Кузьма минин что сделал. Кузьма минин биография

Кузьма Минин- русский национальный герой

Кузьма Анкудинович Минин (полное имя Козьма Минин Захарьев Сухорукий; конец XVI века — 21 мая 1616) — русский национальный герой, организатор и один из руководителей Земского ополчения 1611—1612 в период борьбы русского народа против польской и шведской интервенций.

Происхождение

О ранних годах Минина известно мало. Есть предположение, опирающееся на местное предание (не позднее первой половины XIX века), что Кузьма Минин был сыном солеварщика Мины Анкудинова из Балахны.

Версия о балахнинском происхождении Минина (ранее документально обоснованная историком-краеведом И. А. Кирьяновым в 1965 г.) ставится под сомнение; высказываются предположения, что балахнинские Минины были лишь его однофамильцами. Подобных взглядов придерживался ещё Мельников-Печерский; в наше время соответствующие утверждения выдвинула группа нижегородских учёных в статье, опубликованной в 2005—2006 гг. в сборнике «Мининские чтения». По их мнению, «балахнинская» версия не подтверждается повторным изучением документов из Центрального архива Нижегородской области (поминальные записи и Писцовая книга).

В конце XX века в ненаучных кругах зародилась гипотеза, получившая распространение в СМИ, главным образом татарских консервативных, что Минин, якобы, был сыном крещёного татарина Минибая, а сам до крещения звался Кириша Минибаев. Одним из первоисточников этих утверждений был анонс анонимной статьи в журнале «Огонёк», так и не напечатанной. Впоследствии эту версию в своём официальном выступлении повторил Председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин, который назвал Минина «этническим татарином» . Эта точка зрения нашла поддержку и на высоком политическом уровне. Так в декабре 2010 года, посетив Люблинское кладбище и возложив цветы на могилу Егора Свиридова, президент России В. В. Путин, обращаясь к футбольным фанатам, произнёс: «... Если обратиться к истории нашей, скажем в XVII век, когда иностранные интервенты (тогда это были поляки) захватили Москву и официальная власть, условно говоря, была полностью парализована, - кто поднялся на защиту Отечества? Рядовые люди. Откуда они взялись? Их объединил, в том числе, один из объединителей - гражданин Минин, которому стоит памятник на Красной площади - помните, гражданину Минину и князю Пожарскому. Кто такой Минин? Обыкновенный рядовой гражданин, татарин по происхождению...» .

Даже насчёт отчества Кузьмы Минина существуют разные мнения: в 19 веке его обычно именовали «Кузьмой Захаровичем », сейчас более распространено мнение, что «Минин» — это не прозвище, а отчество.

Разные версии существуют и о роде занятий Минина: он то ли «солепромышленник», то ли «говядырь» (торговец скотом)

Участие в ополчении

Подробности о деятельности Минина становятся известными только с осени 1611 года, когда прибыла в Нижний Новгород грамота от патриарха Гермогена (либо от Троицкой лавры, в точности неизвестно). На созванном для обсуждения грамоты городском совете присутствовало духовенство и старшие в городе люди. В числе участников был и избранный в сентябре земским старостой Кузьма Минин-человек среднего достатка и по ремеслу мясник. На следующий после собрания день содержимое грамоты было оглашено горожанам. Протопоп Савва убеждал народ «стать за веру» , но гораздо убедительнее оказалась речь Минина:

Воззвание Кузьмы Минина к нижегородцам,Алексей Данилович Кившенко

Воззвание Минина к нижегородцам в 1611 году,Михаил Песков

Минин на площади Нижнего Новгорода,возле церкви Иоанна Предтечи призывающий народ к пожертвованиям. К. Е. Маковский (1839—1915)

Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жён и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником .

— С.М.Соловьев. История России с древнейших времён. Том 8. Глава 8. Окончание междуцарствия

В Нижнем Новгороде начались постоянные сходки: рассуждали о том, как подняться, откуда взять людей и средства. С такими вопросами обращались прежде всего к Минину, и он подробно развивал свои планы. С каждым днём росло его влияние; нижегородцы увлекались предложениями Минина и наконец решили образовать ополчение, созывать служилых людей и собирать на них деньги.

Вождём ополчения выбрали князя Дмитрия Пожарского, лечившегося тогда от ран в нижегородском имении и пожелавшего, чтобы хозяйственная часть в ополчении была поручена Минину.

Минин взывает к князю Пожарскому о спасении Отечества,Григорий Иванович Угрюмов

Котарбинский В. А. «Больной князь Дмитрий Пожарский принимает московских послов»

При поддержке войск Пожарского, Минин осуществил оценку имущества нижегородского населения и определил часть, которая должна пойти на ополчение. По совету Минина давали «третью деньгу», то есть третью часть имущества, либо, в некоторых случаях, пятую часть. Лица, которые не желали выделять требуемой суммы, отдавались в холопы, а их имущество полностью конфисковалось.

По словам летописи, он «жаждущие сердца ратных утолял и наготу их прикрывал и во всём их покоил и сими делами собрал не малое воинство». К нижегородцам скоро примкнули и другие города, поднятые известной окружной грамотой, в составлении которой, несомненно, участвовал Минин. В начале апреля 1612 в Ярославле стояло уже громадное ополчение с князем Пожарским и Мининым во главе; в августе был побеждён Ходкевич, а в октябре Москва была очищена от поляков. На другой день после венчания на царство (12 июля 1613) Михаил Фёдорович пожаловал Минину чин думного дворянина и вотчины. Заседая с тех пор постоянно в думе и живя в царском дворце, Минин пользовался большим доверием царя (в 1615 ему вместе с ближними боярами было поручено «беречь Москву» во время путешествия царя в Сергиев монастырь) и получал важнейшие «посылки».

Изгнание поляков из Кремля. Э. Лисснер

М. И. Скотти. «Минин и Пожарский» (1850). Красное знамя с иконой, которое несёт князь, исторически достоверно.

Смерть

Умер в 1616 году, «во время розысков» в казакских местах по случаю восстания татар и черемис. Кузьма Минич был погребён на погосте приходской Похвалинской церкви.Позднее, в 1672 году его прах был перенесён на территорию Нижегородского кремля в Спасо-Преображенский собор первым нижегородским митрополитом Филаретом.

К 30-м годам XIX века собор обветшал и был снесён по указанию нижегородского губернатора М. П. Бутурлина. В 1838 году был построен новый кафедральный собор, его фундамент был на несколько десятков метров сдвинут относительно старой постройки, а прах Минина и покоящихся рядом удельных князей был помещён в подцерковье.

В 1930 году, после разрушения Спасо-Преображенского собора, прах был передан на хранение в историко-архитектурный музей-заповедник, а затем перенесён в Михайло-Архангельский собор Нижегородского кремля.

Гробница Кузьмы Минина в Спасо-Преображенском соборе кремля. Возведена Л. В. Далем в 1874 году

По данным телепередачи «Искатели», в могиле на территории кремля лежит совершенно иной прах, а настоящие останки Минина продолжают оставаться в земле на том месте, где стоял Спасо-Преображенский собор. В настоящее время на месте кафедрального собора 1838 года постройки стоит деревянный крест.

С 1804 года над скульптурной композицией в Нижнем Новгороде в честь Козьмы Минина стал работать И. П. Мартос. По завершении эскизов весной 1809 года в Нижегородской губернии был объявлен сбор средств. К 1811 году поступило 18 000 р., но 15 февраля того же года Комитет министров принял решение поставить памятник в Москве. В 1818 году Минину и Пожарскому воздвигнут памятник в Москве, а в 1828 году — гранитный обелиск в Нижнем Новгороде.

Памятник Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому на Красной площади в Москве

Памятник Минину и Пожарскому в Нижнем Новгороде

Семья

У Кузьмы (Козьмы) был единственный сын— Нефёд. После смерти Минина царь грамотой от 5 июля 1616 года подтвердил право владения вотчиной в Нижегородском уезде — селом Богородское с деревнями — вдове Кузьмы Татьяне Семёновне и его сыну Нефёду. У Нефёда имелся двор на территории Нижегородского кремля, хотя сам он по своей службе жил в Москве, исполняя обязанности стряпчего. Сведения о нём довольно разрознены. В 1625 году он присутствовал при отбытии персидского посла, в 1626 году состоит «у государева фонаря» на двух царских свадьбах. Последнее упоминание в дворцовых разрядах относится к 1628 году. Он умер в 1632 году. Пожалованные вотчины вернулись в государственную казну и были отданы князю Якову Куденетовичу Черкасскому.

Татьяна Семёновна Минина продолжала жить в Нижнем Новгороде. По-видимому, в преклонном возрасте она постриглась в монахини, окончив жизнь в одном из нижегородских монастырей (скорее всего, в Воскресенском, расположенном на территории кремля).

Обелиск в честь Кузьмы Минина и князя Дмитрия Михайловича Пожарского. 1850-е

Оценки деятельности

Исторический портрет Минина большинство историков (в особенности И. Е. Забелин и М. П. Погодин) описывают как достойный почтения за его героические действия, упоминая его подвиг перед отечеством как решительный шаг в защиту Родины, в отличие от Н. И. Костомарова, который считал его человеком «с крепкой волей, крутого нрава, пользовавшимся всеми средствами для достижения цели».

Обелиск Минину и Пожарскому в Нижегородском Кремле. Фотография вечером

Кузьма Минин на Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде

7 ноября - День освобождения Москвы силами народного ополчения под руководством Кузьмы Минина и и Дмитрия Пожарского от поляков (1612 год).
Четыреста лет прошло с этого момента!

Кузьма Минин. Портрет XVII в.

Минин Кузьма(Козьма) Захарьевич, по прозванью Сухорук — один из «освободителей Отечества» от поляков в 1612 г. был родом из Балахны (сегодняшней Нижегородской области).

Призвание.

Биография его до его выступления в 1611 г. неизвестна. Посадский человек Нижнего Новгорода, по-видимому, среднего достатка, торговавший мясом, он, кажется, ничем особенным не выделялся из рядов «братьи своей», посадских людей. Его имущество оценивалось в 300 рублей.
В эпоху смуты при царе Василии Шуйском, когда Нижнему угрожали восставшие инородцы и тушинцы, Минин, по некоторым указаниям, принимал участие, как и другие посадские, в походах против врагов, в отряде воеводы Алябьева.
С осени 1611 г. скромный мясник становится первым человеком в родном городе.Его избрази земским старостой, одним из двух, возглавлявших местных посадских людей.

Кузьма Минин

В эту критическую для России пору, когда после гибели Ляпунова ополчение его распадалось, и власть над страной захватили казачьи воеводы — Заруцкий и Трубецкой когда Новгород был уже занят шведами, Смоленск взят Сигизмундом, а в Псковской области действовал новый «царь Димитрий», когда в связи с этим уныние, малодушие и отчаяние захватили многих, и местные и личные интересы стали брать верх над общегосударственными, — Минин глубоко скорбел о бедствиях Отечества и думал о средствах помочь ему. По его словам, святой Сергий трижды являлся ему во сне, побуждая выступить с призывом, и даже наказал за непослушание. Избрание свое в земские старосты Нижнего около нового года (1 сентября) Минин понял как указание перста Божьего. В земской избе и «иде же аще обреташеся» он стал призывать посадских людей порадеть об Отечестве и личным примером побуждал к пожертвованиям для найма ратных людей.Посадские люди его поддержали,начали сбор пожертвований, а городской совет санкционировал общую сходку нижегородцев в Спасо-Преображенском соборе.

К.Маковский.Воззвание Минина на площади Нижнего Новгорода. 1890

Минин выступил с призывом встать на защиту Российского государства."Нам не пожалеть своих жизней,да не только жизней, не пожалеть дворы свои продавать и жен и детей закладывать, и бить челом, кто... был бы у нас начальником."
Нижегородцы пожертвовали часть своего имущества, " устроили прировор", чтобы все в городе и в уезде дали в обязательном порядке часть своего имущества, а руководство по сбору средстви их применениюпоручили Минину.С этого момента неграмотный (за него потом расписывался Пожарский) заурядный посадский торговец взвалил на себя ношу посильную лишь великому человеку, и не было случая, чтобы она оказалась ему не по плечу.

Константин Маковский. Воззвание Кузьмы Минина к нижегородцам в 1611

Сам, пложертвовав на общее дело треть своего состояния,Минин правильно организовал сбор средств.Он же ездил с делегацией в Мугреево к князю Пожарскому,уговаривал его встать во главе ополчения.С этого знакомства началось их беспримерное в истории сотрудничество, полное единодушие царского стольника, князя с посадским человеком.

Ополчение.

Минин и Пожарский стали собирать ополчение.В Нижнем Новгороде было не более тысячи военных людей.Позвали смоленских дворян и детей боярских,несчастных беженцев в Арзамасском уезде, потом вяземских и дорогобужских служивых людей, бедствовавших во Владимирском уезде. Минин дал этим отчаявшимся людям оклад втрое больше обычного для ратников.Войско его сразу возросло на две тысячи воспрянувших духом военных. Увидев такое, в Нижний Новгород потянулись коломенцы, рязанцы, казаки и стрельцы из разных мест.Всего собралось десять тысяч человек.
Минин организовал сбор денер и в других городах,перебоев в выдаче жалованья не было.Порядок в делах ополчения способствовал тому,что в нем воцарилось редкое единодушие.

Скотти М.И.Минин и Пожарский.1850 г.

Не только этим,но и саблей свой послужил Минин Отечеству.В решающий день сражения под Москвой 24 августа 1612 года, когда день клонился к вечеру, а исход битвы был все не ясен, Минин лично возглавил решительную атаку около Крымского двора."Бери, кого хочешь",- сказал Пожарский. Минин взял три лучшие дворянские сотни и конницу.
Атака была страшной! Две сотни поляков были опрокинуты и в панике побежали к лагерю Ходкевича.Это воодушевило русское войско, атака стала общей, побежало все польское войско,бросив свой лагерь и пушки.Вскоре гетман Ходкевич ушел от Москвы.
Через два месяца поляки, оставшиеся в безнадежном положении в Кремле,сдались. Москва была освобождена.
После, под Москвой и в Москве Минин был во главе ополчения, и вместе с князьями Пожарским и Трубецким возглавлял образовавшееся в нем правительство. Принимая участие во всех делах правительственных, Минин, главным образом, ведал казну и обеспечение ратных людей необходимыми запасами и припасами и денежным жалованьем, с чем и справился успешно, несмотря на трудности сборов в разоренной смутой стране.

Изгнание польских интервентов из Московского Кремля в 1612 году.

В июле 1613 года венчался избранный на Земском Соборе царь Михаил Романов. На этом закончились полномочия правительства Трубецкого - Пожарского -Минина.

Награда.

Царь всех наградил.Пожарский, минуя две ступени, был из стольников произведен в бояре.Попал в Боярскую думу и Минин, но не боярином и не окольничьим, а нижним, третьим чином думного дворянина с жалованием 200 рублей в год.Кроме того, он получил дом в Нижегородском Кремле и поместье - село Богородицкое и при нем девять населенных деревень и три пустоши в Нижегородском уезде, всего 890 гектаров.
Боярская дума - это совет при царе, в то время уже терявший значение.Чины думы использовались и как государственные чиновники.Исполнял различные поручения и Минин.В 1614 г. ему был поручен сбор первой пятины с гостей и торговых людей в столице; в мае 1615 г. он был в боярской коллегии, «ведавшей Москву» во время богомолья государева; в декабре того же года послан с князем Гр. П. Ромодановским в казанские места «для сыску» по поводу бывшего здесь восстания инородцев.
Судя по всему царь относился к нему благосклонно, челобитные его удовлетворял.

Юрий Пантюхин. За Землю Русскую. Минин и Пожарский

Минин прожил после освобождения Москвы менее 4 лет.Хотя он жил в Москве, умер в Нижнем Новгороде " между сентябрем 1615 и июнем 1616 года".Погребен он в Нижнем, в нижнем этаже Спасо-Преображенского собора, где в его память устроен придел во имя Косьмы и Дамиана, освященный в 1852 году.
Еще чез 16 лет пресекся его род.
До сих пор Минин - самый знаменитый нижегородец.

Площадь К.Минина в Нижнем Новгороде

Памятник К.Минину на одноименной площади

Собор в Нижегородском Кремле, где находится могила Кузьмы Минина

Могила К.Минина в Соборе

(по материалам архивов " Нижегородские новости " № 1447)

Однажды, в 1611 году, от патриарха Гергемона из Троицкой лавры пришла грамота в Нижний Новгород, на обсуждение которой собралось все духовенство и старшие городские чины, среди которых оказался местный земский староста Кузьма Минин. Он был среднего достатка человек и мясник по ремеслу. Протопоп Савва стал просить народ встать на защиту веры, но убедительнее всего прозвучала речь Минина. Затем он при поддержке войск воеводы Пожарского оценил все имущество нижегородского населения, и по его совету было решено отдавать третью часть (некоторым пятую) имущества на поддержку ополчения. У не желавших платить конфисковалось все имущество, а сами они отдавались в холопы.

Кузьма Минин: биография

К нижегородцам вскоре присоединились и другие города, которые получили грамоту от Минина. И вот в 1612 году в Ярославле собралось огромное ополчение, которое возглавили Кузьма Минин и Пожарский. В августе гетман Ходкевич был побежден, а в октябре поляки были выгнаны из Москвы. 12 июля 1613 г., после вступления на престол царя Михаила Федоровича, Кузьма Минин получил чин думного дворянина и вотчину. С тех пор тот заседал в думе, пользуясь доверием у царя, жил во дворце. Ему вместе с боярами в 1615 году было поручено оберегать Москву от врагов, когда царь отбыл в Сергиев монастырь.

Полное имя этого героя - Кузьма Минич Захарьев-Сухорукий. Известно только, что он появился на свет в конце XVI века, а скончался 21 мая 1616 года. Он был сыном Мины Анкудинова, солеварщика, проживавшего в небольшом волжском городке Балахне. Известен тот факт, что Татьяна Семеновна - вдова Минина, похоронив мужа и сына Нефеда, которому Господь не послал детей, приняла монашеский постриг в 1635 году с именем Таисия и вскоре упокоилась. Монашкой была и дочь Минина Софья. Род Мининых на этом обрывается.

Мартос

В 1804 году в Нижнем Новгороде скульптор И. П. Мартос стал работать над композиционным памятником Минину. Когда эскизы были подготовлены, начался сбор денежных средств. В 1811 году набралось 12 000 рублей, и тогда Кабинет министров решил поставить памятник именно в Москве.

Памятник Кузьме Минину и Пожарскому был воздвигнут в 1818 году прямо на Красной площади, а через 10 лет гранитный обелиск появился и в Нижнем Новгороде.

Смерть Минина

Кузьма Минин умер в 1616 году в казанских местах во времена бунта татар и черемисов. Его тело погребли на погосте Похвалинской церкви. В 1672 году первый нижегородский митрополит Филарет повелел прах Минина перенести в Спасо-Преображенский храм кремля Нижнего Новгорода. В 1930 году собор был разрушен, прах народного героя Кузьмы был перенесен на хранение в городской исторический музей-заповедник.

Святой Сергий Радонежский

Теперь уже все мы знаем, что победа над поляками и литовцами связана с именами Минина и Пожарского, однако мало кто представляет себе, что вдохновителем этой победы стал преподобный отец Сергий Радонежский.

Первое сопротивление народного ополчения против Лжедмитрия, собранное по грамотам и письмам архимандрита Дионисия, потерпело поражение. Однако он снова продолжал искать помощи. Вместе с келарем Троицкой обители Авраамием Палицыным они призывали весь русский православный народ на борьбу с интервентами. Положение оставалось опасным и крайне тяжелым.

Историческая правда

В житие святого протопопа Сергия Радонежского написано, что в это Смутное время в Нижнем Новгороде жил добродетельный человек Кузьма Минин. Он очень болел за свою Отчизну и поэтому горячо молился Богу. У него даже была уединенная домашняя келья, куда он на ночь уходил молиться. И вот однажды, когда он уснул в этой своей комнатке, вдруг во сне к нему явился чудотворец Сергий и сказал, чтобы он начал собирать казну и нанимать ратное войско для освобождения Москвы.

Проснувшись рано утром, Кузьма вспомнил сон и никак не мог понять, к чему он приснился, ведь он не князь и не воевода, а простой мирный человек, который немощен и подумать о таких серьезных делах, о которых говорил ему святой Сергий. И тогда он успокоил себя тем, что всерьез этот смущающий сон ему воспринимать было бы безумной гордыней.

Второй сон

Но через некоторое время к нему во сне опять явился преподобный Сергий, который с укором сказал ему, чтобы тот выполнил его наказ. Святой передал ему волю Божию, которой Всевышний хочет помиловать весь русский православный люд от раздирающих войн и привести их к миру и тишине. Однако для этого нужны казна и ратные люди, чтобы освободить Московское государство от врагов. Преподобный Сергий сразу же предупредил его, что старшие люди не возьмутся за такое дело, а вот младшие начнут его и приведут к благому завершению.

Наутро Кузьма проснулся в трепете и ужасе. Он встал, скрученный сильной болью от сдавленных внутренностей и мыслью о возложенной на него великой ответственности. Теперь уже Минин наконец-то понял, что это не простой сон и не мечтание, а его настоящий долг. И тогда стал молиться святому Сергию о том, чтобы тот исцелил его, и поклялся выполнить все его повеления.

Начало

Как же взяться за такое дело ему, простому человеку? С чего же надо было начинать? Сначала по Божьему промыслу Минина избрали в земские старосты, об этом написал его современник, троицкий монах Симон Азарьин. И он перестал быть обычным горожанином, а стал попечителем в делах Нижнего Новгорода. Везде, где он бывал, он обращался к нижегородцам, говоря им пылкие патриотические речи со слезами на глазах. Его и впрямь слушали в основном молодые люди, хотя сам он уже был немолод. Старшие люди уже больше держались за свой покой и нажитое имущество. Так мог бы поступить и сам Минин, если бы не старец Сергий, который пробудил в нем живую совесть. Молодые же стали убеждать своих отцов в том, мол, что толку в их нажитом богатстве, если враг скоро возьмет их город? Они готовы были сложить свои горячие головы за освобождение православия.

Общая казна и новое ополчение

В итоге весь город подписался под приговором и решил слушаться Кузьму. Сам же Минин, оставив себе немного, остальное имущество отдал в общий котел на вооружение воинов. За ним последовали богатые купцы и торговцы, которые стали приносить деньги. Этим общим порывом заразились и другие жители городов.

В это время под Арзамасом оказались беженцы - стрельцы со своими семьями из города Смоленска , тоже взятого поляками. Их было около 2000, это дало начало созданию ополчения, датируемому 6 января 1612 года. Вот тут-то Минин и проявил себя как великолепный организатор. Понимая, что средств у него все равно не хватает, он от имени войска обратился к очень зажиточным людям с просьбой о займе денег до того дня, пока Москва не очистится от врагов. Так, например, поддержали его солевары Никита и Максим Строгановы, которые дали 4116 руб., Григорий Никитников, внесший сумму в 500 руб., и другие.

На эти деньги стали закупаться медь, железо, олово и древесный уголь. Во всех кузницах, которых насчитывалось одиннадцать, оружейники день и ночь ковали копья и сабли, а в литейных ямах отливались пушки и пищали.

Кузьма Минин. Князь Пожарский

Симон Азарьин дальше писал, что чем больше умножалась казна, тем больше увеличивалось и ратное войско, словно бы со всей Вселенной его собирали. Вскоре появился и опытный князь - воевода Дмитрий Михайлович Пожарский, который уже стоял во главе первого неудачного ополчения, распавшегося из-за нехватки средств и внутренних раздоров. Наконец русские войска двинулись на Москву через Сергиев Посад. Вскоре к стенам Троице-Сергиевой лавры подошло мощное и хорошо снаряженное войско, где был отслужен молебен, а затем Кузьма Минин рассказал архимандриту Дионисию о видении во сне старца Сергия Радонежского, который призвал его на великое общее дело.

Заплакал старый архимандрит и поблагодарил Пресвятую Троицу, Богородицу и святого заступника Руси преподобного Сергия за их покровительство и заступничество. Пока не было завершено дело, об этом уже никто никому ничего не рассказывал.

Благословение

Войско пошло от обители на Москву, отец Дионисий благословил всех ратников крестом и окропил святою водою. В это время в лицо воинов дул ураганный ветер, и они едва могли сидеть на конях. Многие подумали, что это плохое предзнаменование, и даже устрашились будущего. Однако под конец подъехали на лошадях на благословение Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский. И когда архимандрит осенил крестом спины отъезжающих предводителей, вдруг чудовищный ураган переменился и стал дуть в спину ратникам, словно от обители Троицкой и от самого гроба чудотворца Сергия. Войско сразу взбодрилось и почувствовало надежду и ожидание Божьей милости.

Победа

Ополчение Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского и их поход на Москву были очень успешными, но не решающими. Поляков русские выбили из города, Бог услышал молитвы преподобного Сергия. Но тут же начались ссоры и разногласия среди ратников. Тогда архимандрит Дионисий с келарем Авраамием из лавры сами направились в Москву, чтобы примирить войско. Казакам, жаловавшимся, что им не заплатили денег, они обещали отдать всю монастырскую казну. Келарь Авраамий писал позже, что, когда троицкие привезли из монастырской обители дорогие вещи и казну в табор казакам, устыдились те и, стесняясь друг друга, вернули все драгоценности в монастырскую казну в полной сохранности, так как знали, что это добро собиралось долгие годы и было принесено в дар Богу.

Так 22 октября 1612 года захваченная и разоренная поляками столица была отвоевана русскими, Китай-город был взят, и уже через несколько дней польский гарнизон, не выдержав осады, сам покинул Кремль. Святая Русь выстояла и не погибла от рук иноверцев. Вот так с помощью покровительства святого чудотворца Сергия и народного ополчения Кузьма Минин, Дмитрий Пожарский защитили Россию и православие.

Версия о балахнинском происхождении Минина (ранее документально обоснованная историком-краеведом И. А. Кирьяновым в г.) ставится под сомнение; высказываются предположения, что балахнинские Минины были лишь его однофамильцами . Подобных взглядов придерживался ещё Мельников-Печерский ; в наше время соответствующие утверждения выдвинула группа нижегородских учёных в статье, опубликованной в - гг. в сборнике «Мининские чтения». По их мнению, «балахнинская» версия не подтверждается повторным изучением документов из Центрального архива Нижегородской области (поминальные записи и Писцовая книга).

Б. М. Пудалов в своей работе высказался и о том, что «в средствах массовой информации была озвучена - без каких-либо доказательств - версия о нерусском происхождении К.Минина („крещеный татарин“?). Она не может быть принята, так как противоречит свидетельствам источников о глубоких православных корнях рода» .

В итоге С. В. Сироткин констатирует: «…изучение кадастровых и других документов по истории балахнинской семьи Мининых позволяет достаточно уверенно говорить об отсутствии их родства с Кузьмой Мининым» . Так, Кузьма Минин ни в одном дошедшем до нас документе не упоминается, ни в связи с балахнинскими «братьями», ни в связи с «дедом Анкундином». «Ни в XVII в., ни в первой половине XVIII в. балахонцы Минины не ссылались на свое родство с нижегородским старостой, чтобы добиться каких-либо привилегий, хотя, если бы они были потомками братьев Кузьмы Минина, то могли бы рассчитывать на особое отношение к себе» - пишет также автор.

Общеизвестно и то, что, когда вошло Нижегородское ополчение в Балахну, местные толстосумы пожалели денег в ополченскую казну. «Руки бы вам поотсекать!» - как пишут летописцы, возмутился Минин.

Понятно, что после публикации работы С. В. Сироткина и с «татарской версией» должно быть покончено. Если в топониме «Балахна» кому-то слышатся восточные «мотивы», то к этим «песням» имеют отношение лишь предвзятые «слушатели», и никто более!

Доподлинно, например, известно, что вдова К.Минина, Татьяна Семеновна, пережив мужа и бездетного сына Нефеда, умерла вскоре после 1635 г., приняв перед смертью монашеский постриг под именем «Таисия». В. А. Кучкин в своей работе «О роде Кузьмы Минина» (ИСССР. - М., 1973. № 2. С. 209-211) указывает на инока Мисаила, вписанного в синодики для поминания по роду Мининых, как на возможного отца народного героя.

Разные версии существуют и о роде занятий Минина: он то ли «солепромышленник», то ли «говядырь» (торговец скотом). Сегодня доподлинно известно что он был посадский человек.

То что доподлинно известно сегодня подкрепляющееся научными данными, а не домыслами это генеалогическое древо Мининского рода. Отец Мина, мать неизвестна, сын Кузьма Минин(жена Татьяна Семеновна, в монашестве Таисия) и дочь Софья(монахиня), на Нефёде, единственном и бездетном сыне Кузьмы Минина и его жены Татьяны Семеновны, древо обрывается. Кузьма Минин - нижегородец, посадский человек Нижнего Новгорода, как он и именуется в сохранившихся документах своего времени.

Участие в ополчении

Подробности о деятельности Минина становятся известными только с осени 1611 года , когда прибыла в Нижний Новгород грамота от патриарха Гермогена (либо от Троицкой лавры , в точности неизвестно). На созванном для обсуждения грамоты городском совете присутствовало духовенство и старшие в городе люди. В числе участников был и избранный в сентябре земским старостой Кузьма Минин-человек среднего достатка и по ремеслу мясник. На следующий после собрания день содержимое грамоты было оглашено горожанам. Протопоп Савва убеждал народ «стать за веру», но гораздо убедительнее оказалась речь Минина :

Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жён и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником.
С.М.Соловьев. История России с древнейших времён. Том 8.

К 30-м годам XIX века собор обветшал и был снесён по указанию нижегородского губернатора М. П. Бутурлина . В 1838 году был построен новый кафедральный собор , его фундамент был на несколько десятков метров сдвинут относительно старой постройки, а прах Минина и покоящихся рядом удельных князей был помещён в подцерковье .

Семья

У Кузьмы (Козьмы) был единственный сын - Нефёд. После смерти Минина царь грамотой от 5 июля 1616 года подтвердил право владения вотчиной в Нижегородском уезде - селом Богородское с деревнями - вдове Кузьмы Татьяне Семёновне и его сыну Нефёду. У Нефёда имелся двор на территории Нижегородского кремля , хотя сам он по своей службе жил в Москве, исполняя обязанности стряпчего . Сведения о нём довольно разрознены. В 1625 году он присутствовал при отбытии персидского посла, в 1626 году состоит «у государева фонаря» на двух царских свадьбах. Последнее упоминание в дворцовых разрядах относится к 1628 году . Он умер в 1632 году . Пожалованные вотчины вернулись в государственную казну и были отданы князю Якову Куденетовичу Черкасскому .

Татьяна Семёновна Минина продолжала жить в Нижнем Новгороде. По-видимому, в преклонном возрасте она постриглась в монахини, окончив жизнь в одном из нижегородских монастырей (скорее всего, в Воскресенском , расположенном на территории кремля).

Оценки деятельности

Исторический портрет Минина большинство историков (в особенности И. Е. Забелин и М. П. Погодин) описывают как достойный почтения за его героические действия, упоминая его подвиг перед отечеством как решительный шаг в защиту Родины, в отличие от Н. И. Костомарова , который считал его человеком «с крепкой волей, крутого нрава, пользовавшимся всеми средствами для достижения цели».

См. также

Напишите отзыв о статье "Кузьма Минин"

Примечания

Литература

Жизнеописания, факты и гипотезы, портреты и документы. В 30 кн. Кузьма Минин. Дмитрий Пожарский / авт.-сот. В. А. Шамшурин . - М. : Новатор, 1997. - 398 с: ил. - (Российские судьбы)
Забелин И. Е. - М. : Аграф, 1999. - 335 с - (Новая история)
Скрынников Р. Г. Минин и Пожарский: Хроника смутного времени. - М.: Мол. гвардия, 1981. - 352 с.: ил. - (Жизнь замечательных людей).
Пудалов Б. М.

Ссылки

Голов И. И. / Н. И. Куприянова (сост.). Записки краеведов-1975
Привалова Н. И. / Н. И. Куприянова (сост.). Записки краеведов-1979
Сергей Скатов. - 2.11.2005
- - 24.07.2007
- - 25.07.2007
- - 26.07.2007
- - 12.03.2008
Карташова М. В. / Журнал «Нижегородский Музей» № 7-8
Галай Ю. Г.
Скатов Скатов. научная статья «Еще раз о родовых корнях Кузьмы Минина» 22. 02. 2011

Отрывок, характеризующий Кузьма Минин

Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.

Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n"a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее. Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее, эту страшную ее ».

В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.

(под именем Кузьма Минин ) Вероисповедание: Православие Рождение: конец XVI века Смерть: 21 мая (1616-05-21 ) Похоронен: Нижегородский кремль Имя при рождении: Минин (Козьма) Кузьма

Кузьма́ (Козьма́ ) Ми́нин (полное имя Кузьма́ Ми́нич Заха́рьев Сухору́кий ; конец XVI века - 21 мая ) - русский национальный герой, организатор и один из руководителей Земского ополчения - в период борьбы русского народа против польской и шведской интервенции.

Происхождение

Версия о балахнинском происхождении Минина (ранее документально обоснованная историком-краеведом И. А. Кирьяновым в 1965 г.) ставится под сомнение; высказываются предположения, что балахнинские Минины были лишь его однофамильцами. Подобных взглядов придерживался ещё Мельников-Печерский ; в наше время соответствующие утверждения выдвинула группа нижегородских учёных в статье, опубликованной в 2005-2006 гг. в сборнике «Мининские чтения». По их мнению, «балахнинская» версия не подтверждается повторным изучением документов из Центрального архива Нижегородской области (поминальные записи и Писцовая книга).

В конце XX века появилась версия, получившая распространение в СМИ, главным образом татарских , что он, якобы, был сыном крещёного татарина Минибая, а сам до крещения звался Кириша Минибаев. Одним из первоисточников этих утверждений был анонс статьи в журнале «Огонёк», так и не напечатанной . Эту версию официально озвучил главный казанский муфтий.

Даже насчёт отчества Кузьмы Минина существуют разные мнения: в 19 веке его обычно именовали "Кузьмой Захаровичем", сейчас более распространено мнение, что "Минин" - это не прозвище, а отчество.

Разные версии существуют и о роде занятий Минина: он то ли "солепромышленник", то ли "говядырь" (торговец скотом)

Участие в ополчении

Подробности о деятельности Минина становятся известными только с осени 1611 года , когда прибыла в Нижний Новгород грамота от патриарха Гермогена (либо от Троицкой лавры , в точности неизвестно). На созванном для обсуждения грамоты городском совете присутствовало духовенство и старшие в городе люди. В числе участников был и избранный в сентябре земским старостой Кузьма Минин-человек среднего достатка и по ремеслу мясник. На следующий после собрания день содержимое грамоты было оглашено горожанам. Протопоп Савва убеждал народ «стать за веру», но гораздо убедительнее оказалась речь Минина :

Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жён и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником.

С.М.Соловьев. История России с древнейших времён. Том 8. Глава 8. Окончание междуцарствия

Вождём ополчения выбрали князя Дмитрия Пожарского , лечившегося тогда от ран в нижегородском имении и пожелавшего, чтобы хозяйственная часть в ополчении была поручена Минину.

По словам летописи, он «жаждущие сердца ратных утолял и наготу их прикрывал и во всём их покоил и сими делами собрал не малое воинство». К нижегородцам скоро примкнули и другие города, поднятые известной окружной грамотой, в составлении которой, несомненно, участвовал Минин. В начале апреля в Ярославле стояло уже громадное ополчение с князем Пожарским и Мининым во главе; в августе был побеждён Ходкевич , а в октябре Москва была очищена от поляков. На другой день после венчания на царство (12 июля 1613) Михаил Фёдорович пожаловал Минину чин думного дворянина и вотчины. Заседая с тех пор постоянно в думе и живя в царском дворце, Минин пользовался большим доверием царя (в ему вместе с ближними боярами было поручено «беречь Москву » во время путешествия царя в Сергиев монастырь) и получал важнейшие «посылки».

Смерть

Памятник Кузьме Минину в Нижнем Новгороде

Семья

У Кузьмы был единственный сын - Нефёд. После смерти Минина царь грамотой от 5 июля 1616 года подтвердил право владения вотчиной в Нижегородском уезде - селом Богородское с деревнями - вдове Кузьмы Татьяне Семёновне и его сыну Нефёду. У Нефёда имелся двор на территории Нижегородского кремля , хотя сам он по своей службе жил в Москве, исполняя обязанности стряпчего . Сведения о нём довольно разрознены. В 1625 году он присутствовал при отбытии персидского посла, в 1626 году состоит «у государева фонаря» на двух царских свадьбах. Последнее упоминание в дворцовых разрядах относится к 1628 году . Он умер в 1632 году . Пожалованные вотчины вернулись в государственную казну и были отданы князю Якову Куденетовичу Черкасскому .

Татьяна Семёновна Минина продолжала жить в Нижнем Новгороде. По-видимому, в преклонном возрасте она постриглась в монахини, окончив жизнь в одном из нижегородских монастырей (скорее всего, в Воскресенском , расположенном на территории кремля).

Оценки деятельности

Исторический портрет Минина большинство историков (в особенности И. Е. Забелин и М. П. Погодин) описывают как достойный почтения за его героические действия, упоминая его подвиг перед отечеством как решительный шаг в защиту Родины, в отличие от Н. И. Костомарова , который считал его человеком «с крепкой волей, крутого нрава, пользовавшимся всеми средствами для достижения цели».

См. также

Примечания

Литература

Жизнеописания, факты и гипотезы, портреты и документы. В 30 кн. Кузьма Минин. Дмитрий Пожарский / авт.-сот. В. А. Шамшурин . - М. : Новатор, 1997. - 398 с: ил. - (Российские судьбы)
Забелин И. Е. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время / И. Е. Забелин. - М. : Аграф, 1999. - 335 с - (Новая история)
Скрынников Р. Г. Минин и Пожарский: Хроника смутного времени. - М.: Мол. гвардия, 1981. - 352 с.: ил. - (Жизнь замечательных людей).
Пудалов Б. М. К биографии Кузьмы Минина/ Мининские чтения. Труды научной конференции. Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского (20-21 октября 2006 г.). Н.Новгород, 2007. С.184-195.

Ссылки

Голов И. И. Род Кузьмы Минина по новым материалам / Н. И. Куприянова (сост.). Записки краеведов-1975
Привалова Н. И. Семья Кузьмы Минина / Н. И. Куприянова (сост.). Записки краеведов-1979
Сергей Скатов. Козьма или Кузьма? - 2.11.2005
- «Я предлагаю Минина расплавить…» Часть I. «Смутный» праздник - 24.07.2007
- Часть II. «Докупаясь государства» - 25.07.2007
- Часть III. Ничего не было! - 26.07.2007
- Кузьма Минин - родом из Нижнего! - 12.03.2008
Карташова М. В. Балахна - Минин - Нижегородское ополчение / Журнал «Нижегородский Музей» № 7-8
Галай Ю. Г. Гробница Кузьмы Минина в Нижегородском Кремле

Категории:

Персоналии по алфавиту
Умершие 21 мая
Умершие в 1616 году
История Нижнего Новгорода
Почётные граждане Нижнего Новгорода
Предводители восстаний
Участники русско-польской войны 1609-1618 годов (русские)
Персоналии:Смутное время
Похороненные в Нижнем Новгороде
Родившиеся в XVI веке

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Кузьма Минин" в других словарях:

Кузьма, также Козьма, Косма мужское имя, произходит от греч. Κόσμος «украшение». На других языках: по итальянски: Cosimo (Козимо) по французски: Cosme (Козм) по испански: Cosme (Косме) по португальски: Cosme (Кожми) Носители: Козьма Прутков… … Википедия

Возможно, будет полезно почитать: