошла.

Даже видя паралич заграничных эсеровских организаций, Чернов-политик не сдавался. Летом 1927 г. он выдвинул идею создания «Лиги Нового Востока», которая объединила бы представителей социалистических партий украинцев, белорусов и армян. Чернов отправился в длительное турне по США и Канаде с лекциями. Он пытается объединить сторонников его позиции. В США он содействовал созданию эсеровской группы. Мексиканскому правительству он предложил план создания в этой стране земледельческих колоний из русских эмигрантов. В своих лекциях он доказывал, что скорое падение Советской власти неизбежно. Он считал, что большевистская диктатура может быть или свергнута народным восстанием, или сдаться перед его угрозой. Роль главы «всеобщего напора на правящую госкапиталистическую корпорацию» (а установившийся в России строй он считал госкапитализмом, а не социализмом) он отводил партии эсеров. Однако лекции его большим успехом не пользовались. Великолепный оратор, он, вероятно, допускал чисто тактический просчет: обстановка в мире менялась и выступления против Советской власти уже не были столь модными, как раньше.

Чернов продолжал доказывать, что партия эсеров продолжает действовать. В интервью газете «Новая жизнь» (Сан-Франциско) он утверждал, что она пользуется влиянием на крестьянство. Однако за этим заявлением не стояло что-либо действительно реальное. В условиях нэпа еще существовали частные издательства, в том числе и эсеровские. А о каких-либо действиях эсеров после коллективизации вряд ли можно было говорить вообще.

В 1933 г. в эмиграции широко отметили 60-летие В.М. Чернова. Это отразила эмигрантская печать. Его приветствовали не только бывшие соратники по партии, но и меньшевики. «Многолетним другом-противником» называл его в свое время Ю. Мартов. Многие отмечали не только его роль в революционном движении, но и теоретические заслуги. Юбилейный комитет собрал некоторые средства для издания его работ по истории российских революций. Однако свет вскоре увидела лишь одна – «Рождение революционной России – (Февральская революция)». Она сразу же стала использоваться зарубежными историками в качестве источника по истории России.

В середине 30-х гг., когда ясно обозначилось нарастание фашистской угрозы, Чернов поддерживал предложение создания в европейских государствах широкого народного фронта с участием коммунистов. В октябре 1938 г. он предложил Исполкому Социалистического интернационала проект резолюции о стремлении содействовать сближению Англии, США и Франции с СССР, чтобы предотвратить его сближение с Германией.

С октября 1938 г. Чернов жил в Париже. В 1940 г., после оккупации страны немцами, он уехал в США вместе с другими русскими социалистами и поселился в Нью-Йорке. Здесь он сотрудничал в «Новом журнале». Опубликовал в нем несколько литературоведческих статей.

После нападения Германии на СССР он подчеркивал необходимость «стать на защиту России при условии, если советское правительство прекратит войну с собственным народом и объявит политическую амнистию».

После окончания Второй мировой войны он вместе с 14-ю русскими социалистами подписал обращение «На пути к единой социалистической партии». В нем утверждалось, что история сняла все спорные вопросы между различными социалистическими течениями и поставила перед ними задачу объединения в единую социалистическую партию.

В 1953 г. там же увидели свет его мемуары «Перед бурей».

Сочинения:

Чернов В.М. Очередной вопрос революционного дела. Лондон, 1900.

Чернов В.М. Марксизм и аграрный вопрос. СПб., 1906.

Чернов В.М. Философские и социалистические этюды. М., 1907.

Чернов В.М. Аграрный вопрос и современный момент. М., 1917.

Чернов В.М. Война и третья сила. Пг., 1917.

Чернов В.М. Конструктивный социализм. Т. 1. Прага, 1925.

Чернов В.М. Рождение революционной России. Париж; Прага; Нью-Йорк, 1934.

Чернов В.М. Перед бурей: Воспоминания. Нью-Йорк, 1953.

Литература:

Аноприева Г., Ерофеев Н. Чернов Виктор Михайлович//Политические партии России. Конец XIX – первая треть XX века: Энциклопедия. М., 1996.

Гусев К.В. В.М. Чернов: Штрихи к политическому портрету. (Победы и поражения Виктора Чернова). М., 1999.

Документы:

Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-5847 - Чернов Виктор Михайлович

Виктор Михайлович Чернов (25 ноября (7 декабря) 1873, Хвалынск, Саратовской губернии — 15 апреля 1952, Нью-Йорк) — русский политический деятель, мыслитель и революционер, один из основателей партии социалистов-революционеров и её основной теоретик. Первый и последний председатель Учредительного собрания.

Внук крепостного крестьянина и сын уездного казначея, получившего личное дворянство, он родился 19 ноября 1873 в г.Камышин Саратовской губернии. Еще обучаясь в гимназии, увлекся идеями народничества. В 1892 поступил на юридический факультет Московского университета, в 1893 вошел в нелегальную «Партию народного права». Был арестован на 8 месяцев за нелегальную работу в этой организации, после чего был исключен из университета и выслан в Тамбов. Там сразу попал в число организаторов «Крестьянского братства», обладая исключительным умением сплачивать людей. В 1899 выехал в Берн, оттуда в Париж, где занялся разработкой аграрной теории. В 1900 стал одним из основателей «Аграрно-социалистической лиги», в 1901 организовал издание журнала «Вестник русской революции» (существовал до 1905). С 1902 - ведущий идеолог ПСР и бессменный член ее ЦК, один из редакторов газеты «Революционная Россия», автор «Программы революционной деятельности в деревне». Получил известность тем, что предлагал через Крестьянский союз «звать мужика Землей к Воле и вести через Волю к Земле».

Мы кипим вместе с жизнью и живем жгучими и острыми ощущениями минуты.

Чернов Виктор Михайлович

В октябре 1905 - вернулся в Россию.

На I съезде ПСР (декабрь 1905 - январь 1906), где была принята написанная Черновым партийная программа, он предложил примирить правую группу либеральных народников с левой (близкой к анархистам). Настаивал на «социализации земли» с последующим распределением ее на основе уравнительного землепользования. Призывал создать демократическую республику, ликвидировать частную помещичью собственность на землю, ввести демократические свободы, 8-часовой рабочий день.

В 1908 эмигрировал во Францию, затем жил в Италии, оставаясь редактором газеты эсеров «Знамя труда». В начале 1910-х увлекся литературной работой, начал издавать вместе с А.М.Горьким журнал «Заветы».

В годы Первой мировой войны - интернационалист, участник конференции социалистов стран Антанты в Лондоне (1915), Циммервальдской и Кинтальской (1916) международных конференций социалистов-интернационалистов.

Буржуазно-демократическую революцию февраля 1917 принял с воодушевлением, полагая, что «русская революция обречена быть революцией чисто буржуазной и всякая попытка выйти за эти естественные и неизбежные рамки будет вредной авантюрой». Осознавая, что Февральская революция начала выходить за границы буржуазной революции, в апреле 1917 приехал в Петербург, призывал к объединению народнических групп, партий, воссозданию Интернационала. Был кооптирован в Петросовет, избран в его Исполком. Вошел в редакцию газеты «Дело народа», центрального органа партии эсеров, в Совет ПСР, участвовал в съездах ПСР, резко критикуя большевиков и особенно В.И.Ленина.

(19 ноября 1873, город Камышин, – 15 апреля 1952, Нью-Йорк). Из дворян. После окончания гимназии поступил на юридический факультет Московского университета. Революционную деятельность начал в конце 80-х гг. XIX века в народнических кружках Москвы, вошедших позже в партию "Народное право" (1893). В 1894 по делу "народоправцев" арестован, исключен из университета. 8 месяцев пробыл в Петропавловской крепости, выслан на 3 года в Тамбов. Здесь начал публицистическую деятельность, участвовал в создании одной из первых организаций крестьян в России "Крестьянское братство". В 1899 выехал за границу. Занимался разработкой аграрной теории.

Один из основателей в 1900 "Аграрно-социалистической лиги". В результате ее слияния с "Южной партией социалистов-революционеров" и "Северным союзом социалистов-революционеров" в конце 1901 – начале 1902 образовалась партия эсеров (ПСР); бессменный член ее ЦК. В 1902 возглавил вместе с М.Р. Гоцем (см. Гоц М.Р.) газету "Революционная Россия", вскоре ставшую ЦО ПСР, занял в ней положение ведущего идеолога и теоретика. В 1905 вернулся в Россию. На 1-м съезде ПСР (декабрь 1905 – январь 1906) пытался примирить правую группу – либеральных народников, и левую – близкую к анархистам. Найти компромисс не удалось, обе группы откололись. Центристская позиция была характерна для всей политической деятельности Чернова как лидера партии. Съезд принял подготовленную им программу, центральным пунктом которой была "социализация земли"– обращение ее в народную собственность с последующим распределением на основах уравнительного землепользования. Программа, предусматривавшая ликвидацию частной собственности на землю и безвозмездную передачу помещичьей земли крестьянам, обеспечила эсерам и лично Чернову поддержку со стороны крестьянства. В программе выдвигались также требования демократической республики, введения рабочего законодательства, 8-часового рабочего дня.

После поражения Революции 1905 – 07 эмигрировал (1908), был редактором органа эсеров "Знамя Труда". В дискуссии по вопросу о применении тактики индивидуального террора, возникшей в связи с разоблачением провокатора Е.Ф. Азефа, отстаивал ее сохранение в арсенале партии.

После начала первой мировой войны занял интернационалистскую позицию. На конференции социалистов стран Антанты в Лондоне (февраль 1915) вместе с М.А. Натансоном подписал декларацию, квалифицировавшую войну как зло, преступление и высказывавшую мысль, что нужна не победа одной из группировок, а рост внутри всех государств народного движения. "Через революцию в отдельной стране – к революционному кризису общеевропейского масштаба и значения", – подчеркивал Чернов ("Жизнь", 1915, 17 октября). Участвовал в Циммервальдской (1915) и Кинтальской (1916) международных конференциях интернационалистов. Анализируя причины краха 2-го Интернационала, доказывал, что его воссоздание невозможно на старой основе, но на разрыв с социал-шовинистами не шел, за что подвергался критике как слева, так и справа.

После Февральской революции 1917 Чернов пытался выехать в Россию через Англию, но был выдворен английским правительством во Францию. 8 апреля вместе с Б.В. Савинковым и Н.Д. Авксентьевым Чернов приехал в Петроград. В речи на Финляндском вокзале "призвал к объединению всех народнических групп и партий, указав, что сейчас нельзя распыляться, нельзя уходить в секты, призвал к воссозданию Интернационала" ("Дело Народа", 1917, 9 апреля). Кооптирован в Совет РСД 9 апреля, 14 апреля – в Петроградский комитет эсеров и в редакцию ЦО ПСР газеты "Дело Народа", 15 апреля вошел в бюро исполкома Совета РСД, 16 апреля стал сопредседателем отдела международных сношений исполкома Петроградского Совета. Чернов развернул активную деятельность, участвовал в митингах, являлся лектором при оргбюро Совета КД, 25 апреля был избран в Совет ПСР.

Чернов считал необходимым, исходя из характера Февральской революции, поддержать буржуазное Временное правительство. На лекции в Москве 30 апреля и на совещании в Петрограде 5 мая говорил: "Демократия поступила совершенно правильно, предоставив цензовой России образовать власть", поскольку цензовые элементы (буржуазия) были к тому подготовлены, а трудовая Россия наскоро импровизировала свою организацию – Совет РСД ("Дело Народа", 1917, 6 мая). Во время Апрельского кризиса на заседании исполкома Петроградского Совета (1 мая) эсеры первыми решили участвовать в коалиционном правительстве при условии вхождения в него социал-демократов. Чернов оговорил свое согласие участием в правительстве И.Г. Церетели. 5 мая Чернов стал министром земледелия. Его назначение поддержал 1-й Всероссийский съезд КД (4 – 28 мая), на котором Чернов обещал провести радикальную земельную реформу, прежде всего в соответствии с эсеровской программой запретить куплю-продажу земли; 24 мая выступил против самовольного, в том числе организованного, захвата земли крестьянами; избран в Исполком Совета.

В своей деятельности Чернов опирался на Главный земельный комитет, образованный Временным правительством для общего руководства по проведению земельной реформы. Однако он встречал противодействие правых сил, выступавших против радикальных аграрных преобразований, в первую очередь против раздела помещичьих земель и запрещения земельных сделок. На Северной областной конференции эсеров (май) оправдывал бездействие правительства в аграрном законодательстве, за что подвергся критике. На 3-м съезде ПСР (25 мая – 4 июня, Москва) сделал два доклада: о текущем моменте и о политике эсеров в национальном вопросе и отношении к национальным социалистическим партиям. Чернов утверждал, что в ближайшее время все перемены в истории будут проходить "под знаменем партии социалистов-революционеров." ("3-й съезд ПСР", П, 1917, с. 66). Охарактеризовал главное требование момента – "великую самоорганизацию трудовой, рабочей демократии в городе и деревне" (там же, с. 71), а основным двигателем революции назвал "рост правосознания рабочих, трудовых масс России" (там же, с. 72). Доказывал, что страна стоит перед катастрофой, развивающейся из экономического, продовольственного, финансового кризиса, и видел выход из него в том, чтобы развивать всю хозяйственную жизнь "под знаком кооператизма и коллективизма, под знаком общественного, вместо индивидуального" (там же, с. 75), оказать тем всемерное содействие "революционизированию демократии Запада" (там же, с. 95). Чернов говорил об отсутствии в современном буржуазном обществе классов, "способных созидать социализм" (там же, с. 186), обосновывал оборонческую политику партии, утверждая, что в развязывании войны повинен только царизм и с его свержением ее характер изменился, Россия освободилась от захватнических иллюзий и выступает в лице Временного правительства за демократический мир. Поддержал организацию наступления на фронте, так как "нет защиты без наступления" (там же, с. 195). В докладе на съезде по национальному вопросу Чернов отстаивал принцип "федерирования во вне и внутри страны", то есть "установления принципов равноправия наций, наделения полным суверенитетом отдельных единиц" (там же, с. 406). Выступал за "Соединенные Штаты России", создаваемые через Учредительное Собрание. Федерация, как доказывал Чернов, это исконная традиция, "генеалогическая линия русского социализма", который только один "может проложить дорогу этим новым формам самоуправления" (там же, с. 408).

На 1-м Всероссийском съезде Советов РСД (3 – 24 июня) Чернов 5 июня заявил, что русский пролетариат связан с национальным капиталом. Он призвал упорядочить революционную стихию, исходя из того, что перед Россией открылись две возможности: "?путь перехода к организованной творческой работе, созидательной работе и путь толкания революции по явочно-захватно-сепаратно-розничному пути действия", последний уже привел к тому, что "русская революция начинает съезжать вниз по какому-то зловещему оползню разрухи" ("1-й съезд Советов", т. 1, с. 107). "Преступно" сужать социальный базис революции, отстранять "цензовый элемент" от политической жизни, а также проводить самочинные действия при решении аграрного вопроса. Борьба большевиков против цензового элемента означает "путь постепенного и непреклонного суживания того базиса, на который опирается новая революционная власть, и такого суживания, пока последний жирондист не будет казнен последним монтаньяром, социалистическим якобинцем" (там же, с. 108). Рисуя перспективу революции, Чернов видел два пути: ...российская революция или перешагнет... узкие национальные рамки" и тогда ей будет "дана сила мировая, всеевропейская, вместе с тем всемирная", или ей "грозит опасность задохнуться в этих узких, в этих тесных, в этих ограниченных рамках" (там же, с. 99). Он высказался за создание сильной армии как фактора внутренней и международной политики, против заключения сепаратного мира с Германией. Главной задачей политики по отношению к союзникам считал "облегчить действие социалистических демократий этих стран" (там же, с. 105).

В конце июня на заседании Временного правительства Чернов сделал доклад о политике Министерства земледелия с обоснованием внесенных на рассмотрение законопроектов, в первую очередь о запрещении сделок по купле-продаже земли до принятия Учредительным Собранием решения по земельному вопросу. Законопроект был одобрен Главным земельным комитетом, но встретил резкие возражения кадетов. Чернов согласился на компромисс и заявил премьер-министру Г.Е. Львову, что "готов идти и дальше в устранении всех возможных недоразумений... Я согласен принять текст законопроекта, указав в нем, что вопрос идет не об абсолютном запрещении земельных сделок, а лишь о том, что каждая земельная сделка может осуществиться лишь с разрешения государственных органов, ведающих вопросами сельского хозяйства, то есть местного земельного комитета". Львов не согласился, усматривая в проекте "уничтожение права землевладельцев располагать своей собственностью" (Церетели И.Г., Воспоминания о Февральской революции, т. 2, Париж, 1963, с. 354). Законопроект стал одной из причин правительственного кризиса и после отставки Львова был принят правительством Керенского 12 июля.

Во время Июльского кризиса имела место попытка ареста Чернова собравшимися у Таврического дворца кронштадтскими матросами, обвинившими его в потворстве кадетам. Освободил его Л.Д. Троцкий, призывавший матросов не мешать своему собственному делу... "мелкими насилиями над отдельными случайными людьми". Объявив: "Гражданин Чернов, вы свободны", он дал ему возможность вернуться во дворец (там же, с. 307-08). Вместе с тем крестьяне заявляли о поддержке "крестьянского министра", который хочет "обеспечить трудовой народ", требовали проведения земельной реформы и борьбы с "происками кадетов" (см.: Гусев К.В., Партия эсеров. От мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции, М., 1975, с. 125 – 26). Чернов остался во 2-м коалиционном Временном правительстве. Кадетская печать развернула кампанию против Чернова, добиваясь его отставки. Газета "Свободный Народ" писала 22 июля: «С одной стороны, представители социалистов, как, например, Церетели и Чернов, все еще не могут отказаться от злосчастной мысли продолжить политику "углубления революции", с другой – являются люди, которые говорят, что дальнейшее "углубление революции" приведет страну к разложению и погубит все, что добыто той же революцией... Последняя точка зрения единственно правильная». Еще 20 июля Чернов подал в отставку, потребовав расследования своей деятельности, но ВЦИК Советов РСД и Исполком Всероссийского Совета КД выразили ему доверие. В конце июля он был выдвинут кандидатом, а в ноябре избран членом Учредительного Собрания (по списку ПСР).

26 августа, в начале выступления Л.Г. Корнилова, Чернов вышел из Временного правительства. На заседании ВЦИК Советов РСД и Исполкома Всероссийского Совета КД в ночь на 2 сентября выступил против предложения большевиков взять власть. После создания 24 сентября 3-го коалиционного правительства написал статью "Страницы из политического дневника" (предназначалась для "Дела Народа", но была опубликована лишь после свержения Временного правительства) с резкой критикой демократии, "которая из прошлого вынесла больше умения бороться, свергать и разрушать, страдает слабостью слишком много разговаривать и слишком мало делать". Он обвинил демократические партии во "властебоязни", в уступках кадетам, которые диктуют свои условия, а блок с ними назвал "коалицией без коалиции". Чернов признал ошибкой отказ демократических партий от взятия власти: "Если, получив вотум народного доверия, мы его не используем и будем топтаться вокруг власти–то эта пустопорожняя тактика поистине может произвести впечатление полной государственной импотенции и привести к разочарованию народных низов". На возражения, что взятие власти до Учредительного Собрания является ее узурпацией, отвечал: «...что же касается вопроса об "узурпаторстве", то кто же может искренно оспаривать очевидный факт, что сейчас массы тянутся именно к социалистическим лозунгам и партиям, а следовательно пришел их исторический черед – показать свою способность спасти родину и революцию» ("Вопросы истории КПСС", 1991, № 6, с. 118 – 19). Чернов приходит к выводу: «При той тактике, которую усвоила... демократия, она осуждена на поражение. По-видимому, большевистский бурун грянет неотвратимо. Я безрадостно гляжу на ближайшее будущее... Ответственно мыслящая часть трудовой демократии будет ослаблена и дискредитирована... Надо было не упускать, когда все шло прямо к нам в руки, а "не удержался за гриву – за хвост и подавно не удержишься"» (там же, с. 126).

Октябрьскую революцию Чернов категорически не принял. 25 октября в 12 часов на съезде крестьянских депутатов Западного фронта призвал к борьбе против большевистской власти, но антисоветская резолюция поддержана не была. Был одним из организаторов 26 октября Комитета спасения Родины и Революции, вошел в его военно-организационную комиссию. Участвовал в обеспечении похода А.Ф. Керенского – П.Н. Краснова из Гатчины на Петроград и восстания юнкеров 29 октября. Прибыл 27 октября в Псков за военной помощью, убеждал по телеграфу Н.Н. Духонина в том, что "не исключена возможность мирной ликвидации петроградских событий путем переговоров, но только при условии скорейшей присылки серьезных подкреплений с пехотными частями" (Минц И.И., История Великого Октября, 2 изд., т. 3, М., 1979, с. 150). Чтобы отстранить большевиков от власти, Чернов вместе с бывшим военным министром А.И. Верховским, лидерами эсеров и меньшевиков Н.Д. Авксентьевым, Б.О. Богдановым, А.Р. Гоцем и другими прибыл в Ставку, в Могилев, где участвовал (4 – 11 ноября) в переговорах о создании единого "общесоциалистического правительства", в председатели которого была выдвинута его кандидатура. Попытка сформировать правительство была пресечена. Могилевский Совет принял решение об аресте Духонина, Ставка была занята революционными солдатами.

В конце ноября Чернов вошел в "Союз защиты Учредительного Собрания". На 4-м Экстренном съезде ПСР (26 ноября – 5 декабря) выступал несколько раз. В докладе по текущему моменту говорил, что революция характеризуется "перемещением власти от России цензовой к России рабочей, трудовой" ("Краткий отчет о работе 4-го съезда ПСР", П., 1918, с. 15). Выделил три этапа эволюции партии эсеров: от Апрельского до Июльского кризиса, когда была "социалистическая демократия еще недостаточно организована и сильна, чтобы вырвать всецело власть из рук цензовой России, ...но в то же время она уже не могла оставить всю полноту власти в руках цензовой России" (там же, с. 14), возникло 1-е коалиционное Временное правительство; в июле встал вопрос о переходе власти в руки трудовой социалистической демократии" (там же, с. 15), но меньшевики и эсеры спасовали, поэтому образовалась 2-я коалиция с кадетами; наконец, выступление Л.Г. Корнилова поставило вопрос об "однородном социалистическом правительстве".

Чернов показал отличие концепций революции у ведущих социалистических партий: меньшевики считали, что русская революция является буржуазной и поэтому, "естественно, должна держаться на коалиции сил России цензовой и России трудовой"; эсеры исходили из того, что революция начинается как революция "политическая", но, "уничтожая частную собственность на землю, она пробивает огромную брешь в цитадели буржуазной собственности". Эта "народно-трудовая" революция, главный вопросом которой является аграрный, открывает переходную эпоху "между порою чисто буржуазного уклада" и "порою будущего социалистического переустройства" (там же, с. 22 – 23;), в основе теории В.И. Ленина, как считал Чернов, лежало решение "форсировать социалистическую революцию в самой отсталой стране в расчете на то, что она подтолкнет всю остальную Европу и вызовет там социалистическую революцию. Но для социалистической революции в России отсутствуют и внутренние и внешние предпосылки. Предпринятые в "условиях безнадежности", социалистические преобразования могут привести лишь к отрицательным результатам. Единственно правильное решение вопроса – "работать и существовать в рамках господствующей хозяйственной системы, в рамках капитализма" (там же, с. 23). Чернов призвал оказывать противодействие большевикам, которые узурпировали власть, поставив перед свершившимся фактом 2-й Всероссийский съезд Советов РСД, считать правомочным осуществлять революционные преобразования только Учредительное Собрание.

На Учредительном Собрании 5 января 1918 Чернов был избран его председателем. Он заявил, что "русская революция [не] может не остаться верной... лозунгам демократического мира, мира без победителей и [без] побежденных, мира, в котором победителями были бы только народы, а побежденными только те, кто виновны в этой бойне" ("Учредительное Собрание", с. 9 – 10; в квадратных скобках варианты стенографического отчета, приведенные на тех же страницах). Выступая против сепаратного мира с Германией, Чернов доказывал, что "народная свободная демократическая Россия, шествующая под красным знаменем социализма", должна через свой "государственный орган" Учредительное Собрание "пригласить на совещание для общей войны против войны социалистов всех стран" (там же, с. 11 – 12), вести переговоры "[не о предательски-сепаратном]", а "о всеобщем демократическом мире – мире на основе великих, неумирающих лозунгов российской трудовой, рабочей, народной революции" (там же, с. 13). Чернов отстаивал "единство России" на основе федеративного устройства, в котором "все народы-братья" будут "вырабатывать свои национальные органы самоуправления" и выскажут в них "свою трудовую волю" (там же, с. 15). Своеобразие момента, отмечал Чернов, состоит в том, что в стране "одновременно с максимальной волей к социализму [сказывается] сейчас и максимальный распад всех общественных связей, максимальный распад производительных сил" (там же, с. 19). Экономический и социальный подъем нужно начать с деревни, именно здесь – "основание общественной пирамиды" (там же, с. 16). Всю землю предлагал передать в общенародное достояние; земельная реформа должна составить фундамент всех других преобразований. Социализм "не есть скороспелое приближение к равенству в нищете, [не есть азартные - и рискованные опыты на почве общего упадка, лишь ускоряющие разложение и разруху...], а это есть огромное строительство, развивающее одновременно производительные силы страны... производительную мощь его трудового населения" (там же, с. 18). Чернов призвал ликвидировать безработицу, "которая готова раздавить наших рабочих" (там же, с. 19). Следует добиваться того, чтобы "рабочий класс города [смог взять] в свои руки, в конце концов, управление всем производством страны и от [прежнего режима фабричного] самодержавия [хозяина]... через период [государственного] контроля над производством, [период] трудовой конституции перешел к периоду трудовой республики во всех отраслях производства (там же, с. 20). Чернов зачитал и "Проект основного закона о земле", который противопоставлялся "Декрету о земле", принятому 2-м Всероссийским съездом Советов РСД, хотя и содержал ряд аналогичных установлений. На голосовании Чернову удалось поставить лишь 10 пунктов законопроекта, поскольку заседание Учредительного Собрания было прервано. Чернов участвовал в попытке превратить демонстрацию (в поддержку Учредительного Собрания) в восстание против Советской власти, но выступление было подавлено. После роспуска Учредительного Собрания некоторое время находился в Москве. После 8-го Совета партии (май), принявшего решение о "ликвидации" большевистской власти, выехал в Самару, где в июне была свергнута Советская власть и создан Комитет членов Учредительного Собрания (Комуч). Был встречен с почетом, но никаких постов не занимал, участвовал в Уфимском государственном совещании (сентябрь) и возглавил образованный взамен Комуча Съезд членов Учредительного Собрания. После колчаковского переворота в ноябре пытался организовать борьбу против А.В. Колчака, был арестован. Освобожден по настоянию чехословаков.

Выступал против предложения части эсеров о сотрудничестве с Красной Армией в борьбе против реакции, но поддержал решение 9-го Совета партии (18 – 20 июня 1919, Москва) о прекращении вооруженной борьбы против Советской власти. В 1920 выехал в Чехословакию для издания журнала "Революционная Россия", который и стал выпускать в Праге. Возглавил Заграничную делегацию эсеров, пытался поддержать Кронштадтский мятеж, крестьянские выступления на Тамбовщине. После перехода к нэпу занял позицию "решительного изживания коммунизма", ставил перед эсерами задачи входить в советы, фабзавкомы и другие органы. К концу 1920-х Заграничная делегация распалась. Чернов постепенно утратил влияние среди эмиграции, в 1931 переехал во Францию. В годы второй мировой войны участвовал во французском движении Сопротивления. Вскоре после освобождения Франции уехал в США. Чернову принадлежат многочисленные труды по философии, политэкономии, истории и социологии.

Чернов Виктор Михайлович (1873-1952), один из основателей партии эсеров, ее теоретик. В революционном движении с конца 80-х гг. В 1917 министр земледелия Временного правительства. 5 (18) января 1918 избран председателем Учредительного собрания. С 1920 в эмиграции. Во время 2-й мировой войны участник Движения Сопротивления во Франции.

Чернов Виктор Михайлович сыграл заметную роль в политической жизни России первой четверти XX века. Родился он 9 ноября 1873 г. в Новоузенске Самарской губернии. Отец его был из простых крестьян. Родители отца сумели дать ему приличное образование. Получив изначальный толчок, он усердной службой дослужился до чина коллежского советника и получил орден Святого Владимира, что дало ему право на личное дворянство. Мать Виктора Чернова происходила из обедневшей дворянской семьи и умерла, когда ему едва исполнился только год.

Запрещенные кружки под влиянием старшего брата Чернов стал посещать уже в старших классах гимназии. По окончании гимназии Виктор Чернов в 1892 г. поступил на юридический факультет Московского университета. Во время учебы он участвовал в деятельности нелегальной организации «Партия народного права». В 1894 г. за эту деятельность Чернова исключили из университета и сослали в Тамбов.

Тамбовский период жизни в 1895-1899 гг. стал решающим для формирования мировоззрения Чернова. Здесь, в российской глубинке, в ее сердце, он близко сошелся с незаурядными лидерами крестьянского движения: крестьянином села Павлодар Борисоглебского уезда П.Д. Щербининым, учителем П.А. Добронравовым и другими основателями небольшого тайного крестьянского кружка «Братство». Именно в Тамбове Чернов начал и свою публицистическую деятельность, опубликовав ряд статей социалистической направленности в «Орловском вестнике».

В Тамбове Виктор Чернов организовал просветительский кружок. В нем принимали деятельное участие учащиеся воскресной школы - ученики его жены, Анастасии Николаевны Слетовой. Свою любовь и жену Виктор Чернов нашел здесь же, в Тамбове. А.Н. Слетова работала директором воскресной школы и вместе с братом, еще до приезда Чернова, вела революционную просветительскую работу среди учащихся и рабочих.

Для организации работы кружка Чернов удачно использовал тайные и надежные связи крестьян-староверов и молокан. Этот накопленный опыт конспиративной работы и прочные связи с крестьянами неоднократно помогали ему избегать арестов.

В мае 1899 г. Чернов вместе с женой эмигрировал. Осенью 1901 г. при деятельном участии Виктора Чернова была создана новая партия в России - партия социалистов-революционеров. Чернов редактировал ее главный орган - «Революционную Россию» и вошел в заграничный ЦК.

Движение эсеров (социалистов-революционеров) росло вместе с мужанием Виктора Чернова. В этом движении Чернов всегда занимал центристские позиции. Он считал землю ничейной собственностью, как и воздух. Предпочитал эволюционный путь развития России. Он допускал длительное существование капитализма в России, прежде чем она созреет для социализма. Чернов не считал российское крестьянство мелкобуржуазным классом, чем-то вроде подспорья или помехи «революционному рабочему классу». Виктор Чернов полагал традиционную общину, кооперативы в России основной перспективной формой производственной деятельности на земле, исторически оправданной и приемлемой для российских крестьян.

Взгляды Виктора Чернова на будущее крестьянства уходят своими корнями в народничество, в его веру в русскую общину, в общенародный характер собственности на землю. Взгляды эти во многом идеализированы. Но опровергнуть полностью их не смогли даже разорительные принудительные колхозы и совхозы в СССР и аналогичные коммуны в Китае. В Израиле существуют добровольные кибуцы - что-то похожее на задуманное Черновым. Работают они эффективно и основаны на добровольном, а не принудительном труде.

Будучи центристом, Чернов, тем не менее, поддерживал террористическую деятельность левых социалистов-революционеров в городах. Но он прохладно относился к организации бунтов и восстаний в селах. Чернов полагал, что необходимо еще время для просвещения крестьян и роста их внутренней культуры и самосознания.

В октябре 1905 г. Чернов возвратился в Россию после опубликования царского Манифеста, включавшего пункт об амнистии политическим деятелям. Он, как признанный лидер партии, принял участие во всех главных партийных событиях эсеров. На съезде партии в декабре-январе 1906 г. Чернов выступил против принятия постановления о вооруженном крестьянском восстании в 1906 г. Он считал всякие точные даты восстаний авантюрой. Съезд после прений и споров согласился с мнением своего лидера.

Чернов избирался от партии эсеров депутатом I и II Государственных Дум. Он активно проводил в Думе политику партии. Много работал над укреплением ее авторитета в крестьянских массах.

В 1908 г. партия социалистов-революционеров пережила трагедию. Один из ее лидеров, руководитель Боевой организации эсеров Азеф, оказался провокатором и агентом полиции. Он вел двойную игру: сам участвовал в одних удачных терактах против высших царских чиновников и сдавал полиции участников других. Об этой двойной его игре не знали ни эсеры, ни полиция. Партия эсеров пережила потрясение чрезвычайно болезненно, и ее деятельность, практически, затухла. Чернов надолго отошел от партийных дел и занялся литературной работой. И только во время первой мировой войны он вернулся к политической публицистике. В вопросе войны и мира Чернов занял интернационалистскую позицию, чем вызвал раскол в среде эсеров. Большинство членов партии эсеров выступали за войну до победного конца и верность союзническим обязательствам.

8 апреля 1917 г. Чернов приехал в революционный Петроград. Февральская революция, непривычная свобода политизировали народные массы. В партию социалистов-революционеров вступили сотни тысяч крестьян. К лету 1917 г. партия насчитывала в своих рядах по разным оценкам от 400 до 600 тысяч членов. Она стала самой массовой, но, в то же время, аморфной, слабо организованной партией, как, впрочем, и представляемое эсерами плохо организованное крестьянство.

Чернов вновь стал признанным лидером партии. В мае 1917 г. он вместе с 6-ю другими социалистами вошел в состав Временного правительства, заняв пост министра земледелия. Виктора Чернову однако не удалось провести через правительство предложения партии эсеров по вопросу о земле. Все важнейшие законопроекты эсеров блокировались в правительстве кадетами. По этой причине он подал в августе в отставку.

После Октябрьского переворота партия эсеров раскололась. Отдельно оформилась «революционная» партия левых эсеров, поддержавшая переворот с оружием в руках. Умеренные эсеры, в число которых входили Чернов и его единомышленники, надеялись остановить большевиков с помощью Учредительного собрания. 26 ноября - 5 декабря 1917 г. они провели свой последний IV съезд. Чернов был избран в ЦК и председателем съезда. Съезд эсеров утвердил исключение из партии левых эсеров и подтвердил курс на коалицию с кадетами в борьбе с большевиками. Съезд выдвинул лозунг «Вся власть Учредительному собранию».

Выборы в Учредительное собрание прошли 12 (25) ноября, а открылось оно 5 января. Подавляющее большинство депутатов представляли партии эсеров и меньшевиков (большевиков было 183 из 715). Чернова избрали председателем Учредительного собрания. Открылось оно под безобразное улюлюканье большевиков и левых эсеров во главе с Марией Спиридоновой. Не сумев протолкнуть свое решение о признании Октябрьского переворота, большевики покинули собрание. А в ночь с 6 на 7 января решением своего ВЦИКа приняли декрет о роспуске Учредительного собрания и разогнали его.

В ответ на незаконные действия большевиков эсеры во главе с Виктором Черновым приняли решение бороться за восстановление прав Учредительного собрания вооруженным путем. Плацдармом для борьбы с большевиками стали Сибирь и Урал, где еще не победила советская власть. Реальные черты вооруженная борьба эсеров с большевиками приобрела после подписания Брестского мира, когда произошел разрыв между большевиками и левыми эсерами. Виктор Чернов (и почти все члены ЦК партии эсеров) перебрался в Самару. Здесь при его участии был создан Комитет членов Учредительного собрания (Комуч). На Урале и в Сибири власть почти всюду принадлежала в это время меньшевикам и эсерам.

Красная Армия взяла Симбирск, Казань и подошла к Самаре. Комуч прекратил свое существование. В сентябре 1918 г. эсеры вместе с кадетами образовали в Уфе правительство по образу и подобию Французской революции - Директорию из пяти человек, куда вошел и Чернов. Однако российские офицеры в равной степени считали виновными в бедах России социалистов всех оттенков. Директория была разогнана, а взамен адмирал Колчак был провозглашен Верховным правителем России. Собравшиеся в Екатеринбурге на съезд члены ЦК партии эсеров, включая Чернова, были арестованы белочехами и высланы в Уфу. Эсеры предприняли безуспешную попытку воевать на два фронта: с большевиками и с войсками адмирала Колчака. В конце 1918 г. в Уфу вошли войска адмирала Колчака, и эсерам пришлось бежать из города.

Виктор Чернов пробрался в Москву, где некоторое время проживал нелегально. После начала массовых арестов эсеров в 1920 г. он нелегально выехал за границу.

В эмиграции Виктор Чернов продолжал заниматься политической деятельностью и публицистикой. В январе 1921 г. Виктор Чернов принял участие в многопартийном совещании русских эмигрантов. Совещание обратилось к народу России с призывом к восстаниям и неповиновению большевистским властям. Во время восстания матросов в Кронштадте Виктор Чернов прибыл в Ревель. Он поддержал восставших матросов морально и пытался организовать им материальную помощь.

После принятия в марте 1923 г. партией эсеров в Советской России решения о самороспуске партия социалистов-революционеров в СССР прекратила свое существование. За границей в ноябре 1923 г. при участии Виктора Чернова состоялся I съезд эсеров, и была предпринята попытка создать зарубежную партию социалистов-революционеров. Однако реально действующей партии Чернову создать не удалось. Даже небольшая группа его соратников через несколько лет распалась. Сам Виктор Чернов уже не пользовался значительным влиянием среди бывших эсеров и белоэмигрантов. Он обосновался в Праге и издавал в 1920-31 гг. журнал «Революционная Россия». Его статьи и выступления носили резко антисоветский характер.

Виктор Чернов долгие годы был лидером партии эсеров, опиравшейся на основную массу населения России - крестьянство. После Февральской революции Чернов возглавлял самую массовую партию, входил в правительство. Однако его политическая деятельность оставила какой-то невнятный, бледный след в истории, а сам он оказался народным и партийным вождем на порядок более слабым в сравнении с вождями большевиков Лениным и Троцким. Остроумный и ядовитый по отношению к врагам Лев Троцкий оставил портреты многих своих знаменитых современников, в том числе Виктора Чернова: «Чернов есть эпигонство старой революционной интеллигентской традиции... В старой интеллигенции сидел и дворянин, кающийся и многоречиво размазывающий идею долга перед народом; и благоговейный семинарист, приоткрывший из лампадной тятенькиной квартиры форточку в мир критической мысли; и просвещенный мужичок, колебавшийся между социализацией и отрубным хутором; и одиночка-рабочий, к чужим не приставший. Вот это все есть в черновщине, сладкогласной, бесформенной и межумочной насквозь. Герцен был в свое время огромным и великолепным явлением в развитии русской общественной мысли. Но дайте Герцену застояться на полстолетия, да выдерните из него радужные перья таланта, превратите его в своего собственного эпигона, поставьте его на фоне 1905-1917 годов, - и вот вам элемент черновщины... Кульминация черновщины была по необходимости мимолетной...»,

В последние годы жизни Виктор Чернов работал в «Новом журнале» в Нью-Йорке, где и умер в преклонном возрасте в 1952г.

Ничего не изменивший, условный Новый год. Т. е. изменивший к худшему, как всякий новый день. Часто гасят электричество: первого зажгли всего на час, от 5–6. Остальное время - черный мрак везде, и на улице: там, при 20° мороза, стоит еще черный туман. Хлеба, даже с палками и соломой, почти нет. Третий день нет газет.

Теперь, однако, пора здесь сказать кое-что с ясностью. Спросить себя (и ответить), почему я помогаю эсерам?

Почему сижу до 8 ч. утра над их «манифестами» для Учредительного собрания, над их «нотами», прокламациями и т. д.? Илюша приходит, как Никодим, поздно ночью, уже с заднего крыльца. Приносит свою отчаянную демагогию и вранье (в суконных словах), а я все, это же самое, пишу сызнова, придаю, трудясь, живую форму. Зачем я это делаю?

Но положение следующее.

Учредительное собрание (даже все равно какое) и большевики НИ МИНУТЫ НЕ МОГУТ СОСУЩЕСТВОВАТЬ. Или «вся власть Учредительному собранию» и падают большевики, или «вся власть советам», и тогда падает Учредительное собрание. Или - или. Эсеры говорят, что поняли это. И уж на этой основе строят свой план, обдумали тактику. Идут на бой. Их «вся власть Учредительному собранию» - первое положение первого заседания; если они смогут его провести и утвердить - это и будет ПЕРЕМЕНА ВЛАСТИ. Надеются они на свое бесспорное большинство и на «идею» Учредительного собрания. Учитывая данное состояние «масс» (как они выражаются), обольщенных большевицким «миром» и «землей», они СОЗНАТЕЛЬНО (все честные из них, даже более или менее честные, - почти все) - обертывают эту новую «власть» демагогическими конфетами. (Ведь терять нечего.) Они тоже и тут же обещают и «мир» (только всеобщий) и «землю» (только в порядке) и федеративную республику (только единую).

Не знаю, ясно ли видят они шаткость надежды, но я-то вижу, конечно: пусть «большинство» неоспоримо (они сблокировались в этих трех первых, сразу ставящихся, вопросах власти, мира и земли с представителями - всех других партий, кроме большевиков и левых эсеров). Но: передемагогить большевиков им все равно не удастся, это первое. «Идею» Учредительного собрания большевики уже давно и умно подорвали, это второе. Уже подготовили «умы» обалдевшей черни к такому презрению к «Учредилке», что теперь и штыковой разгон - дело наипростейшее. Если у эсеров нет реальной силы, которая бы их поддержала, то, очевидно, это и случится.

А РЕАЛЬНОЙ СИЛЫ У НИХ НЕТ, по собственным полупризнаниям.

Почему же я им помогаю, несмотря на: 1) их очень вероятный провал, 2) на их заведомо лживые обеты, 3) на то, что Чернов мало чем лучше Ленина , 4) на то, наконец, что я твердо считаю, и навеки, все поведение их, с апреля по ноябрь, преступным?

А потому, что сейчас у нас (всех) только одна, узкая, самая узкая, цель: свалить власть большевиков. Другой и не должно быть. Это единая, первая, праведная: свалить. Все равно чем, все равно как, все равно чьими руками. И вот в эту минуту подставляются только одни вот эти руки. В них всего 1% возможности успеха. Но выбора нет. Ибо если не эсеры своим 1%, то В ДАННЫЙ МИГ ВРЕМЕНИ - никого, 0%.

Для каждого данного мига нужно использовать людей данного мига.



 

Возможно, будет полезно почитать: