От тюрьмы и сумы не зарекаются ни в россии, ни в китае. Тюрьмы в Китае – лучше туда не попадать…

Истории бывших заключённых и свидетельства иностранных специалистов об одной из самых закрытых пенитенциарных систем мира.

В закладки

Охранник просматривает окно коридора в пекинском центре заключения, октябрь 2012 года. Фото Getty

В мировом рейтинге по числу заполненности тюрем Китай, население которого составляет почти 1,4 миллиарда человек, занимает второе место. Точное число заключённых определить сложно, но, по оценкам общественных организаций, оно составляет от 1,649 миллиона до 2,3 миллиона человек. Это внушительная статистика для Азии и ещё более масштабная для Европы, где лидерство по числу приговорённых стабильно удерживает Россия - около 590 тысяч человек.

Несмотря на масштаб, информация об условиях жизни в китайских тюрьмах во многом остаётся закрытой, а если и просачивается в СМИ, то зачастую обрывисто и неточно. Многие правозащитники потратили не один год, собирая крупицы данных, но и они не могут осветить все детали тюремных условий. Именно поэтому одним из главных источников о происходящем в одной из крупнейших пенитенциарных систем мира остаются жители Китая и иностранцы, которые отсидели и вышли.

Там, где духовное движение встречается с пытками

«Духовная энергия колеса закона», «Усердная работа с колесом учения», «Великий закон колеса учения», - это лишь несколько вариантов перевода названия духовного движения фалуньгун, охватившего Китай 1990-х. Оно основано на традиционной китайской гимнастике и сочетает в себе элементы буддизма, даосизма и конфуцианства. По словам приверженцев, суть течения заключается в физическом и духовном развитии человека.

Верование, основанное уроженцем провинции Гирин Ли Хунчжи, набрало популярность в бурно развивающимся Китае. Строители, бизнесмены, студенты, чиновники - интерес к фалуньгун охватывал жителей страны. В какой-то момент приверженцами течения стали считать себя более 100 миллионов человек - для компартии, которая долго наблюдала за религиозным бумом, это был финальный знак к действию.

Увидев в течении реальную угрозу, власти Китая нанесли упреждающий удар, который обрёк тысячи людей на тюремные сроки. В 1999 году компартия объявила фалуньгун вне закона, якобы потому что течение демонстрировало признаки секты (в России книги об учении внесены в экстремистский список). Вскоре многих сторонников течения начали арестовывать порой даже по самым незначительным причинам.

Приверженцы фалуньгун в Гонконге (из-за большой автономии в этой части Китая учение не запрещено). Фото Reuters

Именно такая судьба постигла Цзиньтао Лю (Jintao Liu). Он работал преподавателем в школе, пока в начале 2000-х во время полицейской проверки на его учительском компьютере не обнаружили файл с книгой о фалуньгун. Мужчине не объяснили, в чём его обвиняют, но он и так это понимал. С 2006 по 2009 годы китаец провёл в пекинском центре содержания и трудовом лагере, где его регулярно избивали, пытали и унижали.

В разговоре с одним из крупнейших новостных изданий Австралии news.com.au, Цзиньтао описал , как однажды ему под ногти загнали спицы и заставили стоять на улице около 18 часов. За попытку поменять позу или просто двинуться его били. В другой раз заключённого раздели до гола четверо охранников и угрожали изнасиловать подручными средствами, «чтобы сделать геем».

Хунбинь Линь (Hongbin Lin) столкнулся с полицейской жестокостью к приверженцам запрещённого течения на несколько лет раньше. В 2002 году его приговорили к шести годам заключения за выход на улицу с баннером «Фалуньгун - это хорошо». Суд постановил, что таким образом мужчина пытался «нарушить работу правоохранительных органов».

Хунбинь Линь. Скриншот из репортажа news.com.au

Как утверждает Хунбинь, в первые же месяцы его избили охранники и пытали электрошокерами до тех пор, пока в них не кончился заряд. Подобную технику применяли ко многим приговорённым, но иногда те не выдерживали и умирали. Никакого гендерного разделения не было: охрана относилась к женщинам-заключённым не менее жестоко. Чан Чжи Юэ (Chang Zhi Yue) провела четыре года в пекинской тюрьме, пережив десятки столкновений.

По словам женщины, однажды девять охранников мучили её около пяти часов: она получила несколько тяжёлых травм, включая трещину черепа и позвоночника. В другой раз сотрудники учреждения посадили Чан Чжи на стул и начали тянуть её за ноги в разные стороны, пока у неё не треснуло бедро. Перед этим китаянку избили, нанеся удары как по телу, так и по лицу.

Такой уровень жестокости в китайских тюрьмах объяснялся закрытостью страны от международных организаций. С приходом к власти коммунистов в середине 20 века в КНР перестали проводить независимые расследования о происходящем в тюрьмах. В 2005 году туда прибыли сотрудники ООН, однако за их действиями строго следили и не позволяли пообщаться как с иностранными, так и с китайскими заключёнными.

В 2006 году инспекция ООН заключила, что 66% заключённых в китайских тюрьмах причисляли или причисляют себя к сторонникам фалуньгун.

Особо упрямых приверженцев движения отправляли в специальные центры, где силой вынуждали отказаться от верований. Заключённым регулярно показывали фильмы, критикующие и называющие фалуньгун сектантским верованием. Несогласных избивали и вынуждали смотреть записи, а порой подвешивали к потолку за запястья или били электрошокером, требуя отказаться от своих убеждений.

Бо и Кристин Йонсоны были обычными экспатами в Китае. До тех пор пока их сын не попал в китайскую тюрьму.

Шведская семья переехала в Китай в 2007 году, Бо работал в местном представительстве Ericsson. Они жили в загородном поселке с международной школой, которую посещали их четверо детей, и были частью энергичного сообщества экспатов. «Да, это был своего рода вакуум, - говорит Бо, - но мы жили вполне обычной жизнью».

К концу 2013 года дочь Йонсонов еще училась в средней школе, а двое старших сыновей уже уехали в Швецию для поступления в университет. Родители также задумались о том, чтобы вернуться на родину.

Их младший 18-летний сын Ноак к этому времени закончил школу и поступил на курсы китайского языка в Пекинский университет. В следующем году он собирался поступать в шведский университет.

Но одна ноябрьская ночь изменила все его планы.

Его проблемы начались в вечер, когда он вместе с несколькими своими друзьями-иностранцами отправился в один из клубов университетского района Пекина. Конечно, они выпивали. Когда компания уже покидала заведение, произошел конфликт из-за сумки одной из девушек, которую, по словам Ноака, не вернули из гардероба. Произошла словесная перепалка и компанию выгнали из клуба.

Уже за пределами клуба перепалка превратилась в драку, одному из случайных участников конфликта сломали нос.

Впоследствии Ноак, который утверждал, что не участвовал в драке, оказался в полицейской машине.

В тот момент он ни о чем не переживал и надеялся, что его роль в этом происшествии быстро станет очевидной.

18-летний Ноак, едва закончив школу, испытал на себе всю тяжесть китайской судебной системы. Фото: WSJ

Но за этим последовала долгая ночь ожидания в камере. Надежды Ноака на то, что утром он сможет пойти на занятия, постепенно таяли. Ему не разрешили сделать телефонный звонок, но сообщили, что его друзья уже оповестили родителей, и они находятся в участке. Вместе с ним в камере был его товарищ из Южной Кореи.

«Тогда я все еще ничего не боялся», - рассказывает Ноак. Он предполагал, что его не имеют права держать в полицейском участке больше суток. К тому времени родители уже передали ему обед.

Позже в тот же день Ноака и его друга куда-то повезли на машине. Он посчитал, что это означает то, что их сейчас освободят.

Но вместо этого машина зеахала на территорию, огороженную высоким забором с натянутой поверху колючей проволокой.

«До этого я лишь смеялся над всей этой ситуацией. Но в тот момент мне стало страшно, я не понимал, как все могло зайти так далеко».

На новом месте двум парням выдали толстые одеяла, серые брюки и рубашки и развели по разным камерам.

Ноак попал в 6-местную камеру, где все койки уже были заняты. У входа сидели двое «дежурных» - нигериец и китаец. В камерах была введена система двухчасовых дежурств заключенных. С одной стороны это было средством поддержания порядка, с другой - способом борьбы с недостатком коек.

Нигериец рассказал, что он находится здесь уже 15 месяцев. Он попросил Ноака сменить на посту дежурного китайца. Тот сразу же заснул прямо на полу.

Ноак как смог разместился в камере. Теперь ему уже не казалось, что освобождение случится скоро. После его прибытия перевес в камере пал в сторону иностранцев: теперь их было четверо, против трех китайцев.

Через несколько дней после его помещения в тюрьму, Ноака посетили два сотрудника шведского посольства. Парень попросил их передать родителям, что он очень мерзнет в камере. Но лишь через две недели он смог получить передачу с одеялом, одеждой и книгами - все вещи тщательно проверялись.

Посольство Швеции не давало официальных комментариев об обстоятельствах дела Ноака, но там отметили, что в среднем менее 10 шведов ежегодно имеют дело с китайской судебной системой.

Следующие несколько недель в обязанности Ноака входило мытье туалета и стирка полотенец своих сокамерников.

«Я прибыл последним и был белым. Поэтому я был низшим по рангу», - рассказывает Ноак.

Еда в тюрьме была не особо аппетитной. Два раза в день в камеру доставляли ведро с пищей. Обычно это был соевый бульон с несколькими овощами. Раз в неделю давали рис. Больше всего здесь любили яичницу с томатами, которая тоже была раз в неделю.

Отец Ноака - Бо Йонсон, говорит, что самым тяжелым было отсутствие возможности поговорить и увидеться с сыном.

«Поначалу, особенно в первые недели после того, как Ноак попал в тюрьму, я был словно в трансе и не мог работать. Лишь после того, как я договорился с адвокатом, я смог немного успокоиться. Но и тогда я чувствовал себя ужасно».

Сама тюрьма - Пекинский изолятор временного содержания №1 - находится недалеко от аэропорта, на восточной окраине города. По словам Сьюзан Файндер, юриста из Гонконга, эта тюрьма считается «первоклассной» и поэтому в ней разрешено содержать иностранцев.

Ноак и его сокамерник из Пакистана даже придумали игру: во время ежедневных прогулок на свежем воздухе, они пытались угадать, самолет какой авиакомпании сейчас пролетает в небе.

«Конечно, я думал, что скоро выйду оттуда».

По ночам он надевал на лицо самодельную маску и с головой накрывался одеялом. Так он мог укрыться от света, который всегда был включен в камере. «В эти моменты я очень скучал по своей семье, а мысли о будущем пугали меня. Я ужасно себя чувствовал и много плакал, пытаясь заснуть».

В канун Рождества Ноака посетила адвокат с письмом от семьи. Ей запретили оставлять его, можно было только прочитать вслух. Тогда Ноак впервые получил новости от своих родных.

Двое его старших братьев приехали в Пекин на время каникул. «Было трудно думать о том, что все кроме меня собрались вместе».

Из бумаг, которые Ноак подписывал при поступлении в тюрьму, он запомнил одну дату - 29 декабря. Он возлагал все надежды на этот день и верил, что тогда его и выпустят.

В указанную дату он весь день с нетерпением ждал, когда по громкой связи объявят его имя. И ближе к вечеру это случилось.

После месяца, проведенного в тюрьме, он вышел на свободу. Свои вещи Ноак раздал сокамерникам. На выходе из тюрьмы его ждали отец, старший брат Лукас и мать его южнокорейского друга, которого тоже выпустили сегодня.

Но на этом все не закончилось.

Документы Ноака остались у властей. Прокурор несколько раз вызывал его на допросы. Хотя Ноак довольно хорошо знает китайский, он попросил предоставить англоязычного переводчика, чтобы было больше времени на обдумывание ответов.

Прокуратура делала запросы о предоставлении дополнительной информации в полицию, для того чтобы определить, нужно ли передавать дело в суд. Как Ноак понял, его хотели обвинить в «нарушении общественного правопорядка».

По словам Ноака, полицейские хотели вызвать на допрос и других иностранцев, находившихся в клубе в тот день, но некоторые из них уже закончили свое обучение и уехали из Китая.

Как рассказал Бо Йонсон, сумка, из-за которой началась перепалка, была возвращена хозяйке работниками заведения уже на следующий день. А менеджер клуба и вовсе заявила, что ничего не знает о какой-либо драке, случившейся рядом с клубом.

По совету адвоката, родители Ноака связались с человеком, которому их сын предположительно сломал нос, и уладили с ним все разногласия финансовым путем. В своем письме прокурору этот человек заявил, что получил свое ранение в результате драки с другим иностранцем, а Ноак просто пытался их разнять.

Но и на этом дело Ноака не было закрыто, хотя вероятность предстать перед судом стала значительно меньше. Учитывая крайне низкий показатель оправдательных приговоров в Китае, тюремное заключение было вполне реальной перспективой в случае суда.

«Я заставлял себя не думать об этом», - говорит Ноак.

Тянулись дни и недели. Студенческая виза Ноака закончилась, теперь он находился в стране на нелегальном положении, но и уехать из Китая он не мог.

Адвокат рассказала парню, что в прокуратуре считают, что он попал под «дурное влияние», и предложила ему написать обращение, в котором он бы раскаялся в том, что совершил. Ноак неохотно написал письмо, в котором он заявил, что сожалеет о том, что стал участником инцидента, в котором пострадал человек.

Пытаясь снискать снисхождение прокурора, адвокат добавила несколько предложений о том, что Ноак любит Китай и китайскую культуру.

Йонсоны с надеждой на то, что вся ситуация скоро разрешится, приняли решение уехать из Китая к лету 2014 года. К тому времени Ноак уже поступил на курс инженерной физики в Уппсальский университет. Но недели ожидания превратились в месяцы.

В июле мама и сестра Ноака все-таки вернулись в Швецию. Отец остался в Китае, надеясь уехать вместе с сыном.

Но за несколько дней до начала учебного года, не имея никаких новостей из прокуратуры, Ноак решил отказаться от места в шведском университете.

«Это было трудное решение, но я знал, что мне понадобится не меньше года для того, чтобы начать новую жизнь».

Через некоторое время, отец вернулся в Швецию, а Ноак переехал жить к друзьям семьи. Он проводил дни, занимаясь учебой и играя в регби в своей старой школе - Западной Академии Пекина.

Ноак сразу после получения известия о закрытии его дела. Фото: WSJ

Мама Ноака вернулась в Пекин в октябре. Несколько недель спустя наступил день долгожданного освобождения. Им объявили, что дело было закрыто.

Управление прокуратуры района Хайдянь отказалось давать какие-либо комментарии относительно обстоятельств дела.

Все дела с бумагами были быстро улажены - Ноак получил свой паспорт и возобновил визу.

19 ноября он сел в самолет до Швеции. В аэропорту Стокгольма его ждали шампанское, семья и друзья. Сделанное в аэропорту фото Ноака, окруженного сине-желтыми воздушными шарами, собрало 357 «лайков» в Facebook, многие из них - от пекинских экспатов, которые все это время следили за его историей.

Три месяца спустя Ноак поступил на курс математики и компьютерного программирования в Стокгольмском университете.

Ноак сразу после возвращения в Швецию. Фото: WSJ

Конечно, он обсуждал со своими друзьями свою историю, но старается не распространяться о том, что с ним произошло среди своих новых знакомых: «Я не знаю почему. Наверное, просто не хочу привлекать к себе внимание».

Свой опыт Ноак считает несправедливостью, которую ему пришлось преодолеть. Но по его словам, он хочет вернуться в Китай снова, чтобы увидеть его прогресс и улучшение положения прав человека.

Кристин - мама Ноака, говорит, что они много обсуждали то, что произошло с ним и решили, что все это не должно омрачать годы проведенные в Китае.

«Ведь иначе целые семь лет превратятся в ничто».

Перевел Максим Гарбарт

В закладки

Охранник просматривает окно коридора в пекинском центре заключения, октябрь 2012 года. Фото Getty

Там, где духовное движение встречается с пытками

Приверженцы фалуньгун в Гонконге (из-за большой автономии в этой части Китая учение не запрещено). Фото Reuters

Хунбинь Линь. Скриншот из репортажа news.com.au

В 2006 году инспекция ООН заключила, что 66% заключённых в китайских тюрьмах причисляли или причисляют себя к сторонникам фалуньгун.

Некоторое время назад официальное китайское правительство сделало попытку удивить мировую общественность публикацией изображений сооруженной ими тюрьмы. В каждую гуманитарную и правозащитную международную организацию были отправлены снимки, где можно было посмотреть на современные строения, состоящие из многоэтажных, но стилизованных под китайскую традиционную архитектуру зданий. В которых размещены – кинотеатры, тренажерные залы, бассейн, сцена для проведения театрализованных выступлений, и, самое главное, современные комфортные камеры, что очень напоминают дорогие гостиничные номера. Посреди двора стоит несколько площадок для баскетбола и других активных игр, комплекс беговых дорожек, сад, в котором высажено специально завезенные с дальних земель столетние деревья, и парочка озер для спокойной медитации.

Взглянув это, общественность ахнула: «Отлично!!!», и поздравила китайские власти: «Молодцы!!!». Но любой, кто был в настоящей китайской тюрьме, утверждают, что все это – ложь и фальши. И что классические, размещенные практически в каждом городе Китайской Народной Республики тюрьмы так сильно страшны, что в сравнении с ними, наши постсоветские зоны выглядят пятизвездочным спа-курортом, наполненным милыми, добрыми, отзывчивыми и интеллигентными людьми.

Зачем мы начали говорить про это? Да вот потому, что жителям нашей страны загреметь в китайскую тюрьму – дело такое простое, что не стоит быть грабителем, насильником либо наркокурьером, дабы получить срок в 5, 10 либо 20 лет заключения.

Как только это произойдет, как сразу же начинается наиболее страшное, так как в государстве, в котором обитает более полтора миллиарда человек, с преступниками не имеют привычки церемониться, и скорее всего поэтому больше 100 статей китайского уголовного кодекса предусматривают исход смертной казнью. А еще учтите тот факт, что китайские тюрьмы носят только один карательный характер, и речь о перевоспитании здесь не идет; и смертность у китайских заключенных наиболее высокая по всему миру; и то, что каждому китайцу – как надзирателю, так и рядовому заключенному – присущ чрезмерный, граничащий с агрессией национализм, и вы осознаете, как сильно трудно вам будет, когда вы попадете в обычную китайскую тюрьму.

Ох да, чуть не забыли упомянуть, что Китай – единственное государство, в котором существуют концлагеря, сооруженные по типу 1941-1951 годов, и в которых главенствуют все те же ужасающие порядки и условия, которыми всколыхнули устои мировоззрения Майданек, Освенцим и Гулаг.

Вдруг вы окажетесь арестованными за сексуальное насилие, контрабанду наркотиков, убийство либо сопротивление правоохранителям, то ад гарантирован вам с самого начала. Но когда преступление будет не настолько опасным – воровство, вождение машины в нетрезвом состоянии, очень громкое исполнение песен в ночное время – то к вам сперва отнесутся достаточно спокойно. Так что, особенно в крупных населенных городах, вы будете отправлены в камеру европейского образца, и пару недель к вам будет отношение со всеми почестями, кормя практически человеческой едой, и вежливо называя на «вы».

Но не нужно сразу впадать в иллюзию. Для начала китайцы будут ожидать заявления от российского консульства (а если окажется, что вы – достаточно влиятельная личность у себя на родине), и после этого от вас будут ожидать вознаграждения (самой простой мзды). За деньги в китайской тюрьме, в случае совершения не очень тяжелого преступления, можно иметь все. Следует лишь заплатить, и в вашем распоряжении окажется одноместная камера и пища из ресторанов, ежедневный душ, и несколько прислуг из местных заключенных, которые станут убирать за вами, а так же отдельное место для прогулок, и возможно свобода.

К тому же, речь пойдет о суммах, просто смешных для нашей родной фемиды. Так как, в Поднебесной запросто одержать оправдательный приговор, являясь осужденным на 10 лет, только за 5 тысяч американских долларов. Но поражаться не надо, поскольку, в первую очередь, там взятки практически никто не даёт, так как за них получают смертную казнь, а деньги, которые вы отдадите, направятся на счет государства. И в общем средний заработок жителя Китая так мал, что для большинства из местных сумма в 10.000 долларов кажется такой же недоступной, как для нас сумма в 1.000.000.000 долларов.

Но когда денег не окажется, а посольство не защитит вас, то приготовьтесь к самому страшному, поскольку сейчас вы увидите настоящую китайскую тюрьму в таком виде, каком она есть на самом деле – похожей на ужасный в своей беспощадной омерзительности ад.

Таких историй сейчас очень много. Сплошь и рядом. Неприятно и страшно то, что наши русские учителя, с образованием, реально учителя английского, кто спокойно работал все прошлый годы в садиках и школах, но без официальной рабочей визы, могут попасть точно в такие же условия. В отличие от Штатов, где такого рода нелегалы должны попадать только в определённый специализированные департационные тюрьмы (кстати, они есть не во всех штатах и переполнены), в Китае тебя просто садят вместе со всеми, дают тебе еду с одного ведра, как свиньям - вместе со всеми, и ты, учитель, который давал знания китайским детям (пусть и без рабочей визы) испытываешь все тюремные "удовольствия". Сильная неприязнь возникает, конечно, к ситуации и к китайцам. И очень жалко наших ребят. Напомню, у нас у самих сын работал в детском садике с марта по июнь. Сейчас каникулы и не работает - и, слава Богу, дальше работать не будет. Закон, по которому начались массовые проверки во всех городах, городках и деревнях Китая - вступил в силу этой весной. А полный разгар его отработки начнётся с сентября, когда заработают все школы и детские сады после каникул.
Недавно была ситуация в одном из городов Китая, когда полиция пришла прямо на кастинг по модельному бизнесу, и забрали абсолютно всех, кто был на кастинге. Кастинге, Карл!!! Вообще-то - это не работа. Это кастинг, то есть, собеседование, куда ты приходишь посмотреть на них, и они смотрят на тебя. Ты приходишь узнать, где, что, подходишь ли ты, они смотрят, подходишь ли ты ДЛЯ работы. Но самой работы ещё нет. Ты - не на работе, не на нелегальной работе. Ты - на собеседовании, куда бы ты хотел устроится на работу. Только приняв тебя на работу тебе могут оформить визу, а ты ещё - не принят.
Китайцам пофиг. Тогда, на кастинге, девчёнок и парней забрали, держали 18 часов в камере без еды и воды. Потом всех отпустили - паспорта не отдали. Потом они ходили каждый день за паспортами - им штрафы повыписывали - а штрафы не детские - от 5000 юаней - это порядка 50 000 - 60 000 рублей - и департация. ТОЛЬКО после уплаты штрафа.
Не знаю, кстати, чем та история закончилась - перестала следить. Надеюсь, все уехали из Китая.
Ну, а историю девушки - учительницы - читайте ниже. Кстати, обратите ваше внимание, что у неё муж - китаец, и у неё была семейная виза. Работать по ней нельзя. Но это показатель того, что человек не "понаехавший" в Китай, у неё здесь семья, муж, вся китайская родня. То есть, какой смысл сажать на 5 дней в тюрьму такого человека? Нет - сейчас всех подряд в тюрьму и на департацию.
Уезжает масса иностранцев. Вот сегодня ходили забирали вещи некоторые у людей, ещё одни уезжают. Уезжают не только русские и украинцы, уезжают американцы, немцы, англичане, австралийцы....Просто валом. Люди, прожившие в Китае по 12-15 лет, люди, родившие в Китае по 2-3 ребёнка. Уезжают к себе на Родину, туда, где они не жили все эти годы.
Грустно, конечно.

Оригинал взят у sz_beiker в "Как я попала в тюрьму в Китае"

Я работала в садике учителем английского языка в городе П., как многие наши люди делают. Конечно же, не по рабочей визе, а по семейной. Агент обещал мне полную безопасность в плане проверок полиции, говорил, что у них все схвачено и проплачено. Проработала около 4 месяцев, как в сад нагрянула полиция. Проверили паспорт и повезли в участок (меня и ещё двух моих сотрудников из Украины и России).

В участке мы провели около 15 часов, после этого нам вынесли приговор: 5 суток в тюрьме для административных нарушений, 5 тысяч штрафа. Не буду говорить как в участке было гадко, как охранники пердели и курили, как нас снимали в анфас и в профиль. Слава Богу, дали право на один звонок мужу и агенту. Агент ничем!!! не помог, муж тоже не смог договориться, и нас отправили в тюрьму.

Это был просто ад. Каждый день три раза в день мантоу и вареные овощи (баклажаны, огурцы либо капуста), все очень серого цвета и очень острое. Насыпали все через решетку в ведро, как свиньям. Нам выдали пластиковую тарелку (как судочек для хранения) и пластиковую ложку. Питьевую воду включали только 2 раза в день, кипяток. Душ и туалет в прозрачной кабинке, видеонаблюдение в камере. Камера рассчитана на 8 людей, но жило 12. Спали на старых, грязных в менструации одеялах. Один раз в день прогулка в строю по кругу во дворе. В комнате, в основном, были филиппинки и пара китаянок.

Вечером включали телик, в это время нельзя сидеть на кровати, а надо сидеть на маленьком пластиковом стульчике - все в два ряда. В основном, целый день - это просто надо сидеть и смотреть на стены. Ложиться нельзя, только во время сна. Если ты прилегла, наблюдатели через радио делали замечания. Во время сна два человека по два часа дежурили, все спят - два человека стоят и смотрят, через два часа будят следующих. Присесть или прилечь нельзя. Мыться в отведённое время. У меня не было сменного белья, поэтому я стирала свои трусы каждый день и в течение двух часов их сушила.

Есть шопинг день - пятница и понедельник. Но когда я была, то магазин не работал. Звонить и видеться с родными нельзя. Очень много иностранцев там, как мужчин так и женщин. В общем, моего сотрудника депортировали, прямо в наручниках до трапа самолёта. Мне сделали иную депортацию. После того, как меня освободили, паспорт мне не вернули, сказали подойти в миграционную полицию. Я пришла, мне отменили моё разрешение на жительство и сделали новую визу (за которую я заплатила) сроком действия семь дней. В эти семь дней я должна была покинуть Китай. На визе было написано "депортация".

Вернулась в Украину. Очень переживала, что мне не откроют новую визу, но, слава Богу, открыли. А садик был оштрафован за то, что нет лицензии на приём на работу иностранцев, и садик решил расплатиться нашей зарплатой. Мы со скандалом выбивали с садика деньги, но они так и не дали. Они даже пальцем не шевелили, чтобы нас вытащить из полиции.

Так что не работайте без рабочей визы. У агентов, может, и проплачено в полиции, но если конкуренты заплатят полиции за проверку, то будут проблемы. И даже семейная виза не спасёт от тюрьмы.

Возможно, будет полезно почитать: