Понятие международной сделки в мчп. Общие положения о сделках и договорах в международном частном праве

Международное договорное право - центральный институт Особенной части МЧП. В отечественной доктрине принята иная терминология для его обозначения - право внешнеэкономических сделок, международное коммерческое право, международное контрактное право. Термин "международное договорное право" применяется в зарубежной литературе.

Любая частноправовая сделка, предусмотренная национальным правом, может быть связана с иностранным правопорядком. В доктрине такую сделку предлагается назвать "сделка международного характера". Критерий проявления "тесной связи с правопорядками двух или более государств" выступает квалифицирующим признаком сделки международного характера.

С точки зрения МЧП гражданско-правовые контракты, связанные с иностранным правопорядком, можно обозначить как международные контракты и разделить на контракты международного характера и международные коммерческие контракты. Специфика таких контрактов - они затрагивают правовое поле двух и более государств, в то время как внутренние контракты (хозяйственные договоры) лежат в сфере действия права одного государства.

Контракты международного характера заключаются на личном уровне, имеют разовый, нерегулярный характер и не оказывают влияния на международный торговый оборот. К таким контрактам можно отнести сделки с участием потребителя. Международные коммерческие контракты - основа международной торговли, фундамент, центральное звено мирового товародвижения.

Унифицированное понятие "международный коммерческий контракт" в МЧП отсутствует. В законодательстве и доктрине употребляется различная терминология для обозначения этого понятия - внешнеэкономическая сделка, внешнеторговая сделка, международный торговый договор, международный контракт. Определение международного коммерческого контракта дается путем перечисления особенностей подобных сделок: "пересечение" товаров и услуг через границу, необходимость таможенного регулирования, использование иностранной валюты. Основополагающим для квалификации сделки как международного коммерческого контракта является наличие экспортно-импортных и приравненных к ним операций предпринимательского характера, затрагивающих публичные интересы государства.

Основным критерием международного коммерческого контракта считается "место нахождения коммерческих предприятий сторон в разных государствах" (Венская конвенция 1980 г., Гаагская конвенция 1986 г., Конвенция о международном финансовом лизинге (1988)). Такой критерий сильно сужает понятие "международный коммерческий контракт" и не позволяет рассматривать многие коммерческие сделки, осуществляемые в процессе международного оборота, как внешнеторговые. В связи с этим более корректным представляется определение, предложенное в доктрине: "К внешнеторговым сделкам относятся сделки, в которых хотя бы одна из сторон является иностранным гражданином или иностранным юридическим лицом и содержанием которых являются операции по ввозу из-за границы товаров или по вывозу товаров за границу либо какие-нибудь подсобные операции, связанные с вывозом или ввозом товаров".

Основной вид международных коммерческих контрактов - договор международной купли-продажи товаров. По его образцу моделируются другие виды внешнеторговых сделок - подряд, дарение, хранение, страхование. Определенными особенностями и правовой спецификой отличаются встречные торговые сделки (бартерные сделки, встречные закупки, встречные поставки, приграничная и прибрежная торговля). Особый вид внешнеторговых сделок составляют компенсационные и кооперационные соглашения, которые предусматривают комплекс дополнительных мероприятий и заключаются в основном главным образом с участием государства. В отдельную группу внешнеторговых сделок можно выделить контракты, которые используются как способы финансирования основного обязательства - финансовый лизинг, факторинг, форфейтинг.

Поскольку договорные обязательства - это основа международных хозяйственных отношений, наиболее эффективным является не национальное, а унифицированное международное регулирование. Отсылка к унифицированным коллизионным нормам, определяющим право, применимое к договорным обязательствам, закреплена во многих национальных кодификациях МЧП. Впервые подобное решение в 2004 г. предложил законодатель Бельгии: "Право, подлежащее применению к контрактным обязательствам, определяется Конвенцией о праве, применимом к контрактным обязательствам, заключенной в Риме 19 июня 1980 г." (ст. 98.1 Кодекса МЧП).

В настоящее время эта модель (с учетом того, что в отношениях между государствами - членами ЕС действует уже не Римская конвенция 1980 г., а Регламент Рим I) воспринята законодательством других стран - членов ЕС (Польша, Нидерланды, Германия). Как правило, национальный законодатель предусматривает собственное коллизионное регулирование только для договорных обязательственных отношений, на которые не распространяется действие Рим 1(§ 24.2 Указа о МЧП).

Специальное коллизионное регулирование предусматривается для договоров о вещных правах на недвижимость. Директива 94/47/ ЕС Европейского парламента и Совета о защите приобретателей применительно к некоторым аспектам договоров, относящихся к приобретению права пользования в отдельные периоды времени недвижимым имуществом, содержит определение таких договоров (ст. 2). Это любой договор, заключенный на срок не менее трех лет, посредством которого за определенную цену создается вещное или любое иное право, относящееся к пользованию недвижимым имуществом, на определенный или определяемый период года, который не может составлять менее одной недели. Сторонами указанного договора выступают "продавец" - физическое или юридическое лицо, действующее в рамках предпринимательской деятельности, и "приобретатель" - физическое лицо, которое действует в целях, не связанных с предпринимательской деятельностью ("потребитель"). Договор о пользовании в отдельные периоды времени недвижимым имуществом известен под названием "договор таймшера".

По общему правилу договоры о вещных правах на недвижимость наиболее тесно связаны с правом местонахождения недвижимого имущества: "Компетентным правом для договоров, заключенных по поводу недвижимости, является исключительно право государства, на территории которого находится недвижимое имущество" (ст. 23 Закона о МЧП Македонии).

Специальное коллизионное регулирование устанавливается для договоров перевозки и страхования вследствие их особого характера и необходимости обеспечивать надежный уровень защиты пассажиров и страхователей. Например, Закон о МЧП Эстонии содержит специальный раздел "Договоры страхования". В разделе определены местонахождение страхового риска, право сторон на свободный выбор применимого права, ограничения на выбор применимого права при страховании, не являющемся страхованием жизни, ограничения на выбор применимого права при страховании жизни, обязательное страхование. С точки зрения эстонского законодателя, договор страхования имеет наиболее тесную связь с государством, в котором находится страховой риск (ст. 45).

Во всех странах сделки с участием потребителя и трудовые контракты подлежат специальному регулированию. Причина - соблюдение принципа защиты слабой стороны, в качестве которой априорно выступают потребитель и работник. Например, в Законе о МЧП Японии установлены "Специальные правила для потребительских договоров" (ст. 11). Потребительским договором считается договор о передаче движимых вещей или прав потребителю и договор о предоставлении услуг потребителю. Потребитель - это лицо, которое приобретает вещи, права и услуги преимущественно для личного употребления или употребления в собственном домашнем хозяйстве. По общему правилу потребительский договор наиболее тесно связан с правом государства, в котором потребитель имеет свое местожительство, но при соблюдении определенных условий:

  • o если заключение договора является следствием предложения или рекламы в этом государстве и потребитель совершил в этом государстве необходимые действия для заключения договора;
  • o если контрагент потребителя или его представитель принял заказ потребителя в этом государстве;
  • o если договор купли-продажи заключался в другом государстве или потребитель осуществил свой заказ в другом государстве, когда эта поездка была организована продавцом с намерением побудить к заключению таких договоров.

В любом случае стороны не могут посредством выбора права исключить применение обязательных положений о защите потребителя, которые содержит право государства местожительства потребителя (ст. 22 Закона о МЧП Словении).

Международное частное право, решая вопросы формы соглашений, выходящих за рамки юрисдикции одного государства, исторически прибегало к привязке к закону того государства, на территории которого данная сделка или договор совершались (locus formam regit actum). Это правило характерно для многих национально-правовых и международно-правовых актов. Так, в ст. 165 Основ гражданского законодательства 1991 г.; п. 1 ст. 433 ГК МНР; ст. 6 Закона Украины о внешнеэкономической деятельности; п. 3 ст. 4 Торгового кодекса Португалии; ст. 8 Закона о праве, касающегося применения законов вообще Японии; ст. 834 ГК СРВ и др. содержится общая норма о подчинении формы сделки или договора закону места их совершения или заключения.
В то же время почти все перечисленные акты предусматривают и специальные правила для определенных ситуаций: если при совершении сделки за границей соблюдены требования национального права, касающиеся формы, сделка не может быть признана недействительной по основаниям порока формы. Так, согласно Вводному закону к ГГУ 1896 г. (со всеми последующими изменениями, включая изменения 1992 г. и др.) «форма сделки определяется законами, которые являются решающими для правоотношения, составляющего предмет сделки. Достаточно, однако, соблюдения законов места совершения сделки» (ст.11). В то же время положения данной нормы не распространяются на сделки, посредством которых устанавливается право на вещь или осуществляется распоряжение таким правом.
В Основах гражданского законодательства 1991 г. содержится следующее регулирование по данному вопросу: «Форма сделки подчиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования советского закона» (ст. 165). На основании этого необходимо заключить, что сделка должна удовлетворять правилам, установленным в законодательстве места ее совершения или в национальном законе. Тем не менее это не означает, что в данном случае мы имеем дело с альтернативной коллизионной нормой. Речь идет о генеральной и субсидиарной нормах.
Далее и в российском акте, и в ряде других следует специальное положение применительно к случаям определения закона, регулирующего форму сделку с недвижимостью: «Форма сделок по поводу строений и другого недвижимого имущества, находящегося в СССР, подчиняется советскому праву». «Гражданский договор, связанный с недвижимым имуществом во Вьетнаме, подчиняется вьетнамскому праву» (п. 3 ст. 834 ГК СРВ). «Форма сделок, относящихся к недвижимому имуществу, находящемуся на территории Монголии, определяется по монгольскому праву» (п. 3 ст.433 ГК МНР).
В отечественном праве существует и еще одно требование, касающееся формы сделки. Оно состоит в том, что форма внешнеэкономических сделок, заключаемых с участием российских граждан и юридических лиц, подчиняется российскому праву вне зависимости от места ее совершения. Место совершения сделки также определяется по отечественному закону (п. 1 ст. 165 Основ гражданского законодательства). В сочетании с нормой ГК РФ о том, что несоблюдение формы внешнеэкономической сделки влечет за собой ее недействительность (п. 3 ст. 162), приведенные правила образуют совокупность императивных предписаний, относящихся лишь к форме внешнеэкономической сделки. Следовательно, существовавшие ранее сомнения по поводу сохранения действительности требований о порядке подписания внешнеторговых сделок, установленных Постановлением Совета министров СССР от 14 февраля 1978 г. № 122, которые имели место сразу после принятия и введения в действие на территории РФ Основ гражданского законодательства 1991 г., утратили почву,* поскольку ГК РФ упоминает только условие о «простой письменной форме». В связи с этим подчеркнем, что выдвигавшиеся в специальной литературе предложения об отказе от письменной формы внешнеэкономических сделок не поддержаны законодательной практикой. Во всяком случае в проекте третьей части ГК РФ по-прежнему присутствует требование письменной формы для данного вида сделок.
* Иную позицию по этому поводу см.: Муранов А.И. Проблема порядка подписания внешнеэкономических сделок и публичный порядок Российской Федерации (По материалам одного из решений Верховного Суда России)//Московский журнал международного права. 1998. № 3. С. 74-110.
В том же, что касается законодательства по этому вопросу иных стран, то, например, Украина сохраняет императивность не только письменной формы внешнеэкономических сделок, но также и подписания их двумя лицами в случаях, когда речь идет о сделках, заключаемых иными, нежели физические лица, субъектами права (ст. 6 Закона УССР о внешнеэкономической деятельности от 16 апреля 1991 г.).
В некоторых случаях специальным законодательством предусматриваются нормы, регламентирующие форму сделок (договоров) отличным от обычных требований образом. Так, в законе РФ «О залоге» от 29 мая 1992 г. указывается, что договор о залоге, обеспечивающем обязательства, возникающие из основного договора, подлежащего нотариальному удостоверению либо нотариально удостоверенного по соглашению сторон, должен быть также удостоверен в органе, удостоверившем основной договор. Форма договора о залоге определяется по законодательству места его заключения. В случаях расхождения требований по форме договора о залоге, заключенного за пределами Российской Федерации, действуют общие правила действительности договора, т.е. он не может быть признан недействительным вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования, установленные законодательством Российской Федерации. Форма договора о залоге зданий, сооружений, предприятий, земельных участков и других объектов, находящихся на территории РФ, а также подвижного состава железных дорог, гражданских воздушных, морских и речных судов, космических объектов, зарегистрированных в Российской Федерации, независимо от места заключения такого договора определяется законодательством Российской Федерации (п. 3,5 ст.10).
Согласно ст. 6 федерального закона от 30 декабря 1995 г. «О соглашениях о разделе продукции» помимо письменной формы предусматривается специальный порядок заключения соглашений. Соглашения заключаются в соответствии с законодательством Российской Федерации и утверждаются федеральным законом. Подписание соглашения со стороны государства осуществляется Правительством РФ и органом исполнительной власти соответствующего субъекта Российской Федерации.
В венгерском указе Президиума ВНР №13 «О международном частном праве» подход к решению вопроса о форме договора, регулируемого МЧП, характеризуется весьма широким спектром формул прикрепления, присутствующих в альтернативной коллизионной норме. «Если договор, - говорится в нем, - является недействительным по формальным основаниям с точки зрения закона, применимого к договору, суд признает договор действительным при условии, если он действителен по закону государства суда, рассматривающего дело, или по закону места совершения договора или того государства, в котором должны наступить предусмотренные правовые последствия» [ст. 30 (3)].
Коллизионная проблема формы сделок, попадающих в сферу действия МЧП, а также определенных видов договоров получила разрешение и в международных документах. В Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. стран СНГ содержится унифицированная коллизионная привязка к праву места совершения сделки, заключения договора или выдачи доверенности с учетом специального исключения в отношении сделок с недвижимым имуществом, прикрепление в части формальных требований по которым осуществляется к праву государства, на чьей территории находится имущество. В свете этого, если по правилам, действующим в соответствующей юрисдикции, для совершения сделки с имуществом требуется не простая письменная, а нотариальная форма сделки, таковая должна быть совершена в указанной форме. Если действительность сделок с определенными видами имущества ставится в зависимость от регистрации их компетентным органом, несоблюдение данного правила повлияет на ее безупречность с формальной точки зрения.
Требование об обязательности письменной формы внешнеэкономических сделок по российскому праву распространяется также на все действия по их изменению и дополнению.
Российским торговым предприятием (покупателем) в июле 1996 г. был заключен внешнеторговый контракт на поставку товара с фирмой, зарегистрированной в иностранном государстве (продавцом). Стороны при заключении сделки в письменной форме договорились, что поставка товара будет осуществляться на условиях СИФ (морская перевозка) в редакции ИНКОТЕРМС-90. При этом обязанность по оплате фрахта до пункта назначения и по страхованию сделки возлагалась на продавца - иностранную фирму. Фактически же перевозка осуществлена на условиях ФОБ, ибо продавец поставку не страховал. В пути товар был испорчен попаданием морской воды во время шторма. Покупатель, получив товар в негодном состоянии, счел это виной продавца, который односторонне изменил базисные условия поставки с СИФ на ФОБ, что и привело к ненадлежащему исполнению обязательств по сделке.
Иностранная фирма настаивала, что имело место двустороннее изменение договора. В качестве доказательства приводилось то, что продавец отправил по факсу оферту с предложением снизить цену контракта; покупатель в телефонных переговорах согласился с этим предложением. В результате телефонных переговоров продавец счел возможным зафрахтовать судно на условиях ФОБ и не страховать сделку. Российское предприятие отрицало факт устного согласия на изменение условий контракта. Доказательства письменного волеизъявления сторон на изменение условий контракта суду, разрешающему спор, не были представлены.
При разрешении данного спора суд исходил из того, что сделка относилась к категории внешнеэкономических, поскольку предприятия участников сделки находились в разных государствах. В соответствии с п. 3 ст. 162 ГК РФ внешнеэкономические сделки заключаются в простой письменной форме. Следовательно, к отношениям сторон применима Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., вступившая в силу для России с 1 сентября 1991 г.
Конвенция, действующая для Российской Федерации с учетом оговорки, сделанной СССР при присоединении к ней, содержит норму императивного характера о форме сделки (ст. 12). При этом это правило распространяется как на договор международной купли-продажи, так и на его изменение (ст. 29 Конвенции). Статья 13 Конвенции к письменной форме из электронных видов связи относит только сообщения «по телеграфу и телетайпу». Таким образом, договор купли-продажи и его изменение в случае участия в нем фирмы из Российской Федерации должен заключаться в письменной форме, к каковой телефонная связь не относится.
Договор между спорящими сторонами был заключен в письменной форме на условиях СИФ (ИНКОТЕРМС-90), т.е. продавец должен был отправить товар на условиях СИФ. Продавец по факсу предложил покупателю осуществить поставку товара на условиях ФОБ. Покупатель никаким письменным документом не подтвердил своего согласия изменить договор в части отказа от условий СИФ и перехода на условия ФОБ.
Таким образом, продавец предложил изменить контракт, а покупатель на предложение не ответил. Следовательно, изменения контракта в отношении базиса поставки (СИФ на ФОБ) в письменной форме не произошло. Арбитражный суд вправе принимать решение на основе обычаев делового оборота, касающихся базиса поставки в сфере международной торговли (в ред. ИНКОТЕРМС), в том случае, когда стороны договорились об их применении или изменили соглашение о базисных условиях внешнеторговой поставки в письменной форме.*
* См.: Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц. Информационное письмо от 16 февраля 1998 г. № 29 // Вестник ВАС РФ. 1998. № 4.
Что касается материально-правовых норм, единообразно решающих вопрос формы некоторых видов сделок, наибольшее значение ныне имеет Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., в которой предусматривается и письменная, и устная форма договора международной купли-продажи. Вместе с тем благодаря диспозитивному характеру конвенционных норм и заложенному в ней особому механизму достижения компромисса - с помощью оговорок при присоединении, Конвенция допускает участие в ней и тех государств, в которых в силу национального законодательства действуют императивные правила о письменной форме сделок. Среди таких государств, сделавших заявления об обязательности письменной формы договора международной купли-продажи, - Аргентина, Белоруссия, Венгрия, Китай, Куба, Литва, Монголия, Россия, Украина, Чили, Эстония.
К форме доверенности, выданной за границей, применяется право того государства, на территории которого выдана доверенность. Это означает, что в подобных случаях действует принципах loci actus. Ныне существующее в этой части регулирование полностью совпадает с планируемым для принятия в будущем. В частности, соответствующие положения проекта третьей части ГК РФ (ст. 1253) воспроизводят нормы п. 3 ст. 165 Основ гражданского законодательства 1991 г.: «Форма и срок действия доверенности определяются по праву страны, где выдана доверенность. Однако доверенность не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если последняя удовлетворяет требованиям российского права».
Важное значение при этом для рассматриваемого вопроса имеют предписания, содержащиеся в Основах законодательства Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 г., согласно которым при совершении актов в Российской Федерации нотариус применяет иностранное право, вследствие чего он «совершает удостоверительные надписи в форме, предусмотренной законодательством других государств, если это не противоречит международным договорам Российской Федерации». Он также принимает документы, составленные в соответствии с требованиями международных договоров (ст. 104).

В международной практике распространенным является положение, получившее закрепление в Венской конвенции 1980 г. “Договор может заключаться и подтверждаться как в письменной и устной форме, так и путем совершения действий, свидетельствующих о намерении сторон его заключить (конклюдентных действий)” . Правила ст. 11 названной Конвенции носят диспозитивный характер, в то время как положения ст. 12 содержат и императивное предписание, отступать от которого или изменять действие которого стороны не могут. Речь идет о форме заключения и подтверждения договора.

В целом либеральные требования к форме договора превалируют и в принципах международных коммерческих договоров УНИДРУА. В данном акте отсутствуют какие-либо положения о том, что договор должен быть заключен в письменной форме.

Исторически сложилось так, что форма сделки в международном частном праве подчиняется праву места ее совершения (locus regit f ormam actus). Позже сформировалось правило, подчиняющее форму сделки праву государства, которое регулирует само обязательство, вытекающее из сделки (lex causae). В последнее время коллизионная привязка - закон существа сделки (lex causae) получила широкое распространение, а коллизионная привязка места совершения сделки сохранилась в качестве альтернативной или субсидиарной.

(Пример: в законе о МЧП Швейцарии обе эти привязки равнозначны, альтернативны: достаточно соблюдения формы договора по одному из правил. Аналогичным образом решается данный вопрос в Вводном законе к ГГУ, в польском законе о МЧП .)

Внешнеэкономические сделки, совершаемые российскими гражданами и юридическими лицами, обычно составляются в простой письменной форме в одном документе и подписываются сторонами. Обмен документами может осуществляться посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, электронной или иной связи, позволяющей установить, что документ исходит именно от стороны по договору (Н. И. Марышева). Пункт 3 ст. 162 ГК РФ устанавливает, что несоблюдение письменной формы влечет признание сделки недействительной.

Коллизионные вопросы формы сделок в отечественном законодательстве решены в ст. 1209 ГК РФ. “Форма сделки подчиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права” (абз. 1 п. 1 ст. 1209). В абз. 2 п. 1 ст. 1209 эти же правила установлены и к форме доверенности. Из первого правила предполагается следующий вывод: сделка, совершенная за рубежом, должна соответствовать иностранному праву, а форма сделки, совершенной в РФ, должна соответствовать российскому праву. Устанавливается также дополнительная (субсидиарная) коллизионная привязка: форма сделки, совершенной за границей, должна соответствовать российскому праву.

Правовое значение письменной формы сделки, закрепленной в российском законодательстве, состоит в том, что ее соблюдение является необходимым условием признания сделки совершенной и возникающих на ее основе соответствующих обязательств. Это же требование относится и к соглашениям об изменении или дополнении условий внешнеэкономического договора.

(Пример: установив, что предложение истца изменить цены не было письменно подтверждено ответчиком, МКАС, вынося решение по делу № 41/1993, руководствовался ценами, указанными в контракте’.)

В начале переходного периода в РФ внимание доктрины было привлечено к вопросу о порядке подписания внешнеторговых сделок. В Советском Союзе согласно постановлению Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 г. № 122 “О порядке подписания внешнеторговых сделок” данные сделки, заключенные советскими организациями, подлежали подписанию двумя лицами. Это могли быть руководитель организации и его заместитель, руководители входящих в ее состав фирм, а

также лица, уполномоченные доверенностями. Векселя, другие денежные обязательства подписывались руководителем организации и главным бухгалтером. Постановление о “двух подписях” должно было соблюдаться советскими организациями, совершавшими внешнеторговые сделки, независимо от места их совершения в СССР или за границей . С 3 августа 1992 г. - даты введения в действие Основ гражданского законодательства 1991 г. (ныне утратил силу) - к подписанию внешнеэкономических сделок российскими юридическими лицами предъявляются те же требования, что и к подписанию иных сделок . Следовательно, с 3 августа 1992 г. основания для применения постановления СМ СССР № 122 для указанного акта отпали. Данным основанием стал впредь руководствоваться и МКАС (дело № 443/1994) .

Учредительными документами юридического лица могут быть установлены дополнительные требования (ограничения прав), предъявляемые к его руководителю (единоличному исполнительному органу юридического лица) при совершении сделок, с учетом нормы ст. 174 ГК РФ “Последствия нарушения представителем или органом юридического лица условий осуществления полномочий либо интересов представляемого или интересов юридического лица”.

(Пример: в одном из дел, рассмотренных МКАС, истец - российская организация - оспаривал действительность направленного им ответчику телекса, которым были изменены условия договора о качестве товаров, ссылаясь на то, что телекс был подписан лишь одним лицом, что нарушало требования не только постановления СМ СССР № 122, но и устав истца. В решении по данному делу МКАС указал, что постановление утратило силу по основаниям, указанным выше. Что касается устава организации-истца, то МКАС указал на то, что истец не представил доказательства, подтверждающие, что ответчик знал или заведомо должен был знать о таком требовании, содержащемся в его учредительных документах. По этим основаниям в иске о признании недействительными изменений договора было отказано .)

Аналогичным образом складывается и практика государственных арбитражных судов России.

(Пример: Пленум ВАС РФ в постановлении от 14 мая 1998 г. “О некоторых вопросах применения ст. 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок" указал: из содержания ст. 174 следует, что, если полномочия органа юридического лица на совершение сделки ограничены учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в законе, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, в случаях, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях. Бремя доказывания этого обстоятельства возлагается на истца, заявившего иск о признании оспоримой сделки недействительной

В МЧП издавна сложилось правило, что отношения сторон по сделке могут регулироваться правом, избранным самими участниками сделки. Участники договора могут свободно избирать право, регулирующее их обязательственные отношения.

В некоторых странах возможность такого выбора ограничена требованием локализации договора. В частности право, применимое к договору, может быть не любым, а лишь определенным образом с договором связанное. Эта связь может проявляться через место заключения договора, через место его исполнения, через место нахождения предмета договора.

В российском праве таких ограничений нет. Единственное требование состоит в том, чтобы воля сторон была прямо выражена или со всей очевидностью вытекала из обстоятельств дела или условий самого обязательства. Суд не должен домысливать содержание волеизъявления сторон. Он принимает только такой выбор, который определенно и недвусмысленно вытекает из соглашения сторон.

В судебной практике отдельных стран, когда воля участников договора прямо не выражена или выражена неоднозначно, обсуждается гипотетическая (предполагаемая) воля, с помощью которой может быть определено применимое право.

Участники договора могут осуществить выбор права и после заключения договора. Такой выбор будет иметь обратную силу.

Отдельные части договора могут подчиняться действию разных правых систем.

Не всегда российский закон допускает выбор сторонами права применимого к договору. Так при учреждении ЮЛ с иностранным участием, к договору о его создании применяется право страны, в которой это лицо подлежит учреждению.

Если стороны не сделали выбора, в МЧП существует система дополнительных коллизионных привязок, с помощью которых это отсутствующее в договоре условие может восполняться.

Закон, с которым правоотношение наиболее тесно связно. Для уточнения этой формулы используется презумпции. Одной из них является закон страны продавца. При отсутствии соглашения сторон решающим считается право страны, в которой проживает или осуществляет свою деятельность продавец. В отношении отдельных видов договоров используются другие презумпции тесной связи:

1. Договор строительного подряда, договор подряда на выполнение проектных, изыскательных работ подчиняется праву страны, в которой создаются предусмотренные договором результаты

2. Договор простого товарищества подчиняется праву страны, в которой осуществляется деятельность товарищества

3. Договор заключенные на аукционе, по конкурсу или на бирже подчиняется закону места проведения аукциона, конкурса или закону местонахождения биржи

4. Договор предметом, которого является недвижимое имущество, подчиняется закону местонахождения такого имущество

Закон места совершения сделки. В настоящее время, когда большинство договоров заключается между отсутствующими субъектами с помощью различных средств технической коммуникации, определить место совершения сделки бывает затруднительно. Этим объясняется отсутствие широкого применения данной формулы в отечественном зак-ве. Единственный раз ГК обращается к этой формуле в абз.2 ст.1217 ГК. По закону места совершения сделки определяется срок действия доверенности и основания ее прекращения. Но в нормах международных договоров можно встретить использование этой формулы. Ст.41 конвенции СНГ подчиняет права и обязанности сторон по сделке праву места ее совершения, если иное не определено соглашением сторон.

Отдельную правовую регламентацию получили договоры с участием потребителей . Предметом таких договоров являются движимые вещи, работы или услуги. Они используются, приобретаются или заказываются для личных, семейных, домашних и иных подобных нужд, несвязанных с осуществлением предпринимательской деятельности. Т.к. потребитель слабая сторона в таких отношениях, к договору с его участие применяются императивные нормы права страны, в которой он проживает, при наличии хотя бы одного из следующих условий:

1. Потребитель получил оферту или совершил действие, необходимое для заключения договора, в стране своего местожительства

2. Потребитель осуществил заказ работы, товара, услуги в стране своего местожительства

3. Заказ был сделан в другой стране, но ее посещение было инициировано продавцом с целью побудить к заключению договора

Т.о. наличие хотя бы одного из перечисленных условий позволяет применить к договору с участием потребителя право страны его места жительства, даже если в силу принципа автономии воли стороны избрали иное право.

Рассмотренное правило не применяется в отношении:

1. Договора перевозки с участием потребителя. Обязательства по перевозки, как правило, затрагивают несколько правовых систем, и такой договор будет подчиняться закону страны перевозчика

2. В отношении договора подряда или договора на оказание услуги, когда их производство и потребление связано со страной местонахождения подрядчика или услугодателя, за исключением договоров в сфере туристического обслуживания

Т.о. право применимое к договору может быть избрано или самими участниками договора или определено с помощью коллизионных норм. Этот правопорядок будет компетентен:

1. Истолковать договор

2. Определить прав и обязанности его сторон

3. Установить механизм исполнения и ответственность

4. Основания и порядок прекращения договора

5. Основание и последствия недействительности договора

Право применимое к сделке для регулирования существа отношения называется обязательственным статутом сделки.

Вопрос №4.

Западноевропейская доктрина рассматривает автономию воли как институт МЧП, представляющий собой систему правовых норм, регулирующих отношения связанные с возможностью и порядком выбора сторонам применимого права.

Автором теории автономии воли сторон является французский юрист Шарль Дюмулен. Несмотря на повсеместное признание института, существуют теории его отрицающие. Сторонники одной утверждают, что данный институт опосредует приобретение частными лицами правотворческой функции гос-ва. Сторонники другой отказывают институту автономии воли в праве на существование, т.к. применимое право должно определяться не самими участниками сделки, а органом компетентным рассматривать спор.

В дореволюционной России автономия воли сторон в сделках международного характера не признавалась и законодательно закреплена не была. В советскую эпоху допускалось установление сторонами применимого права только к договору заключенному за рубежом. В основах 1961 и 1991 годов принцип автономии воли сторон впервые получил нормативное закрепление. Нормы института автономии воли нашли широкое применение в сфере гражданско-правовых договорных отношений, хотя в большинстве гос-в этот принцип регулирует трудовые отношения, брачно-семейные отношения.

В МЧП РФ принцип автономии воли этот одно из коллизионных начал договорного права. Хотя относительно сущности автономии воли высказываются различные мнения:

1. Принцип автономии воли это избираемый национальным правом особый метод регулирования договорных отношений с иностранным элементом. Он призван устранять коллизии различных правопорядков

2. Автономия воли сторон это одно из проявлений основных принципов регулирования цивилистических отношений, частный случай выражения свободного усмотрения сторон

Избрание сторонами компетентного правопорядка предполагает заключение соглашения о применимом праве. Такое соглашение может содержаться в тексте самой сделки как одно из ее условий или в отдельном документе. Особенностью соглашения является его автономность или юридическая самостоятельность. Недействительность соглашения не влечет недействительности договора, который этим правом должен был регулироваться. При отсутствии прямо выраженной воли сторон суд решает вопрос о наличии соглашения, давая оценку поведения сторон и анализируя всю совокупность обстоятельств дела. Так воля участников договора может выражаться молчаливо:

· систематическое оформление соглашений в соответствии с требованиями зак-ва определенного гос-ва

· на наличие соглашения может указывать переписка сторон, в которой речь идет о нормах права определенного гос-ва

Не является соглашением о применимом праве арбитражная оговорка, как условие о выборе вида арбитража и места проведения арбитражного разбирательства. Не является соглашением о применимом праве соглашение сторон об исключении применения к договору определенной правой системы.

Каждая правовая система знает и ряд ограничений для свободного выбора применимого права:

1. Необходимость учета и применения как императивных норм права страны, которое избрано сторонами, так и императивных норм права 3-ей стороны, которая имеет тесную связь с договором. Действие таких императивных правил не может быть устранено или ограничено сторонами. Это правила касающиеся оформления сделок, это договоры с участием потребителей, нормы связанные с оформлением завещания

2. Необходимость наличия связи избранной правовой системы с договором (принцип локализации договора). В РФ такого ограничения нет.

3. Запрет совершать обход закона. Обход закон это положение, когда лица нежелающие подчиняться действию той правовой системы, которая должна применяться к их взаимоотношениям, искусственно создают условия для применения к их отношениям какой-либо иной более выгодной для них. Фиксирует и устраняет обход закона суд, определяя какая правовая система искусственно исключена

4. Оговорка о публичном порядке.

Это наиболее распространенная сфера, наиболее значимая с точки зрения развития экономики, следовательно, в ней, помимо коллизионного регулирования, развито также и унифицировано - материальное регулирование. Что касается понимания сути договорных отношений, то, в основном, оно общее для всех государств, также общепринятым является выделение из всей сферы договорных отношений ее специфической части – внешнеэкономических сделок , поскольку именно в этой части наиболее развито унифицированное материальное регулирование, но также и национальные законодательства устанавливают ряд специфических требований к внешнеэкономическим сделкам.

В начале следует разобраться с тем, как отграничить внешнеэкономическую сделку от обычного договора с иностранным элементом. Признаками внешнеэкономической сделки являются:

1. Коммерческий характер (ОБЯЗАТЕЛЬНЫЙ ПРИЗНАК);

3. Как правило, разная государственная принадлежность сторон (обычный, но не обязательный признак).

Особенностями внешнеэкономической сделки являются:

Как правило, заключение сделки происходит «между отсутствующими сторонами», т.е. посредством обмены оферты и акцепта.

Для внешнеэкономической сделки с участием российского контрагента обязательна письменная форма под страхом ее недействительности.

В качестве средства платежа может использоваться иностранная валюта.

Исполнение сделки связано с соблюдением императивных требований таможенного законодательства и законодательства о валютном регулировании и валютном контроле.

Споры, возникающие из внешнеэкономических сделок, могут быть переданы на рассмотрение Международного коммерческого арбитражного суда.

Относительно коллизионного регулирования и для обычных, и для внешнеэкономических сделок, все государства в качестве основного используют критерий автономии воли, т.е. стороны договора по взаимному согласию могут выбрать для применения к своему договору право определенного государства. По разному государства относятся к тому, насколько стороны свободны в своем выборе: некоторые из государств считают, что выбор сторон не может ограничиваться ничем, поэтому, в качестве применимого может быть избрана как связанная с договором правовая система, так и не связанная с ним (теория абсолютной автономии воли) . Большинство государств исходят из того, что выбор применимого права сторонами должен быть сделан добросовестно, это означает, что в качестве применимого может быть определено либо право государства, к которому относится хотя бы одна из сторон, либо право третьего государства, при условии, что оно тесно связано с договором (теория ограниченной воли = «локализация договора» = «локализация автономии воли»).

Во всяком случае, как при абсолютной, так и при ограниченной автономии воли, выбор применимого права может быть сделан сторонами как в момент заключения договора, так и в любой момент после его заключения, как для договора в целом, так и для отдельных его частей. Кроме того, разные части договора могут быть подчинены разным национальным законодательствам. Обычно требуется, чтобы соглашение о применимом праве было явным, но в некоторых государствах допускается так называемая «подразумеваемая автономия воли». В этом случае прямое соглашение о применимом праве в договоре отсутствует, но имеется пророгационное соглашение и по принципу «выбирающий юрисдикцию – выбирает право» считается, что подчинив свой спор суду определенного государства, стороны желали, чтобы при разрешении их спора суд руководствовался своим национальным материальным правом. В РФ подразумеваемая автономия воли официально не признается.

Поскольку автономия воли является правом сторон, которым они могут и не воспользоваться, государство устанавливает критерий определения применимого права к договорам, руководствуясь подходом наиболее тесной связи. В результате, при отсутствии соглашения сторон о выборе применимого права, большинство государств закрепляет критерий главной стороны в договоре, это означает, что применимым будет являться право того государства, которому принадлежит сторона договора, предоставляющая решающее исполнение , т.е. от действия этой стороны по исполнению договора, в первую очередь, зависит исполнение договора в целом. Определение главной стороны осуществляется исходя из общей модели определенного типа договора. И для облегчения установления главной стороны в большинстве законодательств содержится диспозитивный перечень главных сторон: для договора купли-продажи – продавец, для договора аренды – арендодатель, для договора залога – залогодатель, для договора перевозки – перевозчик, для договора комиссии – комиссионер. Диспозитивный характер этой нормы, а также общий диспозитивный характер правового регулирования означает, что в конкретных договорах стороны могут предусмотреть содержание прав и обязанностей, отличное от общих моделей, и в этом случае предположение закона о главной стороне применяться не будет, она будет определяться с учетом конкретных прав и обязанностей с учетом договора.

Критерий автономии воли и главной стороны определяет применимое право к содержанию договора, к вопросам формы и порядка заключения договора могут устанавливаться иные коллизионные критерии: чаще всего, это критерий места совершения сделки.

Кроме того, существует ряд договоров, основная специфика которых не связана с содержанием прав и обязанностей, либо в них сложно выделить главную сторону. Для таких договоров также устанавливаются специальные критерии. Например, российской законодательство устанавливает применимым правом для договоров, совершаемых на бирже, на аукционе и по конкурсу право страны места нахождения биржи, проведения аукциона и конкурса, а для договоров о совместной деятельности – право страны места осуществления деятельности.



 

Возможно, будет полезно почитать: