Минин краткая биография. Кузьма минин - биография

Кузьма́ (Косма́ ) Ми́нин (полное имя с 1613 года - Кузьма (Косма) Минич Минин, согласно Никоновской летописи - Козьма Минич Минин Сухорук, согласно многим беллетристам - Козьма́ Ми́нич Заха́рьев Сухору́кий ; вторая половина XVI века - 21 мая 1616) - организатор и один из руководителей Земского ополчения 1611-1612 в период борьбы русского народа против польской и шведской интервенций.

Происхождение

О ранних годах Минина известно мало. Есть предположение, опирающееся на местное предание (не позднее первой половины XIX века), что Кузьма Минин был сыном солеварщика Мины Анкудинова из Балахны.

Ставшая в СССР практически общепризнанной современная версия о балахнинском происхождении возникла не из документов собственно об этом, и основана не только на предании, но и на том, что в Балахне в одной трубе находились бадьи, принадлежавшие балахнинским Мининым и князю Дмитрию Пожарскому. Тогда чисто теоретически семьи могли дружить, Кузьму Минина могли назвать по прямому христианскому имени Дмитрия Пожарского (которого также назвали Козмой (Космой), а не Дмитрием), Кузьма Минин обратился с предложением возглавить ополчение не просто к тёзке, а к другу семьи и т. д. и т. п. Причём, скорее всего, значительную часть имущества Минины из Балахны, долго называвшиеся Анкудиновыми, и поменявшие прозвище после Смуты, видимо, неспроста, получили после казни в конце 1608 года за приверженность тушинцам двух главных солепромышленников Балахны - посадских старост Василия Кухтина и Алексея Суровцева - и конфискации их имущества. Д. М. Пожарский, как свидетельствует Писцовая книга города Балахны 1674-1676 гг., в 1628 г. являлся владельцем 100 бадей рассола в Лунинской трубе. В этой же трубе пятьюстами бадьями владел Федор Минин Анкудинов. Только после Смуты, по свидетельству А. Мельникова-Печерского, ссылавшегося на опись Искальского 1618 г., Минины - Анкудиновы занимали 3-е место по числу рассолов (925 бадей) после Спирина (2200 бадей) и Троице-Сергиева монастыря (1025 бадей). В Писцовой же книге Заузольской волости за 1591 г. за Миной Анкудиновым числился только рассол в трубе Каменке (кстати, в этой же трубе его сыну Федору в 1628 г. также принадлежали рассолы). Причём, в отличие от фолк-хистори о «татарском происхождении» Минина, у этой версии есть автор - видный и серьёзный историк И. А. Кирьянов, а до этого происхождение Кузьмы Минина от Мины Анкудинова допускал и А. Я. Садовский.

Версия о балахнинском происхождении Минина (ранее обоснованная историком И. А. Кирьяновым в 1965 г.) теперь ставится под сомнение; высказываются предположения, что балахнинские Минины были лишь его однофамильцами. Подобных взглядов придерживался ещё Мельников-Печерский; в наше время соответствующие утверждения выдвинула группа нижегородских учёных в статье, опубликованной в 2005-2006 гг. в сборнике «Мининские чтения». По их мнению, «балахнинская» версия не подтверждается повторным изучением документов из Центрального архива Нижегородской области (поминальные записи и Писцовая книга).

В итоге С. В. Сироткин констатирует: «…изучение кадастровых и других документов по истории балахнинской семьи Мининых позволяет достаточно уверенно говорить об отсутствии их родства с Кузьмой Мининым» . Так, Кузьма Минин ни в одном дошедшем до нас документе не упоминается, ни в связи с балахнинскими «братьями», ни в связи с «дедом Анкундином». «Ни в XVII в., ни в первой половине XVIII в. балахонцы Минины не ссылались на своё родство с нижегородским старостой, чтобы добиться каких-либо привилегий, хотя, если бы они были потомками братьев Кузьмы Минина, то могли бы рассчитывать на особое отношение к себе» - пишет также автор. (Особое отношение было бы необходимо хотя бы потому, что балахнинцы поддерживали тушинцев и даже предприняли неудачный поход против Нижнего Новгорода, в связи с чем и при вступлении в Балахну Второго ополчения, и после освобождения Москвы балахнинцев заставляли раскошелиться). Но по данным писцовых книг Минины как раз разбогатели, видимо, в результате раздела имущества казнённых сторонников тушинцев, и после избрания царём Михаила Романова - сына тушинского патриарха и племянника одного из членов Семибоярщины, - помилования сторонников тушинцев и Семибоярщины, возврата им и родственникам погибших имущества, балахонские Минины могли стараться не напоминать о себе лишний раз. В то же время по подписи на одной из грамот достоверно известно имя одного из родных братьев Кузьмы Минина - Сергей. Такого человека среди балахонских Мининых не было. Самым же сильным аргументом против происхождения от балахонских Мининых (что не исключает родства с ними) является отсутствие имени Анкудин в синодике сына Кузьмы - Нефёда. То, что в синодике дворянина Нефёда Минина род обрывается на его деде - Мине, в конце жизни - иноке Мисаиле, действительно может свидетельствовать в пользу того, что отец Кузьмы Минина был круглым сиротой, не помнившим родителей, подкидышем или незаконнорождённым, или родители Мины (Мисаила) были еретиками, инославными, иноверцами, язычниками (из народов Поволжья). Но можно это объяснить и тем, что поминовение родителей Мины и их предков уже обеспечивалось другим синодиком, оплаченным другими родственниками (например, братьями или сёстрами Мины (Мисаила) и т. д.).

Б. М. Пудалов в своей работе высказался и о том, что «в средствах массовой информации была озвучена - без каких-либо доказательств - версия о нерусском происхождении К. Минина („крещёный татарин“?). Она не может быть принята, так как противоречит свидетельствам источников о глубоких православных корнях рода» .

Впервые же о татарском происхождении Кузьмы Минина было заявлено в 2002 году журналом «Огонёк» во врезке к статье историка В. Л. Махнача. Журнал назвал Кузьму Минина «крещёным татарином Киришей Миннибаевым». Но затем после проверки этот материал так и не был напечатан, утерян был и материал, даже автора этой версии мы не знаем. В 2006 году председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин поддержал версию анонимного поставщика материалов в «Огонёк» о «татарском происхождении» Минина.

Одновременно с ним тезис о «возможной татарской национальности» героя 1612 года был озвучен патриархом Московским и всея Руси Алексием II. Патриарх считал также, что в ополчении Минина и Пожарского было много татар, которые шли освобождать Москву от интервентов потому, что Минин был «татарином». (Действительно, когда И. И. Биркин пытался увести из Ярославля всю рать Казанского государства, то татары, в основном, остались, а ушли русские и т. п.) Но факт поддержки Второго ополчения мусульманами Поволжья как раз больше свидетельствует против этой версии, так как новокрещёного татарина они бы посчитали ренегатом.) В. В. Путин поддержал муфтия и патриарха, заявив, что Россию освободил татарин Минин, а освобождение пришло из Казани. Видимо, он имел в виду предшествовавшие созданию и Первого, и Второго ополчений присягу Казанского государства 9 января 1611 года уже мёртвому Лжедмитрию II и последовавшее за ним письмо казанцев в Вятскую землю «стати бы, господа, нам православным крестьяном за истинную православную Христову веру всем единодушно, чтоб нам православным крестьяном не отдатись от православныя крестьянския веры в злую и в проклятую латынскую веру.» Но после отбытия в Первое ополчение вместе с войсками и иконой казанской Богоматери большого воеводы Морозова казанцы, которых исторические города Руси призывали на помощь, колебались. Поэтому несмотря на призыв русских городов к Казани, а патриарха Гермогена - и к Нижнему Новгороду, и к Казани - вопреки надеждам русских и обещанию казанцев освобождение московского государства пришло не из Казани, а благодаря Минину - из Нижнего Новгорода.)

Умерший ещё до появления версии о татарском происхождении Кузьмы Минина известный казанский ученый-филолог, академик А. Х. Халиков в своей книге «500 русских фамилий булгарско-татарского происхождения» однозначно утверждает, что фамилия Минин может происходить от названия рода «мин», который был ведущим кипчакско-ордынским родом (появился среди кипчаков после монгольского завоевания). О роде мин как одном из мощных и жизнеспособных образований тюркско-кыпчакского происхождения подробно писал также профессор БашГУ Р. З. Янгузин. Из этого племени мин вышли знатные ордынские роды, например, кокандские ханы. В Полном собрании российских летописей также говорится, что выходцев из этого ордынского рода Мин в Московском государстве именовали Миниными. Итак, доводы о «тюркском происхождении» фамилии очень убедительные.

Но у Минина как простого человека фамилии вначале не было. Его звали по отцу, христианским именем которого было возникшее задолго до появления рода Мин имя Мина. Фамилию Минин Кузьма получил в 1613 году, когда стал думным дворянином. К тому же среди кипчаков христианство появилось раньше, чем ислам, и по всем источникам Кузьма Минин - из православной семьи: скорее всего, русских или кряшенов - и те, и другие к XVII веку ассимилировали многих кипчаков, но теоретически может быть и другого происхождения, так как все православные Московской Руси, безусловно, считали себя, в первую очередь, русскими, а прозвище его Минин было по отцу Мине, а не по роду Мин.

Таким образом, достоверных и аргументированных научных сведений о том, был ли Кузьма Минин на самом деле татарином, нет. Это, по большому счёту, абсолютно новая и оригинальная версия без автора и без доказательств, которая только в принципе имеет право на существование. Русский народ она не оскорбляет так же, как и геройство кряшенов генерала Карбышева, майора Гаврилова, мусульманина Мусы Джалиля и т. д. - наоборот, политически это было бы очень хорошо. Но доказательств этому нет настолько, что никто до сих пор не признался, кто был автором этой анонимной фолк-хистори, поддержанной муфтием Равилем Гайнутдиновым, патриархом Алексием и Президентом В. В. Путиным.

Доподлинно известно, что вдова К. Минина, Татьяна Семеновна, пережив мужа и бездетного сына Нефеда, умерла вскоре после 1635 г., приняв перед смертью монашеский постриг под именем «Таисия». В. А. Кучкин в своей работе «О роде Кузьмы Минина» (ИСССР. - М., 1973. № 2. С. 209-211) указывает на инока Мисаила, вписанного в синодики для поминания по роду Мининых, как на возможного отца народного героя.

Даже насчёт отчества Кузьмы Минина существовали разные мнения. Во второй половине XIX века, согласно популяризованному Н. И. Костомаровым ошибочному мнению, восходящему, видимо, только к дружившему с драматургом А. Н. Островским М. П. Погодину, его обычно именовали «Кузьмой Захаровичем» по ошибочной интерпретации одной из купчих его тёзки - тоже Кузьмы, но не Минина. Сейчас утвердилось мнение, что «Минин» - это не фамильное прозвище, а отчество. Сам нашедший эту купчую П. И. Мельников (Андрей Печерский) никогда не называл так Минина ни в трудах, ни в переписке несмотря на мнение Погодина. Единственное, что он себе позволял - называть его Козьмой вместо Кузьмы. Из текста купчей, на самом деле, следует, что в 1602 году в Нижнем Новгороде жил «над р. Почаеной, на Никольской стороне Кузьма Захарьев сын Сухорука», который ни малейшего отношения не имел к своему тёзке Кузьме Минину.

Разные версии существуют и о роде занятий Минина: то ли он был «солепромышленником», то ли «говядырем» (торговцем скотом). Сегодня доподлинно известно, что он был посадским человеком из Нижнего Новгорода, избранным старостой.

То, что доподлинно известно сегодня, и подкрепляется точными научными данными, а не домыслами, - это генеалогическое древо рода Кузьмы Минина. Отец - Мина, мать - неизвестна, сыновья Мины - Кузьма Минин(жена Татьяна Семёновна, в монашестве Таисия) и Сергей Минин, была у Мины и дочь Софья(монахиня), их сестра. На Нефёде, единственном сыне Кузьмы Минина и его жены Татьяны Семёновны, древо обрывается. Кузьма Минин - великий гражданин, «выборный всей земли» - первый демократически избранный легитимный исполняющий обязанности главы российского государства, нижегородец, посадский человек Нижнего Новгорода, как он и именуется в сохранившихся документах своего времени.

Участие в ополчении

М. И. Скотти. Минин и Пожарский. 1850

Достоверно известно только то, что в начале XVII века он завел лавку в Нижнем Новгороде и занялся мясной торговлей. В 1608-1610 гг. в составе местного городского ополчения (под руководством воевод А. Алябьева и А. Репнина) участвовал в боях со сторонниками Лжедмитрия II. Нижегородцам тогда удалось разбить тушинцев, очистить от них окрестности города и приобрести боевой опыт.Подробности о деятельности лично Минина становятся известными только с осени 1611 года, когда в Нижнем Новгороде зачитывали грамоту от патриарха Гермогена (но сейчас некоторые предполагают, что в реальности зачитывали грамоту Троицкого монастыря). На созванном для обсуждения грамоты городском совете присутствовали духовенство и старшие в городе люди. В числе участников был и избранный в сентябре земским (посадским) старостой Кузьма Минин-человек среднего достатка и по ремеслу мясник. На следующий после собрания день содержимое грамоты было оглашено горожанам. Незаслуженно забытый сейчас, а в реальности возглавивший вместе с Мининым и Пожарским нижегородское ополчение патриот протопоп Савва убедил народ «стать за веру», но гораздо конкретнее оказалась речь выступившего за ним Минина:

Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жён и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником.

С.М.Соловьев. История России с древнейших времён. Том 8. Глава 8. Окончание междуцарствия

В Нижнем Новгороде начались постоянные сходки: рассуждали о том, как подняться, откуда взять людей и средства. С такими вопросами обращались прежде всего к Минину, и он подробно развивал свои планы. С каждым днём росло его влияние; нижегородцы увлекались предложениями Минина и, наконец, решили образовать ополчение на новых началах, созывать служилых людей и собирать на их содержание деньги.

Вождём ополчения выбрали князя Дмитрия Пожарского, лечившегося тогда от ран в нижегородском имении и пожелавшего, чтобы хозяйственная часть в ополчении была поручена Минину.

При поддержке войск Пожарского, Минин осуществил оценку имущества нижегородского населения и определил часть, которая должна пойти на ополчение. По совету Минина давали «третью деньгу», то есть третью часть имущества, либо, в некоторых случаях, пятую часть. Лица, которые не желали выделять требуемой суммы, отдавались в холопы, а их имущество полностью конфисковалось.

По словам летописи, он «жаждущие сердца ратных утолял и наготу их прикрывал и во всём их покоил и сими делами собрал не малое воинство». К нижегородцам скоро примкнули и другие города, поднятые известной окружной грамотой, в составлении которой, несомненно, участвовал Минин. В отличие от опиравшегося на исключительно храбрую, но низкооплачиваемую казацкую вольницу Первого ополчения, Минин не жалел денег на более дисциплинированных, пусть и более дорогостоящих, военных специалистов. И нижегородцы, и Пожарский сами участвовали в Первом ополчении, отбили почти 9/10 Москвы, а затем из-за отсутствия осадной артиллерии и специалистов по осаде городов ничего не могли поделать с засевшими в Китай-городе и неприступном Кремле поляками и малороссийскими казаками. Первыми пришли скитавшиеся недалеко от Нижнего две тысячи опытных ратников-белорусов, участвовавших в обороне Смоленска, помилованных королём Сигизмундом после взятия города, но наотрез отказавшихся идти на службу к нему и к его сыну Владиславу, которого Сигизмунд с помощью Семибоярщины хотел утвердить на московском троне. Минин сумел положить даже рядовым военным специалистам очень высокое жалованье - от 30 до 50 рублей в год. К нему пришли многие кадровые военные - не только подданные Московского государства или патриоты единого русского народа, но и, как мы бы сказали сейчас, - воины-интернационалисты - и с Востока, и с Запада, как подчёркивает Симон Азарьин - «со всей Вселенной». В начале апреля 1612 в Ярославле стояло уже громадное ополчение с князем Пожарским и Мининым во главе.

Кузьма вошёл в «Совет всей земли», созданный в Ярославле в середине 1612 г. и до созыва Земского собора в 1613 г. выполнявший функции высшего органа государственной власти, который он фактически возглавил, хотя из-за обычая местничества его подпись была только 15й. Ведь он привлёк в Совет всей земли и приведшего с собой в Ярославль множество казаков ближайшего родственника Ивана Грозного - племянника его жены - князя Дмитрия Михайловича Черкасского, и самых родовитых бояр-Рюриковичей, и даже подпись Рюриковича Дмитрия Пожарского оказалась только 10й. Совет обратился за военной помощью к королю Швеции и императору Священной Римской империи, обещая их сыновьям московский престол - и получил из Германии и Швеции помощь большими воинскими отрядами, а, самое главное, обезопасил свой тыл от нападения шведов, их марионеточного Новгородского государства и Священной Римской империи в условиях, когда Речь Посполитая заключила с ними перемирие и хотела напасть на русских совместно с ними. Чтобы удержать часть служивых поляков, не исключал Минин и избрание на царство Владислава. Категорически отрицалась только возможность участия в управлении великой российской державой Сигизмунда III и любых других иностранцев, кроме принявшего православие царя. Впоследствии, на Земском соборе, всем иноземным претендентам на московский трон был дан от ворот поворот - чтобы не оскорблять никого из них и не вносить смуту в отношения христианских государств между собой. Простых иностранных кондотьеров в Ярославле Минин уже в ополчение не принимал. Казаки князей Черкасского и Шаховского организовали свой Круг, и Минин искал деньги на выполнение решений и «господ», и «товарищей», на всё полезное для державы Кузьма деньги находил сразу, а на остальное обоим органам власти тоже не отказывал, а «продолжал деньги искать». 7 апреля 1612 года Совет всей земли назвал Московское государство великой российской державой. Но тут ополчение начала косить страшная моровая язва. Вопреки ожиданиям Семибоярщины ополчение не разбежалось, а благодаря грамотным санитарным мерам эпидемию удалось прекратить. Убедившись в безопасности тыла, ополчение выступило на Москву.

В боях за Москву 22-24.8(01-03.9). 1612 г. Кузьма проявил также находчивость и воинскую доблесть. Его отряд, состоявший из трех дворянских сотен и хоругви перешедшего к нему на службу из Речи Посполитой ротмистра Хмелевского (во Втором ополчении было очень много людей из Речи Посполитой, обычно из её западнорусских земель, но также и противники Сигизмунда другого происхождения - например, опасавшиеся его мести участники Сандомирского рокоша), форсировал Москва-реку и как снег на голову обрушился на поставленные гетманом Ходкевичем у Крымского двора две литовские роты.Пешие русские ратники увидели паническое бегство неприятеля, соединились с отрядом Минина и преследовали бегущих до самого стана Ходкевича. Здесь противник не смог выдержать натиска, потеряв на месте до 500 человек. Ходкевич вынужден был оставить Екатерининский стан и отступил к Донскому монастырю. Это обеспечило перелом в ходе сражения.Итак, в августе с личным участием Минина был побеждён Ходкевич, а в октябре Москва была очищена от поляков. Кузьма Минин вместе с Дмитрием Тимофеевичем Трубецким и Дмитрием Михайловичем Пожарским управлял великой российской державой до созыва Земского собора, так как после объединения Советов всей земли Первого и Второго ополчений в результате взятия Москвы и окончательного объединения ополчений Совет всей земли не собирался. (Видимо, чтобы предотвратить конфликты). Как и все великие князья, цари и правители Московского государства до Петра I «выборный всей земли» Кузьма Минин сам ничего не подписывал. Все грамоты, например, о созыве Земского собора, за него подписывали его товарищи Трубецкой и Пожарский. На другой день после венчания на царство (12 июля 1613) Михаил Фёдорович пожаловал Минину чин думного дворянина и вотчины. В Думе было всего два думных дворянина - назначенный ещё Лжедмитрием I, но провозгласивший на Земском соборе всех Рюриковичей такими же иностранцами, как королевич Владислав, и сделавший поэтому возможным избрание Михаила Романова родственник Романовых Гаврила Пушкин с окладом 120 рублей и единственный назначенный самим Михаилом - Кузьма Минин с окладом 200 рублей. Заседая с тех пор постоянно в думе и живя в царском дворце, Минин пользовался большим доверием царя (в 1615 ему вместе с ближними боярами было поручено «беречь Москву» во время путешествия царя в Сергиев монастырь) и получал важнейшие «посылки».

Смерть

Умер в 1616 году, «во время розысков» в «казакских местах» (там, где население бывшего Казанского ханства несло казачью службу провозглашённой великой российской державе) по случаю восстания татар и черемис. Минин Кузьма Минич был погребён на погосте приходской Похвалинской церкви.

Гробница Кузьмы Минина в Спасо-Преображенском соборе кремля. Возведена Л. В. Далем в 1874 году

Позднее, в 1672 году его прах был перенесён на территорию Нижегородского кремля в Спасо-Преображенский собор первым нижегородским митрополитом Филаретом.

К 1830-м годам собор обветшал и был снесён по указанию нижегородского губернатора М. П. Бутурлина. В 1838 году был построен новый кафедральный собор, его фундамент был на несколько десятков метров сдвинут относительно старой постройки, а прах Минина и покоящихся рядом удельных князей был помещён в подцерковье.

В 1930 году, после разрушения Спасо-Преображенского собора, прах был передан на хранение в историко-архитектурный музей-заповедник, а затем перенесён в Михайло-Архангельский собор Нижегородского кремля.

По данным телепередачи «Искатели», в могиле на территории кремля лежит совершенно иной прах, а настоящие останки Минина продолжают оставаться в земле на том месте, где стоял Спасо-Преображенский собор. В настоящее время на месте кафедрального собора 1838 года постройки стоит деревянный крест.

С 1804 года над скульптурной композицией в Нижнем Новгороде в честь Козьмы Минина стал работать И. П. Мартос. По завершении эскизов весной 1809 года в Нижегородской губернии был объявлен сбор средств. К 1811 году поступило 18 000 р., но 15 февраля того же года Комитет министров принял решение поставить памятник в Москве. В 1818 году Минину и Пожарскому воздвигнут памятник в Москве, а в 1828 году - гранитный обелиск в Нижнем Новгороде.

Семья

У Кузьмы (Козьмы) был единственный сын - Нефёд и сестра Софья (имя в монашестве). После смерти Минина царь грамотой от 5 июля 1616 года подтвердил право владения вотчиной в Нижегородском уезде - селом Богородское с деревнями - вдове Кузьмы Татьяне Семёновне и его сыну Нефёду.У Нефёда имелся двор на территории Нижегородского кремля, хотя сам он по своей службе жил в Москве, исполняя обязанности стряпчего. Сведения о нём довольно разрознены. В 1625 году он присутствовал при отбытии персидского посла, в 1626 году состоит «у государева фонаря» на двух царских свадьбах. Последнее упоминание в дворцовых разрядах относится к 1628 году. Он умер в 1632 году. Пожалованные вотчины вернулись в государственную казну и были отданы князю Якову Куденетовичу Черкасскому.

Татьяна Семёновна Минина продолжала жить в Нижнем Новгороде. По-видимому, в преклонном возрасте она постриглась в монахини, окончив жизнь в одном из нижегородских монастырей (скорее всего, в Воскресенском, расположенном на территории кремля).

Оценки деятельности

Исторический портрет Минина большинство историков (в особенности И. Е. Забелин и М. П. Погодин) описывают как достойный почтения за его героические действия, упоминая его подвиг перед отечеством как решительный шаг в защиту Родины, в отличие от Н. И. Костомарова, который считал его человеком «с крепкой волей, крутого нрава, пользовавшимся всеми средствами для достижения цели».

В центре столицы, на главной площади нашей страны, установлен хорошо известный всем памятник, созданный в 1818 году скульптором И. П. Мартосом. На нём запечатлены достойнейшие сыны России — Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский, в тяжёлый для Родины час сумевшие организовать и повести на борьбу с захватчиками многотысячное народное ополчение. События тех давних лет стали одной из славных страниц нашей истории.

Молодой и предприимчивый нижегородец

Когда родился Кузьма Минин, точно не известно. Принято считать, что произошло это около 1570 года в приволжском городе Балахне. Сохранила история и имена его родителей — Михаила и Домники. Известно также, что были они людьми состоятельными, и когда сыну исполнилось одиннадцать лет, переселились в Нижний Новгород — один из самых крупных волжских городов. В те времена было принято, чтобы сыновья с ранних лет по мере сил помогали своим отцам добывать хлеб. Так и Кузьма привычку к труду приобрёл ещё в юности.

Когда же повзрослел, то открыл собственное дело. Недалеко от стен Кремля появились принадлежавшие Минину бойня для скота и лавка с мясным товаром. Дела пошли превосходно, что позволило построить собственный дом в посаде Благовещенской слободы, где селились по тем временам люди с достатком. Вскоре нашлась и хорошая невеста — Татьяна Семёновна, которая, став женой, родила ему двух сыновей — Нефёда и Леонтия.

Призыв земского старосты

Среди прочего посадского люда Кузьма выделялся умом, энергией и явными задатками лидера. Благодаря этим качествам жители слободы, у которых он пользовался авторитетом, избрали Кузьму своим старостой. Но по-настоящему заложенные в нём способности раскрылись в 1611 году, когда в Нижний Новгород была доставлена грамота Патриарха Гермогена, призывавшего все сословия русского народа подняться на борьбу с польскими захватчиками.

Для обсуждения этого послания в тот же день собрался городской совет, состоявший из представителей городских верхов и духовенства. Присутствовал на нём и Кузьма Минин. Сразу после того, как грамота была зачитана жителям Нижнего Новгорода, он обратился к ним с пламенной речью, призывая встать за веру и Отечество и для этого святого дела не пожалеть ни жизни, ни имущества.

Жёсткие требования войны

Жители города с готовностью откликнулись на его призыв, но для столь масштабного дела необходимы были энергичный и деловой хозяйственник, которому по силам было бы материально обеспечить войско, и опытный боевой командир, способный взять на себя командование. Ими стали Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский, который не раз показал себя отменным воеводой. Теперь по всем вопросам, связанным с человеческими ресурсами и необходимыми денежными средствами, обращались непосредственно к Минину.

Используя данные ему полномочия и опираясь на поддержку войск Пожарского, он постановил, что каждый житель города обязан внести в общий фонд сумму, равную трети от всего своего имущества. В исключительных случаях эта сумма уменьшалась до пятой части от оценки всего, чем владел горожанин. Нежелавшие вносить положенную долю, лишались всех гражданских прав и переходили в разряд холопов, а все их добро полностью подлежало конфискации в пользу ополчения. Таковы суровые законы военного времени, и Кузьма Минин не вправе был проявлять слабость.

Формирование ополчения и начало боевых действий

Грамоты, подобные той, что получили в Нижнем Новгороде, были разосланы также и во многие другие города Руси. Очень скоро к нижегородцам примкнули многочисленные отряды из других районов, где жители с не меньшим энтузиазмом откликнулись на призыв Патриарха. В результате в конце марта на Волге было собрано многотысячное ополчение, которое возглавляли Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский.

Базой для окончательного формирования войск стал многолюдный торговый город Ярославль. Отсюда в июле 1612 года ополченцы, в количестве более тридцати тысяч человек, выступили на перехват сил гетмана Яна Ходкевича, спешившего на помощь блокированному в Москве польскому гарнизону. Решающее сражение последовало 24 августа под стенами столицы. Численный перевес был на стороне интервентов, но боевой дух ополченцев лишал их этого преимущества. Князь Пожарский и Кузьма Минин руководили ходом сражения и своим личным примеров вселяли мужество в бойцов.

Осада Кремля

Победа была полной. Враги бежали, оставив в руках ополченцев богатые трофеи: шатры, знамёна, литавры и четыреста возов с продовольствием. Кроме того, было захвачено множество пленных. Гетман был отброшен от Москвы, но за кремлёвскими стенами оставались отряды польских полковников Струся и Будилы, которых ещё предстояло оттуда выбить. Кроме того, определённую силу представляли и их пособники — бояре, переметнувшиеся на сторону захватчиков. У каждого из них были свои дружины, с которыми также предстояло сражаться.

У осаждённых в Кремле поляков давно закончилось продовольствие, и они терпели страшный голод. Зная об этом, Кузьма Минин и Пожарский, во избежание лишних жертв, предложили им сдаться, гарантируя жизнь, но получили отказ. 22 октября (1 ноября) ополченцы пошли на приступ и захватили Китай-город, но сопротивление осаждённых продолжалось. От голода в их рядах началось людоедство.

Капитуляция поляков и вступление ополченцев в Кремль

Князь Пожарский смягчил требования и предложил захватчикам покинуть Кремль с оружием и знамёнами, оставив лишь награбленные ценности, но и на это поляки не согласились. Вышли только изменники - бояре со своими семьями, которых Кузьма Минин, стоя на Каменном мосту у ворот, вынужден был оберегать от казаков, горевших желанием тут же разделаться с предателями.

Понимая свою обречённость, 26 октября (5 ноября) осаждённые сдались и вышли из Кремля. Их дальнейшая судьба сложилась по-разному. Повезло полку, которым командовал Будила: он оказался в расположении ополченцев Пожарского, и тот, сдержав своё слово, сохранил им жизнь, выслав впоследствии в Нижний Новгород. А вот полк Струся попал к воеводе Трубецкому и был полностью уничтожен его казаками.

Великим днём в истории России стало 27 октября (6 ноября) 1612 года. После молебна, совершённого архимандритом Троице-Сергиева монастыря Дионисием, ополчение Кузьмы Минина и Пожарского под звон колоколов торжественно вступило в Кремль. К сожалению, до этого дня не дожил поднявший своим призывом русский народ на борьбу с захватчиками. За отказ подчиниться их воле поляки заморили его голодом в подвале Чудова монастыря.

Царская милость

В июле 1613 года произошло знаменательное событие, положившее начало трёхсотлетнему правлению Дома Романовых: на Российский престол взошёл первый их представитель — государь Михаил Фёдорович. Это произошло 12 июля, а уже на следующий день основатель монархической династии - в знак благодарности за его патриотические деяния - пожаловал Кузьме Минину чин думского дворянина. Это была достойная награда, так как в те времена этот чин был третьим по «чести», уступая лишь боярскому и окольничему. Теперь создатель ополчения имел право заседать в возглавлять приказы или быть воеводой.

С тех пор Минин пользовался безграничным доверием государя. Когда в 1615 году Михаил Фёдорович со своим ближайшим окружением отправился на паломничество в то охрану столицы поручил именно ему, так как знал, что, освободив Москву от прежних врагов, этот человек сумеет уберечь её и от будущих. И в дальнейшем государь часто доверял Минину ответственные поручения.

Смерть и загадка, связанная с останками героя

Кузьма Михайлович Минин умер 21 мая 1616 года и был погребён на погосте Похвалинской церкви. В 1672 году первый Нижегородский Митрополит Филарет повелел перенести его прах в Спасо-Преображенский собор Кремля в Нижнем Новгороде. В тридцатых годах XIX века изрядно обветшавший к тому времени храм был снесён, и в 1838 году в стороне от него построили новый.

В его подземелье был перенесён прах Минина и ещё нескольких удельных князей. Через сто лет, проводя политику воинственного атеизма, большевики сравняли с землёй этот храм, и останки нижегородского ополченца попали в местный музей, а затем были перенесены в Михайло-Архангельский собор Нижнего Новгорода. Его и принято официально считать местом погребения Кузьмы Минина.

Однако у исследователей есть на этот счёт некоторые сомнения. Существует предположение, что в Михайло-Архангельском соборе хранится прах совершенно иного человека, а останки прославленного героя до сих пор остаются в земле на том месте, где был разрушенный храм. Там теперь построено здание Нижегородской администрации и Городской думы, так что провести раскопки и подтвердить или опровергнуть сию гипотезу уже невозможно.

Благодарность потомков

После смерти Минина остался его сын Нефёд, который служил в Москве стряпчим — мелким чиновником в одном из государевых приказов. Помня заслуги отца, специальной грамотой закрепил за ним право вотчинного владения селом Богородским в Нижегородском уезде. Ему же принадлежал и участок на территории Кремля в Нижнем Новгороде.

Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский защитили Россию, и благодарные потомки в 1818 году установили в Москве памятник этим истинным патриотам своей Родины. Его автором был выдающийся скульптор И. П. Мартос, а создавался он на добровольные пожертвования граждан. Первоначально планировалось установить монумент в Нижнем Новгороде — колыбели но впоследствии решили перенести его в столицу, так как подвиг этих людей по своему масштабу выходит далеко за рамки одного города.

(полное имя - Кузьма Минич [Минин сын] Захарьев Сухорукий) - славный деятель Смутного времени; нижегородский гражданин, продавец мяса и рыбы, служивший в молодости в ополчении Алябьева и Репнина, земский староста и начальник судных дел у посадных людей; был в Нижнем Новгороде "излюбленным человеком" за честность и "мудрый смысл". Подробности об его деятельности становятся известными только с 1611 г., когда прибыла в Нижний Новгород грамота от патриарха Гермогена или от Троицкой лавры (в точности неизвестно).

После прочтения ее убеждал народ "стать за веру" протопоп Савва, но гораздо убедительнее оказались страстные слова М. "Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жен и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником". В Нижнем начались постоянные сходки: рассуждали о том, как подняться, откуда взять людей и средства.

С такими вопросами обращались прежде всего к М., и он подробно развивал свои планы. С каждым днем росло его влияние; нижегородцы увлекались предложениями М. и наконец решили образовать ополчение, созывать служилых людей и собирать на них деньги.

По совету М. давали "третью деньгу", т. е. третью часть имущества; по его же совету выбрали вождем князя Д. М. Пожарского, лечившегося тогда от ран в подмосковном имении и пожелавшего, чтобы хозяйственная часть в ополчении была поручена М. По словам летописи, он "жаждущие сердца ратных утолял и наготу их прикрывал и во всем их покоил и сими делами собрал не малое воинство". К нижегородцам скоро примкнули и другие города, поднятые известной окружной грамотой, в составлении которой, несомненно, участвовал М. В начале апреля 1612 г. в Ярославле стояло уже громадное ополчение с князем Пожарским и М. во главе; в августе был побежден Ходкевич, а в октябре Москва была очищена от поляков.

На другой день после венчания на царство (12 июля 1613 г.) Михаил Феодорович пожаловал М. звание думного дворянина и вотчины.

Заседая с тех пор постоянно в думе и живя в царском дворце, М. пользовался большим доверием царя (в 1615 г. ему поручено было беречь Москву, вместе с ближними боярами, во время путешествия царя к Троице в Сергиев монастырь) и получал важнейшие "посылки". Умер в 1616 г., "во время розысков" в казанских местах по случаю восстания татар и черемис.

Вдове его и единственному сыну Нефеду (стряпчему) царь пожаловал новые вотчины.

Прах М. покоится в нижегородском Преображенском соборе.

В 1815 г. ему воздвигнут памятник в Нижнем Новгороде, а в 1826 г. - в Москве.

Большинство историков (особенно И. Е. Забелин и М. П. Погодин) являются защитниками М. против Н. И. Костомарова, который считает его "человеком тонким и хитрым, с крепкой волей, крутого нрава, пользовавшимся всеми средствами для достижения цели и игравшим сначала роль театрального пророка" (намек на его слова о явлении св. Сергия, по легенде XVIII в.), а потом "диктатора с крутыми и жестокими мерами". Несомненно, М. был богато одаренной и даже исключительной натурой: с большим самостоятельным умом он соединял способность глубоко чувствовать, проникаться идеей до забвения себя и вместе с тем оставаться практическим человеком, умеющим начать дело, организовать его и воодушевить им толпу. Ср. П. И. Мельников, "Нижний Новгород и нижегородцы в смутное время" ("Москвитянин", 1850, № 21); Чичагов, "Жизнь князя Пожарского, келаря Палицына и К. Минина" (СПб., 1845); Костомаров, "Личности смутного времени" ("Вестник Европы", 1871-1872 и в "Русской Истории в Жизнеописаниях"); И. Е. Забелин, "М. и Пожарский" (М., 1883) и "Действия Нижегородской Ученой Арх. Комиссии". В. Р-в. {Брокгауз}

Перед собором Василия Блаженного на Красной площади стоит памятник Кузьме Минину и князю Дмитрию Пожарскому, возглавившим народное ополчение во время польской интервенции в Смутное время, что способствовало победе над Польшей в 1612 году. Личность одного из народных героев, Кузьмы Минина, во многом остается загадкой для историков. Существует версия, что он был татарского происхождения.

«Балахнинская» версия

Есть разногласия по поводу того, звали Минина Кузьмой или Козьмой (в XVI веке эти имена различались). В документах за 1613 год имя значится как Кузьма (Косма) Минич Минин, а в Никоновской летописи - Кузьма Минич Минин Сухорук (последнее, видимо, прозвище).

Общепринятая версия гласит, что Кузьма Минин был сыном солеварщика Мины Анкудинова из Балахны. В советское время она поддерживалась многими видными историками, например, И. А. Кирьяновым и А. Я. Садовским. Однако в наше время было выдвинуто предположение, что балахнинские Минины приходились знаменитому Кузьме лишь однофамильцами. Об этом писал еще П. И. Мельников-Печерский, а в 2005-2006 годах на эту тему была опубликована работа группы нижегородских ученых в сборнике «Мининские чтения».

Один из исследователей, С.В. Сироткин, пишет: «Изучение кадастровых и других документов по истории балахнинской семьи Мининых позволяет достаточно уверенно говорить об отсутствии их родства с Кузьмой Мининым».

В то же время подпись на одной из грамот называет нам имя родного брата Кузьмы Минина – Сергей. Достоверно известно, что среди балахнинских Мининых человека с таким именем не было. К тому же имя Анкудин (имя отца балахнинского солевара и предполагаемого деда национального героя) отсутствует в поминальном синодике Нефёда – сына Кузьмы.

«Крещеный татарин»?

В 2002 году в журнале «Огонек» появилась сенсационная статья историка В. Л. Махнача, в которой Кузьма Минин был назван «крещеным татарином Киришей Миннибаевым». Никаких сколько-нибудь серьезных доказательств данной версии не приводилось. Однако в 2006 году председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин поддержал гипотезу о татарском происхождении русского национального героя. Одновременно тезис этот был озвучен тогдашним Патриархом Московским и всея Руси Алексием II. Патриарх объявил, что считает версию о татарской национальности Минина, по крайней мере, возможной, поскольку известно, что в ополчении было много татар, отправившихся освобождать Москву от интервентов, потому что Кузьма Минин был татарином. Хотя как могли татары, большинство из которых были мусульманского вероисповедания, относиться к «крещеному» собрату?

Тем не менее аргументы в пользу «татарской» версии находятся. Так, известный казанский ученый-филолог, академик А. Х. Халиков в своей книге «500 русских фамилий булгарско-татарского происхождения» высказывает предположение, что фамилия Минин может происходить от названия кипчакско-ордынского рода «мин», появившегося после завоевания кипчакских земель татаро-монголами. В Полном собрании российских летописей также сказано, что выходцы из рода мин звались в России Миниными.

Подвиг русского мясника

Но, с другой стороны, Кузьма Минин принадлежал к простому роду, и фамилии у него изначально не было. Фамилию ему дали лишь в 1613 году по отцу, христианское имя которого было Мина (кстати, на Руси оно появилось задолго до появления рода мин). То есть, скорее, Кузьма был все-таки из русской православной семьи.

Да и о роде занятий Мины, отца Кузьмы, существуют разные мнения. Одни источники называют его «солепромышленником», другие – «говядырем» (торговцем скотом). Точно известно, что он был избран нижегородцами посадским старостой. Сам Кузьма в начале XVII века открыл лавку в Нижнем Новгороде и занялся мясной торговлей. В 1608–1610 годах участвовал в составе местного городского ополчения в боях со сторонниками Лжедмитрия II. Впоследствии он вместе с князем Дмитрием Пожарским организовал Земское ополчение для помощи Москве против польских и шведских войск. В основном бывший мясник отвечал за «хозяйственно-финансовую часть», но храбро проявил себя и в сражениях, за что 12 июля 1613 года царь Михаил Федорович пожаловал его титулом думного дворянина и вотчинами.

Кузьма Минин (Кузьма Минич Анкундинов, Кузьма Сухорук) — деятель русского национально-освободительного движения в Смутное время, один из руководителей Второго ополчения, соратник князя Дмитрия Михайловича Пожарского ; один из наиболее популярных национальных героев русского народа.

Род Кузьмы Минина происходил из небольшого волжского города Балахны и владел соляным промыслом. Известно имя его отца — Мина Анкундинов. Сам Кузьма был нижегородским посадским человеком, в 1608-1610 годах в составе нижегородского ополчения под началом воеводы А.С. Алябьева он участвовал в боевых действиях против сторонников Лжедмитрия II.

1 сентября 1611 года Минин был избран земским старостой и возглавил движение за организацию Второго ополчения. В круг его обязанностей входили сбор денежных средств, выдача жалования ратникам, обеспечение хозяйственной части. Военное руководство по совету Минина было передано в руки князя Дмитрия Пожарского. До созыва Земского собора 1613 года Минин входил в «Совет всея земли», сформировавшийся в начале 1612 года в Ярославле и выполнявший функции правительства.

Кузьма Минин активно участвовал в боях за Москву 22-24 августа 1612 года и проявил личную храбрость. Во главе одного из отрядов он переправился через Москву-реку и нанес по противнику фланговый удар, благодаря чему войска гетмана Яна Кароля Ходкевича были разгромлены. Минин участвовал в Земском соборе 1613 года, призвавшего царствовать династию Романовых. На следующий день после своего венчания на царство царь Михаил Федорович пожаловал Минину звание думного дворянина, а в 1615 году пожаловал вотчину под Нижним Новгородом.

Минин остался служить в Москве, ведал сбором налога — «пятинных денег» с купцов Гостиной и Суконной сотен. В 1615 году он занимался сыском по делу восставших татар и черемисов в Казани.

Умер Минин в середине 1616 года, похоронен в Нижегородском кремле. В конце 17 века его прах был перенесен в нижегородский Преображенский собор и после его сноса (1962) в Михайлово-Архангельский собор. В 1818 году на Красной площади в Москве установлен памятник Минину и Пожарскому, скульптора Ивана Петровича Мартоса.

Еще о Минине из «Нового энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона»

Минин Кузьма Захарьевич , по прозванью Сухорук — один из «освободителей отечества» от поляков в 1612 году. Биография до его выступления в 1611 года неизвестна.

Посадский человек Нижнего Новгорода, по-видимому, среднего достатка, торговавший мясом, кажется, ничем особенным не выделялся из рядов «братьи своей», посадских людей. В эпоху смуты при царе Василии Шуйском, когда Нижнему угрожали восставшие инородцы и тушинцы, Минин, по некоторым указаниям, принимал участие, как и другие посадские, в походах против врагов, в отряде воеводы Алябьева.

С осени 1611 года скромный мясник стал первым человеком в родном городе. В эту критическую для России пору, когда после гибели Ляпунова ополчение его распадалось, и власть над страной захватили казачьи воеводы — Заруцкий и Трубецкой когда Новгород был уже занят шведами, Смоленск взят Сигизмундом, а в Псковской области действовал новый «царь Димитрий», когда в связи с этим уныние, малодушие и отчаяние захватили многих, и местные и личные интересы стали брать верх над общегосударственными, — Кузьма Минин глубоко скорбел о бедствиях отечества и думал о средствах помочь ему. По его словам, святой Сергий трижды являлся ему во сне, побуждая выступить с призывом, и даже наказал за непослушание.

Избрание свое в земские старосты Нижнего около нового года (1 сентября) Минин понял как указание перста Божьего. В земской избе и «иде же аще обреташеся» он стал призывать посадских людей порадеть об отечестве и личным примером побуждал к пожертвованиям для найма ратных людей. К начинанию скоро пошедшего за Мининым посада примкнули и власти, и весь город; был составлен приговор о принудительном сборе со всех хозяев города и уезда «пятой деньги», т. е. пятой части имущества, приглашены в ополчение бездомные скитальцы-смольняне, и выбран в воеводы князь Дмитрий Михайлович Пожарский. По его предложению, Минину было поручено заведование казной ополчения.

С званием «выборного человека», простой нижегородец стал рядом с князем Пожарским, а после, под Москвой и в Москве, и с князем Трубецким, во главе ополчения и образовавшегося в нем правительства. Принимая участие во всех делах правительственных, Минин, главным образом, ведал казну и обеспечение ратных людей необходимыми запасами и припасами и денежным жалованьем, с чем и справился успешно, несмотря на трудности сборов в разоренной смутой стране. Под Москвой, в битве с Ходкевичем, Минин показал и военную доблесть, решив бой смелым ударом выбранного им самим отряда.

Царь Михаил пожаловал Минина 12 июля 1613 года думным дворянством и землей в Нижегородском уезде. В 1614 году ему был поручен сбор первой пятины с гостей и торговых людей в столице; в мае 1615 года Минин был в боярской коллегии, «ведавшей Москву» во время богомолья государева; в декабре того же года послан с князем Гр. П. Ромодановским в казанские места «для сыску» по поводу бывшего здесь восстания инородцев. Вскоре после этого — до мая 1616 года — Минин умер.

Погребен Минин в Нижнем, в нижнем этаже Спасо-Преображенского собора, где в его память устроен придел во имя Косьмы и Дамиана, освященный в 1852 году — Правительство со вниманием относилось ко вдове и сыну Мининым (дальнейшего потомства у него не было). Сказания и повести о смуте, начавшие появляться с 1617 года, и другие известия свидетельствуют о высокой оценке подвига Минина его современниками; у следующих поколений слагались уже и легенды, еще более возвеличивавшие его.

Историки XVIII века не дали научной обработки биографии Минина и его дела; не дошел до него в своей «Истории» и российский историк и писатель Николай Михайлович Карамзин. «Пииты» XVIII века, любившие обращаться за сюжетами к родной старине, не создали ничего значительного и законченного о Минине, но с началом нового столетия появляется целый ряд панегириков ему и в прозе и в стихах, выставлявших его образцовым гражданином. Это закреплено манифестом 1812 года.

Первой более или менее научной биографией Минина и оценкой его была для своего времени речь русского писателя, журналиста и историка Николая Алексеевича Полевого 1833 года. Статьи писателя Павла Ивановича Мельникова (1843 и 1850) и общие труды по истории Смуты — Соловьева (в «Истории») и российского историка и писателя Николая Ивановича Костомарова — представляют собой дальнейшие стадии в разработке истории Минина.

Отрицательной характеристикой Минина в «Личностях Смутного времени» (1871) Костомаров вызвал давший много нового, ответ историка и писателя Михаила Петровича Погодина и очень ценные статьи историка и археолога Ивана Егоровича Забелина, позже изданные отдельно и с дополнениями в виде книги: «Минин и Пожарский». Из дальнейшей литературы смотрите особенно «Очерки по истории Смуты» Сергея Федоровича Платонова и «Очерк истории нижегородского ополчения» Павла Григорьевича Любомирова. Большая часть материалов о Минине переиздана Нижегородским Археологическим Комитетом в сборнике «Памятники истории нижегородского движения». («Действия», т. XI)



 

Возможно, будет полезно почитать: