Лучший способ похудеть. Сколько в России монастырей и сколько — монахов? Как становятся монахами

Сердца наши исполняются прощением, миром и любовью друг к другу

После малого повечерия отец Мефодий сказал небольшое слово и попросил у всех коленопреклоненно прощения:

«Возлюбленные отцы, братья и сестры, благословите меня от лица владыки Панкратия попросить прощение. В этот величественный день Господь дал возможность примириться с Богом, со своим ангелом-хранителем, своими ближними, особенно с теми людьми, которых мы реально обижаем, соблазняем, смущаем своим поведением. Но Господь дает нам такие дни, как Святая Четыредесятница – самое прекрасное время для человеческой души, золотое время покаяния, которое мы можем принести милостивому и всепрощающему Господу нашему.

Благословите и простите меня святые отцы, братья, сестры, недостойнейшего вашего брата за согрешения, яже сотворил я словом, делом, помышлением и всеми моими

В Валаамском монастыре в эту сплошную масленичную неделю тоже пекут множество блинов для угощения братии и многочисленных гостей. Каждый день монастырские повара с радостью и любовью готовят 450 больших блинов для братской трапезы, и еще множество – для добавки и раздачи всем желающим. Блины со сгущенкой и сметаной – утешение для всех насельников монастыря, ведь так необходимо подкрепить себя перед строгим многодневным постом.

16 февраля 2019 года у насельника Валаамского монастыря игумена Мефодия день рождения. Поздравить своего любимого духовного отца и друга пришли братия обители и многочисленные гости, которые прибыли на остров несмотря на зиму и не самые благоприятные погодные условия.

Игумен Мефодий, приехавший вместе с владыкой Панкратием в полуразрушенный Валаамский монастырь в 1993 году, внес особый вклад в возрождение обители. Его послушание и труды принесли обильные плоды на ниве церковной. Отец Мефодий благодаря своей безмерной любви сумел объединить вокруг себя огромное количество людей, сумел помочь им прийти к Богу, к Церкви, к вере. Общение с отцом Мефодием в корне изменило их жизнь. Его трудами многие обрели твердое упование на волю Божию и встали на верный путь спасения, восходя по ступеням жизненной лестницы к Царствию Небесному.

15 февраля 2019 года в день праздника Сретения Господня Игумен Валаамского монастыря епископ Панкратий навестил болеющего в последнее время монаха Антония и вручил ему памятную юбилейную медаль в честь "30-летия вывода советских войск из Афганистана".

"О своём пути к Богу в терниях афганской войны рассказывал мне сегодня и монах Антоний, которого сегодня я пришёл навестить и вручить юбилейную медаль в память 30-летия завершения вывода войск из Афганистана. Помянули всех положивших душу свою вождях и воинах. Монах Антоний (Сергей Мачулин) тогда был командиром части спецназа и участвовал в опасных операциях в тылу врага", - пишет Игумен монастыря епископ Троицкий Панкратий.

Р асположенный в живописных горах, покрытых густыми лесами, монастырь Шаолинь является не только колыбелью чань-буддизма, но и одним из очагов развития ушу в Китае. Красота природы, свежий воздух и покой, так необходимые для медитации, активные занятия боевым искусством и медициной представляют собой прекрасные условия для здорового образа жизни монахов, ведения поиска методов «пестования жизни» и ее продления.

1. Постоянное пребывание в чань-состоянии

На протяжении тысячи четырехсот лет, начиная с 495 г. н.э., когда монастырь был основан, его обитатели неукоснительно соблюдали нормы чань-буддизма, завещанные Дамо: ежедневное продолжительное медитирование, «совершенствование сердца и пестование естества», стремление «к пустоте». Человек, занимающийся медитацией, стремится к покою, погрузившись в «состояние покоя», он обретает «пустоту», то есть избавляется от всех посторонних мыслей, забывая обо всем вокруг и не ощущая самого себя.

Посторонние мысли, считает китайская медицина, порождают «семь чувств (эмоций)»: радость, гнев, печаль, задумчивость, скорбь, страх, беспокойство. Бурные эмоции или, наоборот, их полное подавление наносят вред «пяти плотным органам», являются первопричиной различных заболеваний. Чрезмерный гнев отражается на печени, радость - на сердце, печаль - на селезенке, скорбь - на легких, страх - на почках. Итак, медитация - первый секрет долголетия шаолиньских монахов.

2. Сочетание ортодоксального буддизма с занятиями боевым искусством

Общеизвестно, что в монастырях существуют строгие правила, согласно которым постригающийся в монахи должен быть милосердным, творить благодеяния, не должен поднимать руку на человека. Поэтому монахам запрещено заниматься боевыми искусствами. Шаолинь пошел другим путем. С первого дня его основания рослые и крепкие монахи демонстрировали свои умения в области кулачного боя, поскольку практика жизни, развития и распространения буддизма требовали знаний боевых искусств, и только здоровые и крепкие монахи были в состоянии сохранить свою обитель в неприкосновенности. Это второй секрет долголетия.

3. Познания в области медицины

Занятия боевыми искусствами сопровождались большим количеством травм. Поэтому настоятелям монастыря волей-неволей приходилось заниматься медицинской практикой, разрабатывать собственные рецепты и способы лечения. Начиная с эпохи династий Суй, монастырь стал направлять представителей в горы к известным врачевателям для изучения премудростей медицины, особенно залечивания ран. Их количество постоянно увеличивалось. Монахи-врачи стали заниматься и терапией и постепенно сформировали полноценный госпиталь при монастыре. В целях улучшения эффективности оказания помощи пострадавшим настоятели требовали, чтобы каждый занимающийся ушу обладал необходимым медицинскими познаниями в четырех областях: причины болезней, лечение, профилактика и лекарственные средства. Обладая знанием медицины, монахи изучали вопросы долголетия, разрабатывали методики продления жизни. Таким образом, медицинские секреты, полученные монахами от своих наставников, способствовали развитию принципов долголетия. Это третий секрет долголетия шаолиньских монахов.

ШАОЛИНЬСКИЙ МЕТОД ПРОДЛЕНИЯ ЖИЗНИ

Выше мы остановились на трех особенностях шаолиньского метода продления жизни. Однако этот метод имеет много общего с методами «пестования жизни» других школ и направлений. Известный своими исследованиями методов «пестования» и продления жизни монах Сюань Гуй в своих трудах изложил основные направления шаолиньской школы, суть которых сводится к следующему:

«пестование жизни» путем медитации;
солнечные ванны;
закаливание холодом, жарой и ветром;
оздоровление селезенки с помощью правильного питания;
холодные водные ванны;
продление жизни с помощью цигун;
сбрасывание веса ходьбой;
укрепление тела «жесткими» упражнениями;
продление жизни с помощью секретов медицины;
прочищение организма с помощью массажа;
оздоровление с помощью ушу.

Эти направления составляют комплексный метод «пестования» и продления жизни, вобравший в себя долгую практику Шаолиня, бесценный опыт других школ, метод, доказавший свою эффективность в профилактике болезней и укреплении здоровья.

Принципы питания

Основная пища

Китайская традиционная медицина уже давно подметила тесную связь между питанием и здоровьем человека. В трактате «Линшу» говорится: «Верхний обогреватель включается, пропускает пять вкусов злаков. Ци называется то, что золотит кожу, укрепляет тело, питает волосы, орошает, как туман и роса. С поступлением пищи организм наполняется ци. Попадая в кости, она благотворно влияет на них, делает их гибкими. Слюна - это жидкость, которая питает мозг и увлажняет кожу. Ци поступает в средний обогреватель, соединяется с жидкостью и краснеет. Получается кровь».

Эта выдержка из древнего трактата свидетельствует о том, какую важную роль играют продукты питания в функционировании организма человека, которые, попадая в него, способствуют образованию необходимых человеку питательных субстанций - ци, крови и слюны. Эти питательные субстанции поддерживают нормальный обмен веществ, непрерывно циркулируя, обеспечивают жизнедеятельность организма.

Переваривание пищи осуществляется, главным образом, желудком и селезенкой. Поэтому древние говорили: «Селезенка - основа послеутробной жизни, источник, порождающий ци и кровь».

Врач-монах эпохи Мин Бэн Юэ, соединив принципы традиционной китайской медицины с собственным опытом, создал свой оригинальный подход к вопросу «пестования жизни», вывел рацион ежедневного питания монахов и питания во время болезни.

Бэн Юэ писал: «Основа питания - пять злаков, овощи и фрукты. Лекарственные травы должны круглогодично приниматься вместе с пищей. Питание должно быть упорядоченным. Питание в одно и то же время позволит прожить сто лет».

Он считал, что питание должно быть регулярным, разнообразным, продукты должны быть свежими, что принимать пищу следует в определенное время и в определенных количествах, что нельзя потреблять большое количество жидкости, переедать или недоедать.

В Шаолине существуют строгие правила, в соответствии с которыми пища принимается три раза в день. Каждый монах обязан строго следовать этим правилам.

Запрещается есть что-либо после третьего приема пищи. Завтрак в монастыре начинается в шесть утра и включает две чашки жидкой каши. Обед бывает в половине двенадцатого и состоит из паровой пампушки или лепешки и жидкой похлебки в неограниченном количестве, в шесть вечера - ужин, включающий одну или полторы чашки сборной солянки с лапшой. Завтрак не должен быть плотным, в обед нужно наедаться как следует, а в ужин - чуть меньше. Пища должна быть разнообразной. Монахам запрещается есть мясо и пить вино. Нарушители наказываются горящими палками и изгоняются из монастыря.

Расписание приемов пищи

ЗАВТРАК
Время: 6 часов.
Основная пища: каша из чумизы или кукурузы с добавлением батата или картофеля.
Количество: 2 - 2,5 чашки (объемом 100 г риса или муки).

ОБЕД
Время: 11 часов.
Основная пища: лепешки из смеси пшеничной и кукурузной муки с начинкой из фиников или хурмы.
Количество: 1 лепешка (250 г), а также белая редька, доуфу (соевый творог), лапша из золотистой фасоли.

УЖИН
Время: 6 часов вечера. Основная пища: лапша из бобовой муки.
Количество: 1 - 1,5 чашки с добавлением по сезону: люцерны, сельдерея, пекинской капусты и т.д.

Чайный рацион

Монахи Шаолиня регулярно пьют лекарственный чай, заваривая его из трав в зависимости от погодных условий, связанных со сменой времен года. Употребление такого чая способствует оздоровлению желудка, подъему «духа» и продлению жизни.

Весенний чай : 30 г полевой мяты, 30 г корневища камыша, 10 г лакрицы, 30 г горечавки Лоурера заварить кипятком и пить вместо чая 4 - 5 раз в день по одному стакану, ежедневно заваривая новую порцию. Этот настой обладает противоинфекционным и дезинтоксикационным действием, хорошим профилактическим средством против кожных заболеваний, например, фурункулеза.

Летний чай : 18 г платикодона крупноцветного, 10 г лакрицы, 30 г жимолости японской заварить кипятком и пить вместо чая. Этот настой обладает дезинтоксикационным действием, снимает жар, полезен для горла, является хорошим профилактическим средством против гриппа. В летний период также в небольших количествах можно пить сок свежей золотистой фасоли, полученный путем отжатия заваренных кипятком и растолченных зерен с добавлением сахара.

Осенний чай : 20 г форцизии свешивающейся, 10 г листьев бамбука, 10 г лакрицы, 3 г одуванчика, 10 г корня наперстянки заварить кипятком и пить вместо чая. Этот настой способствует образованию слюны, обладает дезинтоксикационным, жаропонижающим, мочегонным и ветрогонным свойствами.

Зимний чай : 3 г сырого имбиря, 3 финика, 30 г листьев черного чая, 3 стебля лука отварить и пить вместо чая. Этот отвар способствует улучшению функций кишечника и селезенки.

Чай долголетия для любого времени года : 30 г гореца многоцветкового, 30 г ромашки китайской, 35 г боярышника, 250 г густого меда. Первые четыре ингредиента варить в глиняном горшке в течение 40 минут, слить отвар, из полученной твердой массы отжать сок. В горшок налить воды, переложить выжимки и отварить, отвар слить. Процедуру повторить 3 раза. Все отвары слить вместе (должно получиться 500 мл). Добавить мед и размешать до однородной массы. Полученный продукт поместить в фарфоровый сосуд и плотно закупорить. Употреблять ежедневно после еды по 1 столовой ложке, разведенной в половине стакана кипяченой воды. Этот напиток можно употреблять круглый год. Он способствует пополнению ци, питанию крови, улучшению функций желудка и селезенки.

Дикие растения в рационе монахов

Лилейник лимонно-желтый , или одуванчик обыкновенный . Его собирают весной, когда он расцветает. Выкапывают целиком, моют и режут на мелкие части. Затем добавляют соль и слегка разминают. Его можно добавлять в другие блюда. Лилейник способствует устранению жара и обладает дезинтоксикационным действием. Как говорят монахи, употребление этого растения в пищу в течение одного месяца избавляет от нарывов на коже и фурункулеза на целый год.
Пастушья сумка . Весной это растение покрывает большие пространства вокруг монастыря. В пищу употребляют свежие молодые листья. Их можно непосредственно добавлять в суп с лапшой, а можно есть, заварив кипятком, с добавлением соли, уксуса и небольшого количества кунжутного масла. Пастушья сумка очень питательна, приятна на вкус. Она способствует пополнению крови и оздоровлению селезенки. При длительном употреблении устраняет желтизну лица, избавляет от худобы, слабости в конечностях, головокружения и помутнения в глазах.
Мята полевая . В изобилии растет вблизи монастыря, наполняя воздух приятным ароматом. Монахи весной и летом собирают ее стебли с листьями, моют, режут на кусочки, подсоливают и слегка разминают. Употребление мяты способствует улучшению зрения, просветлению в голове, устранению жара.
Портулак . Сбор портулака производится летом и осенью. Его выкапывают целиком, моют и обдают кипятком. Употребляют в пищу, добавляя соль и масло. Из него также готовят блины с добавлением муки и пампушки. Портулак укрепляет желудок, нормализует работу кишечника, рекомендуется при расстройствах желудка и дизентерии.
Полынь волосовидная . Молодые побеги полыни собирают ранней весной, моют, перемешивают с солью и мукой и готовят на паровой решетке. Полынь способствует устранению жара.
Ива . Ранней весной собирают молодые побеги ивы, проваривают в кипящей воде, вынимают и употребляют в пищу, добавляя соль и масло. Молодые побеги ивы также можно смешать с мукой и готовить на пару.
Бодяк японский . Молодые листья бодяка собирают, моют и едят сырыми с солью и маслом или отваривают в супе с лапшой. Бодяк обладает кровоостанавливающим действием.
Китайский ямс . Это растение способствует «пополнению» почек, останавливает кровотечения, укрепляет селезенку и легкие. Монахи собирают его поздней осенью и употребляют в пищу в вареном виде.
Таро . Его выкапывают ранней весной и поздней осенью и отваривают с белой редькой. Таро способствует «пополнению» почек и крови.
Боярышник . Плоды боярышника собирают в конце осени, моют, отваривают и готовят из них пюре. Пюре из боярышника кислое на вкус, богато витаминами, укрепляет желудок и улучшает пищеварение.
Каштан . Монахи собирают и едят каштаны в отваренном виде осенью. Они сладкие на вкус, укрепляют желудок и пополняют селезенку.
Гинго . Это растение нормализует дыхание, укрепляет легкие и почки. Его собирают по 3 - 5 штук в день, очищают и отваривают с колотым сахаром. В пищу употребляются и плоды, и отвар.

Витамины и долголетие

Продукты, употребляемые монахами Шаолиня в пищу, с точки зрения современной диетологии можно разделять на злаки, корнеплоды, бобовые и орехи, фрукты и овощи.

Злаки являются одним из основных продуктов, постоянно употребляемых человеком в пищу. Они богаты углеводами, способствующими выработке организмом тепловой энергии, а также белком. Злаки употребляются в пищу в смешанном виде или вместе с бобовыми, что позволяет им дополнять друг друга и в какой-то степени компенсировать недостаток в них аминокислот. Количество белка в злаковых приблизительно одинаково, они являются важным источником для организма человека. Злаки содержат также большое количество витаминов, кальция, железа, грубых волокон.

Корнеплоды снабжают организм человека тепловой энергией, содержат много витаминов и минеральных веществ.

Бобовые и орехи содержат большое количество белка и жиров, особенно соя. Содержание белка в них больше, чем в овощах и злаках. Они богаты ненасыщенными жирными кислотами, фосфатидами, аминокислотами, витаминами и минеральными веществами.

Овощи и фрукты богаты микроэлементами, необходимыми организму человека. Листовые овощи, например, содержат много витаминов группы В и каротина, а также кальция, железа и неорганических солей. Кроме того, содержащиеся в них влага и клетчатка способствуют пищеварению (см. табл.).

Монахи Шаолиня употребляют в пищу различные злаки, главным образом, грубообработанные, а также продукты из бобов, овощей и орехи. Свой рацион они устанавливают в зависимости от времени года и собственного состояния, что позволяет им получать полный набор питательных веществ, хорошо сочетающихся между собой. Это основной способ сохранения здоровья и долголетия. Особенно важно то, что монахи воздерживаются от мяса.

ДэЕнь /журнал "Цигун и спорт", №2 1995 г./

О том, как живут и принимают паломников иноки Спасо-Преображенской обители, которая славится своим строгим уставом, рассказывает игумен Валаамского монастыря епископ Троицкий Панкратий (Жердев).

Молитва и труд

– Владыка Панкратий, Валаамский монастырь знаменит своим строгим уставом. Не могли бы рассказать о жизни валаамской братии при существующем уставе.

– Обычно мы просим рекомендацию или благословение старца, священника, епископа. Но бывает, что приезжает человек, только начинающий воцерковляться, но испытывающий тягу к монастырской жизни, желание потрудиться, испытать себя. Такому мы тоже не отказываем. Он в обители воцерковляется, и тогда становится понятно и ему, и нам – может ли он быть кандидатом в братию или нет.

Это дело живое и совершенно не формализованное. Одни сами приезжают, другие через Интернет обращаются или же пишут обычные письма, просят благословения приехать. По-разному бывает, главное – желание монашеской жизни. Но не потому, что податься больше некуда – это наихудший вариант. Главное – призвание Божие, когда жизнь в миру не интересует, не важны ни карьера, ни деньги, ни даже семья, ни самые невинные удовольствия; когда главное в жизни – быть с Богом. Поэтому, собственно, человек и приходит в монастырь.

– Есть ли сегодня на Валааме отшельники, закрытые скиты?

– По традиции самый большой скит во имя Всех святых достаточно закрытый: женщины туда допускаются один раз в год на престольный праздник. Есть Предтеченский скит, где присутствие женщин вообще запрещено. Так что о Монашеском острове, где этот скит находится, с полным правом можно сказать, что это северный Афон. Здесь действует тот же принцип, что и на Святой Горе. Отчасти – это дань традиции, которая издревле была заведена в этих скитах.

Но в то же время уединенные места, где братия может в спокойных условиях идти по монашескому пути, действительно необходимы. Обычно в скитах и келейное правило, и богослужебное более продолжительные, чем непосредственно в монастыре. На трудовое послушание остается меньше времени. Очень многие братья стремятся попасть в скит, но мы стараемся направлять туда тех, кто уже подготовлен. Ведь уединенная жизнь (еще не отшельническая) – совершенно особый случай.

– На много таких подвижников?

– У нас есть братья, которые ведут такую жизнь, но я бы не хотел рассказывать, где и как – это дело сокровенное. Они не для того уединялись, чтобы об этом всему миру возвещать, чтобы их посещали паломники, поклонники, духовные чада и так далее.

Эпоха становления монашества

– Владыка, как вы в целом оцениваете состояние современного монашества?

– И Валаамская обитель, и наши скиты, и те братья, которые живут уединенно, как и все русское монашество, находятся в стадии становления.

Всего 20 лет назад на всю страну было несколько мужских монастырей: в советские годы действовали Троице-Сергиева лавра, Почаевская лавра, Псково-Печерский монастырь и Свято-Успенский монастырь в Одессе. Четыре обители на многомиллионную страну.

Монашество как массовое явление появилось недавно. 20 лет – исторически срок небольшой, и говорить, что мы находимся даже в стадии роста рано, тем более, что большая часть этих двух десятилетий ушла на создание условий для монашества – восстановление храмов, келейных корпусов, переселение мирян, которые их занимали.

Например, на нашем острове рядом с монастырем до сих пор еще живут миряне, хотя на Старом Валааме этого не было. Он был полностью монашеским островом.

– Как решается вопрос с переселением мирян?

– Сосуществование монастыря и светского поселения мы, конечно, рассматриваем как временное явление и стремимся к тому, чтобы Валаам снова стал северным Афоном. Но в то же время мы должны с любовью, по-христиански относиться к людям, живущим рядом с нами, хотя они могут быть как нашими прихожанами, так и людьми совсем других убеждений.

Переселение мирян, которое происходит на протяжении всех последних 20 лет, исключительно добровольное. Если люди изъявляют желание переехать на материк, то мы с помощью государства и наших благотворителей предоставляем им благоустроенное жилье в собственность на материке, обычно в Сортавала. Это ближайший город, частью которого в административном отношении является и Валаам. В Сортавала за эти годы построено два 60-квартирных дома. Один был сдан в 2001 году, другой заселился в прошлом, в этом предстоит переселение еще нескольких семей. Всего перебралось 120 семей.

Так что мирское население острова значительно сократилось по сравнению с 1993 годом, когда я приехал сюда. Тогда на Валааме проживало около 500 человек, сейчас прописано 160, но постоянно проживают 80, остальные приезжают на лето, чтобы поторговать, использовать туристический сезон. Зимой, как правило, туристов не бывает. Надеемся, что через несколько лет Валаам в основном будет заселен монахами. Люди же, которые здесь трудятся на электростанции, в пожарной части, лесхозе, больнице, будут работать вахтовым методом, имея дома и семьи на материке, как это нередко происходит и сейчас.

– У главного Спасо-Преображенского собора обители стоит бюст Святейшему Патриарху Алексию II…

– Я думаю, что современное состояние монастыря – гораздо лучший памятник , нашему духовному отцу, чем тот, который мы поставили около собора в дар нашей сыновней любви, уважения к почившему Патриарху. Нынешний Валаам во многом связан с трудами, благословениями и заботами Святейшего во время восстановления его любимой обители.

– Похоже, Святейший Патриарх Кирилл унаследовал эту любовь: в 2010 году он освятил на Валааме новую, очень красивую часовню в честь Валаамской иконы Божией Матери.

– Святейший Патриарх Кирилл также очень трепетно, с любовью относится к Валааму, с которым связано много воспоминаний юности Патриарха. Он приезжал сюда с митрополитом Никодимом (Ротовым) и сослужил ему еще в закрытой обители – тот совершал тайную Божественную литургию в храме на Игуменском кладбище.

И когда Патриарх много лет спустя посетил Валаам, то отметил, что другого такого места в русской Церкви нет – оно совершенно уникальное, особое, поэтому к нему нужно очень бережно относиться, восстанавливать.

Два путешествия на Афон

– Владыка, расскажите о том, как вы оказались на Валааме?

– На Валааме я оказался совершенно неожиданно… В 1992 году с группой паломников мы побывали на Святой Горе Афон, находились там лишь сутки. Впервые с 1914 года мы везли в Россию Благодатный огонь. И вот вместе с группой, участвовавшей в этой миссии, я попал на Святую Гору и был совершенно покорен Афоном – это было как рай земной, действительно сад Божией Матери. Причем, в тот период еще можно было увидеть старый Афон.

Сейчас там совершаются масштабные восстановительные работы, и слава Богу. Но все-таки что-то теряется. Повсюду обновленные здания, прекрасная отделка, очень хорошие дороги, благоустроенные гостиницы. Но знаете, бывают вещи антикварные, подлинные, настоящие, со своим очарованием, мы понимаем, что им уже много лет, иногда даже веков, и эта вещь несет какой-то дух. Если ее заменить таким же точно изделием, но современной работы, то этот дух теряется. Форма вроде та же, а содержание – иное. И отношение в душе.

Так вот, я застал тот старый Афон, когда еще был жив и другие отцы. Затем я много раз ездил на Святую Гору, но первая встреча с ней была особенно пронзительной, преображающей, потрясающей в духовном смысле этого слова. Чувствовалась совершенно особая атмосфера молитвы. Хотя, конечно, условия жизни были намного хуже, чем сейчас, и передвигаться по Афону было гораздо сложнее. Но такое впечатление на меня произвела Святая Гора, что я решил сделать все от меня зависящее, чтобы попасть в наш Пантелеймонов монастырь и там подвизаться. Я в то время был экономом в Троице-Сергиевой лавре, но подал прошение, и совершенно неожиданно для меня священноначалие отнеслось к нему благожелательно.

Видимо, когда оформлялись документы, Святейший каким-то образом узнал обо мне, вызвал, мы побеседовали, познакомились. Судя по всему, его интересовала моя недавняя поездка на Афон. Совершенно неожиданно для меня через несколько месяцев – в конце 1992 года – Святейший Патриарх Алексий меня снова пригласил и сказал: «Вы планировали попасть на Афон, а я хочу вас направить на Афон северный – Валаам». Ну что мне оставалось? Я сразу почувствовал, что это воля Божья, и ответил Святейшему, что я его послушник, как он скажет, так и поступлю. Так, на Крещение Господне 1993 года был подписан указ о моем назначении, и через некоторое время я приехал на Валаам.

– Как вас встретил Святой остров?

– Первое впечатление было шокирующим. Я не ожидал, что найду эту древнюю обитель в столь плачевном состоянии. Реставрация, конечно, проводилась, но очень незначительная, причем, ко времени моего прибытия была заморожена и она. Миряне – около 500 человек – жили даже во внутреннем каре монастыря, вперемешку с кельями монахов. Но постепенно, с Божьей помощью удалось многое преодолеть. Самое главное – водворить в обители мир, согласие между братией. А дальше – продолжать реставрацию, восстанавливать святыни.

– Гроза монахов – это , печаль. Насколько трудно в зимнее время, когда кругом суровая Ладога, снега, безлюдность…

– Это самое драгоценное и самое прекрасное время на Валааме! И скучно нам не бывает, потому что утешение монаха – это молитва и духовное веселие. Скучно и грустно как раз тогда, когда нас окружают толпы паломников и туристов. Толпы! Это и есть настоящая гроза монахов, и, если говорить серьезно, очень важная проблема. Необходимо каким-либо образом приходить к регулированию числа посетителей – и природа уже не выдерживает стотысячного за 3 месяца натиска, и монахам тяжело.

Но, к сожалению, правовые механизмы на этот счет пока не созданы – в отличие, например, от Афона. Там четко определено число паломников, которые могут посетить Святую Гору, каждому из них выдается особое письменное благословение. Обители знают, сколько человек приедет, какое количество мест необходимо приготовить в тех небольших гостиницах, которые имеются. А к нам в разгар сезона ежедневно на один день приходят от трех до пяти больших круизных пароходов, на каждом в среднем по 300 человек.

То есть всего до полутора тысяч туристов посещают Центральную усадьбу монастыря, некоторые скиты. В монастырских гостиницах мы можем разместить до 200 паломников, прибывающих на нашем малом флоте – небольших кораблях.

– Каковы условия в этих гостиницах?

– Гостиницы на острове разные. Есть комфортабельные, с удобствами в каждом номере, но таких, к сожалению, немного. Есть помещения достаточно простые. Но и люди к нам приезжают разные – бывают небогатые паломники, готовые в любых условиях остаться, лишь бы только помолиться, посетить наши святыни, побывать в скитах, на островах. Они рады тому, что есть. Мы же порой вынуждены размещать кровати даже в классах школы из-за того, что, к сожалению, нет возможности принять всех желающих. Хотя постепенно условия приема паломников у нас все-таки улучшаются.

Христианство внешнее и внутреннее

– Владыка, есть мнение, что современный мир держится молитвами святых угодников, которых на Земле – единицы. Но Господь по их просьбам не раз отодвигал кончину мира. Что вы об этом думаете?

– К сожалению, аргумент о том, что мир однажды стоял на грани краха и какие-то святые умолили за него, очень часто используют адвентисты. Они регулярно назначают дату конца света, но потом говорят – некие люди упросили Бога, и все отодвигается. По-моему, было бы упрощением так думать. Почему? Конечно же, молитва очень много значит, в особенности святых людей.

Я думаю, что нашей Церкви во многом помогают молитвы . Молитва живет и действует в нас до сих пор. Такие молитвы не пропадают, так же как и молитва Господа в Гефсиманском саду. Она вечна, и действие ее распространяется на все времена, она, безусловно, влияет на судьбы всего мира. Но, чтобы подобная молитва возникла, нужны подвижники, люди, которые могут так молиться. И вот здесь мы приходим к состоянию современного общества, человечества.

Мы видим, что зло умножается, грех возрастает, стирается грань между грехом и добродетелью, добром и злом. То, что всегда считалось неприемлемым, непристойным и неприличным, сейчас является нормой и даже восхваляется. Это не может положительно влиять на духовное состояние современного человечества. К сожалению, такие разрушительные, страшные, я бы даже сказал, демонические тенденции усиливаются и увеличиваются. И здесь, конечно, очень много значит то, как Церковь и люди, в нее входящие, противостоят этому злу. Если они поддаются тлетворному влиянию, то, конечно, дела наши плохи. Тогда и происходит апостасия – отступление от веры, от христианского пути. Христианство выхолащивается, становится внешним – то, что мы наблюдаем на Западе.

Но не надо думать, что это явление к нам не относится и только протестанты или католики подвержены подобным вещам. То же самое может происходить и с нашим обществом, ведь мы – часть мира, и очень многие стремятся к тому, чтобы западные, либеральные ценности были приняты на вооружение в нашей стране. Но это не просто философская дискуссия, это вопрос – жизни и смерти нашего государства, общества и народа. И, повторяю, здесь возрастает роль Церкви – не потому, что она хочет укрепиться в обществе как определенный институт, а оттого, что лишь на основе христианских ценностей возможно возрождение России.

То, что происходит за монастырскими стенами, для большинства людей покрыто тайной. Чтобы развеять самые распространенные из мифов, мы опубликовали уже немало материалов из различных монастырей - Псково-Печерского, Дивеевского, Валаамского, Ново-Голутвина и др. Недавно наш корреспондент Мария ВЛАДИМИРОВА встретилась с духовником Ново-Тихвинского женского монастыря (г.Екатеринбург) и мужской Свято-Косьминской пустыни (Верхотурский уезд) схиигуменом АВРААМОМ (Рейдманом).

О.Авраам, людям, живущим в миру, не хватает информации о жизни в монастыре. Рождаются догадки и предположения, зачастую не соответствующие истине. Среди мирян бытует такое мнение, что монастырь -- это то место, где должно быть трудно физически и морально: монахи встают в пять утра, постоянно молятся, измождают себя трудом. Как все обстоит на самом деле?
-- Прежде всего, хочу сказать, что и семейная и монашеская жизнь очень трудные. Если жить по заповедям и исполнять все предписания в отношении семейной жизни, тогда она превращается в настоящее крестоношение, т.к. православная семья -- это многочадие, воспитание детей, скорби по плоти, о которых говорит апостол Павел, то есть это очень трудно.

Монашеская жизнь не менее сложная, чем семейная, но сложности там совсем другого рода -- мы отказываемся от одних скорбей, и взамен получаем другие. Мирянин не ведет такой напряженной духовной жизни, как монах, но зато у него есть множество забот, связанных с материальной стороной жизни, например, с зарабатыванием денег. Монашествующий, отказываясь от этой многопопечительности в вещественном отношении, получает свободу для того, чтобы вести духовную брань, т.е. освобождается для внутренней жизни.

Насчет постоянной молитвы могу сказать следующее. Помню тот момент, когда я пришел в первый раз в церковь после крещения, мне нужно было выстоять всю службу и причаститься. Так вот, я хотел только одного, чтобы это все побыстрей закончилось. Мне тогда даже в голову не могло прийти, что я стану священнослужителем, и для меня богослужение станет самым важным делом в моей жизни.

Монахи много молятся и трудятся. Складывается впечатление, что трудятся они все-таки больше. Воспитание души в монастыре происходит через труд?
-- Труд может служить воспитательным средством, но ставить его на первое место никак нельзя. В миру волей-неволей трудиться приходится больше, а на молитву человек тратит совсем немного времени. Монашествующий же должен каждый день значительную часть времени отдавать Богу. Я думаю, что время, отведенное на молитву, не должно быть меньше времени, отведенного на труд. Кроме того, по учению святителя Игнатия Брянчанинова, главным деланием монахов является, прежде всего, молитва и чтение ради духовной пользы, а не физический труд.

Заповедь апостола Павла о непрестанной молитве относится не только к аскетам, а ко всем христианам. Нужно понимать, что молитва вообще для любого человека, вне зависимости от того, семьянин ли он или ведет аскетический образ жизни, всегда должна быть на первом месте по значению, это самое важное дело для христианина. Через молитву мы свою душу готовим к вечности.

-- А сколько часов в сутки монаху отводится на молитву и сколько на труд?
-- Шесть – восемь часов в день отводится у нас на молитву и на чтение и приблизительно от пяти до семи часов -- на работу. Мы очень тщательно следим за тем, чтобы труд по времени не превышал часы, отведенные на молитву. Предположение о том, что монашествующие должны уморить себя непосильным трудом -- неправильное. Труд ничего не принесет, если он не будет одушевлен молитвой.

-- О.Авраам, Вы являетесь духовником сразу двух монастырей: мужского и женского. Считается, что женский монастырь -- явление гораздо более сложное, чем мужской в силу специфики женского характера. Монахиням бывает сложнее ужиться друг с другом, они более ранимые, обидчивые, любят поговорить. Наверняка в таком коллективе бывает гораздо больше конфликтов и интриг, чем в мужском. Так ли это?
-- Я могу сказать, что принципиальной разницы между монахинями и монахами нет. Конечно, женщине легче заплакать. Для того, чтобы заплакал мужчина нужно, чтобы произошло что-то страшное. Вот в этом, пожалуй, и состоит основная разница, ну в чем еще? Если утрировать, то можно, конечно, сказать, что женщины имеют перечисленные вами черты характера, но в то же самое время нельзя сказать, чтобы и среди мужчин не было каких-то обид, ревности или подозрений друг в отношении друга. Мы все страстные люди, а в монастырь приходят каяться, то есть лечиться, и спасаться. Это своеобразная духовная лечебница. Кстати, если монах не молится, то, страсти в нем, зачастую, начинают действовать еще с большей силой, чем в миру.
Чисто женские или чисто мужские черты в монастыре отходят на второй план, т.е. «стираются». Остается человек -- Божья душа. Он вне пола.

-- Сколько сейчас монахинь в Ново-Тихвинском монастыре?
-- Сто пятьдесят.

Сто пятьдесят человек – это огромный коллектив. Все абсолютно разные, с разными характерами. Неужели между сестрами не бывает ссор?
-- Ну, конечно, бывают, а как же без них? Мы же все живые люди. Но очень важно, что у нас в монастыре существует духовное окормление. Сестрами непосредственно руководят так называемые старицы, т.е. более опытные и рассудительные монахини, которые, руководствуясь святоотеческим учением, дают им конкретные советы. Так вот, святые отцы рекомендуют всем на новоначальном этапе обязательно пройти через жизнь в общежительном монастыре, потому что здесь выходят наружу все страсти человека. Именно здесь он познает сам себя в общении с другими людьми. Монахи, как камешки на берегу моря, трутся волнами друг о друга и, в итоге, становятся абсолютно гладкими. А если бы этого не было, в уединении человек мог бы сохранить в себе все страсти, которые у него есть, даже не подозревая об их существовании. В монастыре в этом смысле легче, это образ жизни, подходящий для всех, тогда как уединение, в особенности в наше время, подходит для очень немногих.

Ново-Тихвинский женский монастырь. Екатеринбург. Фото нач. XX в.

-- Поощряется ли в монастыре дружба между монахинями?
-- Преподобный Антоний Великий сказал так: «Имей одного друга, самое большее двух, но лучше тебе иметь другом одного Бога».

Дружба может быть разная. Одна дружба поддерживает человека на том подвижническом пути, который он для себя избрал, а другая является проявлением слабости. Скажем, собираются молодые сестры и начинают болтать о чем-нибудь пустом. Мы относимся к этому снисходительно, глядя на их возраст, но, тем не менее, поощрять это не можем. Если же монахиня испытывает доверие к какой-то благоразумной сестре, идет к ней советоваться, и та ее поддерживает во внутренней брани или скорби, тогда можем только одобрить такую дружбу. Кроме того, бывает дружба на послушании, или дружба по келье.

Конечно же, дружеские отношения волей-неволей возникают. Но мы, повторюсь, не поощряем ту дружбу, которая возникает либо на почве каких-то слабостей, либо приносит вред.

Вы сказали, что каждый человек приходит в монастырь спасаться, то есть спасать самого себя. Получается, что в монастыре каждый сам за себя или нет? К кому монахиня может обратиться, если ей плохо или очень тяжело?
-- Нет, не сам за себя, ни в коем случае. К кому обратиться? Ну, во-первых, сестра сразу же идет к своей старице и получает от нее необходимые наставления. В такой ситуации монахине нужна очень доверительная и откровенная беседа. Подчас старицам сестры рассказывают гораздо больше, чем они осмеливаются рассказать на исповеди. Если возникает какая-то особенная проблема и ее не удается быстро разрешить, то сестер обычно направляют на беседу ко мне или к настоятельнице. Кроме того, мы, конечно, все вместе молимся за эту монахиню.

Так что у нас не бывает такого, что каждый предоставлен сам себе. Мы смотрим за сестрами и стараемся их всегда и во всем поддерживать. Даже если у кого-то просто грустное лицо -- стараемся выяснить, в чем причина.

То есть получается, что в монастыре за каждую конкретную сестру перед Богом отвечает старица и духовный наставник?
-- Отвечает не только старица. Я не знаю, кого выше поставить в этом отношении: старицу, духовника или настоятельницу? В случае каких-то трудностей настоятельница тоже может позвать к себе сестру, беседовать с ней и пытаться ее вразумить и наставить. Здесь важно, что матушка в обители -- это не просто руководитель, администратор, для сестер она -- настоящая духовная мать.

-- А бывают ли случаи, когда мнение старицы расходятся с мнением настоятельницы или духовника?
-- Да нет, не припомню что-то, чтобы такое было. Хотя теоретически это возможно. Если такое и бывает, то обычно такого рода вопросы легко и быстро разрешаются.
Единственное преимущество старицы заключается в том, что она лучше знает свою сестру. В принципе, к кому бы монахиня не пошла -- ей все скажут примерно одно и то же, потому что каждый из нас опирается не на свое мнение, а на писания святых отцов.

-- А возможна ли такая ситуация, что у сестры есть духовник вне монастыря, в котором она живет?
-- Этого не должно быть ни теоретически, ни практически. Мой духовник -- покойный игумен Андрей (Машков) из Глинской пустыни -- в молодости наставлял меня так: «Если будешь всех подряд слушаться, с ума сойдешь». В разных монастырях бывает по-разному, и я не берусь судить людей, которые подвизаются в других обителях. Но все дело в том, что у наших сестер нет необходимости искать духовника вне обители, потому что наставникам, которые находятся в нашем монастыре, мы полностью доверяем.

Сейчас появилось много разных людей, говорящих не от святых отцов, а от себя лично и претендующих на духовное дарование тогда когда они его не имеют. Мне кажется, что гораздо больше доверия достойны обычные здравомыслящие священники, нежели те, кто слывет старцами. Это очень большая опасность нашего времени. Все хотят видеть пророков и чудотворцев, а на самом деле нужно искать не пророка-чудотворца, а трезвого человека. В наше время это дороже, чем любое пророчество.

Беда современности заключается, с одной стороны, в чрезмерной приземленности, а с другой стороны, в излишней экзальтированности. Ни того, ни другого у православного человека быть не должно. Поэтому и опасно отправлять сестер к кому либо другому, позволять у кого-то окормляться. Это может привести у нарушению единодушия, которое у нас в монастыре, Слава Богу, есть.

Мы живем в XXI веке, но все монашеские правила, большая часть литературы и богослужебных книг идут из древности. Насколько сейчас монастыри адекватны или неадекватны современности?

Ново-Тихвинский женский монастырь сегодня

-- Ни в семейной, ни в монашеской жизни другого основания, кроме Христа, у нас быть не может. Поэтому мы всегда и во всем должны опираться на Евангелие. Времена меняются и в этом смысле могут быть внесены какие-то коррективы, и даже послабления, не касающиеся принципиальных аспектов монашества, то есть умного делания и послушания.

Нужно сохранить сущность монашества, а второстепенные вещи не принимать за главные. Понятно, что если в монастырь приходят городские девушки и их заставляют подвизаться так, как подвизались египетские подвижницы -- это может привести только к болезням и ни к чему больше.

Недавно несколько сестер во главе с нашей настоятельницей, матушкой Домникой, ездили в греческий монастырь Ормилия. На сегодняшний день это один из самых благоустроенных в духовном отношении монастырей, его духовником является известный старец Емилиан (Вафидис). Так вот, по приезде сестры рассказывали о порядках этой обители. И мне больше всего понравилась одна вещь, которая вам, наверное, покажется удивительной. Недавно у них был выстроен корпус, в котором каждой сестре полагается собственная келья с душем и туалетом. И это при том, что подвизаются они довольно строго, например, спят на простых подстилках -- у них нет кроватей. Но в то же самое время есть душ и туалет. У нас такого пока, к сожалению, нет.

Так вот мне это чрезвычайно понравилось, т.к. там современному образованному интеллигентному человеку предоставляется возможность вести монашеский образ жизни. Это необходимо, т.к. деревенские жители сейчас составляют меньшинство среди монахов.
А иначе получается, что человек отрекается от мира и сразу же погружается безо всяких подвигов в такие бытовые условия, которые делают его жизнь в монастыре совершенно нестерпимой. В лучшем случае, если у него ангельское терпение, он через несколько лет заболевает. А в худшем случае -- бывает вынужден уйти из монастыря, подорвав при этом свое здоровье.

Бытовые удобства имеют большое значение. И если мы хотим привлечь нормальных людей, способных к монашеской жизни в духовном отношении, мы должны сделать снисхождение к их телесной немощи.

Свято-Игнатьевский скит Ново-Тихвинского женского монастыря

Вы упомянули греческий монастырь -- поделюсь в связи с этим одним любопытным наблюдением. Почему греческие монахи имеют приветливые и улыбчивые лица, тогда как наши монахи, напротив, лица имеют суровые и мрачные?
-- Вы знаете, нас, как это ни странно, довольно часто спрашивают, почему наши сестры такие веселые? Видимо, существует такой штамп, что монах обязательно должен быть мрачным и хмурым, но на самом деле это совершенно не так. Монах, как любой человек, если он доволен своей жизнью, должен быть веселым. А отчего человек бывает мрачным? От того, что у него что-то не ладится, есть какие-то проблемы. Поэтому если у человека все хорошо, скажем, в духовной жизни, то он, естественно, будет веселым и радостным.

Да, но ведь чем больше монах понимает и ощущает свое несовершенство, и чем больше он ведет внутреннюю брань -- тем больше это отражается на его лице, разве не так?
-- Зачем устрашать людей своим мрачным видом? Нет, не должно так быть.
Человек, который ведет брань, должен одерживать победу, и, соответственно, быть довольным. Если монах удручен -- значит, он терпит поражение.

Следующий вопрос касается правил и порядков в обители, которые в каждом монастыре свои. Чего нельзя делать в вашей обители?
-- Сестра не имеет права выходить за территорию обители без благословения. Но мы надеемся, что наши сестры делают так не потому, что им это запрещено, а потому, что они осознают, зачем это нужно. Мы ничего не запрещаем, не объясняя. В церковном Уставе сказано, что не разрешены выходы в город, в особенности по одиночке. Всегда идут, исходя хотя бы из принципов безопасности, как минимум две сестры -- это тоже древний монашеский обычай.

Человек, придя в монастырь, вверяет себя нам полностью, мы за него отвечаем. Скажем, кто-то хочет строго поститься, но мы ему не разрешим, если это не подходит его здоровью. Мы запрещаем не только вещи, которые нарушают дисциплину, но то, в чем проявляется чрезмерная неразумная ревность, скажем, слишком строгий пост, или пренебрежение послушанием ради чрезмерной молитвы. То есть мы стараемся вести человека по пути здравого смысла. Только здравого смысла не житейского, а Евангельского.

-- А, например, громко смеяться можно?
-- Смотря насколько громко. Если сестра смеется так громко, что мешает другим спать, то, наверное, запретят. Но так у нас никакого особенного запрета на смех нет.

-- Можно ли современным монахиням пользоваться мобильным телефоном?
-- Если по делу, то да, а если нет, то зачем? Соседке по келье, что ли звонить? Если монахиня хочет повидаться с родственниками, то обычно родные сами приезжают в монастырь и навещают сестру.

-- Отец Авраам, разрешается ли прихожанам фотографировать в монастыре?
-- На территории монастыря -- да, можно, почему нет? Прихожане просто должны вести себя корректно. Бывает, что они начинают какую-нибудь сестру в лицо щелкать фотоаппаратом потому, что им показалось, что у нее духовное выражение лица и еще что-нибудь. Вот это уже нехорошо.

Мой следующий вопрос – о здоровье. Может и должен ли монах лечиться у врачей или ему нужно во всем полагаться на Бога? Что делать, если он заболевает?
-- В случае, если сестра заболевает -- мы везем её к врачу. В обязательном порядке. Более того, мы за этим очень тщательно следим -- у нас регулярно проходят медосмотры. Даже если человек не хочет идти к врачу, мы его убедим в том, что это необходимо сделать. А как может еще быть? Ведь девушка приходит к нам в монастырь и полностью себя нам доверяет. И в духовном и в физическом смысле. Пока она находится у нас, мы за нее полностью отвечаем.
По возможности стараемся оказывать квалифицированную помощь сестрам в Екатеринбургских больницах. Были случаи, когда мы отправляли сестер за границу, правда, для этого приходилось просить помощи у наших благодетелей, т.к. мы не имеем таких средств.

Случаи, когда монаху говорят: «Ну, ты молись, и все пройдет само собой» - это просто глупость и колоссальная самонадеянность, больше я никак это назвать не могу.

Батюшка, а от чего зависит, возьмете ли вы в человека монастырь или нет? Существуют ли в обители какие-то ограничения, например, по возрасту? Может ли стать монахом человек с судимостью?
-- В мужском монастыре у нас были братья с судимостью, но как ни странно, ни один из них не смог там удержаться. Мы брали их, но у них ничего не получилось.

-- Почему?
-- Потому что ему смиряться нужно, а у него «понятия». А понятия эти не соответствуют, тому, что требуется в монастыре. И потом, это люди, обычно, настолько испорченные, что они уже не могут приспособиться к жизни в монастыре. Они зачастую даже к нормальной мирской, нравственной жизни с трудом возвращаются. Я почти на сто процентов уверен, что такой человек, даже если он очень хочет, скорее всего, не сможет жить в монастыре.

-- А какие-то возрастные ограничения при поступлении в монастырь есть?
-- Если говорить о возрасте, то тут есть одно ограничение. Даже не ограничение, а, скорее, свойство. Дело в том, что в юном возрасте человек легче меняется и быстрее приспосабливается к новым условиям. Он также оказывается в большей степени способным к перевоспитанию. В среднем и преклонном возрасте это оказывается не просто сложным, а практически невозможным.

Еще для будущего монаха в преклонном возрасте очень важен характер. Если у него в миру сложился более или менее покладистый характер, то он и в монастыре, скорее всего, уживется. А если характер трудный, то ему здесь тоже будет трудно.

Как таковых возрастных ограничений у нас нет, но есть практика, которая показывает, что люди в возрасте с трудом уживаются с другими людьми. Лучше всего приспособлены к монашеской жизни молодые девушки, а в мужском монастыре -- молодые парни. В этом смысле, они для нас предпочтительнее.

А если к вам приходит женщина в возрасте, которая уже не может серьезно работать, то есть, она вряд ли сможет принести монастырю пользу, вы ее возьмете? И должна ли она отдать монастырю свою пенсию и имущество, например, квартиру?
-- Мы смотрим на то, насколько человек стремится к духовной жизни и насколько у него это получается. На здоровье человека мы особого внимания не обращаем -- у нас есть и очень больные молодые сестры. В принципе мы готовы принять и инвалида, но только не потому, что ему больше некуда деться. Знаете, как бывает: жизнь прожита, все удовольствия испытаны, человек вышел на пенсию и ему нужно куда-то пристроиться. Так вот с таким настроением никого, будь то пожилая женщина или девушка-инвалид, принимать в монастырь нельзя. А если у человека есть ревность, то мы не посмотрим на его здоровье и материальное состояние. Кроме того, пенсия сейчас мизерная, несколько тысяч рублей, -- на содержание сестер у нас тратятся гораздо большие деньги: на питание, обучение (мы учим сестер греческому языку, литургике, церковной истории, догматическому богословию и т.д.). Соответственно пенсия в две-три тысячи рублей составляет, наверное, четвертую или пятую часть от того, что тратится на одну монахиню ежемесячно.

Итак, если сестра остается в монастыре и мы ею довольны, то, я подчеркиваю, желательно, чтобы то, что сестра имеет (лично она, а не ее родственники) она пожертвовала монастырю. Пожертвование не является обязательным, но все же мы считаем, что если человек приходит в монастырь (на полное содержание монастыря вне зависимости от того, может он трудиться или нет) он должен внести свою лепту, каким-то образом поддержать обитель. Такое отречение от имущества полезно и с духовной точки зрения, для самого человека.

-- Но обязательным условием поступления в монастырь это не является?
-- Ни в коем случае.

О. Авраам, а может ли монах уйти из монастыря? Если да, то на какой стадии? Были ли такие случаи в вашем монастыре?
-- К сожалению, несколько таких случаев было среди тех, кто принял рясофорный постриг. Вообще-то у нас в монастыре по сравнению с другими обителями, выражаясь светским языком, текучка очень небольшая. Но, тем не менее, отдельные случаи бывают, и мы, конечно, из-за этого все очень переживаем потому, что человек, принявший постриг, становится для нас родным, мы к нему привыкаем и относимся, как к родному. Поэтому если кто-то из сестер принимает решение уйти из монастыря, это воспринимается как трагедия, но насильно удержать мы никого не можем. В нашей власти только попытаться уговорить сестру повременить и одуматься. Но если, в конечном счете, она все же примет, с нашей точки зрения, гибельное для себя решение, то мы будем вынуждены ее отпустить.

Согласно церковному праву такой поступок рассматривается как прелюбодеяние. По древним правилам, правда они сейчас не применяются, такого человека даже нужно было насильно вернуть в монастырь и заставить его вести монашеский образ жизни. Мы, конечно, этого не делаем.

Есть такое мнение, что в монастыре личность человека исчезает, а таланты, данные ему от Бога, не раскрываются, поскольку у него нет возможности для самовыражения. Как происходит на самом деле? Учитываются ли личные пожелания человека при выборе послушания?
-- Во-первых, нужно отличать талант от профессии. Иногда светская профессия, полученная человеком, может ему попросту не подходить, т.е. не соответствовать наклонностям и способностям человека. Мы обращаем внимание, в первую очередь, именно на способности человека, а не на его профессию. И как раз часто получается, что именно в монастыре человек раскрывает свой потенциал.

Но нужно понимать, что если к нам пришел, допустим, инженер или радиотехник, то его талантам в монастыре развиться будет негде, поскольку мы не можем специально для него создать такое послушание. А иногда бывает так, что человек без всякого образования, оказывается очень способным.

Есть профессии, которые в монастыре востребованы. Допустим, у человека есть музыкальное образование -- мы стараемся это как-то применить в певческом послушании, художественное образование -- в иконописной мастерской, но человеку, опять же, приходится переучиваться. Одно дело рисовать пейзажи или портреты, и совсем другое дело -- писать иконы. Одно дело играть на скрипке, а другое дело петь. Это разные вещи и далеко не всегда музыкант может стать певцом. У нас не хватает, прежде всего, чернорабочих, сестер для простых послушаний (мытья полов, посуды и т.д.).

В миру быть, например, банкиром престижно, а рабочим -- не очень. Котируются ли как-то послушания в монастыре?
-- У нас нет такого, что если ты иконописец, значит, ты -- аристократ, а если, скажем, просфоры печешь, значит, ты плебей.

-- Но все так пожелания самого человека по поводу желаемых послушаний могут учитываться?
-- А какие могут быть пожелания, если у сестры, например, нет способностей? Это же самое главное. Мы смотрим не на то, что человек хочет, а на то, что он может.

-- Перейдем к финансовой части. На что живет монастырь? Как удается зарабатывать деньги?
-- Монастырь живет на доходы от того, что жертвуют прихожане и того, что они покупают (литературу, свечи в храме). У нас, кстати, один из самых полных (по количеству литературы) книжных магазинов с церковной литературой в Екатеринбурге. Кроме того, у нас есть швейная мастерская -- это, по сути, небольшая фабрика, где мы шьем, например, парчовые облачения для священников, используя при этом самые современные технологии. Сестры также создают компьютерные программы, с помощью которых потом осуществляется вышивка. Дело это непростое -- одна такая программа может создаваться многие месяцы. Нам заказывают разные вещи. Иконописная мастерская тоже выполняет заказы -- делает иконостасы для разных храмов со всей России, иконы для частных лиц. Какая-то часть денег поступает от продажи сувениров.

-- Денег хватает?
-- Их хватает, может быть, только каким-нибудь миллиардерам. Всем остальным денег всегда не хватает, что уж про нас говорить? Нам помогают благодетели, в том числе, они спонсируют обширное строительство, которое у нас сейчас ведется.

-- Батюшка, раз уж мы заговорили про деньги, могут и должны ли быть деньги у монаха?
-- А где и что сестра будет на них покупать? На что она их будет тратить? Ведь у нас внутренних магазинов на территории монастыря нет. Деньги тратить совершенно негде, да они монаху и не нужны -- всем необходимым его обеспечивает монастырь.

-- А бывает ли у монахов отпуск, и даются ли им деньги на отпуск?
-- Нет, у наших сестер не бывает отпуска. А зачем он вообще нужен? От чего отдыхать-то? От духовной жизни и молитвы? Да и как монахиня может отдыхать? Прогуливаться по Петербургу и есть мороженое что ли? У нас бывают командировки, связанные с какими-то послушаниями, но как такового отпуска у нас нет.

-- А если сестра хочет съездить в паломническую поездку? Разве это плохо?
-- Мы можем иногда послать ее в паломническую поездку, но это скорее нужно воспринимать как поощрение за что-то. Вот, допустим, у нас эконом ездила на Святую Землю, но она так трудится весь год, что действительно это заслужила.

Переправа

-- Батюшка, а какое у монаха должно быть отношение к мирянам? Как лично вы к ним относитесь?
-- Конечно, монашеский образ жизни, если брать его в идеале, выше, чем мирской, но мы не имеем права о себе так говорить, потому что мы не такие, как Антоний или Макарий Великий. Мы всего лишь стремимся к этому. Поэтому, с одной стороны, мы понимаем, что наш образ жизни в принципе лучше, но это не значит, что мы должны осуждать или презирать тех, кто по каким-то причинам остался в миру. Безбрачный образ жизни не является обязательным и единственно верным.

Что касается меня лично, то я даже не знаю, как я отношусь к мирянам. Монашествующих я люблю, это для меня родные люди, я их понимаю и очень ценю. Можно даже сказать, что я восхищаюсь монашествующими и считаю, что это самый прекрасный образ жизни, какой только может быть.

А миряне – ну, может быть, к мирянам есть какая-то жалость. Могу сказать, что мне как духовнику с мирянами гораздо труднее.

Мне кажется, что у нас вообще происходит некая подмена понятий, люди не понимают главного. Кто такой мирянин и кто такой монашествующий? Под мирянами мы иногда понимаем вообще всех тех людей, которые живут в миру, но, на самом деле, это не миряне. Мы не можем назвать мирянами нецерковных людей. А то получается, что монашествующий -- это подвижник, а мирянину можно телевизор смотреть, плясать, пьянствовать и так далее, а ведь на самом деле это не так. Настоящий мирянин тоже должен быть праведным -- это очень трудно. Семьянину жить по евангельским заповедям гораздо тяжелее, чем монаху. Хотя в целом, мирянину легче жить потому, что он не предъявляет к себе таких жестких требований, как монах.

Как сестры относятся к мирянам? Ну, конечно, мы не учим их презрению, не учим смотреть на мирян, как на людей второго сорта, как на каких-то плебеев. Они относятся с уважением в особенности к тем, кто нам помогает. Христианин должен любить всех, а в первую очередь -- своих братьев и сестер во Христе.

Батюшка, сейчас от многих можно услышать, что современные монахи духовно гораздо слабее своих предков. Что вы об этом думаете?
-- Да, действительно, наша Церковь сейчас поднимается из состояния полного разгрома и уничижения. Открывается много монастырей, а духовно опытных руководителей не хватает. Но на самом деле ставить из-за этого крест на монашестве мы не можем.

Никто не знает, в каком монастыре что в конечном счете произойдет, где будет настоящая духовная жизнь, а где ничего не получится.

Думаю, что ориентиром для нас может быть опыт процветавших в духовном отношении дореволюционных обителей (таких как Оптина и Глинская пустыни, например) и отдельных подвижников, также мы можем брать пример с наших православных братьев, прежде всего, греков. Мы можем перенимать их опыт.

Может ли монах переходить из одного монастыря в другой? Может, лучше перейти в другой монастырь, чем уйти из обители насовсем?
-- Опыт показывает, что монах или монахиня, перешедшие из одного монастыря в другой, не могут прижиться на новом месте.

-- Но Паисий Величковский ведь переходил из одного монастыря в другой?
-- Ну и чем все кончилось? Тем, что он основал свой монастырь, где все было так, как он считал правильным. Значит, он ни в каком монастыре не смог жить? Так? И потом, нельзя сравнивать Паисия Величковского -- совершенно удивительную, исключительную личность, своего рода гения в церковной и монашеской жизни, с обычными людьми.

Считается, что миряне должны монастырю чем-то помогать: например, деньгами или своим трудом. В девятнадцатом веке оптинские старцы делали очень важное дело -- они утешали мирян, оказывая им духовную помощь и поддержку. Как должно складываться взаимодействие мирян с монахами и монастырем в целом?
-- Если говорить, например, о дореволюционных паломниках, то крестьяне, приезжая в монастырь, ничего, кроме своих трудов, принести в обитель не могли. Своими трудами они очень помогали монастырю и в награду за это получали окормление, духовную пользу и укрепление в вере и благочестии. Поэтому так уж сильно осуждать эту практику нельзя.
У нас в России паломники приезжают в монастырь, как в духовный санаторий, где они хотят реабилитироваться. Если же человека, который приехал реабилитироваться, заставляют трудиться, то нельзя назвать это правильным. Вообще желания первого попавшегося человека сразу заставить работать я не одобряю. У греков принята такая практика: человек живет в монастыре несколько дней абсолютно бесплатно, а потом он должен либо что-то пожертвовать монастырю, либо потрудиться на благо монастыря.

Когда-то я, будучи мирянином, приехал паломником в один из женских монастырей. Помню, меня там попросили покрасить забор. Я, конечно, все сделал, но потом его пришлось перекрашивать заново. Затем сестра хотела дать мне еще какую-то работу, но этого я тоже не умел делать. В итоге она мне говорит: «Ты вообще что-нибудь умеешь делать»? Я вынужден был признаться, что только в храме могу читать, но в этом не было нужды. Поэтому я испытал на себе, что чувствует паломник, когда с ним так обращаются.

Считаю, что к людям нужно относиться снисходительно, в особенности к интеллигентным горожанам, которые сейчас, в основном, совершают паломнические поездки. Их нужно, прежде всего, духовно поддержать.

Правда, иногда паломники тоже ведут себя нехорошо -- они почему-то всегда оказываются бедными и никогда не хотят ни за что платить.

Вот, например, приехал автобус на наше подворье, где находится могила святого праведного Симеона и мощи священномученика Константина. Паломникам нужно где-то ночевать и чем-то питаться. Мы предлагаем им остановиться в нашей гостинице с трехразовым питанием, но паломники отказываются.

-- А, может, у вас дорого?
-- Нет, у нас не дорого, просто люди привыкли к тому, что в монастыре все должно быть бесплатно.

-- Что Вас, как духовника монастыря, сейчас беспокоит больше всего?
-- Самая большая проблема, которая от нас не зависит, состоит в том, что государство не возвращает нам нашу недвижимость. То есть наши здания и нашу территорию. В двадцать первом году красноармейцы захватили наш монастырь, и до сих пор выселить их оттуда не удается. Не могу этого понять, почему то, что награблено и разрушено, не возвращают законному владельцу, что этому мешает? На территории обители до сих пор находится военный госпиталь, а мы вынуждены арендовать санаторий и жить там, т.к. больше жить негде.
Я объясняю многие неудачи в нашей современной государственной жизни тем, что храмам и монастырям не возвращают церковную собственность. Согласно правилу седьмого Вселенского собора, если кто-то из мирян захватил церковную собственность (будь то храм или другие здания) и не возвращает ее -- он предается анафеме. Получается, что все наше государство находится под анафемой.

-- Батюшка, а есть какие-то серьезные духовные проблемы, которые вас волнуют?
-- Да, есть одна серьезная проблема, глобальная, которую я никак не могу решить. Дело в том, что человек, находящийся под действием той или иной страсти, скажем, уныния, гнева или обиды, не слышит того, что ему говорят. У меня даже создается такое впечатление, что человек затыкает себе уши, но только не снаружи, а изнутри. Это, кстати, не только монашеская, но и мирская проблема. Христианин, находясь под воздействием страстей, которые его опьяняют, не может ничего воспринять.

Ну и в заключение, вопрос: в каких отношениях находятся монахи и миряне? Как бы вы могли определить эти отношения?
-- Скажем так: мы друг без друга жить не можем. Как бы монахи не ругали мирян и сколько бы ни говорили, что они нерадивые -- жить мы без них не можем. Надеюсь, и они в нас нуждаются. Хотя монахи и миряне -- это как будто два разных мира, но мы -- одна Церковь, один организм, только каждый несет свое служение.

Есть в Греции Святая Гора Афон. Общедоступные известные факты о ней следующие: Афон – это т.н. монашеская республика, куда допускаются исключительно лица мужского пола. Там очень много монастырей и, соответственно, монахов.
А малоизвестным фактом является то, что почти все монахи на Афоне очень худые. За исключением считанных лиц, от природы обладающих крупной конституцией, остальные очень стройные.
Понятно, что внешняя привлекательность или пропорции тела стоят для монашествующих на самом последнем месте. Тем не менее, достаточно человеку прожить на Афоне более года, как фигура его становиться худощавой. Как такое получается, если люди совсем не прилагают никаких усилий избавиться от жировых отложений?
Ответ крайне прост. И, самое интересное, это можно использовать в миру для достижения желаемых пропорций тела с гарантией. По сути – это самый лучший способ похудеть.

Прежде всего, необходимо знать, что монахи на горе Афон питаются всего лишь дважды в сутки.
Казалось бы, это в корне противоречит укоренившемуся в теории правильного похудения дробному питанию, когда питаться для избавления от жировых отложений предлагается 5-6 и более раз в день маленькими порциями.
Монахи едят 2 раза в день и худеют. За год они избавляются от всех накопленных жировых запасов, становятся стройными. Буквально ни жиринки.
Для того, чтобы понять, в чем причина похудения монахов, необходимо рассмотреть их рацион питания.
1. Возможно, многие не знают, но монахи не едят мяса. Совсем.
Рыба разрешается только по большим праздникам.
Т.е. в рационе питания почти полностью отсутствуют животные белки. А животные белки являются тем строительным материалом, который стоит мышечные структуры.
Конечно, и в растительных продуктах присутствуют белки. Однако обычно это неполноценные белки, в которых не хватает одной или нескольких незаменимых аминокислот – тех белков, которые должны поступать из пищи.
В итоге, при недостатке белков в рационе, страдает мышечная композиция. Попросту говоря, мышцы уменьшаются. Это сказывается и на весе тела, и на объемах. И это причина, но не главная.
2. Теперь посмотрим, что бывает на столе у монахов афонских монастырей.
Много помидоров и огурцов. Ешь сколько хочешь. Только калорийность что помидоров, что огурцов крайне мала. И белков и углеводов там по минимуму.
Много оливок, но не тех, к которым мы привыкли, зеленых и сочных. Греческие оливки обычно темно-бардового цвета (как наши маслины), с косточкой, большого размера и очень соленые. Короче, много не съешь. А если съешь, то не насытишься.
Еще на столе хлеб грубого помола – отличный источник пищевой клетчатки.
И какая-нибудь каша – отличный источник медленных углеводов.
Масло если и бывает, то только растительное, оливковое. Но это по праздникам. В обычные дни едят без масла.
В итоге получается, что ежедневный рацион содержит малое количество растительного белка, крайне малое количество растительных жиров и достаточное количество медленных углеводов.
3. Дни, когда в пищу предлагается рыба, морепродукты или какие-то другие монашеские деликатесы можно не брать в расчет.
С одной стороны это как разгрузочный день, только в другую сторону. Разгружает психику от аскетического питания.
С другой стороны дает такие необходимые полноценные белки, которые организм запасает в условиях дефицита с утроенной скоростью.
4. Калорийность питания получается крайне низкой.
Точно сложно сказать, но за два приема вполне можно съесть 1000 ккал, даже больше, если позволит количество пищи, которое ограничено.
Что получается?
Постоянная низкая калорийность питания, совмещенная с обычной или повышенной физической активностью (напомню, что монахи редко сидят без дела, у каждого есть свое т.н. послушание), а также крайне низкое количество белка в рационе очень быстро делают свое дело.
Тело худеет, сбрасывает лишний жир, теряя при этом значительный объем мышечной массы из-за недостатка полноценного белка.
По сути, монахи – это суровые вегетарианцы, которые помимо отказа от животных продуктов сидят и на сниженной калорийности питания.

Самое интересное, мы можем с успехом воспользоваться опытом афонских монахов для своих нужд. Сейчас речь идет не об аскезе, хотя в этом их опыт намного более широк, чем в области похудения.
Тем не менее, именно приняв к сведению рацион питания монашествующих, немного подкорректировав его, мы сможем также легко избавиться от жировых запасов.
Нужно лишь максимально исключить из рациона питания животные жиры и быстрые углеводы. А для того, чтобы не терять мышечную массу, добавить в ежедневный рацион животные белки с минимальным содержанием жира. Например, куриную грудку или обезжиренный творог.
Наш рацион питания может содержать почти любое количество помидоров и огурцов, которые создадут необходимый объем в желудке и на некоторое время избавят от чувства голода.
Приблизительно это будет выглядеть так :
Утро : каши на воде, животный белок (любого вида, где мало жира), огурцы, помидоры, чай/кофе без сахара. Всего 300-400 ккал.
День : макаронные изделия из твердых сортов пшеницы, животный белок, огурцы, помидоры, несладкие напитки. Всего 300-400 ккал.
Вечер : гречка/рис, животный белок, огурцы, помидоры, несладкие напитки. Всего 300-400 ккал.
Придерживаться такого рациона питания следует до момента достижения желаемого веса. После этого переходить к правильному питанию.

Возможно, будет полезно почитать: