Людовик XIV: просто интересные факты. Королевское солнце Версаля
В 1661 году 23-летний король Франции Людовик ХIV прибыл в небольшой охотничий замок своего отца, расположенный недалеко от Парижа. Монарх приказал начать здесь масштабное строительство своей новой резиденции, которая должна была стать его оплотом и убежищем.
Мечта Короля-Солнце сбылась. В Версале, созданном по его желанию, Людовик провёл лучшие годы, здесь же он и закончил свой земной путь.
Людовик XIV де Бурбон, получивший при рождении имя Луи-Дьёдонне («Богоданный»), появился на свет 5 сентября 1638 года.
Анна Австрийская. Фото: Commons.wikimedia.org
Имя «Богоданный» появилось неспроста. Королева Анна Австрийская произвела наследника на свет в возрасте 37 лет, после более чем 20 бесплодных лет брака.
Уже в возрасте 5 лет он стал королём после смерти своего отца, Людовика XIII . Управление государством в связи с малолетним возрастом короля взяли на себя его мать, Анна Австрийская, и первый министр — кардинал Мазарини .
Государство — это я
Когда Людовику было 10 лет, в стране вспыхнула фактически гражданская война, в которой властям противостояла оппозиционная Фронда. Юному королю пришлось пережить блокаду в Лувре, тайное бегство и ещё множество других, отнюдь не королевских вещей.
Людовик XIV в образе бога Юпитера. 1655 год. Фото: Commons.wikimedia.org
Именно в эти годы формировался его характер и его взгляды. Помня о смуте времён детства, Людовик XIV был убеждён, что страна может процветать лишь при сильной, ничем не ограниченной власти самодержца.
После смерти кардинала Мазарини в 1661 году молодой король собрал Государственный совет, на котором объявил, что он отныне намерен править самостоятельно, не назначая первого министра. Тогда же он и задумал построить большую резиденцию в Версале, чтобы не возвращаться в ненадёжный Лувр.
При этом король, что называется, отлично работал с кадрами. Фактическим главой правительства на протяжении двух десятков лет являлся Жан-Батист Кольбер , талантливый финансист. Благодаря Кольберу, первый период царствования Людовика XIV оказался очень успешным с экономической точки зрения.
Людовик XIV покровительствовал науке и искусству, поскольку считал невозможным процветание своего королевства без высокого уровня развития этих сфер человеческой деятельности.
Жан-Батист Кольбер. Фото: Commons.wikimedia.org
Война против всех
Если бы король занимался бы только строительством Версаля, подъёмом экономики и развитием искусств, то, наверное, уважение и любовь подданных к Королю-Солнце были бы безграничными. Однако амбиции Людовика XIV простирались гораздо дальше границ его государства. К началу 1680-х годов Людовик XIV обладал самой мощной армией в Европе, что только разжигало его аппетиты. В 1681 году он учредил палаты воссоединения для разыскания прав французской короны на те или другие местности, захватывая всё новые земли в Европе и Африке.
Людовик XIV пересекает Рейн 12 июня 1672 года. Фото: Commons.wikimedia.org
В 1688 году претензии Людовика XIV на Пфальц привели к тому, что против него ополчилась вся Европа. Так называемая Война Аугсбургской лиги растянулась на девять лет и привела к тому, что стороны сохранили статус-кво. Но огромные расходы и потери, понесённые Францией, привели к новому экономическому упадку в стране и истощению средств.
Людовик XIV при осаде Намюра (1692). Фото: Commons.wikimedia.org
Но уже в 1701 году Франция была втянута в длительный конфликт, получивший название Война за испанское наследство. Людовик XIV рассчитывал отстоять права на испанский трон для своего внука, который должен был стать главой двух государств. Однако война, охватившая не только Европу, но и Северную Америку, завершилась для Франции неудачно. По миру, заключённому в 1713 и 1714 гг., внук Людовика XIV сохранил испанскую корону, но итальянские и нидерландские её владения были потеряны, а Англия уничтожением франко-испанских флотов и завоеванием ряда колоний положила основание своему морскому владычеству. Кроме того, от проекта объединения Франции и Испании под рукой французского монарха пришлось отказаться.
Продажа должностей и изгнание гугенотов
Эта последняя военная кампания Людовика XIV вернула его к тому, с чего он начинал — страна погрязла в долгах и стонала от тяжести налогов, а то здесь, то там вспыхивали восстания, подавления которых требовали всё новых и новых ресурсов.
Необходимость пополнения бюджета приводила к нетривиальным решениям. При Людовике XIV была поставлена на поток торговля государственными должностями, достигшая максимального размаха в последние годы его жизни. Для пополнения казны создавались всё новые и новые должности, что, разумеется, вносило хаос и раздрай в деятельность государственных институтов.
Ряды противников Людовика XIV пополнили французские протестанты, после того как в 1685 году был подписан «эдикт Фонтенбло», отменявший Нантский эдикт Генриха IV , гарантировавший гугенотам свободу вероисповедания.
После этого более 200 тысяч французских протестантов эмигрировали из страны, несмотря на строгие наказания за эмиграцию. Исход десятков тысяч экономически активных граждан нанёс ещё один болезненный удар по могуществу Франции.
Людовик XIV на монетах. 1701 год. Фото: Commons.wikimedia.org
Нелюбимая королева и кроткая хромоножка
Во все времена и эпохи личная жизнь монархов оказывала влияние на политику. Людовик XIV в этом смысле не является исключением. Однажды монарх заметил: «Мне было бы легче примирить всю Европу, чем нескольких женщин».
Его официальной супругой в 1660 году стала сверстница, испанская инфанта Мария Терезия , приходившаяся Людовику двоюродной сестрой и по отцу, и по матери.
Брак Людовика XIV был заключён в 1660 году. Фото: Commons.wikimedia.org
Проблема этого брака, однако, была не в близких родственных связях супругов. Людовик просто не любил Марию Терезию, но покорно согласился на женитьбу, имевшую важное политическое значение. Супруга родила королю шестерых детей, но пятеро из них умерли в детском возрасте. Выжил лишь первенец, названный, как и отец, Людовиком и вошедший в историю под именем Великий Дофин .
Луиза де Лавальер. Фото: Commons.wikimedia.org
Ради брака Людовик порвал отношения с женщиной, которую действительно любил — племянницей кардинала Мазарини . Возможно, расставание с любимой повлияло и на отношение короля к законной супруге. Мария Терезия смирилась со своей участью. В отличие от других французских королев, она не плела интриги и не лезла в политику, играя предписанную роль. Когда в 1683 году королева умерла, Людовик изрёк: «Это единственное беспокойство в жизни, которое она мне причинила».
Отсутствие чувств в браке король компенсировал отношениями с фаворитками. На девять лет дамой сердца Людовика стала Луиза-Франсуаза де Ла Бом Ле Блан, герцогиня де Лавальер . Луиза не отличалась ослепительной красотой, к тому же из-за неудачного падения с лошади на всю жизнь осталась хромой. Но кротость, приветливость и острый ум Хромоножки привлекли внимание короля.
Маркиза де Монтеспан на картине неизвестного художника. Фото: Commons.wikimedia.org
Луиза родила Людовику четверых детей, двое из которых дожили до зрелого возраста. Король же обошёлся с Луизой достаточно жестоко. Став охладевать к ней, он поселил отвергнутую любовницу рядом с новой фавориткой — маркизой Франсуазой Атенаис де Монтеспан . Герогиня де Лавальер вынуждена была переносить издевательства соперницы. Она всё терпела с присущей ей кротостью, а в 1675 году постриглась в монахини и много лет прожила в монастыре, где её называли Луизой Милосердной.
В госпоже до Монтеспан не было и тени кротости предшественницы. Представительница одного из самых древних дворянских родов Франции, Франсуаза не просто стала официальной фавориткой, но на 10 лет превратилась в «истинную королеву Франции».
Франсуаза любила роскошь и не любила считать деньги. Именно маркиза де Монтеспан развернула правление Людовика XIV от обдуманного выстраивания бюджета к безудержным и неограниченным тратам. Капризная, завистливая, властная и амбициозная Франсуаза умела подчинять короля своей воле. Для неё были построены новые апартаменты в Версале, она сумела устроить на значительные государственные посты всех своих близких родственников.
Франсуаза де Монтеспан родила Людовику семерых детей, четверо из которых дожили до зрелого возраста.
Но отношения между Франсуазой и королём не были столь верными, как с Луизой. Людовик позволял себе увлечения и помимо официальной фаворитки, что вызывало ярость у госпожи де Монтеспан. Чтобы сохранить короля при себе, она стала заниматься чёрной магией и даже оказалась замешана в громком деле об отравлениях. Король не стал карать её смертью, но лишил её статуса фаворитки, что было для неё куда страшнее.
Как и её предшественница, Луиза ле Лавальер, маркиза де Монтеспан сменила королевские покои на монастырь.
Мадам де Ментенон. Фото: Commons.wikimedia.org
Время для покаяния
Новой фавориткой Людовика стала маркиза де Ментенон , вдова поэта Скаррона , являвшаяся гувернанткой детей короля от госпожи де Монтеспан.
Эту фаворитку короля звали так же, как и её предшественницу, Франсуазой, однако женщины отличались друг от друга, как небо и земля. Король вёл с маркизой де Ментенон долгие разговоры о смысле жизни, о религии, об ответственности перед Богом. Королевский двор сменил блеск на целомудренность и высоконравственность.
После смерти официальной жены Людовик XIV сочетался тайным браком с маркизой де Ментенон. Теперь короля занимали не балы и празднества, а мессы и чтение Библии. Единственным развлечением, которое он позволял себе, была охота.
Маркиза де Ментенон основала и руководила первой в Европе женской светской школой, получившей название Королевский дом святого Людовика. Школа в Сен-Сире стала примером для многих подобных заведений, в том числе для Смольного института в Петербурге.
За строгий нрав и нетерпимость к светским развлечениям маркиза де Ментенон получила прозвище Чёрная Королева. Она пережила Людовика и после его смерти удалилась в Сен-Сир, прожив остаток дней в кругу воспитанниц своей школы.
Людовик XIV и его семья в одеждах римских богов. Фото: Commons.wikimedia.org
Незаконнорождённые Бурбоны
Людовик XIV признал своих внебрачных детей и от Луизы де Лавальер, и от Франсуазы де Монтеспан. Все они получили отцовскую фамилию — де Бурбон, и папа постарался устроить их жизнь.
Мария Терезия, жена Людовика XIV, с их единственным выжившим сыном, Великим Дофином Луи. Фото: Commons.wikimedia.org
Людовик , сын от Луизы, уже в два года был произведён во французские адмиралы, а повзрослев, вместе с отцом отправился в военный поход. Там в возрасте 16 лет юноша и скончался.
Луи-Огюст , сын от Франсуазы, получил титул герцога Мэнского, стал французским полководцем и в этом качестве принимал на военную стажировку крестника Петра I и прадеда Александра Пушкина Абрама Петровича Ганнибала .
Франсуаза-Мария , самая младшая дочь Людовика, была выдана замуж за Филиппа Орлеанского , став герцогиней Орлеанской. Обладая характером матери, Франсуаза-Мария с головой погружалась в политические интриги. Её супруг стал французским регентом при малолетнем короле Людовике XV, и дети Франсуазы-Марии вступали в брак с отпрысками других монарших династий Европы.
Словом, не многим незаконнорождённым детям правящих особ досталась такая судьба, какая выпала на долю сыновей и дочерей Людовика XIV.
«Неужели вы думали, что я буду жить вечно?»
Последние годы жизни короля оказались для него тяжким испытанием. Человек, всю жизнь отстаивавший богоизбранность монарха и его право на самодержавное правление, переживал не только кризис своего государства. Его близкие люди уходили один за другим, и оказалось, что передавать власть попросту некому.
Великий Дофин Людовик. Единственный выживший законный ребёнок Людовика XIV от Марии Терезии Испанской. Фото: Commons.wikimedia.org
13 апреля 1711 года умер его сын, Великий Дофин Людовик. В феврале 1712 года скончался старший сын дофина, герцог Бургундский, а 8 марта того же года и старший сын последнего, малолетний герцог Бретонский. 4 марта 1714 года упал с лошади и несколько дней спустя скончался младший брат герцога Бургундского, герцог Беррийский. Единственным наследником остался 4-летний правнук короля, младший сын герцога Бургундского. Если бы и этот малыш скончался, престол после смерти Людовика остался бы вакантным.
Статуя Людовика XIV. Фото: Commons.wikimedia.org
Это заставило короля внести в список наследников даже своих незаконнорождённых сыновей, что сулило в будущем внутреннюю междоусобицу во Франции.
В свои 76 лет Людовик оставался деятельным, активным и, как в молодости, регулярно выезжал на охоту. Во время одной из таких поездок король упал и повредил ногу. Врачи обнаружили, что травма спровоцировала гангрену, и предложили ампутацию. Король-Солнце отказался: это недопустимо для королевского достоинства. Болезнь стремительно прогрессировала, и вскоре началась агония, растянувшаяся на несколько суток.
В момент прояснения сознания Людовик оглядел присутствующих и изрёк свой последний афоризм:
— Почему вы плачете? Неужели вы думали, что я буду жить вечно?
1 сентября 1715 года около 8 часов утра Людовик XIV скончался в своём дворце в Версале, четырёх дней не дожив до 77-летия.
Замок Версаль является грандиозным памятником архитектуры Людовика XIV. Фото:
«Самыми странными в современной дипломатии»1 назвал историк Флассан тайные переговоры, которые длительное время вела герцогиня Орлеанская Генриетта, выступившая в необычной роли посредницы между Людовиком XIV и Карлом II Стюартом. Цель переговоров была далеко идущей: военно-политический союз между Францией и Англией.
Генриетта родилась в 1644 году. Ее отца английского короля Карла I казнили через пять лет после появления на свет младшей дочери. В семнадцатилетнем возрасте Генриетту выдали замуж за брата Людовика XIV герцога Филиппа Орлеанского. Генриетта не отвечала вкусам Людовика. Он говорил Филиппу: «Брат мой, вы женились на костях святых праведников» 2. Грубоватая мужская оценка не мешала Его Величеству покровительствовать молодой женщине и испытывать к ней симпатию.
Ненадолго оставим Генриетту и вернемся к начальному периоду личного правления Людовика XIV. Внимательный читатель, возможно, задался вопросом: не забыл ли Юг де Лион об Англии? Конечно, не забыл. Роль ее была велика в европейской политике.
После реставрации династии Стюартов внешняя политика Карла II была противоречивой. В протестантской стране он пытался править в обход парламента, опираясь на поддержку Франции и католической церкви. Министрам Его Величества приходилось лавировать. Они постоянно пытались примирить непримиримое.
Сам же Карл II - человек тщеславный, погрязший в любовных интригах, не понимал реального положения ни в собственной стране, ни в Европе. Одна забота его никогда, казалось, не покидала: деньги. Их было много и вместе с тем всегда мало. Английский монарх, не умевший и не хотевший жить по средствам, постоянно нуждался в злате. Он решил продать порт Дюнкерк, захваченный англичанами при Оливере Кромвеле, и для переговоров послал в Париж своего дипломата Монтегю, которому его миссия принесла высокий титул герцога 3.
В октябре 1662 года был подписан англо-французский договор о продаже Франции Дюнкерка и Мардика с укреплениями за 5 миллионов ливров. Через несколько месяцев, 2 декабря, Людовик XIV торжественно въехал в «свой» город.
Деньги уплачены, деньги получены... Но даже поток золота не смог бы заполнить глубокую пропасть, пролегавшую между двумя государствами. В 1662 году Франция подписала с Голландией договор об оборонительном и наступательном союзе. А англо-голландские отношения в первой половине XVII века оставались напряженными во всех важнейших сферах международной жизни - торговой, финансовой, военной, морской, колониальной. Все отчетливее вырисовывалась мрачная перспектива войны между двумя морскими державами. В то же время министры Людовика XIV Лион, Кольбер, Лувуа понимали неизбежность вооруженного конфликта между Францией и Голландией из-за испанских Нидерландов и поэтому искали сотрудничества с Англией.
«Главным посредником между дворами Англии и Франции была хорошенькая, грациозная и умная герцогиня Орлеанская Генриетта, сестра Карла II, свояченица Людовика XIV, в равной мере любимая обоими» 4, - пишет английский историк Маколей. Принцесса в роли дипломата проявила твердый характер. Она потребовала полного устранения Лувуа от переговоров и участия в них Тюренна. Причины? Генриетта не доверяла Лувуа, а маршала считала безупречно честным человеком. Требования энергичной герцогини были удовлетворены. В сближении двух соседних государств она сыграла более заметную роль, чем их официальные представители в Париже и в Лондоне.
Посол Людовика XIV в Лондоне граф Комменж был капризным, раздражительным человеком. Мнение свое высказывать не любил. Целиком поглощенный личными делами, он мог не явиться на назначенное им же деловое свидание. Неудивительно, что Комменж не приобрел друзей при английском дворе.
Посол Карла II в Париже лорд Холлис, напыщенный и высокомерный, скорее был склонен к раздорам, чем к соглашениям. Он выражал недовольство Лионом, якобы не именовавшим посла «Ваше превосходительство». На самом деле именно государственный секретарь не пользовался взаимностью со стороны английского дипломата. Впрочем, так же, как и канцлер Сегье. Он обратился к Холлису со словами «Ваше превосходительство», а услышал в ответ: «Вы» 5. Недружественная атмосфера для переговоров!
Между тем англо-голландский конфликт обострялся, и в Лондоне все настойчивее стремились к сближению с французами. «Никто больше, чем я, не желает установления тесной дружбы с королем Франции» 6, - писал Карл II сестре 28 декабря 1663 года. Он хотел, чтобы Генриетта начала переговоры о союзном договоре между двумя странами, который исключал бы вмешательство французской армии в конфликт между Англией и Голландией.
В Лондоне не скупились на добрые слова и горячие пожелания. «Я не знаю, кто более способен установить добрую связь и дружбу...Я рад узнать Ваше мнение и получить Ваши советы» 7. Но Карла II интересуют не только советы из Парижа. Король горит нетерпением, надеется, что Людовик XIV откажется от своих обязательств в отношении Голландии. Генриетта настроена более сдержанно. Она советует брату проявлять умеренность, сообщает, что в Лондон выехал протестант маркиз дю Рювиньи, которому поручено ознакомиться с положением в Англии, но не связывать себя какими-либо обязательствами. Герцогиня Орлеанская рекомендовала Рювиньи как «очень честного человека» и советовала брату в письме от 24 ноября 1664 года: «Не теряйте времени и получите от короля (Людовика XIV. - Ю. Б.) обещание, что он не будет помогать голландцам» 8.
Карл II был заинтересован в заключении политического соглашения. Французская дипломатия не торопилась. Она выдвинула на первый план вопросы торгового сотрудничества. А в Лондоне хотели поскорее перескочить через этот этап. «Я горячо желаю заключения торгового договора, чтобы мы могли приступить к договору о тесном союзе, которого я жду с большим нетерпением... Я убежден, что каждая из наших стран найдет в этом договоре свою выгоду. Я считаю, что моя дружба есть и будет во многих отношениях более важной для Франции, чем дружба голландцев» 9. Необычная для короля настойчивость. Но уж очень нуждался Стюарт во французском содействии или, по крайней мере, нейтралитете.
В Лондоне рассчитывали на помощь Генриетты в качестве не только дипломата, но и «идейной» защитницы английских позиций. 26 декабря 1664 года Карл писал сестре, что посылает ей печатные материалы, свидетельствующие о том, что именно Голландия являлась агрессором, нарушающим мир. Предполагалось эти сведения противопоставить заявлениям голландского посла в Париже, естественно, в черном свете представлявшего политику Англии.
Карл II в письме сестре от 5 января 1665 года доказывал, что франко-голландский договор не обязывал Францию прийти на помощь Голландии в случае начала военных действий. Но Людовика XIV трудно было убедить в том, что не отвечало его интересам. Король не хотел осложнять отношений ни с Испанией, ни с Англией, ни с Голландией. Ситуация в Европе изменилась, и от французской дипломатии требовалась особая осторожность. Филипп IV умер, и в соответствии с деволюционным правом встал вопрос о наследстве Марии Терезии.
Пришла очередь Людовика XIV беспокоиться о позиции Англии. В начале апреля 1665 года из Парижа в помощь Ком-менжу направили еще двух французских дипломатов - Берне и Куртена. Они привезли послание Генриетты, в котором герцогиня сообщала, что, вероятно, вскоре французские войска будут во Фландрии. Она ставила вопрос «о тайном заключении договора» (англо-французского). Но взаимопонимания у сторон не было. Министры в Лондоне ревниво относились к французским притязаниям на испанские Нидерланды. Карл II Стюарт разделял тревогу своего окружения.
Англо-голландская война, начавшаяся в марте 1665 года, шла с переменным успехом. 3 июня 1666 года у берегов Англии четыре часа продолжался жестокий морской бой. Голландцы потеряли 7 тысяч человек и 18 судов, англичане - 600 человек. «Этот большой успех ни в коей мере не меняет мои намерения в отношении Франции. Вы можете в этом заверить моего брата короля, и этр будет его ошибкой, если мы не станем самыми добрыми друзьями» 10, - слова Карла II, раскрывающие его цели.
Английский демарш не имел продолжения. В Лондоне было не до переговоров. Страшное бедствие - чума обрушилась на город. Только во второй половине сентября погибли 8252 человека. Люди тысячами бежали из столицы. Некому было хоронить мертвых. Только в конце декабря 1666 года жизнь в Лондоне нормализовалась.
Даже чума не привела к окончанию военных действий. Поэтому английская дипломатия стремилась обеспечить нейтралитет Франции. Но в Париже не хотели связывать себя формальными обязательствами. Карл II выражал недовольство. Он писал Генриетте, что поведение Франции «двусмысленное», хотя английская сторона делала «настойчивые авансы» с целью заключить «договор и создать союз с Францией, более тесный, чем когда-либо ранее»11. Французские представители в Лондоне предлагали англичанам только свое посредничество и к тому же постоянно ссылались на договор, связывавший Людовика XIV с Голландией.
Разрыв между двумя монархами приобретал все более зримые очертания. Всеми силами Генриетта Орлеанская стремилась предотвратить нежелательное развитие событий. В Лондоне герцогиня поддерживала деловые отношения с графом Арлингтоном, государственным министром, оказывавшим большое влияние на внутреннюю и внешнюю политику страны. В Париже беседовала с министрами, с самим королем, подыскивая приемлемые условия соглашения. Но переговоры не продвигались вперед. Людовик XIV сообщил Карлу II, что если в ближайшее время между Англией и Голландией не установятся мирные отношения, Франция будет вынуждена выступить против англичан. В декабре 1665 года французские представители из Лондона вернулись в Париж.
У французской дипломатии фактически не было выбора. Людовик и его окружение предвидели неизбежный и близкий конфликт Франции с Испанией. В таких условиях следовало сохранять верность союзным отношениям с Соединенными провинциями. Заигрывание с англичанами становилось опасным. И в январе 1666 года Франция объявила войну Англии. Командующий французской эскадрой герцог Бофор получил приказ направиться в Ла-Манш с 20 кораблями для соединения с голландским флотом. Адмирал знал, что ему не следует торопиться. Он «задержался» у берегов Португалии, и только через семь месяцев эскадра прибыла в Ларошель, а затем появилась в Ла-Манше. И здесь сама природа пришла на помощь французскому флоту: 3 сентября началась жестокая буря. Бофор со своей эскадрой нашел пристанище в Дьеппе, а затем - в Бресте. А буря все неистовствовала. Так без единого выстрела завершилась бутафорская демонстрация французского флота у берегов Англии, истинный смысл которой хорошо понимали и в Лондоне, и в Гааге.
Логика событий неумолима. Острие французской шпаги уже было направлено в другую сторону. Неутомимый Лувуа заканчивал приготовления к захвату испанских Нидерландов. Задача французской дипломатии состояла в том, чтобы как можно скорее прекратить «странную войну» с Англией. Переписка между двумя монархами, временно прерванная, возобновилась. Возобновилась в глубокой тайне даже от министров Людовика XIV. Письма поступали к Генриетте Орлеанской в город Коломб на Сене, недалеко от Парижа. Договорились, что Карл II получит Антильские острова, а Людовик XIV - Акадию (в настоящее время провинции Канады - Новая Шотландия и Новый Брауншвейг) и обязательство Англии не оказывать помощь Испании. Секретное англо-французское соглашение было подписано 11 мая 1667 года, и сразу после этого 50-тысячная армия во главе с Тюренном выступила к границам Фландрии.
«Странная война» закончилась в июле 1667 года мирным договором, подписанным в Бреде (город в Брабанте). Французы вернули англичанам острова Сент-Кристофер, Антигуа и Монтсеррат. Опять «распределяли» чужие земли, на этот раз в Америке. Вечная проблема англо-французских отношений, сколько раз доходивших до конфликтов из-за раздела колониальных владений. И все-таки значение мира в Бреде заключалось в ином: «противоестественный» франко-голландский союз уступал место сотрудничеству Людовика XIV со Стюартами,
Как часто бывает в истории, на ход общественных событий иногда оказывают воздействие (не будем его, разумеется, преувеличивать) людские эмоции, и прежде всего любовь и ревность. Вмешались чувства и на этот раз. Филипп Орлеанский не был посвящен в тайную дипломатическую деятельность своей жены. Поэтому к ее встречам с герцогом Монмсутом (незаконным сыном Карла II), дважды приезжавшим в Париж для ведения переговоров, Филипп относился «с беспокойством» и устраивал «тягостные сцены». Монмоут пользовался успехом у женщин, и тревога неуверенного в себе супруга вполне объяснима.
Ревность мужа мешала деловым беседам Генриетты с Монмоутом. Но это не более чем исторический курьез. Главное - изменилась международная ситуация. Теперь Людовик XIV выступал в роли просителя. Приближалась война Франции с Испанией. Французская дипломатия не щадила усилий, добиваясь союза со Стюартом. В Париже не жалели денег на подкуп фавориток и фаворитов английского короля. Сам он, словно повторяя действия Лиона в период англо-голландской войны, занимал двусмысленную позицию. В июле 1668 года Карл II писал сестре, что готов «вступить с Францией в союз более тесный, чем раньше». И в то же время он выражал опасения в связи с французскими завоеваниями во Фландрии и Франш-Конте, созданием французского флота, стремлением Людовика XIV превратить свою страну в крупную торговую и морскую державу. А это, замечал английский монарх 2 сентября 1668 года, «повод для недоверия; мы можем иметь вес только благодаря нашей торговле и нашей силе на море; поэтому каждый шаг Франции по этому пути все более возбуждает ревность между двумя нациями и в любом случае представляет собой серьезную помеху для нашей полноценной дружбы»; в итоге Англия не сможет вступить в союз с Францией «до тех пор, пока торговля, определяющая крупные и главные интересы английской нации, не будет гарантирована» 13. Начинать, с точки зрения Карла II, следовало с подписания англо-французского торгового договора. Но английский король не хотел, чтобы к подготовке этого документа был привлечен французский посол в Лондоне Кольбер де Круасси, которого Карл II не любил за высокомерие и отсутствие аристократической элегантности. 6 июня король писал Генриетте, что он против участия посла в «большом деле» и хотел бы видеть на его месте «человека более способного»14.
Круг людей, посвященных в секретные переговоры о военно-политическом союзе между Англией и Францией, был предельно узкий. Карл II настаивал на соблюдении строжайшей тайны. Он просил сестру писать только ему и направил ей специальный шифр. Даже к герцогу Букингемскому, доверенному человеку Карла II, который всегда был в курсе важнейших дипломатических переговоров, Генриетта должна была обращаться как можно реже. Правда, герцог получал сведения о секретной переписке между Парижем и Лондоном по «своим каналам»: от придворной дамы герцогини Орлеанской, подслушивавшей ее разговоры. Увы, секретность далеко не всегда удавалось соблюдать в Париже.
Переговоры приближались к завершению. Карл II и его брат герцог Йоркский просили, чтобы Генриетта приехала в Англию. Представился и удобный повод. В мае 1670 года Людовик XIV решил посетить Фландрию. А уж оттуда рукой подать до Британских островов. Но ревнивый Филипп Орлеанский не хотел отпускать жену. Королю пришлось с ним объясниться. Аргументы были выдвинуты «высокие»: поездка герцогини нужна королевству; в Англии ее примут на самом высоком уровне. И, тем не менее, подозрительный супруг поставил свои условия. Он требовал, чтобы Генриетта оставалась в Дувре (не посещая Лондон) не более трех дней и после этого немедленно возвратилась домой.
Поездка Генриетты Орлеанской была обставлена с помпой. Она выехала из Дюнкерка 24 мая 1670 года. Свита состояла из 237 человек. От Людовика на расходы герцогиня получила 200 тысяч экю. Вот только в сроки, установленные ревнивцем-мужем, ей не удалось уложиться. Переговоры потребовали дополнительно еще 10 дней. Завершились они подписанием 1 июня 1670 года англо-французского договора в Дувре. Карл II получил 2 миллиона ливров на военные расходы, Людовик XIV сохранил верность мирному договору с Испанией, подписанному в Ахене, а Карл II не порывал со своими союзниками. Англия обязалась объявить войну Соединенным провинциям и выставить 6 тысяч солдат и 50 военных кораблей. Объединенным англо-французским флотом должен был командовать герцог Йоркский. Карл II решил сделать публичное заявление о своей приверженности католицизму.
«Без прямого вмешательства юной принцессы дело, несомненно, тянулось бы еще долго, и, возможно, время и обстоятельства расстроили бы планы Людовика. Это был триумф Генриетты, сумевшей преодолеть все препятствия» 15, - это оценка французского историка де Байона. Не преувеличивает ли он заслуги герцогини? Возможно. Конечно, политические соображения имели решающее значение. Но в дипломатии личность играет немалую роль. И в данном случае Генриетта содействовала доверию и взаимопониманию между королями, хотя и участвовала в «черном деле»: ее брат втайне от своих подданных предал протестантскую религию и в буквальном смысле слова продался иностранному монарху, поставил торговлю и промышленность Англии в неблагоприятные условия. Английская буржуазия вынуждена была терпеть высокие французские тарифы и мириться с французской конкуренцией в самой Англии и в ее колониях. Вот уж поистине: все могут короли!
Карл II был доволен своей сестрой. Он подарил ей крупную сумму (8 тыс. пистолей) и попросил оставить ему в качестве сувенира только «одну драгоценность»: очаровательную бретонку мадемуазель де Керуаль, придворную герцогини. Генриетта, возразила, сказав, что девушку ей доверили родители и она должна выехать во Францию. Но... позже девушка вернется в Лондон. Так и произошло. Керуаль стала фавориткой короля, герцогиней Портсмутской.
Поездка в Англию для Генриетты Орлеанской оказалась последней. Едва вернувшись во Францию в 1670 году, она скончалась от холеры. Молодой женщине было 26 лет от роду. 1 июля ее сердце в ящичке из позолоченного серебра в сопровождении многочисленной свиты перевезли в Валь-де-Грас - монастырь в Париже на улице Сен-Жак. 4 июля в полночь факельная процессия доставила тело умершей в церковь Сен-Дени. Похороны состоялись 21 августа.
Судьбы человеческие... Как часто бывают они трагическими. Многие уходят в мир иной, едва расправив крылья для полета, но так и не взлетев. А жизнь народов и человечества в целом продолжается.
Продолжалось и тайное англо-французское сотрудничество. Не существует, однако, ничего тайного, что не стало бы явным. Неожиданно, казалось, вспыхнувшее пылкое влечение двух монархов, разделенных узким проливом, не прошло бесследно для внутренней политики Карла II. В Англии была опубликована королевская «Декларация веротерпимости», провозглашавшая равенство политических прав католиков и сторонников англиканской церкви. Это было грубое "нарушение конституции: король поставил себя над парламентом и законами страны.
Оппозиция ответила ударом на удар. Акт, принятый парламентом в 1673 году, требовал при поступлении на государственную службу принесения присяги по англиканскому обряду. Доступ католикам в правительственный аппарат был закрыт. Даже герцог Йоркский Яков, наследник престола, сохранивший верность католической религии, был вынужден покинуть пост лорда адмиралтейства и на время уехать из Англии.
Договор, подписанный Генриеттой Орлеанской в Дувре, явился важным, но не единственным звеном в цепи соглашений, заключенных французской дипломатией в связи с подготовкой к новой, второй англо-голландской войне. Франция получила содействие не только Англии, но и Швеции, электоров Кёльна и Мюнстера, обеспечила нейтралитет императора и империи Габсбургов.
Не только в дипломатическом, но и в военном плане Людовик XIV считал себя подготовленным к общеевропейскому конфликту. Французская армия представляла собой внушительную силу: 117 тысяч пехотинцев и 25 тысяч кавалеристов. Объединенный флот насчитывал 70 английских и 30 французских кораблей. Войска располагали 150 тысячами гранат, 600 бомбами, 62 тысячами ядер, 97 орудиями 16. Среди солдат было много иностранцев: пять полков из Савойи, 20 тысяч человек из Швейцарии, полк из Италии и полк корсиканцев, 20 тысяч солдат из Кёльна и Мюнстера, английские полки. Настоящая европейская армия!
Этой армии противостояла могучая антифранцузская коалиция, созданная Вильгельмом Оранским, штатгальтером (правителем) Нидерландов. В 22 года это уже был талантливый и энергичный государственный деятель. Сильный характер и несгибаемая воля помогали ему преодолевать тяжелые болезни, физическую немощь.
У него был вид тяжелобольного человека. Печальное лицо с большим неправильной формы носом. Высокий лоб. Бледные щеки, изборожденные морщинами. Задумчивый, строгий, даже жесткий взгляд. Казалось, вся его боль сосредоточилась в глазах. Вильгельм III страдал неизлечимым в то время недугом - туберкулезом. Скорее всего он заболел еще в детстве. Это было детство падшего принца, изгнанного с родины. Мальчику исполнилось 10 лет, когда французские войска заняли его родной город Оранж в Провансе и снесли городские укрепления. Повзрослев, он стал лидером влиятельной, но отброшенной от власти партии. Наследником надежд больших, но сомнительных. За ним всегда внимательно следили и враги, и друзья. Он всего боялся, окруженный предателями и лжецами. Отсюда и скрытность, молчаливость. Иногда защитный покров спадал, и принц впадал в ярость, выдававшую неукротимость характера. В своих привязанностях Вильгельм был столь же необуздан, как и в гневе. Друзей у него было немного, но служили они ему верой и правдой.
Революция 1672 года в Голландской республике сделала Вильгельма Оранского королем без короны, дала ему всю полноту политической и военной власти. Он знал, что придворные французского короля умирали от смеха, когда Генеральные штаты (парламент) назначили «неопытного ветрогона», или, как говорил Людовик XIV, «маленького сеньора из Бреды», генералиссимусом 17.
Династический брак укрепил позиции Вильгельма III. В 1677 году, заигрывая с протестантами, Яков II Стюарт отдал правителю Нидерландов руку своей племянницы Марии. Брак без любви, по расчету. Мария открыла мужу дорогу к трону в Лондоне.
Но не жажда власти жила в груди Вильгельма Оранского. Он был убежденным кальвинистом. Патриотизм и религиозный фанатизм вдохновляли его всю жизнь, до последнего вздоха. «Это был руководитель, не гениальный, но твердый и настойчивый, не знающий страха и уныния, с глубокими знаниями, умеющий объединить умы, способный задумать великие дела и их безжалостно осуществить. Вильгельм предстал перед Европой как вождь, чье предназначение - руководство антифранцузскими коалициями» 18. Оценка французского академика Гаксотта. Немногословная и точная.
Вильгельм Оранский - непримиримый враг Людовика XIV - готов был вести с ним войну до последнего солдата. «Это дуэль двух людей, двух типов политических принципов, двух религий», - писал историк Эмиль Буржуа. Добавим, что противостояли друг другу и два различных подхода к внешней политике и дипломатии.
Людовик XIV полагался на силу денег, на финансовую зависимость европейских монархов и князей от Франции. Вместе с тем он учитывал глубинные интересы отдельных европейских стран, существовавшие между ними противоречия, запугивал их угрозой французской гегемонии в Европе. Вильгельму Оранскому удалось создать антифранцузскую коалицию в составе Голландии, Испании, Дании, Империи, Лотарингии, германских княжеств. Правитель Нидерландов искусно подогревал тревогу протестантского населения Англии, опасавшегося реставрации католицизма в стране.
Карл II Стюарт вынужден был в 1674 году заключить мир с голландцами. За ним последовали епископ Мюнстера и архиепископ Кёльна. Они объявили о своем нейтралитете. Враждебную Франции позицию заняли Бранденбург и Брауншвейг. Сейм в Регенсбурге от имени Священной Римской империи германской нации объявил войну французскому королевству. На стороне Франции оставалась только Швеция. Но в 1675 году по военной репутации шведов был нанесен удар: они потерпели поражение в битве с прусскими войсками при Фербелине, небольшом селении к северо-западу от Берлина. Фридрих Вильгельм, курфюрст Бранденбургский, захватил Померанию. Датчане вошли в Швецию с севера и юга. Шведский флот был разгромлен. На помощь шведскому королю пришел Людовик XIV. Он добился от Бранденбурга и Дании приемлемых для шведов мирных условий.
Армии и флоту Франции пришлось сражаться на многих фронтах: в Голландии, на Верхнем и Нижнем Рейне, в Средиземном море. Тяжелое положение! Правда, глубокие противоречия ослабляли коалицию, созданную Вильгельмом Оранским.
Империя Габсбургов была разобщена. Губернатор испанских Нидерландов не подчинялся штатгальтеру. Императора Леопольда I больше волновала борьба с мятежными венграми, чем с французским королем.
Война затягивалась. Оба враждующих лагеря наращивали силы. Руководители ни одного из них не могли рассчитывать на решающие военные успехи, тем более в короткие сроки. Поэтому дипломаты не прекращали свою работу.
Уже через четыре месяца после начала франко-голландской войны открылся конгресс в Кёльне, продолжавшийся весь 1673 год. Делегаты не торопились прийти к соглашению. Несколько месяцев потребовалось им для согласования отдельных статей прелиминариев (предварительного мирного договора). Время было занято приемами, балами и спектаклями. Имперцы искали подходящий предлог, чтобы прервать переговоры до тех пор, пока не станет более определенной военная ситуация.
Кто ищет - тот находит. Леопольд I и его министры были возмущены поведением электора Кёльна князя Вильгельма Фюрстенберга, активного защитника французских интересов. 14 февраля 1674 года электора похитили прямо на улице родного города, хотя его экипаж охраняла вооруженная свита. Драку развязали австрийские офицеры. Фюрстенберг пытался бежать, но его задержали и вывезли из Кёльна в неизвестном направлении. Все французские послы были информированы о бандитском нападении. Людовик XIV отозвал своих представителей с конгресса, и он закрылся.
Боевые действия продолжались. Но в апреле 1675 года Голландия запросила условия мира. Через несколько дней Лувуа дал ответ. Он требовал: от Голландии - уступки Маастрихта (город на Мозеле в провинции Лимбург на северо-востоке Бельгии), возобновления договоров о союзе и торговле; от Испании - признания всех французских завоеваний без каких-либо обменов крепостями; от Империи - возврата захваченных австрийцами в Кёльне 50 тысяч экю, освобождения Вильгельма Фюрстенберга, заключения в короткие сроки мира между Францией и Соединенными провинциями, не созывая европейского конгресса. Эти условия, замечает Руссе, были выдвинуты министром, «более привыкшим проводить военные операции, чем терпеливо распутывать тонкие нити дипломатических интриг» 19. И на этот раз беспощаден был к врагам Лувуа.
Долго спорили о месте переговоров. Называли Кёльн, Гамбург, Льеж, Ахен. Англичане настояли на Нимвегене.
Делегаты собирались неторопливо. Недовольные французы грозили отъездом. Для этого имелись основания: конференция смогла приступить к работе только в 1677 году, когда она стала нужна Вильгельму Оранскому, потерпевшему поражение в Касселе, на севере Франции, в 29 километрах от Дюнкерка. Французы заняли Валансьен, Камбре, Сент-Омер, успешно вели боевые действия на Рейне. Теперь и голландцы стремились к миру. В Мадриде боялись, что его условия будут неблагоприятными для Испании, и занимали выжидательную позицию. Лишь Вильгельм Оранский сохранял присутствие духа и подбадривал своих союзников.
Новая расстановка сил ускорила переговоры. В 1678- 1679 годах в Нимвегене были подписаны шесть мирных договоров: франко-голландский, франко-испанский, франко-имперский, франко-датский, шведско-голландский, договор Бранденбурга с Францией и Швецией. Французское преобладание в Европе было закреплено, хотя и ценой взаимных уступок. К Голландии вернулись захваченные французами территории с городом Маастрихт, Людовик XIV отменил таможенный тариф 1667 года, подрывавший голландскую торговлю. Испания получила бельгийские города и крепости, отторгнутые по Ахейскому мирному договору, герцогство и город Лимбург, Пучсерду в Каталонии. Франция лишилась права иметь свой гарнизон в Филипсбурге на Рейне.
А что же получил Людовик XIV? Провинцию Франш-Конте со столицей в Безансоне; крепости в испанских Нидерландах; старый Брейсгау и Фрейбург в Рейнской области. Гвиана и Сенегал были признаны колониальными владениями Франции. Позаботилась французская дипломатия и о союзниках - шведах. К ним вернулись часть Померании и устья Одера, земли в Скании и на побережье Балтийского моря.
Победа, победа... Не полная, конечно. Но бывают ли одни лишь успехи в политике и на войне? Министры и двор Людовика XIV ликовали. Французское королевство стало самым сильным и влиятельным в Европе. Слава Короля-Солнца находилась в зените. Но разве не прав был мудрец, сказавший: чем выше поднялся человек, тем сильнее разбивается он при падении?
21 сентября 1640 года в замке Сен-Жермен королева Анна Австрийская произвела на свет второго сына, которого назвали Филиппом, в честь ее отца, короля Испании Филиппа III. Маленький принц получил титул герцога Анжуйского, а после смерти отца, Людовика XIII, наступившей в 1643 году, стал зваться Месье/Монсеньором, как и полагается младшему брату короля.
Филипп I, герцог Орлеанский
Филипп I, герцог Орлеанский
Вместе с братом и матерью, а также первым министром (и, вероятно, отчимом), кардиналом Мазарини, юный Филипп пережил Фронду (1648-1653), восстание буржуазии и принцев против королевской власти. Дядя маленького короля, Гастон Орлеанский, его дочь герцогиня Монпансье, принцы Конде, Конти, герцог Бофор и другие открыто поносили министра-итальянца, требуя его отставки, чего им удалось добиться, правда, всего лишь на время. В конце концов, юный король и регентша Анна Австрийская вышли победителями из этой схватки, грозившей перерасти в гражданскую войну, наподобие той, что примерно в то же самое время сотрясала соседнюю Англию.
Анна Австрийская с сыновьями, дофином Луи и Филиппом Анжуйским
Людовик XIV с братом
Филипп I, герцог Орлеанский
Людовик XIV и его брат Филипп Орлеанский.
Судя по свидетельствам современников, короля и его младшего брата можно было назвать хорошими друзьями: в детстве они много играли вместе, случалось, дрались, но отношения между ними до конца жизни оставались весьма теплыми и доверительными, чего не наблюдалось в королевской семье, начиная с XVI века. Когда в 1658 году Людовик XIV тяжело заболел, то он попросил брата ухаживать за ним. К сущему облегчению Филиппа, король выздоровел, а герцог Анжуйский, страшившийся мысли о троне, с облегчением вернулся к своим повседневным делам.
В 1660 году, не оставив наследников мужского пола, умирает дядя Гастон, и его титул переходит к Филиппу.
Филипп Орлеанский, кстати, с раннего детства (видимо опасаясь соперничества между братьями, один из которых - будущий король, а второй - прямой наследник), одевался как девочка, и его в этом поощряли. Впоследствии он также любил появляться на балах в женском платье. С юного возраста он проявил себя пассивным гомосексуалом, и таким пребыл до своей смерти, меняя партнеров в духе того времени - как можно чаще. Его фаворитами были: сын маршала де Грамона - граф де Гиш, шевалье де Лоррен, другие вельможи
Герцог Орлеанский в полной мере наслаждался придворной жизнью: много играл, нередко доставляя венценосному брату неудовольствие оплачивать свои весьма немалые долги, собирал произведения искусства и меценатствовал (он покровительствовал Мольеру, художникам и живописцам, открыл в Пале-Рояле Академию музыки и Академию танца), а также охотился за смазливыми молодыми людьми.
Герцог отнюдь не скрывал своих нетрадиционных пристрастий, любил ярко наряжаться, пудрил и румянил лицо, украшал себя драгоценностями. Как писал Сен-Симон, в бою он больше страшился загореть под солнцем, нежели получить ранение. Сплетники утверждали, что к "итальянской заразе", как во Франции называли гомосексуализм, принца пристрастил Филипп Манчини, племянник Мазарини. Среди самых известных фаворитов принца числились сын маршала де Граммона, граф Антуан де Гиш, граф Шатийон, маркиз Антуан д"Эффиа, а также наиболее известный, красавец шевалье Филипп де Лоррен, в нежной связи с которым герцог состоял до конца своей жизни.
Несмотря на гомосексуальные склонности, Филипп Орлеанский был дважды женат. 31 марта 1661 года он сочетался браком с Генриеттой-Анной Английской, сестрой недавно вернувшего себе престол Карла II, остроумной кокетливой красавицей, которой приписывали многочисленные увлечения.
Генриетта-Анна Стюарт
Генриетта-Анна Стюарт
Среди ее поклонников значились граф де Гиш и даже сам Людовик XIV, чья жена, инфанта Мария-Терезия, значительно уступала его очаровательной невестке. Возможно, все ограничивалось лишь ухаживаниями, которые сплетники раздули до уровня скандальных связей: перед своей смертью Генриетта сказала мужу, что ни в чем перед ним не провинилась. От этого брака родилось четверо детей:
С портретом дочери Марии-Луизы
* Мария-Луиза (27.03.1662-12.02.1689), будущая королева Испании
* Филипп-Шарль (16.06.1664-08.12.1666), граф Валуа
* дочь (родилась и умерла 9 июля 1665)
* Анна-Мария (27.08.1669-26.08.1728), герцогиня Савойская, ставшая бабушкой Людовика XV, а также чьи далекие потомки сели на трон объединенной Италии. Сторонники рода Стюартов, не признавшие Славной Революции 1689 года, считают ее потомков законными претендентами на английскую корону.
В честь женитьбы брата король подарил молодоженам Пале-Рояль, выстроенный некогда кардиналом Ришелье и завещанный им их отцу, Людовику XIII. Именно там, а не в Лувре, провели свои детские годы Людовик и Филипп. Впоследствии Пале-Рояль стал семейным гнездом герцогов Орлеанских.
Дурное поведение шевалье де Лоррена вынудило Генриетту пожаловаться на него Людовику, после чего тот сослал фаворита брата в Италию. Говорили, что из-за границы мстительный молодой человек инспирировал отравление принцессы, и этот слух широко распространился в мемуарной и художественной литературе. По приказу Короля-Солнца, потерявшего в лице Генриетты не только хорошего друга, но и ценного политика, т.к. именно она проводила секретные переговоры между ним и своим братом, королем Англии, приведшие к подписанию тайного Дуврского соглашения, было произведено вскрытие, однако следов яда не обнаружили. Генриетта не отличалась крепким здоровьем, а частые беременности и тяжелые роды только ослабили ее, так что скончалась принцесса вовсе не от отравления, а от тяжелого перитонита.
Елизавета-Шарлотта Пфальцская
В ноябре 1671 года герцог Орлеанский вступил во второй брак с Елизаветой-Шарлоттой Пфальцской, более известной как Лизелотта. Первой супруге принца она приходилась двоюродной племянницей. В отличие от Генриетты-Анны, Лизелотта не отличалась ни красотой, ни кокетством, а ее прямолинейный немецкий характер и острый язык завоевали ей немало недоброжелателей при дворе. Говорили, что Филипп нередко консультировал жену по поводу ее внешнего вида и самолично занимался составлением ее гардероба. Лизелотта родила принцу троих детей:
* Александра-Луи (02.06.1673-16.03.1676), герцога Валуа (после того как умер этот ребенок, королевская фамилия посчитала, что имя Валуа приносит им несчастья, и более никто из Бурбонов не носил этого титула)
* Филиппа (02.08.1674-02.12.1723), герцога Шартрского, унаследовавшего титул отца и ставшего Регентом в эпоху малолетства Людовика XV
* Елизавету-Шарлотту (13.09.1676-23.12.1744), герцогиню Лотарингскую. Ее сыном был Франц-Штефан, женившийся на императрице Марии-Терезии и ставший отцом Марии-Антуанетты.
Таким образом, потомство Филиппа I Орлеанского можно обнаружить почти во всех основных королевских домах Европы.
После рождения детей супруги приняли обоюдное решение ночевать отдельно друг от друга. Как писала Лизелотта, наконец-то она смогла свободно раскинуться на кровати, т.к. герцог не любил, когда к нему прикасались во сне, а самому Филиппу ничто не мешало отныне получать полное удовольствие от компании фаворитов. В своей обширной переписке принцесса Пфальцская не раз жаловалась, что шевалье де Лоррен, "вторая жена Месье", заставляет ее мужа пересказывать все, что она ему говорит, а также что принц больше хлопочет о благоденствии своих любимцев, чем родных детей. Тем не менее между супругами сохранилось некоторое подобие дружбы.
Филипп Орлеанский дважды принимал участие в военных походах, проявив себя хорошим полководцем. Впервые он участвовал в войне с Фландрией, разразившейся в 1667 году. В 1672 году король доверил брату командование в войне с Соединенными Провинциями, а в 1677 году принц выиграл битву при Касселе и взял крепость Сент-Омер. Злые языки говорили, что Людовик XIV позавидовал полководческой славе герцога и более не допускал возможности повторения его ратных подвигов.
Мадемуазель де Блуа — жена Филиппа Орлеанского
Несмотря на протесты четы Орлеанских, в 1692 году король женил Филиппа Шартрского на мадемуазель де Блуа, своей внебрачной дочери от мадам де Монтеспан.
Филипп II Орлеанский
Филипп II Орлеанский
Филипп II Орлеанский
Молодой человек, в отличие от отца, бывший большим любителем женского пола, к собственной супруге относился весьма сдержанно, на что та через несколько лет брака пожаловалась своему отцу. Людовик вызвал к себе герцога Орлеанского и потребовал, чтобы тот повлиял на сына, однако Филипп принялся яростно защищать своего отпрыска, став единственным в истории человеком, посмевшим поднять голос на взрослого Короля-Солнце. Высокородные братья ругались очень долго и очень громко, так что лакею пришлось зайти в кабинет, где происходила семейная сцена, сказав, что весь двор в курсе их разногласий. В тот же вечер по возвращении из Версаля в Сен-Клу с герцогом Орлеанским случился апоплексический удар, и некоторое время спустя он скончался (09.06.1701), искренне оплакиваемый женой, детьми и братом, а также своей подругой, маркизой де Монтеспан.
Помимо герцогства Орлеанского, Филипп владел также титулами герцога Немурского и Монпансье (после смерти кузины, дочери Гастона), а также принца Жуанвиля.
Филипп I, герцог Орлеанский
Филипп I, герцог Орлеанский
Филипп I, герцог Орлеанский
Филипп I, герцог Орлеанский
Филипп I, герцог Орлеанский
В принципе, основные этапы биографии сего славного мужа были выписаны в моей статейке, но можно выложить некоторые дополнительные факты, способные представить из себя кое-какой интерес.
* Везде пишут о том, что Анна Австрийская и Мазарини специально растили из брата Людовика XIV гомосексуалиста, дабы предотвратить появление очередного Гастона Орлеанского, в достаточной мере попортившего нервы своему брату Людовику XIII, отцу юных принцев. Эрланже также придерживается этой точки зрения, говоря, что Анне нравилось наряжать младшего сына девочкой, она позволяла своим фрейлинам завивать и красить герцога Анжуйского на женский манер, и в детстве он предпочитал находиться в их обществе. К тому же в компаньоны по играм к нему приставили маленького Шуази, впоследствии аббата, прославившегося тем, что тот полжизни провел в женском обличии.
* Отношения между Людовиком и Филиппом в детстве были очень теплые, хотя нередко случались и драки. Например, когда королю было 13, а его брату 11, двор остановился в замке Корбей. Людовик попросил поставить кровать принца в той же спаленке, где должен был ночевать и он сам. Проснувшись утром, он, неизвестно по какой причине, плюнул в постель брата. Герцог рассвирепел и плюнул на королевское ложе. Людовик ударил брата по носу, а тот в отместку помочился на его кровать. Король ответил тем же. Завязалась драка, длившаяся до тех пор, пока братьев не растащил их наставник Виллеруа.
Шесть лет спустя во время Великого Поста Филипп, желая эпатировать семью, заказал себе на завтрак кашу (bouillie), что вызвало гнев Людовика. Король вырвал кастрюлю из рук брата и приказал унести ее из столовой, герцог Анжуйский заехал тарелкой брату по носу, после чего Людовик пинками выгнал принца из-за стола.
Тем не менее, когда в июле того же 1658 года Людовик тяжело заболел, Филипп очень переживал за здоровье брата и плакал, когда, опасаясь за его собственное состояние, его не пускали к королю.
* Если Людовика XIV Мазарини искренне любил, и чувство это было взаимным, то с наследником отношения министра были непростыми. До конца Фронды за высокородными детьми присматривал Ла Порт, доверенное лицо королевы, преданно служивший Анне Австрийской еще с 1620-х гг. и в 1637 попавший в Бастилию по "делу Шатонефа". Ла Порт очень не любил итальянца и не упускал возможности поругать его в присутствии своих подопечных. Но если на юного Людовика XIV его слова не имели воздействия, то Филипп не остался к ним равнодушным. Впрочем, когда король был тяжело болен и казалось, что корона вот-вот перейдет к герцогу Анжуйскому, тот не поддался на уговоры немедленно собравшейся вокруг него клики арестовать или убить Мазарини, боясь тем самым огорчить мать.
* Широко известно, что Людовик XIV, по большому счету, был неучем. То же можно сказать и о его брате. К пятнадцати годам Филипп умел разве что читать, хорошо разбирался в геральдике и генеалогии, прекрасно танцевал и участвовал в придворных театральных постановках. Тем не менее его врожденный вкус позволял называть его знатоком искусств, в частности литературы, живописи, музыки, архитектуры. Именно он "открыл" королю Люлли и Мольера. Также он был страстным коллекционером, заполнившим свои великолепные дворцы, Сен-Клу и Пале-Рояль, многочисленными полотнами, гобеленами, фарфором и драгоценными камнями.
* Что касается характера Филиппа, то, несмотря на свою любовь к сплетням, беспрерывной болтовне, кокетству, более характерным для женщин, чем для представителей сильного пола, его описывают как человека добродушного и мягкого. Ему были свойственны ревность и вспыльчивость, однако он, в отличие от старшего брата, быстро остывал, тогда как угомонить короля было делом крайне непростым.
* Считается, что первым, кто приобщил герцога Анжуйского к прелестям "итальянской любви", был племянник Мазарини, Филипп Манчини, в будущем герцог Неверский, ровесник Месье. Другим его фаворитом стал Арман де Граммон, граф де Гиш, человек очень образованный, храбрый, типичный "светский лев", к тому же весьма привлекательный внешне, хотя, по словам мадам де Лафайетт, все его блестящие качества несколько меркли из-за его безграничного тщеславия. С герцогом Гиш обращался нарочито грубо, иногда мог во время какого-нибудь раута запросто дать Филиппу пинка, хотя, судя по всему, самому принцу это нравилось.
* Тем не менее наследника следовало женить, а перед этим убедиться, что он будет способен выполнить свой долг перед государством в объятиях будущей жены. Дамой, по словам Эрланже, "инициировавшей" принца, стала Анна де Гонзага, которая все же не сумела отвратить Филиппа от его нетрадиционных пристрастий (впрочем, по словам маркиза де Лавальер, брата королевской фаворитки, "в Испании содомии предаются монахи, во Франции - гранды, в Италии - все"). Анна при этом оставалась хорошей подругой обеих жен герцога.
* Однажды во время ссоры с первой женой, Генриеттой-Анной, герцог Орлеанский крикнул, что любил ее лишь пятнадцать дней (после свадьбы). Действительно, в первое время после торжественной церемонии принц, до того не интересовавшийся дамами, был сильно увлечен своей супругой.
Тем не менее за девять лет брака у герцогской четы родилось четверо детей, из которых выжили две дочери, также Генриетта четырежды переживала выкидыши.
* В штате Месье состояло 800 человек, в штате Мадам - 350.
Филипп Орлеанский был известным транжирой и, несмотря на доходы в 1100000 ливров, плюс всевозможные пенсии в 650000 ливров, герцог вынужден был просить денег у брата, что того устраивало, т.к. принц попадал в дополнительную зависимость от короля.
* Младшего брата Людовик XIV считал не пригодным ни для управления страной, ни для военного руководства. Когда в начале 1663 года он тяжело заболел, то регентом при малолетнем сыне король планировал назначить бывшего фрондера принца Конти, ставшего к тому времени крайне религиозным человеком.
Во время войны за фламандское наследство (1667) Людовик не проводил советов в присутствии герцога Орлеанского, что того весьма обижало. Чтобы доказать свою мужественность, Филипп спускался в траншеи к солдатам и, не боясь шальной пули, воодушевлял их призывами и деньгами.
* Граф де Гиш и принц Марсийяк, будучи фаворитами Месье, увлеклись его женой, Генриеттой-Анной. Если второй быстро понял, что не стоит терять милостей, исходящих от герцога, ради призрачной надежды на взаимность со стороны сестры Карла II, то первый, похоже, сильно влюбился в принцессу. Не помогли ни ссылки в армию, ни нажим со стороны отца молодого человека - де Гиш выискивал любую возможность, лишь бы увидеть свою возлюбленную. Подобное "предательство" сильно огорчило Филиппа Орлеанского и лишь настроило его против супруги.
* Одним из самых известных фаворитов принца стал Филипп, шевалье де Лоррен. По описаниям современников, он был ослепительно красив, в той же мере как и порочен. Эрланже описывает его как беспринципного, коварного, жадного до всевозможных удовольствий соблазнителя. Однако именно ему в течение нескольких десятилетий предстояло быть главной любовью и по совместительству утешителем принца.
Первым проводником молодого человека по царству Версаля стал граф де Вард, планировавший ввести своего протеже в круг Генриетты Орлеанской. Сам же де Лоррен верно рассчитал, что не стоит дразнить ни герцога, ни короля, ухаживая за принцессой, а потому довольствовался милостями, которые ему дарила м-ль де Фиенн, одна из фрейлин герцогини. Девушка родила шевалье ребенка, после чего, по настоянию Филиппа Орлеанского, была удалена из Пале-Рояля. Тем не менее фаворит никогда не был обделен женским вниманием. Вводя его в свет, де Вард говорил, что стоит ему уронить платок, дамы будут драться между собой за право поднять его.
В 1667 году шевалье был тяжело ранен в ногу во время одной из осад, что вызвало серьезное беспокойство принца. Он почти не отходил от постели своего любимца, а если ему случалось покидать шевалье, то он без конца писал тому письма.
* Помимо де Лоррена, у герцога Орлеанского было еще два фаворита, по влиянию своему не способных сравниться с шевалье, а потому не страшных ему. Первый, нормандец граф де Беврон, более всего любил деньги, так что дальше накопления богатств его честолюбие не распространялось. Второй же, маркиз д"Эффиа, родной племянник печально известного маркиза де Сен-Мара, был гораздо умнее своего наперстника. Этого красавца Лизелотта, вторая жена Месье, описывала как страшного неряху и одного из самых беспутных людей своего времени. Тем не менее Филипп II Орлеанский, сын героя Эрланже, во время своего Регентства ввел маркиза в Совет.
Когда Беврон попал в опалу, его место в сердце герцога занял еще один прекрасный юноша, шевалье де Шатильон, для которого Филипп выхлопотал должность капитана своей гвардии.
* Согласно мемуарам упоминавшегося выше аббата Шуази, их с принцем объединяла не только дружба, уходившая корнями в детство, но и любовь к переодеванию в женскую одежду, что герцог, ввиду своего статуса, не мог позволять себе так же часто, как и Шуази. Тем не менее как-то Филипп устроил бал в честь аббата, на котором оба появились в женских нарядах. Принц танцевал с шевалье де Лорреном.
* Филипп Орлеанский намеревался подарить аббатство Сен-Бенуа, находившееся на его землях, шевалье де Лоррену, однако этому воспротивился король. Препирательства между братьями закончились отъездом герцога в его поместье и последовавшим за этим арестом фаворита (30 января 1670 года), причем, стража явилась в тот момент, когда молодые люди "уединились" в покоях принца. Возмущенный таким произволом, герцог удалился в Виллер-Котре, откуда просил Кольбера помочь ему вернуть его любимца. Генриетта, вынужденная последовать за мужем, не скрывала своего удовольствия от решения кузена, что задело Филиппа, и после этого он перестал делить ложе с супругой.
Пытаясь вернуть Лоррена (сначала его содержали в Лионе, после чего перевели в замок Иф) и выхлопотать ему денежное содержание за счет казны, Филипп начал изводить жену, применяя не только оскорбительную лексику, но и прибегая к физической силе. Генриетта писала, что для нее счастье провести день и не быть побитой палкой. В конце концов, Людовик согласился выпустить фаворита брата из заключения, но повелел ему отправиться в ссылку в Италию. Молодой человек не скучал, закрутив роман с Марией Манчини, на которой Людовик XIV когда-то едва было не женился.
* Незадолго до этого события в ссылку был отправлен Даниель де Коснак, епископ Валанса, некогда бывший духовным наставником принца. Этот клирик желал сделать из Филиппа второго Гастона Орлеанского, для чего сначала требовалось добиться для него губернаторства в Лангедоке. Людовик был тверд в намерении держать цвет французского дворянства - и своего брата в том числе - при своей особе, чтобы избежать повторения мятежей и смут, сотрясавших царствование его отца и начало его собственного правления. Переметнувшись в стан герцогини Орлеанской, Коснак стал врагом шевалье де Лоррена, что окончательно отдалило его от Филиппа.
* Филипп Орлеанский жаждал поехать в Англию вместе со своей женой, когда Людовик XIV поручил Генриетте заключить с ее братом секретное соглашение, позже получившее название Дуврского договора. Однако король не желал отпускать брата за границу, тем более что болтливость герцога вряд ли бы принесла пользу дипломатическим переговорам. Шурин Филиппа, Карл II, еще менее хотел видеть зятя в Лондоне, зная о том, как дурно он обращается с его любимой сестрой. Герцог Орлеанский был глубоко оскорблен таким пренебрежением и старался учинить всевозможные сложности для путешествия супруги на Туманный Альбион, например, заявив, что она может находиться на своей родине не более трех дней. Под нажимом старшего брата он все же согласился, чтобы Генриетта-Анна провела в Англии восемнадцать дней.
* Несмотря на то, что многие верили, будто по наущению Филиппа Орлеанского маркиз д"Эффиа отравил Генриетту (когда Карлу II сообщили о смерти сестры, он крикнул: "Ее отравил Орлеанский!"), вероятно, принц не имел к этому никакого отношения. Также Эрланже утверждает, что получившие много лет спустя Орден Святого Духа д"Эффиа и шевалье де Лоррен пользовались достаточным уважением Короля-Солнца, чтобы не быть заподозренными в подобном преступлении.
После вскрытия доктора вынесли вердикт, что принцесса скончалась от холеры. Английские послы в секретных депешах также уверяли своего государя, что о яде нет и речи.
* Генриетта почувствовала боль 29 июня в пять часов вечера, в половине третьего утра следующего дня ее не стало. Уже через три с половиной часа король заговорил с братом о новом браке, предложив ему в невесты их общую кузину, Анну-Марию-Луизу Орлеанскую, более известную как Большая/Великая Мадемуазель, дочь покойного Гастона Орлеанского, героиню фрондеров и самую богатую наследницу во Франции, а то и во всей Европе.
В последние часы жизни Генриетты Филипп вел себя наиболее благочестивым образом, слезно расставаясь с женой, сказавшей ему: "Вы больше не любите меня, Месье, хотя я никогда вас не обманывала". Предложение брата вызвало сначала недоумение у вдовца, однако некоторое время спустя он согласился с такой перспективой: огромное приданое Мадемуазель, с которой герцог находился в приятельских отношениях, могло бы покрыть его долги и позволить делать многочисленные подарки своим фаворитам. Сама же потенциальная невеста, которой шел сорок четвертый год, не испытывала ни малейшего желания становиться герцогиней Орлеанской, хотя за десять лет до этого была бы очень обрадована подобной перспективой. Эта воинственная особа пала жертвой любви к брутальному гасконцу де Лозену, разрешение на брак с которым попросила у своего царственного кузена. Сначала Людовик сильно разгневался, что такой капитал ускользнет в руки честолюбивого придворного, однако вскоре на горизонте замаячила другая фигура, достойная стать Мадам номер два, и король как будто согласился на столь неравный брак (позже по приказу короля Лозена арестует д"Артаньян, и он проведет несколько лет в крепости Пиньероль на юге Франции).
* Во вторые супруги Филиппу Орлеанскому была избрана Елизавета-Шарлотта Пфальцская/Баварская, которую близкие с детства звали Лизелоттой. Это была полная противоположность Генриетте-Анне: по своим же собственным словам, она не обладала ни красотой, ни грацией, ей были чужды не только вкусы французов в еде и образе жизни, но и в межличностных отношениях. Лизелотта была прямолинейна, говорила в глаза человеку все, что о нем думает, отличалась самоиронией и простотой.
Не желая раздражать протестантских подданных своего отца, курфюста Пфальцского, молодая принцесса приняла католичество за несколько часов до бракосочетания в Меце, где роль жениха по доверенности досталась маршалу дю Плесси-Пралену. Лизелотта почти на все вопросы священника, проводившего обряд обращения, отвечала с ошибками, но не принять в лоно католической церкви будущую невестку Короля-Солнца, пусть и закоренелую еретичку, было невозможно...
Когда Филипп впервые увидел свою нареченную, то пришел в ужас от несоответствия своих и ее габаритов (маленький жених и крупная, склонная к полноте невеста): "И как я буду спать с ней?"
* Вскоре после свадьбы Филипп вновь обратился к брату с просьбой вернуть из ссылки шевалье де Лоррена. На сей раз король уступил, сказав, что не только разрешает фавориту вернуться ко двору, но и делает его маршалом Франции. Благодарности герцога не было предела.
Шевалье вернулся из Италии, подхватив одну нехорошую болезнь, которой впоследствии наградил и Филиппа Орлеанского.
* Помимо кампании 1672 года, герцог принимал участие в войне с Голландией, развернувшейся в 1677 году и принесшей ему настоящую славу. Принц самолично командовал войсками в битве при Касселе, разгромив армию Вильгельма Оранского. Рядом с ним, как и всегда, сражался шевалье де Лоррен: Эрланже сравнивает эту пару с участниками фиванских "Священных отрядов", в которых бок о бок бились гомосексуальные пары (считалось, что в бою партнеры будут лучше драться, пытаясь защитить один другого).
После разгрома противника герцог повел себя весьма великодушно, не устраивая резни и приказыв медикам заботиться не только о раненых французах, но и о пленных голландцах.
По слухам, победа Филиппа разожгла зависть короля, который, несмотря на то, что принимал участие во всех кампаниях, никогда не вел войска в бой и не выигрывал сам ни одного сражения. Поэтому после Касселя принцу более не предоставлялось возможности проявить свои полководческие таланты.
* Поначалу брак с Лизелоттой складывался неплохо: в немке не было ни капли кокетства, так раздражавшего герцога Орлеанского в его первой супруге, их вкусы, наоборот, были полной противоположностью (они ссорились редко, в основном из-за того, кто наденет лучшие бриллианты). Лизелотта обожала охоту, на которой ее муж чувствовал себя неуютно, т.к. не любил и не умел стрелять в животных, она никогда не пыталась собрать вокруг себя самое блестящее общество, позволяя Филиппу находиться в центре внимания в Пале-Рояле.
* Лизелотта подружилась с королем, которому импонировала грубоватая прямота невестки, смотревшей на него как на любимого старшего брата. Даже когда войска Людовика XIV разорили ее родной Пфальц (кампания 1688-89 гг. проходила под предлогом того, что приданое принцессы не было до конца выплачено) и разграбили владения ее брата (сокровища княжеского гейдельбергского дворца были частично распределены между фаворитами герцога Орлеанского; самой Лизелотте ничего не досталось) и герцогиня высказывалась категорически против как самой войны, так и того, что она велась якобы от ее имени, Лизелотта все же сумела сохранить теплые чувства к своему царственному родственнику, до самой смерти называя его "добрым и великим королем".
* Вскоре ей, как и ее предшественнице, пришлось вступить в войну с фаворитами мужа, с которым после рождения третьего ребенка (из отпрысков четы выжили сын Филипп и дочь Елизавета-Шарлотта) они приняли решение спать в отдельных комнатах (в своей переписке Лизелотта упоминала, что Месье не любил, когда до него спящего дотрагивались, поэтому ей приходилось ютиться на краешке кровати, нередко сваливаясь на пол). Лоррен и д"Эффиа всячески настраивали герцога против жены, в результате чего принц и принцесса жили, по словам современников, "как кошка с собакой". Филипп выдавал жене не более 100 пистолей в месяц, при этом осыпая золотом фаворитов и тратя колоссальные деньги на строительство и украшение своего дворца в Сен-Клу.
Шевалье и маркиз пытались обвинить герцогиню в измене с одним из офицеров, Сен-Сансом, однако Лизелотта сумела доказать свою невиновность. Король заставил фаворитов брата принести принцессе свои извинения, однако мучения ее на том не закончились.
В 1689 году маркиз д"Эффиа потребовал для себя должности воспитателя герцога Шартрского, сына Филиппа, и, с легкой руки своего высокородного приятеля, ее получил. Лизелотта пришла в ужас, посчитав, что известный содомит Эффиа, по своему обыкновению, развратит ее дорогого мальчика. Людовик XIV внял мольбам немки и отобрал у маркиза эту должность. Воспитателем юного принца стал аббат Гийом Дюбуа (сын аптекаря, к слову, никогда не принимавший сан, но посчитавший, что сутана священника - гарантированный пропуск в хорошее общество), в будущем яркая фигура правительства эпохи Регентства.
* Дочери Филиппа от первого брака хорошо приняли мачеху и относились к ней как к родной матери. В семье роли родителей, по словам Эрланже, поменялись: Лизелотта пользовалась у детей отцовским авторитетом, тогда как герцог Орлеанский ни в чем не мог отказать своим отпрыскам.
Старшая дочь Генриетты, Мария-Луиза, была безответно влюблена в своего кузена, дофина. Филипп, узнав о чувствах дочери, и сам мечтал стать тестем будущего короля Франции, однако Людовик XIV распорядился иначе. Принцесса была сосватана за испанского короля Карла II, несчастную жертву близкородственных браков, ставшего последним Габсбургом, царствовавшим в Мадриде. Повторив судьбу своей матери, Мария-Луиза пала жертвой интриг проавстрийского окружения и, вероятно, была отравлена. Как и Генриетте-Анне, на момент смерти ей было всего 26 лет.
Вторая дочь, Анна-Мария, в 15-летнем возрасте была выдана за герцога Савойского. Брак тоже оказался малосчастливым.
Елизавета-Шарлотта-младшая стала супругой герцога Леопольда Лотарингского, и союз этот оказался очень удачным, несмотря на то, что жених был достаточно небогат. Впоследствии сын герцогской четы, Франц, женился на императрице Марии-Терезии, став отцом двух императоров и будущей королевы Франции Марии-Антуанетты.
Таким образом, потомки Филиппа Орлеанского оказались рассеяны по всем католическим королевским домам Европы.
* Роман и брак короля с мадам де Ментенон совершенно преобразил ветреного сердцееда: Людовик стал на удивление благочестивым и целомудренным, храня верность своей второй супруге на протяжении всех тридцати с лишним лет их совместной жизни. Ментенон, которую Лизелотта описывает самыми нелестными эпитетами, заставила короля обратить внимание на разврат, царивший при его дворе, в частности, на окружение герцога Орлеанского, где большинство мужчин являлись содомитами. Шевалье де Лоррену и его брату графу де Марсан приписывали совращение 15-летнего графа Вермандуа, сына короля от Лавальер. Также поговаривали, будто Марсан приобщил к однополой любви и дофина Людовика.
Несмотря на это, де Лоррен и д"Эффиа быстро вошли в фавор у Ментенон, пообещав убедить принца в необходимости женить его сына, будущего Регента, на мадемуазель де Блуа, дочери короля от маркизы де Монтеспан (чьих детей и воспитывала Франсуаза д"Обинье, вдова поэта Скаррона, будущая маркиза де Ментенон и некоронованная королева Франции). Этому браку изначально противились и Филипп, и Лизелотта, считая его неравным и даже позорным, однако под давлением короля и убежденный фаворитами, герцог согласился на этот союз. В награду за эту услугу 2 декабря 1688 года шевалье де Лоррен, как и его братья, граф д"Арманьяк (главный шталмейстер и один из приближенных короля) и граф де Марсан, а также маркиз д"Эффиа, стали кавалерами Ордена Святого Духа.
* Герцога Шартрского, умного юношу и небесталанного воина, постигла судьба отца: его успехи на военном поприще показались слишком грандиозными стареющему королю, чьи собственные дети, в особенности его любимец герцог дю Мэн, не отличались особой одаренностью. Молодому человеку давали лишь незначительные поручения, а обещанное губернаторство в Бретани досталось другому узаконенному бастарду, графу Тулузскому.
Филипп Орлеанский был сильно огорчен тем, что его сына незаслуженно обходят другие, что привело к охлаждению его чувств к шевалье де Лоррену, постоянно убеждавшему отца и сына следовать желаниям Людовика XIV. Несмотря на разрыв, де Лоррен "оставался хозяином в Пале-Рояле". По слухам, он даже тайно женился на своей дальней родственнице, Беатрисе де Лоррен-Лилльбон, особе бедной, но очень красивой, умной, честолюбивой и предприимчивой. Являясь подругой мадемуазель де Шуан, любовницы дофина, она, как и граф де Марсан, друг наследника, обеспечивали прочное положение шевалье при грядущем царствовании.
* Желая утешиться, Филипп Орлеанский нашел себе нового фаворита, бедного пуатевенского кадета де Ла Карта. По словам Сен-Симона, этот юноша не отличался особенной красотой, однако пользовался всеми милостями, которые только мог дать его господин. В частности, он женился на единственной дочери богатого герцога де Ла Ферте, получив титул маркиза и значительное приданое.
* В 1697 году был заключен брак между внуком Людовика XIV герцогом Бургундским и 11-летней Марией-Аделаидой Савойской, приходившейся внучкой Филиппу Орлеанскому. Весь двор пришел в восторг от этого юного создания, в том числе король и его брат. Взаимное обожание между внучкой и дедом стало своего рода посмертным примирением между Филиппом и Генриеттой Английской, на которую Мария-Аделаида была очень похожа.
* В 1699 году герцог пережил небольшой инсульт, после чего стал задумываться о жизни вечной. Если его духовник отец Дзокколи, с одобрения шевалье де Лоррена в течение многих десятилетий попустительствовал порокам принца, то после его смерти за религиозную сторону жизни Филиппа Орлеанского стал отвечать отец Ла Бурдоннэ, суровый аскет, устрашавший герцога картинами адских мук. От быстро подал в отставку, и его место занял иезуит Треву, ничуть не менее пылкий борец за чистоту нравов. Под его влиянием в последние годы жизни Месье стал вести более праведную жизнь и, по словам Сен-Симона, гораздо меньше прежнего говорил, "всего лишь как три-четыре женщины". Единственное, от чего не мог отказаться принц, это от обильных трапез, любовь к которым в роду Бурбонов была наследственной, что и сказалось негативным образом на его здоровье.
* В последние годы жизни король и его брат нередко ссорились из-за поведения герцога Шартрского, сына Филиппа. Людовик XIV порицал беспутный образ жизни племянника, пьяные дебоши, в которых он принимал участие, и любовниц, в чьих объятиях он пытался забыть о жене, дочери самого короля. Филипп яростно защищал сына, говоря, что безделие, на которое его обрек Его Величество, не позволяя ни воевать, ни принимать посильное участие в делах государства, заставляет молодого человека предаваться одним лишь удовольствиям. В пылу ссоры герцог Орлеанский припомнил брату, что когда-то тот вывозил в военный лагерь в одной карете жену, вечно страдавшую от измен мужа, и двух любовниц, Лавальер и Монтеспан, так что не ему, Людовику, судить о нравственности племянника. Всегда сдержанный, Людовик вышел из себя. Братья ругались так горячо, что придворные прекратили всякие разговоры, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из кабинета короля.
Филипп покинул Марли и отправился в Сен-Клу, где во время ужина с ним случился второй удар, а 9 июня 1701 года он скончался.
* Похоже, искренне его оплакивали только герцог Шартрский, ставший теперь Орлеанским, и Мария-Аделаида. Обиды Лизелотты вряд ли могли пройти даром, тем не менее эта потеря была для нее достаточно тяжела, учитывая тот факт, что в последние годы они с мужем наконец-то примирились (а в первые годы брака она говорила о нем как о "лучшем человеке в мире" и скучала, когда его не было рядом).
Король приказал всем придерживаться обычного распорядка дня, так что в день смерти Филиппа дофин уехал на охоту, а во дворце играли в карты. Перед обедом Людовик сказал: "Не могу привыкнуть к тому, что моего брата больше нет".
* В октябре 1793 года по декрету Конвента гробница Филиппа Орлеанского была вскрыта, а останки герцога, как и прах его двух жен, был захоронен в общей могиле.
21 сентября 1640 года в замке Сен-Жермен королева Анна Австрийская произвела на свет второго сына, которого назвали Филиппом, в честь ее отца, короля Испании Филиппа III. Маленький принц получил титул герцога Анжуйского, а после смерти отца, Людовика XIII, наступившей в 1643 году, стал зваться Месье/Монсеньором, как и полагается младшему брату короля.
Филипп I, герцог Орлеанский
Филипп I, герцог Орлеанский
Вместе с братом и матерью, а также первым министром (и, вероятно, отчимом), кардиналом Мазарини, юный Филипп пережил Фронду (1648-1653), восстание буржуазии и принцев против королевской власти. Дядя маленького короля, Гастон Орлеанский, его дочь герцогиня Монпансье, принцы Конде, Конти, герцог Бофор и другие открыто поносили министра-итальянца, требуя его отставки, чего им удалось добиться, правда, всего лишь на время. В конце концов, юный король и регентша Анна Австрийская вышли победителями из этой схватки, грозившей перерасти в гражданскую войну, наподобие той, что примерно в то же самое время сотрясала соседнюю Англию.
Анна Австрийская с сыновьями, дофином Луи и Филиппом Анжуйским
Людовик XIV с братом
Филипп I, герцог Орлеанский
Людовик XIV и его брат Филипп Орлеанский.
Судя по свидетельствам современников, короля и его младшего брата можно было назвать хорошими друзьями: в детстве они много играли вместе, случалось, дрались, но отношения между ними до конца жизни оставались весьма теплыми и доверительными, чего не наблюдалось в королевской семье, начиная с XVI века. Когда в 1658 году Людовик XIV тяжело заболел, то он попросил брата ухаживать за ним. К сущему облегчению Филиппа, король выздоровел, а герцог Анжуйский, страшившийся мысли о троне, с облегчением вернулся к своим повседневным делам.
В 1660 году, не оставив наследников мужского пола, умирает дядя Гастон, и его титул переходит к Филиппу.
Филипп Орлеанский, кстати, с раннего детства (видимо опасаясь соперничества между братьями, один из которых - будущий король, а второй - прямой наследник), одевался как девочка, и его в этом поощряли. Впоследствии он также любил появляться на балах в женском платье. С юного возраста он проявил себя пассивным гомосексуалом, и таким пребыл до своей смерти, меняя партнеров в духе того времени - как можно чаще. Его фаворитами были: сын маршала де Грамона - граф де Гиш, шевалье де Лоррен, другие вельможи
Герцог Орлеанский в полной мере наслаждался придворной жизнью: много играл, нередко доставляя венценосному брату неудовольствие оплачивать свои весьма немалые долги, собирал произведения искусства и меценатствовал (он покровительствовал Мольеру, художникам и живописцам, открыл в Пале-Рояле Академию музыки и Академию танца), а также охотился за смазливыми молодыми людьми.
Герцог отнюдь не скрывал своих нетрадиционных пристрастий, любил ярко наряжаться, пудрил и румянил лицо, украшал себя драгоценностями. Как писал Сен-Симон, в бою он больше страшился загореть под солнцем, нежели получить ранение. Сплетники утверждали, что к "итальянской заразе", как во Франции называли гомосексуализм, принца пристрастил Филипп Манчини, племянник Мазарини. Среди самых известных фаворитов принца числились сын маршала де Граммона, граф Антуан де Гиш, граф Шатийон, маркиз Антуан д"Эффиа, а также наиболее известный, красавец шевалье Филипп де Лоррен, в нежной связи с которым герцог состоял до конца своей жизни.
Несмотря на гомосексуальные склонности, Филипп Орлеанский был дважды женат. 31 марта 1661 года он сочетался браком с Генриеттой-Анной Английской, сестрой недавно вернувшего себе престол Карла II, остроумной кокетливой красавицей, которой приписывали многочисленные увлечения.
Генриетта-Анна Стюарт
Генриетта-Анна Стюарт
Среди ее поклонников значились граф де Гиш и даже сам Людовик XIV, чья жена, инфанта Мария-Терезия, значительно уступала его очаровательной невестке. Возможно, все ограничивалось лишь ухаживаниями, которые сплетники раздули до уровня скандальных связей: перед своей смертью Генриетта сказала мужу, что ни в чем перед ним не провинилась. От этого брака родилось четверо детей:
С портретом дочери Марии-Луизы
* Мария-Луиза (27.03.1662-12.02.1689), будущая королева Испании
* Филипп-Шарль (16.06.1664-08.12.1666), граф Валуа
* дочь (родилась и умерла 9 июля 1665)
* Анна-Мария (27.08.1669-26.08.1728), герцогиня Савойская, ставшая бабушкой Людовика XV, а также чьи далекие потомки сели на трон объединенной Италии. Сторонники рода Стюартов, не признавшие Славной Революции 1689 года, считают ее потомков законными претендентами на английскую корону.
В честь женитьбы брата король подарил молодоженам Пале-Рояль, выстроенный некогда кардиналом Ришелье и завещанный им их отцу, Людовику XIII. Именно там, а не в Лувре, провели свои детские годы Людовик и Филипп. Впоследствии Пале-Рояль стал семейным гнездом герцогов Орлеанских.
Дурное поведение шевалье де Лоррена вынудило Генриетту пожаловаться на него Людовику, после чего тот сослал фаворита брата в Италию. Говорили, что из-за границы мстительный молодой человек инспирировал отравление принцессы, и этот слух широко распространился в мемуарной и художественной литературе. По приказу Короля-Солнца, потерявшего в лице Генриетты не только хорошего друга, но и ценного политика, т.к. именно она проводила секретные переговоры между ним и своим братом, королем Англии, приведшие к подписанию тайного Дуврского соглашения, было произведено вскрытие, однако следов яда не обнаружили. Генриетта не отличалась крепким здоровьем, а частые беременности и тяжелые роды только ослабили ее, так что скончалась принцесса вовсе не от отравления, а от тяжелого перитонита.
Елизавета-Шарлотта Пфальцская
Елизавета-Шарлотта Пфальцская
В ноябре 1671 года герцог Орлеанский вступил во второй брак с Елизаветой-Шарлоттой Пфальцской, более известной как Лизелотта. Первой супруге принца она приходилась двоюродной племянницей. В отличие от Генриетты-Анны, Лизелотта не отличалась ни красотой, ни кокетством, а ее прямолинейный немецкий характер и острый язык завоевали ей немало недоброжелателей при дворе. Говорили, что Филипп нередко консультировал жену по поводу ее внешнего вида и самолично занимался составлением ее гардероба. Лизелотта родила принцу троих детей:
* Александра-Луи (02.06.1673-16.03.1676), герцога Валуа (после того как умер этот ребенок, королевская фамилия посчитала, что имя Валуа приносит им несчастья, и более никто из Бурбонов не носил этого титула)
* Филиппа (02.08.1674-02.12.1723), герцога Шартрского, унаследовавшего титул отца и ставшего Регентом в эпоху малолетства Людовика XV
* Елизавету-Шарлотту (13.09.1676-23.12.1744), герцогиню Лотарингскую. Ее сыном был Франц-Штефан, женившийся на императрице Марии-Терезии и ставший отцом Марии-Антуанетты.
Таким образом, потомство Филиппа I Орлеанского можно обнаружить почти во всех основных королевских домах Европы.
После рождения детей супруги приняли обоюдное решение ночевать отдельно друг от друга. Как писала Лизелотта, наконец-то она смогла свободно раскинуться на кровати, т.к. герцог не любил, когда к нему прикасались во сне, а самому Филиппу ничто не мешало отныне получать полное удовольствие от компании фаворитов. В своей обширной переписке принцесса Пфальцская не раз жаловалась, что шевалье де Лоррен, "вторая жена Месье", заставляет ее мужа пересказывать все, что она ему говорит, а также что принц больше хлопочет о благоденствии своих любимцев, чем родных детей. Тем не менее между супругами сохранилось некоторое подобие дружбы.
Филипп Орлеанский дважды принимал участие в военных походах, проявив себя хорошим полководцем. Впервые он участвовал в войне с Фландрией, разразившейся в 1667 году. В 1672 году король доверил брату командование в войне с Соединенными Провинциями, а в 1677 году принц выиграл битву при Касселе и взял крепость Сент-Омер. Злые языки говорили, что Людовик XIV позавидовал полководческой славе герцога и более не допускал возможности повторения его ратных подвигов.
Мадемуазель де Блуа — жена Филиппа Орлеанского
Несмотря на протесты четы Орлеанских, в 1692 году король женил Филиппа Шартрского на мадемуазель де Блуа, своей внебрачной дочери от мадам де Монтеспан.
Филипп II Орлеанский
Филипп II Орлеанский
Филипп II Орлеанский
Молодой человек, в отличие от отца, бывший большим любителем женского пола, к собственной супруге относился весьма сдержанно, на что та через несколько лет брака пожаловалась своему отцу. Людовик вызвал к себе герцога Орлеанского и потребовал, чтобы тот повлиял на сына, однако Филипп принялся яростно защищать своего отпрыска, став единственным в истории человеком, посмевшим поднять голос на взрослого Короля-Солнце. Высокородные братья ругались очень долго и очень громко, так что лакею пришлось зайти в кабинет, где происходила семейная сцена, сказав, что весь двор в курсе их разногласий. В тот же вечер по возвращении из Версаля в Сен-Клу с герцогом Орлеанским случился апоплексический удар, и некоторое время спустя он скончался (09.06.1701), искренне оплакиваемый женой, детьми и братом, а также своей подругой, маркизой де Монтеспан.
Помимо герцогства Орлеанского, Филипп владел также титулами герцога Немурского и Монпансье (после смерти кузины, дочери Гастона), а также принца Жуанвиля.
Филипп I, герцог Орлеанский
Филипп I, герцог Орлеанский
Филипп I, герцог Орлеанский
Филипп I, герцог Орлеанский
Филипп I, герцог Орлеанский
Возможно, будет полезно почитать:
- Аббатство - это католический монастырь ;
- Самые распространенные расклады ;
- Быт и обычаи Обычаи и нравы 19 века ;
- К чему снятся жабы и лягушки: мужчине, девушке, женщине, беременной – толкования разных сонников ;
- Основные характеристики марса ;
- Должностная инструкция транспортного экспедитора ;
- Татаро-монгольское иго или история о том, как ложь стала правдой ;
- Журавль толкование сонника ;