Кто открыл путь в сибирь. Открытие сибири

«Российское могущество прирастать будет Сибирью…» - кто не знает этих слов, произнесённых великим российским учёным Михаилом Ломоносовым! Но первым, кто связал своё имя с Сибирью, был лихой атаман Ермак, отправившийся в 1582 году с Верхней Камы на покорение её просторов.

Исторический центр Соликамска.

Верстовой столб Бабиновской дороги. Отсюда начиналась первая верста в Сибирь.

Фото Елены Деревниной.

Село Городище, через которое в XVI веке прошла Бабиновская дорога, и его древняя Знаменская церковь.

В том же ряду людей, некогда обративших взор на восток, стоит и мой земляк Артемий Бабинов. В 1597 году он открыл первую дорогу через Урал - от Соликамска до Верхотурья, построенную им. Она соединила Центральную Россию с Сибирью. Не случайно дорога получила статус Государевой.

Из жизни Бабинова мало что известно. Впервые его имя упомянуто в грамоте царя Фёдора Иоанновича в 1595 году: «По Указу Царя и Великого Князя Белыя, Малыя и Великия Руси Фёдора Иоановича велено прокладывать дорогу от Соли Камской до р. Туры <…> проведал прямую дорогу верх-усолец крестьянин Ортюшка Бабинов».

Нужда в прямой короткой дороге в Сибирь уже тогда ощущалась чрезвычайно остро. Все существовавшие прежде дороги были сезонными, водно-сухопутными, что крайне затрудняло бесперебойное движение по ним. С таким положением мирились, пока не присоединили земли Сибирского ханства к Руси.

По указу царя в помощь А. Бабинову для прокладки дороги было дано 40 человек из местных крестьян «с топорами, пилами да лопатами». Два с половиной года прорубали и прокладывали они через тайгу просеку длиной 250 вёрст, шириной три сажени (то есть 6 метров). Пилили и валили деревья, корчевали пни, разравнивали землю, сооружали мосты через реки (всего их было сделано 37), через болота прокладывали гати.

Много это или мало для 40 человек? Конечно, очень и очень много. Да и прокладывали они не простую дорогу, а большую, ямскую, дорогу общегосударственного значения - как бы сейчас сказали, федерального. Представьте себе современную автодорогу Соликамск - Пермь: она ненамного длиннее Бабиновской. А сколько времени её строили! Сколько народу и техники было занято!

Прокладка дороги через Уральские горы, первый обоз по которой отправился в путь в конце декабря 1597 года, стала подвигом, подвигом Артемия Бабинова и сорока безвестных его сподвижников.

Бабиновская дорога соединила Россию с Сибирью. А если точнее - Европу с Азией. Она положила начало пути на восток, к Тихому океану. Спустя сорок лет после открытия движения по дороге, в конце 30-х годов XVII века, русские землепроходцы достигли берегов Тихого океана. В начале 1640-х годов караваны российских купцов прошли до Китая.

А для Артемия Бабинова дорога в Сибирь стала делом всей жизни. В течение многих лет, а по сути до самой смерти, он следил за состоянием дороги, поддерживал её в порядке, исправлял, улучшал… Для удобства Бабинов даже переселился поближе к середине пути, на реку Яйву, основав там новое поселение - село Верх-Яйвинское.

В одной из статей о Бабиновской дороге сказано, что её роль в истории страны можно сравнить с путём «из варяг в греки». С кем же тогда сравнить верхусольского крестьянина Бабинова?! Путь «из варяг в греки» создавали, прокладывали несколько поколений славянских и неславянских племён. А здесь - всего два года и один с бригадой в 40 человек. Бабиновская дорога, как прочная нить, скрепила разные части Московского государства в одно целое.

Нередко в литературе железные дороги сравнивают с кровеносными сосудами, которые питают государство. Но так можно сказать обо всех дорогах. Бабиновская в этой интерпретации не просто сосуд, она стала артерией. Безмерные объёмы грузов (до пяти тысяч подвод в год), значительные людские массы (до двух с половиной тысяч человек) стекались со всей страны на соликамскую землю и через узкое горлышко дороги в три сажени шириной мимо Верх-Усолки и Сурмога проникали на восток, в Сибирь. И там растекались по множеству сосудов, питая её.

Тогда новые российские земли за Уралом нуждались буквально во всём. Приведу перечень товаров, ввезённых в 1633 году в один только город Мангазею: воск - 14,5 пуда, пилы - 49 штук, свёрла - 40 штук, топоры - 635, скобы железные - 3000, судовые скобы - 7500, лыжи - 11 пар, сети неводные - 2395 сажен, хмель - 9 пудов, рубахи холщовые - 210, штаны - 748, коты - 1098 пар, медь зелёная - 14,5 пуда, сера - 13 фунтов… Всего 117 наименований товаров, принятых одним лишь городом, который питался соликамской артерией.

Нелишне вспомнить, на какое время выпали первые годы существования дороги. Конец XVI - начало XVII века. В стране - смута, гражданская война, западные и центральные районы государства заняты польскими войсками. В Москве всякого рода самозванцы. До Сибири ли тогда было московским правителям, когда они столицу в руках удержать не могли?

Дороге требовалось много чего: корм для лошадей, провиант для путников, дворы для отдыха обозов, люди для подправки полотна дороги, канав по обочинам, ремонта мостов, ремонта подвод… Всё бремя забот по содержанию дороги легло на плечи жителей Перми Великой, в первую очередь на крестьян, поселившихся невдалеке от дороги. Вдоль тракта в восточной, неосвоенной ранее части пермской земли один за другим стали возникать починки, деревни и сёла.

И не только содержание дороги легло на плечи тех, кто жил в те годы в нашем крае, но и снабжение всем необходимым сибирских городов и острогов (укреплений). А для этого требовалось собрать хотя бы самое необходимое: иметь хлебные запасы, воинское снаряжение, соль (её в Сибири тогда ещё не добывали), найти подводы, людей, выбрать время для отправки всего этого за Урал. Иногда приходилось помогать и людьми - далеко не всё спокойно было в недавно присоединённой Сибири.

Однако множество повседневных дел не мешали жителям края следить за тем, что происходит в Москве. В 1611 году выборные люди из города и уезда, видя бездействие воеводы в сборе ратных людей в ополчение, взяли на себя все функции управления, объявив воеводе: «Так ли государевым делом промышляют? Добро государевым делом промышляти вправду, делом, а не словом». Чтобы заявить подобное царскому наместнику, надобно было обладать недюжинным гражданским мужеством.

И, надо сказать, эти мужественные люди проявили тогда настоящий государственный подход к делам: рассматривали судебные иски, вели переписку, касающуюся общегосударственного порядка, с другими местностями страны, собирали средства на содержание ратных людей, отправили в помощь народному ополчению под руководством Минина и Пожарского отряд в 48 человек. Конечно, на подмогу Москве из нашего края ушло намного меньше людей, чем, например, из Нижнего Новгорода. Но нижегородцы, к слову сказать, не отправили в Сибирь ни пуда хлеба, ни фунта пороха, ни алтына денег, ни одного человека... А всё это легло в трудные годы на плечи жителей Пермского края.

Не знаю почему, - возможно, в характере российского человека подвиг считать чем-то обыденным, само собой разумеющимся делом, - но мы мало знаем о своих героях, редко вспоминаем о них. Западноевропейские землепроходцы, искавшие пути в Китай и Индию через северные моря и земли, не выполнили своей задачи, путь на восток они здесь не проложили. Но взгляните на географические карты: Баренцево море - в честь голландского мореплавателя В. Баренца, Гудзонов залив - в честь англичанина Г. Гудзона, остров Баффинова Земля - в честь английского полярного исследователя У. Баффина… Перечень можно продолжить. Об этих людях написано немало книг. Причём пишут о них не только там, на Западе, но и наши российские авторы.

А что же Артемий Бабинов? До сих пор о нём нет ни одной книги, да и на карте не найдёте его имени. Не встретите вы ни в одной книге и рассказа о том, как простые соликамские крестьяне в тяжёлое, смутное для страны время взяли на себя весь груз ответственности за поддержание порядка в крае, сохранение вновь приобретённых сибирских земель в составе Руси и сбор ратных людей для народного ополчения…

Совсем ещё узкая в этом месте река Усолка, старый деревянный мостик… Правый берег неторопливо взбегает вверх, к дороге, идущей от водозабора в город Березники. Луга, несколько огородов, засаженных картофелем, невысокий лес. И среди этого на пригорке возвышается колокольня полуразрушенной церкви. Она стоит как единственный уцелевший памятник деревне Верх-Усолка, родине российского землепроходца Артемия Бабинова.

Почти два столетия через Соликамский уезд пролегала и жила напряжённой жизнью первая Государева дорога в Сибирь. Благодаря дороге, «разведанной» Бабиновым, Соликамск к началу XVII века входит в десятку самых крупных городов России. Кто посчитает, сколько пудов соли было перевезено по Бабиновскому тракту из Урала в Сибирь? Сколько сороков шкурок привезено из Сибири? Доподлинно известно, что все ссыльные в Сибирь ехали именно по Бабиновской дороге через Соликамск.

Бабиновскую дорогу совершенно заслуженно называют дорогой, создавшей Россию. Именно по ней шло первое истинное освоение Сибири, Дальнего Востока, Русской Америки - Аляски. Благодаря ей к XVIII веку Соль Камская (ставшая городом Соликамском), достигнув зенита торгово-промышленного развития, играла ведущую роль в жизни Урала, была транзитным торговым, таможенным, военно-административным и религиозным центром.

ХVI век. Начинается новый этап географических открытий на сухопутных просторах России. Легендарный Ермак достиг Иртыша и положил начало освоению Сибири — "страны суровой и угрюмой". Он словно распахивает ворота на восток, в которые устремляются отряды казаков, промышленников и просто ищущих приключений людей. ХVII век. Именно в это столетие карта восточных земель России начинает приобретать определенные очертания — одно открытие следует за другим. Достигнуто устье Енисея, по суровым нагорьям Таймыра протягиваются, по суровым нагорьям Таймыра протягиваются маршруты русских европейцев, русские мореходы огибают Таймырский п-ов. Впервые наши соотечественники видят великие горы Восточной Сибири, реки: Лену, Оленек, Яну. Уже не безымянные герои творят историю российской географии — их имена становятся широко известными.

Атаман Иван Москвитин останавливает своего коня на берегу Тихого океана. Отправляется в далекий путь служивый человек Семен Иванович Дежнев. Многое пришлось ему испытать: "…я голову свою складывал, раны великие принимал и кровь свою проливал, и холод великий терпел и помирал голодной смертью". Так он скажет о себе — а разве это не обычная судьба всех русских первопроходцев?! Спустившись на Индигирке, Дежнев достигает берегов Северного Ледовитого Океана. В другой раз вместе с Федотом Алексеевичем Поповым он выходит в океан по Колыме огибает Чукотский п-ов и открывает реку Анадырь. Исключительный по сложности путь — и не менее важный по достигнутым результатам; однако Дежневу, не суждено узнать, что он сделал великое географическое открытие — обнаружил пролив, разделяющий Азию и Америку. Это станет ясно лишь 80 лет спустя благодаря экспедиции Витуса Беринга и Алексея Чирикова. В самом конце ХVII столетия Владимир Атласов начинает исследование Камчатки и основывает там первое русское поселение — Верхнекомчатск. Он впервые видит северные оконечности Курильской гряды. Пройдет немного времени и русские первый "чертеж" Курильского архипелага в ХVII столетии экспедиции в России начинают получать продуманную государственную поддержку.

Рис. 1. Карта продвижения русских землепроходцев на восток

Ермак Тимофеевич

Ермак Тимофеевич (между 1537-1540, село Борок на Северной Двине - 5 августа 1585, берег Иртыша близ устья Вагая), русский землепроходец, казачий атаман, завоеватель Западной Сибири (1582-1585), герой народных песен. Фамилия Ермака не установлена, однако в 16 веке многие русские люди не имели фамилий. Его называли либо Ермаком Тимофеевым (по имени отца), либо Ермолаем Тимофеевичем. Известна кличка Ермака - Токмак.

Строгановы в еще в 1558 получили первую жалованную грамоту на «камские изобильные места», а в 1574 - на земли за Уралом по рекам Тура, Тобол и разрешение строить крепости на Оби и Иртыше. Около 1577 Строгановы обратились с просьбой прислать казаков для охраны своих владений от нападений сибирского хана Кучума. По велению Ивана Грозного дружина Ермака прибыла в Чердынь (близ устья Колвы) и Соль-Камскую (на Каме) для укрепления восточной границы купцов Строгановых. Вероятно, летом 1582 они заключили с атаманом соглашение о походе на «сибирского султана» Кучума, снабдив припасами и оружием.

Возглавив отряд из 600 человек, Ермак в сентябре начал поход вглубь Сибири, поднялся по реке Чусовой и ее притоку Межевая Утка, перешел на Актай (бассейн Тобола). Ермак спешил: лишь внезапное нападение гарантировало успех. Ермаковцы спустились в район нынешнего города Туринска, где рассеяли передовой отряд хана. Решающее сражение произошло 23-25 октября 1582 на берегу Иртыша, на мысе Подчуваш: Ермак разбил главные силы татар Маметкула, племянника Кучума, и 26 октября вступил в Кашлык, столицу Сибирского ханства (17 км от Тобольска), нашел там много ценных товаров и пушнины. Остатки разбитой татарской орды откочевали к югу, в степь. Через четыре дня к Ермаку явились ханты со съестными припасами и мехами, за ними - местные татары с дарами. Ермак встречал всех «лаской и приветом» и, обложив податью (ясаком), обещал защиту от врагов. В начале декабря воины Маметкула убили группу казаков, рыбачивших на озере Абалак, близ Кашлыка. Ермак настиг татар и уничтожил почти всех, но сам Маметкул спасся.

Для сбора ясака на нижнем Иртыше в марте 1583 Ермак отрядил партию конных казаков. При сборе дани им пришлось преодолевать сопротивление местного населения. После ледохода на стругах казаки спустились по Иртышу. В приречных селениях они под видом ясака отбирали ценные вещи. По Оби казаки дошли до холмистого Белогорья, где река, огибая Сибирские Увалы, поворачивает на север. Здесь они нашли только покинутые жилища, и 29 мая отряд повернул обратно. Опасаясь восстания местного населений, Ермак направил в Москву за помощью 25 казаков, которые прибыли в столицу в конце лета. Царь наградил всех участников Сибирского похода, простил государственных преступников, примкнувших к Ермаку ранее, и обещал послать в помощь 300 стрельцов. Смерть Ивана Грозного нарушила многие планы, и стрельцы добрались до Ермака лишь в разгар восстания, поднятого Карачи (советником Кучума).

Небольшие группы казаков, рассеянные по огромной территории Западной Сибири, были перебиты, а основные силы Ермака вместе с подкреплением из Москвы 12 марта 1585 были блокированы в Кашлыке. Подвоз продовольствия прекратился, в Кашлыке начался голод; многие его защитники погибли. В конце июня в ночной вылазке казаки перебили почти всех татар и захватили обоз с продовольствием; осада была снята, но у Ермака осталось только около 300 бойцов. Через несколько недель он получил ложное известие об идущем в Кашлык торговом караване. В июле Ермак со 108 казаками выступил из Кашлыка навстречу каравану к устью Вагая и Ишима, разбил там отряды татар. В дождливую ночь на 6 августа Кучум неожиданно напал на стан казаков и перебил около 20 человек, погиб и Ермак. По преданию раненый Ермак пытался переплыть приток Иртыша реку Вагай, но из-за тяжелой кольчуги утонул. 90 казаков спаслись в стругах. Остатки казачьей дружины под командой М. Мещеряка отступили из Кашлыка 15 августа и вернулись на Русь. Часть отряда Ермака осталась зимовать в Обском городке. (Приложение 3)

Иван Юрьевич Москвитин

Москвитин Иван Юрьевич, русский землепроходец, первооткрыватель Дальнего Востока, Охотского моря, острова Сахалин.

Казачья служба. Выходец из Подмосковья, Москвитин начал службу не позднее 1626 г. рядовым казаком Томского острога. Вероятно участвовал в походах атамана Дмитрия Копылова на юг Сибири. Зимой 1636 г. Копылов во главе отряда казаков, включая Москвитина отправился за добычей в Ленский край. Они достигли Якутска в 1637 г., а весной 1638 г. спустились по Лене до Алдана и пять недель на шестах и бичевою поднимались по нему. В 265 км. Выше устья реки Маи 28 июля казаки поставили Бутальский острожек.

К Охотскому морю. От эвенков Копылов узнал о серебряной горе на нижнем Амуре. Нехватка серебра в государстве заставила его в мае 1639 направить Москвитина (теперь уже десятника) с 30 казаками на поиски месторождения. Спустя шесть недель, подчинив по пути все местное население, землепроходцы дошли до речки Юдомы (приток Маи), где, бросив дощаник, построили две байдарки и поднялись к ее истокам. Легкий перевал через открытый ими хребет Джугджур они преодолели за день и попали на реку Улью, текущую к «морю-окияну». Через восемь суток путь им преградили водопады - байдарки пришлось оставить. Построив лодку, вмещавшую до 30 человек, они первыми из русских вышли к берегам Охотского моря. На весь путь по неизвестной местности землепроходцы затратили немногим более двух месяцев, питаясь «деревом, травою и кореньями».

На реке Улье Москвитин срубил зимовье – первый русский поселок на побережье Тихого океана. От местных жителей он узнал о густонаселенной реке на севере и, откладывая до весны отправился туда 1 октября на речной «посудине» во главе группы из 20 казаков. Через три дня они добрались до этой реки, получившей название Охота. На Улью Москвитин возвратился через две недели, прихватив аманатов. Плавание до Охоты на утлом суденышке доказало необходимость строительства более надежного морского судна. Зимой 1639-40 гг. казаки соорудили два 17-метровых коча – с них началась история тихоокеанского флота. К берегам Сахалина. В ноябре 1639 г. и апреле 1640 г. землепроходцы отразили нападении двух больших групп эвенов (600 и 900 человек). От пленного Москвитин узнал о южной реке «Мамур» (Амур), в устье котрой и на островах живут «гиляки сидячие» (оседлые нивхи). Летом казаки поплыли на юг, прихватив пленника в качестве «вожа». Они проследовали вдоль всего западного побережья Охотского моря до Удской губы и зашли в устье Уды. Здесь от местных жителей Москвин получил новые данные об Амуре, а также первые сведения о нивхах, нанайцах и «бородатых людях» (айных). Москвитинцы направились на восток, обошли с юга Шантарские острова и, пройдя в Сахалинский залив, побывали на северо-западном берегу острова Сахалин.

Москвитину, очевидно, удалось побывать в Амурском лимане и устье Амура. Но продукты уже заканчивались, и казаки повернули вспять. Осенняя штормовая погода не позволила добраться до Ульи, и они стал на зимовку в устье реки Алдомы, в 300 км. Южнее Ульи. А весной 1641 г., вновь перевалив Джугджур, Москвитин вышел на Маю и прибыл в Якутск с «соболиной» добычей. Результаты похода оказались значительными: было открыто побережье Охотского моря на протяжении 1300 км., Удская губа, Сахалинский залив, Амурский лиман, устье Амура и остров Сахалин.

Василий Данилович Поярков

Точные годы его жизни неизвестны. Землепроходец и мореход, исследователь Охотского моря, первооткрыватель Нижнего Амура, Амурского лимана и юго-западной части Охотского моря, “письменный голова”. В июне 1643 во главе военного отряда из 133 человек отправился из Якутска в поход на Амур для сбора ясака и присоединения земель, лежащих к востоку вплоть до Охотского моря. Отряд спустился вниз по Лене до Алдана, затем поднялся по нему вверх до порогов (открыв по пути реки Учур и Голан). Оставил здесь на зимовку суда с частью людей, перевалил налегке на лыжах с отрядом в 90 человек через водораздел, открыл реку Зея и стал на зимовку в ее верховьях у устья реки Умлекан. Весной 1644 туда перетащили суда, на которых отряд спустился вниз по Зее и Амуру до его устья, где снова зазимовал. От амурских нивхов получили ценные сведения о Сахалине и ледовом режиме в проливе, отделяющем остров от материка. Весной 1645, приделав дополнительные борта к речным дощаникам, отряд вышел в Амурский ливан и, двигаясь вдоль берега Охотского моря на север, достиг реки Улья. Там провел третью зимовку. Ранней весной 1646 на нартах поднялся вверх по реке, перевалил через водораздел и по рекам бассейна Лены вернулся в Якутск. Впоследствии служил в Якутске, Тобольске и Курганской слободе на Урале. Именем Пояркова названа гора на острове Сахалин и поселок в Амурской области.

Ерофей Павлович Хабаров

Хабаров Ерофей Павлович (между 1605 и 1607, деревня Дмитриево Вологодской губернии - начало февраля 1671, деревня Хабаровка Иркутской губернии), русский землепроходец, исследователь Восточной Сибири. В 1649-1653 совершил ряд походов в Приамурье, составил «Чертеж реке Амуру» 1. Первые годы деятельности. Выходец из крестьян-поморов, Хабаров зимой 1628 отправился на заработки в Мангазею, добрался до Хеты и до весны 1630 служил сборщиком пошлины в Хетском зимовье. В 1632 прибыл на Лену и до 1639 ходил по ее притокам Куте, Киринге, Витиму, Олекме и Алдану, промышляя соболя.

Сколотив артель, обменивал в сибирских городах добытую «мягкую рухлядь» на товары для местного населения. Во время скитаний собирал сведения о Лене и ее притоках, о живущих здесь народах, о полезных ископаемых края. Хабаров стал первооткрывателем соляных источников в устье Куты и обнаружил там «угожие земли» под пашню. К весне 1641 первый в этом краю землепашец поднял около 28 га целины, построил первую в Восточной Сибири соляную варницу, наладил продажу соли и завел лошадей для перевозки государственных грузов в Якутск. В этом же году воевода незаконно отобрал в казну постройки, хлебные запасы и доходы Хабарова. Тогда он перебрался на устье Киренги, распахал 65 га и получил хороший урожай злаковых. Воевода вскоре присвоил и это хозяйство, а за отказ дать взаймы денег реквизировал у Хабарова 48 т хлеба, подверг пыткам и заточил в тюрьму, где тот просидел почти 2,5 года.

Выйдя на свободу, Хабаров продолжал заниматься земледелием. Построил мельницу. Амурская эпопея. Когда до Хабарова дошли слухи о богатствах амурских земель, он свернул свое прибыльное дело, собрал ватагу «охочих людей», прибыл в Илимск и в марте 1649 от нового воеводы получил разрешение отправиться на Амур. Он взял в кредит военное снаряжение, оружие, сельхозинвентарь и во главе группы из 60 человек весной 1649 вышел из Илимска. Медленно поднимались груженые струги по быстрой и порожистой Олекме. Перезимовал отряд в устье Тунгира, но еще в январе 1650, сделав нарты и погрузив на них лодки, двинулись волоком по снегу через высокий Становый хребет. Оттуда отряд направился по притокам вниз к Амуру. Здесь начиналась Даурия со своими улусами и даже небольшими городками. Встретившаяся по пути местная женщина поведала о роскоши страны за Амуром, правитель которой имеет войско с «огневым боем» и пушки. Хабаров, оставив около 50 человек в полупустом городке на Урке, 26 мая 1650 вернулся в Якутск и стал распространять преувеличенные слухи о богатствах новой «землицы». Назначенный «приказным человеком» Даурии, он уже летом выступил из Якутска со 150 добровольцами и осенью прибыл на Амур. В захваченном городке русские перезимовали, а по весне, построив несколько дощаников и стругов, начали сплавляться по Амуру мимо сожженных самими жителями поселков.

В конце сентября 1651 Хабаров остановился близ озера Болонь на очередную зимовку. В марте 1652 он разгромил двухтысячный отряд маньчжур и двинулся дальше вверх по Амуру, останавливаясь лишь для сбора ясака. Но люди устали от постоянного передвижения, и в начале августа на трех судах бежали 132 бунтовщика. Они достигли низовьев Амура, где срубили острог. В сентябре Хабаров подошел к острогу взял его после осады, а «ослушников» выпорол батогами и кнутом, от чего многие умерли. Там же он провел четвертую зиму, а весной 1653 вернулся в устье Зеи. Летом его люди плавали вверх и вниз по Амуру, собирая ясак. Между тем весть о подвигах землепроходцев дошла до Москвы, и правительство послало на Амур чиновника Сибирского приказа Д. И. Зиновьева с отрядом в 150 человек. Царский посланец прибыл в августе 1653 с наградами всем участникам похода. Воспользовавшись жалобами недовольных Хабаровым людей, он отстранил Хабарова от руководства, обвинил его в преступлениях, арестовал и повез в Москву. Однако Хабарова признали невиновным. Спустя год Хабарова пожаловали в «дети боярские», дали в «кормление» ряд деревень в Сибири, но на Амур возвращаться запретили. Между 1655 и 1658 он провел торговые сделки в Устюге Великом и возвратился на Лену не позже лета 1658. Осенью 1667 в Тобольске Хабаров сообщил составителям «Чертежа всей Сибири» сведения о верховьях Лены и об Амуре. В январе 1668 в Москве вновь просил царя отпустить его на Амур, но получив отказ, возвратился на Лену и спустя три года умер в своей слободе в устье Киренги. Он имел дочь и сына.

Семен Иванович Дежнев

Дежнев Семен Иванович (ок. 1605-73), русский землепроходец. В 1648 совместно с Ф. А. Поповым (Федотом Алексеевым) проплыл от устья Колымы в Тихий океан, обогнул Чукотский полуостров, открыв пролив между Азией и Америкой. 1. Казачья служба. Дежнев выходец из крестьян-поморов, начал сибирскую службу рядовым казаком в Тобольске. В начале 1640-х гг. с отрядом казаков перешел в Енисейск, затем в Якутск. Служил в отряде Дмитрия Зыряна (Ярилы) в бассейне Яны. В 1641, получив назначение в отряд Михаила Стадухина, Дежнев с казаками добрался до острожка на реке Оймякон. Здесь на них напали почти 500 эвенов, от которых отбивались вместе с ясачными, тунгусами и якутами.

В поисках "новых землиц" Дежнев с отрядом Стадухина летом 1643 спустился на коче к устью Индигирки, перешел морем до низовьев Алазеи, где встретил коч Зыряна. Дежневу удалось объединить оба отряда землепроходцев, и они на двух судах отплыли на восток. В поисках "новых землиц". В дельте Колымы казаки были атакованы юкагирами, но прорвались вверх по реке и в районе современного Cреднеколымска поставили острожек. На Колыме Дежнев прослужил до лета 1647, а затем был включен как сборщик ясака в промысловую экспедицию Федота Попова. Летом 1648 Попов и Дежнев на семи кочах вышли в море.

По распространенной версии, до Берингова пролива дошли только три судна остальные попали в шторм. Осенью очередной шторм в Беринговом море разделил два оставшихся коча. Дежнева с 25 спутниками отбросило к Олюторскому полуострову, и только через 10 недель, потеряв половину землепроходцев, они добрались до низовьев Анадыря. По данным самого Дежнева, Берингов пролив прошли шесть судов из семи, а в Беринговом море или в Анадырском заливе в "морскую непогоду" погибло пять кочей, включая судно Попова. Дежнев и его отряд, преодолев Корякское нагорье, "холодны и голодны, наги и босы" добрались до берега Анадыря. Из отправившихся на поиски стойбищ возвратились лишь трое; с трудом пережили казаки суровую зиму 1648-49, построив до ледохода речные суда. Летом, поднявшись вверх на 600 км, Дежнев основал ясачное зимовье, куда весной пришли отряды Семена Моторы и Стадухина. Во главе с Дежневым они пытались достичь реки Пенжины, но, не имея проводника, три недели проблуждали в горах. Трудные будни землепроходцев. Поздней осенью Дежнев направил людей в устье Анадыря за продовольствием. Но Стадухин ограбил и избил заготовителей, а сам ушел на Пенжину. Дежневцы дотянули до весны, а летом и осенью занялись продуктовой проблемой и разведкой "соболиных мест".

Летом 1652 они обнаружили огромное лежбище моржей на отмели Анадырского залива, усеянное моржовыми клыками ("заморным зубом"). Последние годы жизни. В1660 г. Дежнев с грузом "костяной казны" сухим путем перешел на Колыму, а оттуда морем на нижнюю Лену. После зимовки в Жиганске он через Якутск добрался до Москвы осенью 1664. Здесь с ним был произведен полный расчет: за службу и промысел 289 пудов (чуть более 4,6 т) моржовых клыков на сумму 17340 рублей получил Дежнев 126 рублей и чин казачьего атамана. Назначенный приказчиком, он продолжал собирать ясак на реках Оленек, Яна и Вилюй. Во время второго приезда в Москву в 1671 доставил соболиную казну, но заболел и умер в нач. 1673. За 40 лет пребывания в Сибири Дежнев участвовал в многочисленных боях и стычках, получил не менее 13 ранений. Он отличался надежностью и честностью, выдержкой и миролюбием. Женат Дежнев был дважды, и оба раза на якутках, от которых имел троих сыновей (один приемный). Его имя носят: мыс, который является крайней северо-восточной оконечностью Азии (названный Дежневым Большой Каменный Нос), а также остров, бухта, полуостров, село. В центре Великого Устюга в 1972 ему установлен памятник.

Таблица «Русские путешественники и первооткрыватели» (первопроходцы)

Кто: Семен Дежнев, казачий атаман, купец, торговец мехами.

Когда: 1648

Что открыл: Первым прошел Берингов пролив, что отделяет Евразию от Северной Америки. Таким образом, выяснил, что Евразия и Северная Америка – два разных континента, и что они не смыкаются.

Кто: Фаддей Беллинсгаузен, русский адмирал, мореплаватель.

Когда: 1820.

Что открыл: Антарктиду вместе с Михаилом Лазаревым на фрегатах «Восток» и «Мирный». Командовал «Востоком». До экспедиции Лазарева и Беллинсгаузена о существовании этого материка было ничего неизвестно.

Также экспедиция Беллинсгаузена и Лазарева окончательно развеяла миф о существовании мифического «Южного материка», который ошибочно был нанесен на всех средневековых картах Европы. Мореплаватели, включая знаменитого капитана Джеймса Кука, без всякого успеха искали в Индийском океане этот «Южный материк» больше трехсот пятидесяти лет, и конечно, ничего не находили.

Кто: Камчатый Иван, казак и охотник за соболями.

Когда: 1650-е годы.

Что открыл: полустров Камчатку, названа в его честь.

Кто: Семен Челюскин, полярник, офицер русского флота

Когда: 1742

Что открыл: самый северный мыс Евразии, названый в его честь мысом Челюскин.

Кто: Ермак Тимофеевич, казачий атаман на службе русского царя. Фамилия Ермака неизвестна. Возможно, Токмак.

Когда: 1581-1585

Что открыл: завоевал и исследовал Сибирь для Русского государства. Для этого вступил в успешную вооруженную борьбу с татарскими ханами в Сибири.

Иван Крузенштерн, офицер российского флота, адмирал

Когда: 1803-1806.

Что открыл: Совершил первым из русских мореплавателей кругосветное путешествие вместе с Юрием Лисянским на шлюпах «Надежда» и «Нева». Командовал «Надеждой»

Кто: Юрий Лисянский, офицер российского флота, капитан

Когда: 1803-1806.

Что открыл: Совершил первым из русских мореплавателей кругосветное плавание вместе с Иваном Крузенштерном на шлюпах «Надежда» и «Нева». Командовал «Невой».

Кто: Петр Семенов-Тян-Шанский

Когда: 1856-57

Что открыл: Первым из европейцев исследовал Тянь-Шаньские горы. Также позже изучил ряд областей в Центральной Азии. За исследование горной системы и заслуги перед наукой получил от властей Россиской империи почетную фамилию Тянь-Шанский,которую имел право передавать и по наследству.

Кто: Витус Беринг

Когда: 1727-29

Что открыл: Вторым (после Семена Дежнева) и первым из ученых исследователей достиг Северной Америки, пройдя по Берингову проливу, тем самым, подтвердил его существование. Подтвердил, что Северная Америка и Евразия – два разных континента.

Кто: Хабаров Ерофей, казак, торговец пушниной

Когда: 1649-53

Что открыл: освоил для русских часть Сибири и Дальнего Востока, изучил земли близ реки Амур.

Кто: Михаил Лазарев, русский офицер флота.

Когда: 1820

Что открыл: Антарктиду вместе с Фаддеем Беллингсгаузеном на фрегатах «Восток» и «Мирный». Командовал «Мирным».

Освоение Сибири и Дальнего Востока - 224 книги

До экспедиции Лазарева и Беллинсгаузена о существовании этого материка было ничего неизвестно. Также российская экспедиция окончательно развеяла миф о существовании мифического «Южного материка», который был нанесен на средневековых европейских картах, и который безуспешно искали мореплаватели четыреста лет подряд.

Иван Москвитин первым достиг Охотского моря

Из Якутска в 30-х годах XVII в. русские двигались в поисках «новых землиц» не только на юг и на север - вверх и вниз по Лене, но и прямо на восток, отчасти под влиянием смутных слухов, что там, на востоке, простирается Теплое море. Кратчайший путь через горы от Якутска к Тихому океану вышла группа казаков из отряда томского атамана Дмитрия Епифановича Копылова. В 1637 г. он проследовал из Томска через Якутск на восток.

Речным путем, уже разведанным землепроходцами, его отряд весной 1638 г. спустился по Лене до Алдана и пять недель на шестах и бечевою поднимался по этой реке - на сто верст выше устья Маи, правого притока Алдана. Остановившись на Алдане, Копылов 28 июля поставил Бутальское зимовье. От шамана с верхнего Алдана через переводчика Семена Петрова по кличке Чистой, взятого из Якутска, он узнал о реке «Чиркол или Шилкор», протекающей южнее, недалеко за хребтом; на этой реке живет-де много «сиделых», т. е. оседлых, людей, занимающихся хлебопашеством и животноводством. Речь, несомненно, шла о р. Амуре. И поздней осенью 1638 г. к верховьям Алдана Копылов отправил партию казаков с задачей разыскать «Чиркол», но голод заставил их вернуться.

В мае 1639 г. на разведку пути к «морю-океану» Копылов снарядил, но уже с проводниками-эвенами другую партию - 30 человек во главе с томским казаком Иваном Юрьевичем Москвитиным. Среди них был якутский казак Нехорошко Иванович Колобов, который, как и Москвитин, представил в январе 1646 г. «скаску» о своей службе в отряде Москвитина - важнейшие документы об открытии Охотского моря; в поход пошел и толмач С. Петров Чистой.

Восемь дней Москвитин спускался по Алдану до устья Маи. Приблизительно через 200 км подъема по ней казаки шли на дощанике в основном бечевой, иногда на веслах или шестах - миновали устье р.

Вы точно человек?

ЮдомыfootnotefootnoteВ недавно найденной новой отписке Москвитина «Роспись рекам…» перечислены все крупные притоки Маи, включая Юдому; последней упоминается «…река подволошная Нюдма [Нюдыми]… и с тое реки переходят на ламские воды…». Этим путем на Охотское море в 1970 г. вышла партия, возглавляемая В. Тураевым. и продолжали двигаться по Мае к верховьям.

По истечении шести недель пути проводники указали устье небольшой и мелкой реки Нудыми, впадающей в Маю слева (близ 138° 20′ в. д.). Здесь, бросив дощаник, вероятно, из-за его большой осадки, казаки построили два струга и за шесть дней поднялись до истоков. Короткий и легкий перевал через открытый ими хребет Джугджур, отделяющий реки системы Лены от рек, текущих к «морю-окияну», Москвитин и его спутники преодолели за день налегке, без стругов. В верховьях речки, делающей большую петлю на север, прежде чем «пасть» в Улью (бассейн Охотского моря), они построили новый струг и на нем за восемь суток спустились до водопадов, о которых, несомненно, предупреждали проводники. Здесь вновь пришлось оставить судно; казаки обошли опасный участок левым берегом и построили байдару, транспортную лодку, вмещавшую 20–30 человек.

Через пять дней, в августе 1639 г., Москвитин впервые вышел в Ламское море. Весь путь от устья Маи до «моря-окияна» через совершенно еще неизвестную область отряд прошел немногим более чем в два месяца с остановками. Так русские на крайнем востоке Азии достигли северо-западной части Тихого океана - Охотского моря.

На Улье, где жили родственные эвенкам ламуты (эвены), Москвитин поставил зимовье. От местных жителей он узнал о сравнительно густонаселенной реке на севере и, не откладывая до весны, выслал 1 октября на речной «посудине» группу казаков (20 человек); через три дня они добрались до этой реки, получившей название Охота - так русские переиначили эвенкское слово «акат», т. е. река. Оттуда казаки прошли морем дальше на восток, обнаружили устья нескольких небольших рек, осмотрев более 500 км северного берега Охотского моря, и открыли Тауйскую губу. Поход на утлом суденышке показал необходимость строительства морского коча. И зимой 1639–1640 гг. в устье Ульи Москвитин построил два судна - с них началась история русского тихоокеанского флота.

От одного пленника - весной 1640 г. русским пришлось отразить нападение большой группы эвенов - Москвитин узнал о существовании на юге «реки Мамур» (Амур), в устье которой и на островах живут «гуляки сидячие», т. е. нивхи. В конце апреля - начале мая Москвитин отправился морем на юг, захватив с собой пленника в качестве проводника. Они прошли вдоль всего западного гористого берега Охотского моря до Удской губы, побывали в устье Уды и, обойдя с юга Шантарские о-ва, проникли в Сахалинский залив.

Таким образом, казаки Москвитина открыли и ознакомились, конечно в самых общих чертах, с большей частью материкового побережья Охотского моря, приблизительно от 53° с. ш., 141° в. д. до 60° с. ш., 150° в. д. на протяжении 1700 км. Москвитинцы прошли через устья многих рек, и из них Охота не самая большая и не самая полноводная. Тем не менее открытое и частично обследованное ими море, которое первые русские нарекли Ламским, позднее получило название Охотского, может быть по р. Охота, но вероятнее по Охотскому острогу, поставленному близ ее устья, так как его порт стал в XVIII в. базой для важнейших морских экспедиций.

В устье Уды от местных жителей Москвитин получил дополнительные сведения об Амуре-реке и его притоках Чие (Зее) и Омути (Амгуни), о низовых и островных народах - «гиляках сидячих» и «бородатых людях даурах», которые «живут дворами, и хлеб у них, и лошади, и скот, и свиньи, и куры есть, и вино курят, и ткут, и прядут со всего обычая с русского». В той же «скаске» Колобов сообщает, что незадолго до русских к устью Уды приходили в стругах бородатые дауры и убили человек пятьсот гиляков: «…а побили их обманом; были у них в стругах в однодеревных в гребцах бабы, а они сами человек по сту и осьмьюдесят лежали меж тех баб и как пригребли к тем гилякам и вышед из судов, а тех гиляков так и побили…» Удские эвенки рассказывали, что «от них морем до тех бородатых людей недалече». Казаки были на месте побоища, видели брошенные там суда - «струги однодеревные» - и сожгли их.

Где-то на западном берегу Сахалинского залива проводник исчез, но казаки пошли дальше «подле берег» до островов «сидячих гиляк» - можно утверждать, что Москвитин видел небольшие острова у северного входа в Амурский лиман (Чкалова и Байдукова). а также часть северо-западного берега о. Сахалин: «И гиляцкая земля объявилась, и дымы оказались, и они [русские] без вожей в нее итти не смели…», не без основания считая, что горстке пришельцев не справиться с многочисленным населением этого края. Москвитину, очевидно, удалось проникнуть и в район устья Амура. Колобов совершенно недвусмысленно сообщал, что казаки «…амурское устье… видели через кошку [коса на взморье]…». Продовольствие у казаков подходило к концу, и голод заставил их вернуться назад. Осенняя штормовая погода не позволила им добраться к Улье.

В ноябре они стали на зимовку в маленьком заливе, в устье р. Алдомы (у 56° 45′ с. ш.). А весной 1641 г., вторично перевалив хр. Джугджур, Москвитин вышел на один из левых притоков Маи и в середине июля уже бл в Якутске с богатой соболиной добычей.

На побережье Охотского моря люди Москвитина жили «с проходом два года». Колобов сообщает, что реки в новооткрытом крае «собольные, зверя всякого много, и рыбные, а рыба большая, в Сибири такой нет… столько-де ее множество, - только невод запустить и с рыбою никак не выволочь…». Власти в Якутске достаточно высоко оценили заслуги участников похода: Москвитин был произведен в пятидесятники, его спутники получили от двух до пяти рублей наградных, а некоторые - по куску сукна. Для освоения открытого им Дальневосточного края Москвитин рекомендовал направить не менее 1000 хорошо вооруженных и экипированных стрельцов с десятью пушками. Географические данные, собранные Москвитиным, К. Иванов использовал при составлении первой карты Дальнего Востока (март 1642 г.).

Русские землепроходцы: Ермак Тимофеевич, Семен Дежнев, Ерофей Хабаров и другие

У атамана было с десяток имен и прозвищ: Ермак, Ермил, Герман, Василий, Тимофей, Еремей и др. Его иногда называют Алениным Василием Тимофеевичем. Имя Ермак считают сокращенной формой от имени Ермолай, а некоторые вспоминают, что «ермаком» среди казаков называли котел, в котором варили кашу на всех. Точных данных о месте и дате рождения Ермака нет. Известно, что около двадцати лет он служил на южной границе России, возглавлял отряды, посылаемые в Дикое поле для отражения татарских набегов. Участвовал он и в Ливонской войне.

Ермак Тимофеевич

Поход и приключения Ермака можно рассматривать в широком историческом контексте как часть эпохи великих географических открытий. В XV-XVIII вв. происходило освоение земного шара такими морскими державами, как Испания, Португалия, Голландия, Англия (ставшая Великобританией), Франция. У Московского государства не было не только сколько-нибудь приличного флота, но и сколько-нибудь надежного выхода на морские просторы. Русские люди шли на Восток по рекам, через горы и леса. Русский опыт освоения огромных, практически необжитых просторов во многом предвосхитил колонизацию европейцами Северной Америки. Бесстрашные казаки и служилые люди пришли в будущий нефтегазовый край за двадцать лет до того, когда первые колонисты ступили на землю Виргинии на территории современных США.

В 1581 г. казачий атаман Ермак выступил в поход, имея 1650 человек, 300 пищалей и 3 пушки. Пушки стреляли на 200-300 метров, пищали – на 100 метров. Скорострельность была небольшой, на перезарядку уходило 2-3 минуты. Охочие люди Ермака имели дробовые ружья, испанские аркебузы, луки со стрелами, сабли, копья, топоры, кинжалы. Снаряжали Ермака купцы Строгановы. Средством передвижения служили струги, вмещавшие до 20 воинов с запасами оружия и продовольствием. Дружина Ермака двигалась по рекам Каме, Чусовой, Серебрянке, за Уралом – по Тагилу и Туре. Здесь начинались земли Сибирского ханства и произошли первые столкновения с сибирскими татарами. Казаки продолжили движение по реке Тоболу. Они занимали небольшие городки, которые превращали в тыловые базы.

Ермак был умелым воином и военачальником. Татарам ни разу не удалось неожиданно напасть на караван. Если татары нападали, то сначала огнем из пищалей казаки сбивали натиск и наносили противнику значительный урон.

Затем сразу шли в наступление, в рукопашный бой, которого татары боялись. В сентябре 1582 г. отряд Ермака у Чувашского мыса разбил десятитысячное войско царевича Маметкула. Татарская конница разбилась о круговую оборону казаков, а сам Маметкул был ранен. Ханское войско стало разбегаться. Вогулы и остяки ушли. В октябре 1582 г. хан Кучум покинул свою столицу – город Искер (или Кашлык, в 17 километров от современного Тобольска), а также другие населенные пункты и территории по Оби и Иртышу.

Подавляющего военно-технического превосходства казаки над татарами, как, например, белые американцы над индейцами, не имели. Но отряд был хорошо организован. Пять полков с есаулами делились на сотни, полусотни и десятки со своими командирами. Ближайшие соратники Ермака Иван Кольцо и Иван Гроза были признанными воеводами, а казаки – дисциплинированными, искусными, закаленными бойцами. Против слабо организованных туземцев действовали профессионалы военного дела, можно сказать, часть специального назначения (спецназ). Так в 1583 г. казак Ермак Тимофеевич добыл для русского царя Западную Сибирь. Он последовательно подчинял местных царьков Москве, стараясь их не обижать, как это позволял себе Кучум. Сибирское ханство прекратило свое существование. Сам Ермак погиб в бою через два года, в 1585 г. Через 13 лет после гибели Ермака царские воеводы окончательно разгромили Кучума.

Оба похода Ермака обошлись Строгановым примерно в 20 тысяч рублей. Воины в походе довольствовались сухарями, овсяной крупой с небольшим количеством соли, а также тем, что удавалось добыть в окружавших лесах и реках. Русскому же правительству присоединение Сибири ничего не стоило. Иван IV милостиво принял посольство Ермака, положившего к его ногам сотни тысяч квадратных километров богатейших земель. Царь приказал направить Ермаку подкрепления, но после его смерти о сибирской экспедиции забыли. Казаки долгое время держались сами. Вслед за ними двинулись крестьяне, звероловы, служилые люди. Первым Романовым, побывавшим в Сибири, стал цесаревич Александр Николаевич, будущий император Александр II. Зато у русских царей появилось место для каторги и ссылки – «куда Макар телят не гонял».

Информация о родителях, месте рождения (возможно, Великий Устюг), детских и юношеских годах Семена Ивановича Дежнева имеет предположительный характер. На Лену он прибыл в 1638 г. Дежнев находился на государственной службе, собирал ясак с местного туземного населения. В 1641 г. был отправлен на реку Оймякон, приток Индигирки. К 1643 г. казаки дошли до Колымы, заложили нижнеколымское зимовье.

Поход от устья реки Колымы по Великому «морю-океану» начался 20 июня 1648 г. В начале сентября суда Дежнева достигли Большого Каменного носа – самого восточного мыса Азиатского континента. Повернув на юг, они оказались в Беринговом море. Шторм разбросал суда. Дежнев с двумя десятками храбрецов построил зимовье в устье реки Анадырь. Из Анадыря в Якутск Дежнев вернулся лишь в 1662 г. За моржовую кость, которую он привез, казна не сразу смогла с ним расплатиться. В 1664 г. в Москве он получил жалованье за многие годы, чин казачьего атамана и крупную сумму за доставленные моржовые клыки. Впоследствии Семен Дежнев продолжал службу, выполнял ответственные поручения и скончался в Москве в 1673 г. в возрасте около 70 лет.

В 1638 г. из Москвы в Сибирь для постройки острога на реке Лене был послан Василий Данилович Поярков (дата рождения точно неизвестна, умер не ранее 1668). В 1643-1644 гг. он возглавил экспедицию, вышедшую из Якутска в Приамурье. Поярков со своим отрядом поднялся вверх по Лене и через водораздел вышел в бассейн реки Амур. По Амуру землепроходцы спустились до устья. Затем Охотским морем экспедиция достигла устья реки Улья и вернулась в Якутск. Поярков сделал первое полное описание Приамурья, которое пополнило русские владения на Дальнем Востоке.

Ерофей Павлович Хабаров, по прозвищу Святитский (ок. 1610 – после 1667), был родом из Сольвычегодска. Сначала он обосновался на реке Лене. С отрядом всего в 70 человек осенью 1649 г.

"Освоение Сибири и Дальнего Востока"

прошел по Олекме, Тугирю и волоком вышел на Амур. Хабаров сделал «Чертеж реке Амуру». Он совершил еще несколько походов в Даурскую землю, обращая в русское подданство местных гиляков и собирая «мягкую рухлядь» – местную пушнину. Успехи Хабарова заметили, его произвели в дети боярские. Из очередного похода он не вернулся. Место и время его гибели точно не известны.

В честь землепроходца назван город Хабаровск на месте слияния Амура и Уссури, а также таежная станция Ерофей Павлович.

Покоритель Камчатки Владимир Васильевич Атласов (ок. 1661/64-1711) начинал свою жизнь как устюжский крестьянин. В поисках лучшей жизни, убегая от бедности, он переселился в Сибирь, где сделался якутским казаком. Атласов дослужился до пятидесятника и был назначен (1695) приказчиком Анадырского острога.

После разведки, проведенной казаком Лукой Морозко, весной 1667 г. Атласов с сотней людей совершил поход на полуостров Камчатку. Он взял четыре корякских острожка, на реке Кануч поставил крест, а на реке Камчатке заложил острог. В 1706 г. возвратился в Якутск, после чего побывал в Москве. Затем был отправлен приказчиком на Камчатку со служилыми людьми и двумя пушками. Ему предоставили значительные полномочия, вплоть до возможности казнить инородцев за неуплату ясака и непослушание, а также право наказывать своих подчиненных «не токмо батогами, но и кнутом». Здесь стоит упомянуть, что наказание кнутом представляло собой зачастую замаскированную смертную казнь, так как люди умирали или во время экзекуции или после нее от ран, потери крови и т. д.

Полученная власть бывшему крестьянину вскружила голову, он возомнил себя местным царьком. Произволом, суровыми наказаниями первопроходец восстановил против себя и местное население, и своих подчиненных. Ему едва удалось спастись бегством в Нижне-Камчатск. Здесь он был то ли зарезан, то ли скоропостижно скончался. «Нечего из себя конкистадора строить», – могли бы сказать Атласову местные жители.

Освоение Сибири и Дальнего Востока англосаксами

О нас

• Команда гидов и организаторов «Сибирское путешествие» приветствует вас на своём официальном сайте (siberiantrip.ru) посвящённом, авторским путешествиям и турам!
• Мы команда гидов и организаторов авторских путешествий, увлечённых идеей раскрыть людям удивительные места России и показать другие страны, а также сделать доступными путешествия для городских жителей, не имеющих большого опыта туристических походов.
• Наши туры подойдут каждому человеку, поскольку отличительной чертой, характерной для авторских путешествий является то, что с участниками тура на протяжении всей поездки будет находиться гид или организатор, подробно знающий особенности и традиции той местности, края или страны, которую вы пожелаете посетить в рамках наших программ туров.
• Высоким приоритетом для нас является индивидуальный подход к каждому обратившемуся человеку, а также построение доброжелательных и дружеских отношений с нашими путешественниками на протяжении всего тура. Туристам, постоянно путешествующим с нами, предоставляются скидки.
• Путешествия, которые представлены у нас на сайте, обязательно состоятся, даже если в группу наберется минимальное количество человек (2 человека)
• Мы открыты для каждого человека, захотевшего увидеть мир с нами!

Общество с Ограниченной Ответственностью «Сибирский Тур»

ИНН 4253030878

КПП 425301001

ОГРН 1154253004927

Атласов (Отласов) Владимир Васильевич (ок. 1663- 1711)-родом из переселившихся в Сибирь устюжских крестьян. С 1682 г. — на государевой службе (казак). До 1689 г. был сборщиком податей в бассейнах рек Алдан, Уда, Тугир, Амгунь, до 1694 г. — по рекам Индигирка, Колыма, Анадырь. В 1694 г. из похода по восточному побережью Чукотки доставил первые сведения о северо-востоке России и об Аляске. В 1695-1697гг.-на службе в Анадыре. В 1697 г. предпринял экспедицию на Камчатку, в ходе которой собрал ценные сведения о местном населении, животном и растительном мире. Экспедиция положила начало присоединению Камчатки к России.

Дежнев Семен Иванович (ок. 1605-1673) — землепроходец, казачий атаман. Службу начал в Тобольске рядовым казаком. В 1638 г. направлен в составе отряда П. И. Бекетова в Якутский острог. Был участником первых походов по крайнему азиатскому Северу. Позже служил на реке Колыме. В июле 1647 г. предпринял попытку пройти на реку Анадырь морем, но встретил большие льды и вернулся. В 1648 г. предпринял плавание вдоль берегов Чукотки, открыв пролив между Азией и Америкой. Составил чертеж реки Анадырь и части реки Анюй. Автор интересных описаний путешествий по крайнему северо-востоку.

Попов Федот Алексеевич — русский землепроходец, родом из Холмогор. Вместе с С. Дежневым в 1648 г. прошел морем из устья реки Колымы до устья реки Анадырь, открыв пролив между Азией и Америкой.

Поярков Василий Данилович — русский землепроходец. Письменный голова (низший служилый чин). В 1643-1646 гг. руководил экспедицией, которая впервые проникла в бассейн реки Амур и достигла ее устья. Первым из русских землепроходцев совершил плавание по Тихому океану.

Стадухин Михаил Васильевич — русский землепроходец. Енисейский казак, впоследствии якутский казачий атаман. Организатор похода на реки Оймякон в 1641- 1642 гг., Анадырь и др. В 1649 г. в ходе сухопутной экспедиции по русскому северо-востоку сложнейшим путем через Становой хребет дошел до Анадырского острога, где встретился с С. Дежневым. Затем направился к рекам Пенжине и Гижиге и вышел к Охотскому морю.

Хабаров Ерофей Павлович (Святитский) (ок. 1610 — после 1667) — выдающийся русский землепроходец.

Путешественники, изучавшие Сибирь и Дальний Восток.

В 1649-1653 гг. предпринял ряд экспедиций в Приамурье. Составил первый "Чертеж реке Амуру".

В XVI-XVII вв. развертывается грандиозная эпопея открытия и освоения русскими Сибири. Первые русские поселения на территории Сибири и Дальнего Востока возникли в XVI-XVII вв., в период, когда казачьи отряды, пересекая Сибирь от Урала до Тихого океана, воздвигали на своем пути остроги. Это беспримерное продвижение через горы, леса, реки, произошедшее при жизни одного- двух поколений, способствовало созданию как бы «вчерне» современной географии Сибири. Даты основания острогов дают представление о поразительных темпах освоения Сибири. В течение нескольких десятилетий основаны остроги Тюменский (1586), Тобольский (1587), Сургутский (1594), Нарымский (1598), Кетский (1602), Томский (1604), Енисейский (1618), Братский (1631), Якутский (1632), Охотский (1648). Поставленные в глубине тайги, они обрастали пашенными селами и служили опорными базами для дальнейшего продвижения на восток.

Из материалов Сибирского приказа и других сохранившихся источников того времени ясно видно, что московское правительство твердо держало в своих руках все нити градостроительной деятельности, развертывавшейся на территории Сибири. Решения о постройке новых острогов принимались, как правило, в Москве. Для выбора места основания острогов выезжали специалисты-«градодсльцы», а отряды для их постройки комплектовались по специальным указам.

Московские градодельцы, «помыс- ля», по словам летописи, ставили города по берегам рек - главным магистралям движения. Здесь находились надежные источники водоснабжения, пойменные луга, «рыбные ловли», в приречных лесах - древесину для строительных надобностей и на топливо, а обрывистый речной берег, возможность «вписаться» в береговую излучину или расположить город на стрелке, с трех сторон окруженной водой, предоставляли особые удобства для обороны. В местах, выбранных для городов Сибири их первыми основателями, отразилась вырабатывавшаяся веками градостроительная традиция сооружения острогов, влияние которой можно проследить и в Сибири, и на Волге, и в Поморье.

Особое значение приобретает движение вверх по Оби, Томи, Енисею и создание острогов в южных лесостепных районах Сибири. Основание Кузнецкого острога (1618), Красноярска (1628), попытки подняться вверх по Иртышу, Оби, Енисею, приведшие лишь спустя несколько десятилетий к основанию Омского (1716), Бийского (1709), Абаканского (1707) острогов, преследовали цель прикрыть с юга главную водную коммуникационную линию, проходящую в глубине тайги по широтным участкам рек Тура - Тобол - Обь - Кеть - Кас - Енисей - Ангара, разделенным волоками.

Положение здесь осложнялось характером местности, в которой приходилось действовать русским отрядам. Тайга сменялась открытой степью или лесостепью - сибирским вариантом «дикого поля», в течение нескольких столетий служившего дорогой опустошительных набегов на русские «Украины» в европейской части страны. Красноярску, Томску, Таре, Тюмени и даже Тобольску предписывалось в это время «жить с великим сбережением, держать в готовности оружие огневое и островое». В начале и, особенно, в середине XVIII в. положение на южных границах Сибири в корне меняется.

В Западной Сибири формируется укрепленная линия от Урала до Кузнецкого Алатау. Оренбургскую линию, созданную в Предуралье после экспедиций И.К. Кириллова и

В.И. Татищева, к востоку от Урала между Тоболом и Иртышем продолжает Горьковская (Ишимская), далее вдоль Иртыша к ней примыкает Иртышская, заканчивающаяся у Усть- Каменогорской крепости. Вдоль Уби и Алея идет Колывань-Воскресенская линия, прикрывавшая построенный к тому времени Колывань- Воскресенский медеплавильный завод, от Бийска до Кузнецка - Кузнецкая линия.

В Восточной Сибири казачьи отряды поднимаются вверх по Енисею и в 1701 г. в неприступной горной теснине основывают Верхний Караульный острог, в 1707 г. - Абаканский острог, в 1709 г. - Саянский.

Хотя огромная градостроительная работа в Сибири направлялась и координировалась из Москвы, а затем, по мере продвижения на восток, в значительной мере, из сибирских столиц - Тобольска, Иркутска, Томска и др., вся тяжесть испытаний, с которыми было связано освоение Сибири, легла на плечи простых русских людей, прокладывавших новые пути, рубивших остроги, заводивших пашню, оборонявшихся от кочевников. Их мужеству инициативе, умению нельзя не воздать должное. Напомним проникнутое глубоким уважением высказывание А.И. Герцена (1859): «Горсть казаков и несколько сот бездомных мужиков перешли на свой страх океаны снега и льда и везде, где оседали усталые кучки, в мерзлых степях, забытых природой, закипала жизнь, поля покрывались нивами и стадами, и это от Перми до Тихого океана...».

Английский историк Дж. Бейкер (1990. С. 231-232) справедливо отмечал: «Продвижение русских через Сибирь в течение XVII в. шло с ошеломляющей быстротой. Успех русских отчасти объясняется наличием таких удобных путей сообщения, какими являются речные системы Северной Азии, хотя преувеличивать значение этого фактора не следует, и, если даже принять в расчет все природные преимущества для продвижения, то на долю этого безвестного воинства достается такой подвиг, который навсегда останется памятником его мужеству, предприимчивости, равного которому не совершал никакой другой европейский народ».

Важно отметить, что немногочисленные отряды казаков, служилых людей и крестьян, насчитывавшие, как правило, по нескольку десятков человек, реже около 100-150 человек, могли преодолевать огромные пространства, строить города и ставить вокруг них деревни потому, что обширная территория Сибири, говоря словами К.И. Арсеньева {Арсеньев К.И., 1848), еще лежала «впусте». Развитие производительных сил Сибири, ее экономическое формирование как «хозяй- ственной территории», превращение в арену активного и плодотворного человеческого труда, начатые четыреста лет назад русскими людьми, были событиями мирового значения.

Развитие в сибирских поселениях хлебопашества, ремесел, торговли, интенсивное приобщение местного населения к культуре русских поселенцев способствовали быстрому освоению края. Российского дипломата и ученого Н.Г. Спафария (1635-1708), проезжавшего в 1675 г. через Енисейск, поразила населенность и оживленность берегов Енисея.

В письме из Енисейска он пишет: «Енисейская страна весьма хороша, будто Волоская земля. А река Енисей, будто Дунай, самая веселая и великая. И дал бог изобилие всякое, хлеба много, и дешев, и иное всякое, и многолюдство». Он насчитывает в Енисейском уезде до пятисот деревень с «пашенными крестьянами»; в самом Енисейске, по его словам, «промышленных людей много» (Спафарий , 1882).

Численность населения в начале XVII в. составляла, по ориентировочным оценкам, около 0,2 млн человек, а к концу этого века - около 0,5 млн человек (к концу XIX в. общее население Сибири и Дальнего Востока достигло 5,9 млн человек). При этом ничего подобного кровавым сценариям истребления конкистадорами миллионов индейцев в Латинской Америке, превращения европейскими работорговцами Африки в заповедное поле для охоты на рабов, завоевания богатых прежде провинций Индии с безжалостным подавлением непокорных, в Сибири не происходило. Сохранялся уклад жизни и традиции немногочисленных аборигенных народностей, с которыми поддерживались взаимоприемлемые отношения.

В историю географических открытий вошли имена отважных и энергичных «землепроходцев» и «море- проходцев», прокладывавших пути в неведомые прежде европейцам земли Сибири, пробивавшихся сквозь льды вокруг северо-восточных берегов Азии, в Тихий океан и Северную Америку.

В 1639 г. И.Ю. Москвитин «сотоварищи» прошел из Якутска к Охотскому морю и поставил здесь, в устье реки Ульи, зимовье с острогом (по дороге «кормились деревом, травою и кореньями»). В 1646 г. из Якутска вышел новый отряд Алексея Филиппова, который вновь пробился к Охотскому морю.

В 1643 г. В.Д. Поярков, выйдя с отрядом казаков из Якутска, спустился по Алдану на юг и, перевалив с огромным трудом через Становой хребет к Зее и Амуру, прошел к студеному морю («соленой воде»), затем, по берегу Охотского моря, дошел до зимовья, оставленного Москвитиным в устье реки Ульи. В походе погибло восемьдесят человек от голода, холода и болезней.

С. Лежнев (1605-1673) совершил одно из величайших мировых географических открытий, обогнув впервые в 1648 г. северо-восточный берег Азии и установив существование пролива меду Азией и Америкой, соединение Северного Ледовитого океана с Тихим.

Е.П. Хабаров в 1649-1651 гг. спустился из Якутска по реке через горные хребты в бассейн Амура, с большими трудностями прошел по Амуру до впадения Уссури, основывая но пути зимовья и остроги. По-видимому, ему принадлежит честь открытия для европейцев Амурского края. После возвращения в Москву, Хабаров подал царю Алексею Михайловичу челобитную, в которой, перечислив свои заслуги в открытии новых земель, просил «поверстать в какой чин» и «из своей государевой казны денег дать, что ты, государь, укажешь, чтоб мне бедному и изувеченному, за бедностью ныне по Москве голодом не помирать и в конец не сгинуть». Хабарову было присвоено звание сына боярского и он отправился служить в Киренский острог.

В.Г. Атласов во главе отряда казаков совершил поход на Камчатку, плавал вокруг нее и этим, в основном, завершил открытие русскими Сибири. Заслуги Атласова заключаются не только в присоединении новых камчатских земель к России, но и в том, что, по словам отечественного физико- географа Л.С. Берга, «ни один из сибирских землепроходцев XVII в. и начала XVIII в., не исключая и самого Беринга, не дает таких содержательных отчетов, какими были «скаски» Владимира Атласова». Очень важно, что все походы и открытия землепроходцы совершали, отправляя в Москву в Сибирский приказ и воеводам в местные администрации в Якутск, Томск, Тобольск, Иркутск подробные «росписи», «скаски», «отписки», содержавшие подробные и, как правило, достоверные сведения о реках и волоках, с указанием расстояний в днях пути, характеристикой открытых «землиц», на основании собственных наблюдений и «расспросных речей» встреченных ими немногочисленных местных жителей, что представляло собой уникальные источники сведений о вновь открытой части мира. На основе этих материалов составлялись такие сводки, как «Роспись сибирским городам и острогам» (составлена в первой половине XVII в.), «Чертеж всей Сибири» воеводы Тобольска П. Годунова (1668) и другие, на основании которых Сибирский приказ и местные администрации могли разрабатывать обстоятельные инструкции градодельцам, участвовавшим в закладке острогов отрядам, направлявшимся дальше на восток для открытия новых земель.

Еще раньше следует отметить ряд выдающихся географических событий и литературных произведений. К ним относится знаменитое «Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина (1406-1472), посетившего Индию за тридцать лет до Васко да Гамы и проникшего в отличие от Васко да Гамы в глубь Индии (Васко да Гаме известна была только прибрежная часть Индийского полуострова). Л.С. Берг отмечал, что «Хождение за три моря» (подразумевалось Каспийское, Аравийское и Черное моря) - литературный памятник мирового значения, в котором впервые было дано правдивое описание Индии, основанное на личных впечатлениях. Никитин спустился по Волге в Каспий, затем через Дербент, Баку, Персию, Ормуз, достиг Индии, провел здесь около четырех лет, заслужив доверие индийцев и описав все, что он увидел (Васко да Гама запятнал себя неслыханными жестокостями у берегов Индии), затем через Ормуз, Трапезунд и Кафу (Феодосия) вернулся на Родину. Он скончался близ Смоленска на последнем этапе пути в родную Тверь. Побывав во многих богатых заморских странах, Никитин с гордостью, болью и надеждой замечает: «А русская земля, на этом свете нет страны подобной ей, хотя бояре русской земли несправедливы. Но да устроится русская земля и да будет в ней справедливость».

Древнейшим памятником русской географической литературы была «Повесть временных лет», входившая разными частями в русские летописи XVII-XVIII вв., «Книга Большому чертежу», содержащая более 1500 географических названий по европейской России и частично Сибири.

Советский археолог и историк Б.А. Рыбаков, исследовавший письменные и картографические источники XVI-XVII вв. отмечал, что «множество географических материалов позволяли получить общее представление о новой державе, объединившей множество мелких феодальных владений в единое государственное целое» .

Сведениями о Московском государстве, распространившимся на значительную часть двух континентов - Европы и Азии - очень интересовались в Западной Европе, тем более что через это государство лежали пути дальше на восток, в издавна привлекавшие европейцев страны - Китай, Персию и другие еще неизвестные или малоизвестные европейцам страны. В Европе знали описания Московии иностранцев Сигизмунда Герберштсйна (1549), Адама Алеария (1647 г. и других несколько изданий) и других авторов. Их сочинения, включая карты и рисунки, давали представление о новом огромном государстве. Помимо личных впечатлений их авторов, эти сочинения опирались на материалы, полученные из русских источников, которые европейские путешественники находили во время своего пребывания в Москве. Путешествия способствовали возникновению торговых и политических связей, в Москве в Немецкой слободе находилось немало купцов, лекарей, а нередко и дипломатов и военных. В Европу отправлялись русские купцы, а также чиновники с дипломатическими миссиями.

Известно, что Р. Ченслер, участник английской экспедиции, безуспешно пытавшийся пробиться северовосточным проходом вокруг Азии в Тихий океан, добрался из Архангельска в Москву (1553), был принят царем Иваном Грозным, получил от него письмо к английской королеве с предложениями о развитии торговых и политических отношений между двумя странами.

• Рыбаков Б.А. 1974. С. 109-110.

Процесс покорения Сибири включал в себя постепенное продвижение русских казаков и служилых людей на Восток вплоть до их выхода к Тихому океану и закреплению на Камчатке. В фольклоре народов Северо-Востока Сибири для обозначения пришельцев с этнонимом «русский» используется слово «казак».

Пути движения казаков по преимуществу были водные. Знакомясь с речными системами, они шли сухим путем исключительно в местах водораздела, где перевалив через хребет и устроив новые лодки спускались по притокам новых рек. По прибытии в местность занимаемую каким либо племенем туземцев, казаки входили с ними в мир­ные переговоры с предложением подчиниться Белому царю и платить ясак, но переговоры эти далеко не всегда приводили к успешным результатам, и тогда дело решалось оружием.

Обложив туземцев ясаком, казаки устраивали на их землях или укрепленные остроги (если племя было воинственное), или просто зимовья, где и оставалась обыкновенно часть казаков в виде гарнизона для поддержания покорности и для сбора ясака. Вслед за войсками шли поселенцы, администраторы, духовенство, промысловики и купцы.

Местное население облагалось налогом. Наиболее активное сопротивление оказали Сибирское Ханство и ряд крупных племенных союзов (например, ханты). Имели место несколько локальных войн с Китаем в Забайкалье и на юге Дальнего Востока.

Ключевые даты покорения Сибири

• 1581 -1585 - Сибирский поход Ермака
• 1596 - завоевание Пегой Орды
• 1607 - покорение энцев
• 1623 - Пянда впервые достиг реки Лены в районе Киренска
• 1633 - Иван Ребров открыл устье Лены и Яну
• 1638 - учреждено Якутское воеводство, конный поход сотника Иванова на Индигирку против юкагиров
• 1639 - Иван Москвитин с казаками вышел к Охотскому морю
• 1643 - атаман Василий Колесников достигает Байкала, а Михаил Стадухин - Колымы
• 1644-1645 - поход казаков против бурят в Ангарскую степь
• 1648 - Семён Дежнёв проходит Берингов пролив, отделяющий Аляску от Чукотки
• 1667 и 1679 - кыргызский полководец бек Иренек дважды осаждал Красноярск
• 1673 - кыргызский отряд князя Шанды Сенчикеева сжег Ачинский острог
• 1685 - битва за Албазин: первое русско-китайское столкновение в Приамурье
• 1686 - первая попытка проникнуть на Таймыр: экспедиция Ивана Толстоухова пропала без вести
• 1688 - осада Селенгинского острога
• 1697 - присоединение Камчатки Атласовым
• 1711 - Данила Анциферов открывает Курильские острова
• 1712 - бунт и убийство казаками своих начальников на Камчатке
• 1733 -1743 - Великая Северная экспедиция: исследован Таймыр, открыты горы Бырранга и мыс Челюскина
• 1747 - чукчи уничтожили отряд анадырского коменданта

Даты основания сибирских городов

• 1586 - основан город Тюмень: первый русский город в Сибири, на месте бывшей столицы Сибирского ханства
• 1587 - основан Тобольск на Иртыше, ставший впоследствии «столицей Сибири»
• 1593 - основан Берёзов
• 1594 - основан Сургут
• 1595 - основан Обдорск
• 1601 - основана Мангазея, для контроля над западносибирскими самоедами
• 1604 - основан Томск, как крепость против калмыков
• 1607 - основан Туруханск: первый город на Енисее
• 1619 - основан Енисейск
• 1626 - воевода Андрей Дубенский заложил Красноярск на Енисее
• 1630 - Василий Бугор основал Киренск на Лене
• 1631 - атаман Максим Перфильев заложил Братский острог на Ангаре
• 1632 - Петр Бекетов заложил Якутск и Жиганск
• 1653 - основаны города Чита и Нерчинск, Забайкалье
• 1661 - на Ангаре Яковом Похабовым основан Иркутск
• 1665 - на Селенге Гаврилой Ловцовым основан Селенгинск
• 1666 - на Уде при впадении в Селенгу основан Удинский острог, будущий Улан-Удэ

Особенности взаимоотношений русских с народами Сибири

В фольклоре народов Северо-Востока Сибири для обозначения пришельцев с этнонимом «русский» используется слово «казак». По частоте использования этих названий весь фольклорный материал по данному региону можно разделить на три группы:

1. фольклор народов, легко подпавших под «государеву высокую руку» и мало имевших вооруженных столкновений с русскими (энцы, эвенки), в котором встречается только название «русский»;
2. фольклор народов, покорившихся русским после упорной и продолжительной борьбы (якуты), в котором наряду с «русскими» в преданиях фигурирует и «казак»;
3. фольклор народов, не покорившихся завоевателям или бывших лишь в частичной зависимости (чукчи, коряки), в котором пришельцы представлены исключительно «казаками».

Как видим, образ казака появляется в фольклоре тех регионов Сибири, населению которых пришлось вести вооруженную борьбу с пришельцами. А так как основную роль в боевых действиях играли именно служилые люди, то образ казака в сознании аборигенов формировался как образ человека, чьим основным занятием было «усмирение» «туземцев». В случае же, когда роль «вооруженной руки» в приведении аборигенов в русское подданство была минимальна, казаки в глазах коренного населения ничем не выделялись из общей массы русских.

Таким образом, многое из того, что касается русских вообще, будет справедливым и для казаков в частности, хотя, несомненно, образ казака нес в себе и многие специфические черты. Иными словами, казак в фольклоре народов Северо-Востока Сибири помимо черт, характерных только для него, несет и комплекс черт, присущих ему в силу того, что он является русским. Этот комплекс черт является общим как для образа казака, так и для образа русского вообще, а посему, чтобы выделить его, придется рассмотреть образ русского в фольклоре.

Вообще русские являются немаловажной частью картины мироздания аборигенов. Об этом говорит тот факт, что вы данном регионе во всех мифах о творении русские присутствуют как важнейшие участвующие лица. Например, в легенде о появлении разных народов, бытовавшей в северных районах Якутии, рассказывается о трех сыновьях бога, младший из которых - русский - богом-отцом был назначен главенствовать над другими старшими - якутом и эвеном.

Нарушение майората в пользу младшего из братьев вносит ощущение несправедливости данного порядка дел, которое, видимо, и призвана сгладить идея о божественном происхождении власти русских. Подобный же сюжет имеется в чукотском мифе о творении, где бог-отец предназначает все народы, кроме чукчей, в рабство русскому.Только чукчи должны быть равными русским. Здесь в мифе отражены остатки свободы, сохраненные чукчами в борьбе с завоевателями. Признание чукчами русских равными себе говорит о том, что пришельцы оказались достойными противниками. Чукчи относились ко всем своим соседям крайне высокомерно и ни один народ в чукотском фольклоре, за исключением русских и самих чукчей, не назван собственно людьми.

Вообще образ пришельца в чукотском фольклоре несколько отличается от образа, нарисованного якутскими преданиями. Объяснение здесь только одно: якуты вошли в состав России сравнительно легко, боевые действия не отличались особой ожесточенностью. Имея в течение продолжительного времени тесные контакты с русскими, якуты сумели зафиксировать не только негативные, но и позитивные черты пришельцев, которые суммировались в образе русского.

Образ же казака характеризуется главным образом именно отсутствием любых позитивных черт и даже принципиальной невозможностью иметь таковые. Все зло, которое пришельцы несли аборигенам Сибири, в первую очередь было связано с самими процессом завоевания, а так как первейшей обязанностью служилых людей было именно приведение коренных народов «во всяческую покорность», то в результате все отрицательные черты, присущие русским вообще, персонифицировались в образе казака.

Открытие

русскими Средней и Восточной Сибири

Первые морские походы к Енисею и полуострову Таймыр

В первые годы XVII в. русские знали не только устье Енисея и Енисейский залив, но и р. Пясину на п-ове Таймыр . Об открытии устья Енисея голландец Исаак Масса , живший по торговым делам в Москве в 1601-1609 гг., рассказывает, что «во время смуты» по распоряжению сибирского воеводы «при участии многих жителей Сибири» были организованы два похода. Сведения об одном, сухопутном, предпринятом на восток, за Енисей, не позднее 1604 г., очень сбивчивы, его достижения неясны. Есть, правда, предположение, что 700 его участников форсировали Енисей в низовье и прошли по равнине до р. Пясины, положив начало открытию русскими «земли Пясиды» , т. е. западной части крупной Северо-Сибирской низменности.

Рассказ о другом походе, направленном воеводой на север, не вызывает сомнений, тем более что он подтверждается картой Сибири, составленной И. Массой в 1612 г. «Особые крытые лодки [кочи ], капитаном которых был назначен некий Лука», ранней весной 1605 г. (?) начали сплав по Оби.

(В XVI- XVII вв. русские кочи были двух видов - большие и малые. Большой морской коч имел до 19 м в длину, 5-6 м в ширину, 90 т водоизмещения. На верхней палубе размещались две лодки).

Летом они вышли из Обской губы в море, повернули на восток, прошли мимо Гыданской губы , не заметив ее: на карте Массы она не показана, но видели два безымянных острова (Олений и Сибирякова) у входа в Енисейский залив . Флотилия Луки не только входила в Енисей, но и продвинулась дальше на восток, за о. Сибирякова, и открыла устье и низовье р. Пейсиды (Пясины) на п-ове Таймыр . Другому отряду, направленному воеводой сухим путем, возможно уже известной дорогой на Мангазею и далее к устью Турухана, предписывалось оставаться «у реки [Енисея], пока не придут лодки», с наказом вернуться через год, если они не дождутся флотилии Луки. Отряд Луки получил от воеводы задание «тщательно изучить берег и все то, что они найдут на нем достойным исследования. Они сделали то, что им было приказано», и даже больше: люди из сухопутного отряда побывали в горах (северо-западная часть плато Путорана , крутым уступом поднимающегося над равниной) и в полиметаллических рудах обнаружили серебро. Оба отряда встретились в устье Енисея. Сам «капитан Лука» и часть его спутников умерли во время этого похода, а остальные вернулись в Сибирь «тем же путем, каким сюда пришли».

Сибирский воевода отправился в Москву с докладом об успехе предприятия. «Доклад его, - заканчивает И. Масса свой рассказ, - хранится среди сокровищ Московского государства до окончания войны, и затем, вероятно, он будет рассмотрен. Но мы боимся, что до этого времени он пропадет, что поистине будет печально, так как путешественники нашли много различных и редких островов, рек, птиц, диких зверей - все это далеко за Енисеем». Скорее всего, именно благодаря находке серебра в Москве посчитали доклад очень важным и поместили «среди сокровищ», но он действительно исчез.

Первое дошедшее до нас русское известие о плавании промышленников по Енисею и морем до р. Пясины относится к 1610 г. и связано с именем торгового человека с Северной Двины -

Кондратия Курочкина . В июне он с товарищами спустился на кочах от «Новой Мангазеи» вниз по Енисею. В устье реки они простояли пять недель из-за льдов, занесенных северным ветром из Карского моря: «А лед давней, ни о которую пору не изводится, в толщину сажен тридцать и больше». В начале августа «потянул полуденный ветер и тем ветром лед из устья отнесло в море одним днем». Промышленники без труда вышли через Енисейский залив в море, повернули на восток, шли вдоль берега два дня и вошли в р. Пясиду (Пясину), а «Пясида надает в море одним устьем». По личным наблюдениям или со слов других русских, Курочкин дает точные сведения о таежной приенисейской полосе к югу от Туруханского зимовья: «...Енисея де глубока, кораблями ходить по ней можно ж, и река угодна, боры и черный [лиственный] лес, и пашенные места есть, и рыба в той реке всякая... [и] люди на той реке живут многие».

До этой экспедиции в Москве считали «Мангазею и Енисею» страной недоступной или, во всяком случае, малодоступной для иностранцев, если бы те захотели прийти туда морским путем: власти твердо знали только об устье Оби, которое, но словам Курочкина, «мелко добре; не только большим суднам, кораблем или кочами ходити и мелкими судами ходити не можно». Курочкин же сообщил, что Енисей доступен даже для больших судов («большими кораблями из моря в Енисею пройти можно») и что, следовательно, туда могли бесконтрольно приходить для контрабандной скупки пушнины не только русские, но и иностранные торговые люди:
«А падет-де Енисей в морскую губу Студеного моря, которым ходят немцы из своих земель кораблями ко Архангельскому устью» . Это сообщение очень встревожило сибирских воевод, и они добивались запрещения «морского хода» в Мангазею. В 1619 г. царским указом «Мангазейский морской ход» был запрещен под страхом смертной казни, чтобы «немецкие люди [иностранцы] от Пустозерска и от Архангельского города в Мангазею дороги не узнали и в Мангазею не ездили».

Открытие морского прохода к северу от Таймыра

После плавания К. Курочкина безвестные полярные мореходы , продолжая поступательное движение русских вдоль «матерого» побережья Северной Азии, достигли залива Миддендорфа (у 93° в. д.) и открыли 300 км берега, которому позже было присвоено имя Харитона Лаптева .
В 1940-1941 гг. советская гидрографическая экспедиция на судне «Норд» на северном острове из группы Фаддея (у 108° в. д.) наткнулась на обломки лодки, старинные вещи, в том числе пищаль и огнеприпасы, медные котлы, нательные кресты, остатки одежды и обуви русского образца и русские серебряные монеты чеканки не позднее 1617 г. А на берегу бухты Симса (77° с. ш., 106° 50" в. д.) гидрографы нашли останки но крайней мере трех человек, развалины избы, обрывок документа - жалованной грамоты, большое количество личных вещей, в том числе два именных ножа, комки меха песца и соболя, навигационные приборы и русские старинные монеты. Всего на острове и у залива Симса после раскопок 1945 г. найдено около 3 500 монет. В результате внимательного исследования удалось установить имена владельцев, вырезанные на ножах: Акакий и Иван Муромцы, т. е. выходцы из муромского села Карачарова (откуда родом и известный русский богатырь Илья Муромец) . Не исключено, что они принадлежали к очень богатой семье Пахомовых-Глотовых , сведения о которых дошли до наших дней, и первыми из муромских крестьян стали заниматься пушной торговлей.

Найденный вещевой материал позволил подавляющему большинству исследователей и историков открытий сделать вывод о том, что это была русская торгово-промышленная экспедиция первой четверти XVII в. (1615-1625 гг.) и шла она с запада, так как в то время промышленники по восточносибирским рекам еще не достигли моря Лаптевых . Эта версия во втором издании «Очерков...» (с. 250) изложена так: около 1620 г. человек десять неизвестных русских мореходов, двигаясь, вероятно, на одном коче на восток, прошли через Карское море и преодолели самый трудный участок Северного морского пути, обогнув северную оконечность Азиатского материка.

Приблизительно в 100 км к юго-востоку от мыса Челюскин они остановились на зимовку на берегу бухты Симса и из плавника построили избу. По крайней мере трое, среди них одна женщина из народностей энцев , погибли во время зимовки. Летом часть зимовщиков перешла на лодке на северный остров группы Фаддея (к востоку от бухты Симса) и, по всей вероятности, тоже погибла.

С. В. Обручев , поддерживавший «западную» версию, считал, что для большей части зимовщиков экспедиция закончилась не столь трагически. В ноябре, с первым снегом, захватив все оружие, кроме одной пищали, луки со стрелами, пулелейки, рыболовные снасти, от залива Симса они двинулись на юг, вышли в жилые места и в конце концов добрались до Мангазеи.

В 1975 г. советский географ В. А. Троицкий , опираясь на результаты своих раскопок летом 1971 г. и опубликованные труды XVII в., предложил другую, «восточную» версию. В ее пользу говорят следующие главные факты: отсутствие среди найденных вещей предметов, предназначенных «для развертывания торгово-промышленной деятельности», большое количество пушнины, «остатки которой даже спустя триста лет показались нашедшим ее целым складом», наличие на этом складе множества собольих мехов, сходство комплектов предметов, обнаруженных в обоих пунктах находок, сообщение голландского географа Николаса Витсена о плавании к Таймыру с востока. Согласно В. А. Троицкому, в 40-х гг. XVII в. экспедиция на двух кочах вышла в море с грузом пушной казны, собранной в бассейне р. Лены, и продвинулась на запад до о-вов Фаддея и залива Симса; в этих пунктах потерпели крушение один за другим оба коча. Оставшиеся в живых мореходы двинулись на юг, пересекли «Ледяные горы» (Бырранга) и видели на востоке море Лаптевых , а на западе озеро Таймыр , принятое ими за море. Ныне более обоснованной выглядит «восточная» версия.

Землепроходец Пянда и открытие Лены

Среди «гулящих людей» в Мангазее около 1619 г. выделился Пянда , владевший неведомо откуда добытыми средствами. («Пянда», конечно, не фамилия, а прозвище» .) (Опушка подола самоедской малицы - оленьей рубахи глухого покроя, шерстью внутрь, - пушилась на подоле для красоты разноцветным собачьим мехом; такая опушка называлась пяндой . Ныне документально доказано, что в Якутии промышляло два человека с таким прозвищем: Пянда Сафонов по имени Демид (1637 г.) и Пантелей Демидович Пянда (1643 г.). Великого землепроходца, скорее всего, звали Демидом Софоновичем Пяндой).

Прибыл он из Енисейского острога. Собрав небольшую группу гулящих людей, 40 человек, Пянда перешел с ней «на промыслы», т. е. для скупки пушнины, из Мангазеи в Туруханск, поставленный на нижнем Енисее, против устья Нижней Тунгуски. Коренные жители Енисейского края посещали Туруханск для обмена пушнины на русские товары. Приходили они иногда из очень далеких районов и рассказывали, что к Нижней Тунгуске на востоке подходит другая великая река, на которой живет «много народов», и река та Елюенэ, что по-эвенкийски означает «Большая река» , «угодна и обильна». Русские стали называть ее Леной . В то же время в Мангазее и в русских зимовьях на Енисее начали распространяться слухи о другой большой реке к востоку от Енисея.

Один слух был записан со слов местного «князьца» (старейшины) в декабре 1619 г.: «...та река великая, а имени он не знает, а ходят тою рекою суда большие и колокола, на них великие есть... и из пушек с тех... судов стреляют...» Это сообщение не могло относиться к Лене, на которой до прихода русских не плавали суда, имеющие на борту пушки, да и вообще не появлялись люди «с огневым боем». Возможно, эти слухи отражали через десятки посредников действительные факты - о плаваниях по Амуру китайских судов.

Вряд ли туруханские промышленники искали на неведомой восточной великой реке встречи с хорошо вооруженными судами, принадлежавшими бог весть какому народу. Но их соблазняли иные рассказы (вполне достоверные) об обильных непочатых охотничьих угодьях, суливших им огромную добычу, в особенности если они первыми придут на р. Лену. Слухи о вооруженных пушками судах предостерегали русских от слишком поспешного похода на юго-восток; надежда на обогащение понуждала к быстрому походу. Этими двумя противоречивыми побуждениями, как мы увидим, объясняются неровные темпы продвижения отряда Пянды.

К 1620 г. Пянда с другими русскими построил несколько и в начале лета двинулся из Туруханска вверх по Нижней Тунгуске. Широкая полноводная река текла в высоких, покрытых лесом берегах, и с севера и юга в нее впадали таежные реки. В двух-трех местах пришлось преодолеть небольшие пороги, но в общем подъем по реке проходил сравнительно быстро, пока русские не достигли района, где долина Нижней Тунгуски суживается и круто меняет направление на юг. В этом месте, выше устья Илимпеи , у порогов их задержал затор плавника. Русские думали, что тунгусы нарочно преградили им путь по реке срубленными деревьями. Отряд остановился, то ли опасаясь неожиданного нападения, то ли чтобы заняться скупкой пушнины в этой местности, где Нижняя Тунгуска, текущая на северо-запад, сближается с притоком Лены Вилюем , текущим на восток. Так или иначе, но там было поставлено - несколько выше порогов - зимовье, которое еще в середине XVIII в. местные жители называли Нижним Пяндиным . Тунгусы часто совершали на него набеги, но русские легко отражали их «огневым боем».

Летом 1621 г. отряд Пянды лишь на несколько десятков километров поднялся но реке па стругах и немного ниже Средней Кочемы (у 62° с. ш.) построил Верхнее Пяндино зимовье . В 1622 г., когда река вскрылась, отряд Пянды поднялся по ней еще на несколько сот километров (до 58° с. ш.) и здесь в третий раз остановился на зимовку. По одной версии, остановка была вызвана противодействием эвенков; по другой, напротив, надеждой на выгодный торг с ними. В районе зимовки Нижняя Тунгуска близко подходит к верхней Лене - это Чечуйский волок (около 20 км). Вероятно, именно тогда Пянда разузнал, что на Лене нет никаких больших судов с колоколами и пушками.

Весной 1623 г. отряд Пянды перетащил на Лену или построил там новые струги и двинулся вниз по реке «за льдом», т. е. сразу же после ледохода. Несколько дней русские плыли на северо-восток между высоких, покрытых лесом берегов. Скалы иногда подходили вплотную к воде, и через эти скалистые «щеки» Лена стремительно несла струги Пянды. Ниже устья большого и полноводного южного притока (Витима ) река стала шире, течение спокойнее, и через несколько дней она повернула па восток. Усеянная островами, Лена текла здесь в пологих берегах. Только вдали, иногда в большом отдалении, виднелись возвышенности. Приняв с юга еще один большой приток (Олёкму) , Лена снова изменилась - текла в обрывистых, скалистых, иногда отвесных берегах. На всех участках она была широка и полноводна и по-прежнему усеяна островами.

Неизвестно точно, до какого места дошел Пянда, вероятнее всего до того района, где могучая река поворачивает на север, выходит на равнину (Центральноякутскую), а пойма ее расширяется до 15 км. Эта местность была более населена, чем пройденные ранее области. Здесь среди нового для русских народа - якутов - Пянда не решился оставаться на зимовку с небольшим отрядом. Он повернул обратно, поднялся по реке до Чечуйского волока, но не перешел на Нижнюю Тунгуску, а решил разведать новый путь.
Пянда поднялся по верхней Лене до того пункта, куда еще можно дойти па легких судах (у 54° с. ш.). Там отряд прошел прямо на запад через степи, населенные скотоводами - братами (бурятами) , до большой реки (Ангары), текущей прямо на север. В верхнем течении она замерзает очень поздно, обычно во второй половине декабря. Поэтому русские, если они осенью достигли Ангары, вероятно, близ устья Уды , имели еще время построить новые легкие временные суда - типа западносибирских карбасов и начать сплав за несколько недель до ледостава. Отряд Пянды плыл вниз по широкой полноводной реке, быстро катившей в крутых таежных берегах свои воды.

Правобережная полоса была здесь сравнительно обжита - теми же братами , с которыми русские уже познакомились па верхней Лене. Но чем дальше отряд продвигался на север, вниз по реке, тем безлюднее становилась местность. На участке, где Ангара делает излучину, ниже устья ее большого южного притока (Оки ), промышленники с опаской, но благополучно миновали ряд больших падунов (порогов) . За ними течение стало спокойнее, и река круто повернула на запад, к Енисею.

Нижнюю Ангару русские начали посещать для сбора ясака среди местных эвенков не позднее 1618 г., когда был основан Енисейский острог; они назвали ее Верхней Тунгуской . Пянда встретил здесь ясачные зимовья. Если он и прекратил сплав из-за того, что река стала, а ледостав здесь начинался в ноябре, то мог санным путем добраться до Енисейска, где закончился его поход, еще до начала 1624 г.

За 3,5 года Пянда прошел новыми речными путями около 8 тыс. км и положил начало открытию русскими Восточной Сибири . Он обследовал Нижнюю Тунгуску приблизительно на 2 300 км и доказал, что верховья ее и Лены сближаются, и через открытый им Чечуйский волок русские вскоре начали проникать на Лену. В течение одного лета Пянда прошел вниз и вверх но Лене около 4000 км, причем проследил ее течение на 2 400 км. Он первый указал русским на удобный путь от верхней Лены к Ангаре, и этим путем - в обратном направлении - вышел в 1628 г. от Енисея на верхнюю Лену землепроходец Василий Ермолаевич Бугор . Наконец, Пянда был первым русским, проследившим течение Ангары почти на 1 400 км от истока и доказавшим, что она и Верхняя Тунгуска - одна и та же река. Подлинные записки и даже копии показаний Пянды не сохранились. Рассказы о нем собрал в Енисейском крае и Якутии - более чем через сто лет - участник академического отряда Великой Северной экспедиции историк Г. Миллер.

Открытие Северо-Сибирской низменности и
первые русские на Среднесибирском плоскогорье

В конце первого или начале второго десятилетия XVII в. из Туруханска как основной базы русские начали продвижение на север. Они открыли р. Курей ку , еще один крупный правый приток Енисея, севернее обнаружили другой - р. Хантайку - и поставили на ней ясачное зимовье. Опираясь на пего, промышленные и служилые люди открыли Хантайское озеро и три более северных - Лама, Кета и П ясино , исток одноименной реки. В горах этого района они начали добывать руду и выплавлять медь и серебро. Проникновение в «землю Пясиду», т. е. Северо-Сибирскую низменность , осуществлялось медленно из-за сурового климата страны. И все же в поисках новых «землиц» мангазейцы прошли по этой земле на восток близ северного подножия Среднесибирского плоскогорья, обнаружили р. Хета и в 1626 г. на ее слиянии с р. Котуй (близ 72° с. ш.), т. е. там, где начинается р. Хатанга , срубили Пясидское зимовье . По долине Котуя промышленные люди поднялись на Среднесибирское плоскогорье с севера, проследив эту составляющую Хатанги на 500 км, и в 1634 г. на богатом рыбой озере Ессей (у 68°30 " с. ш.) поставили другое ясачное зимовье.

С одного из восточных притоков Пясины, возможно с р. Дудыпты , через короткий волок промышленники перешли на реки системы Таймыры - сначала на Верхнюю Таймыру, а затем, открыв озеро Таймыр,-и на Нижнюю Таймыру. В ее устье, по М. И. Белову, в наше время обнаружены русские старинные избы и предметы обихода.

Почти по пятам Пянды летом 1622 г. из Туруханска на верховья Нижней Тунгуски вышел отряд служилых и промышленных людей, возглавляемый пятидесятником Григорием Семеновым . Проводником стал крещеный ненец из Пустозерска Игнатий Ханептек , хорошо знавший реку, так как с 1608 по 1621 г. собирал ясак с «народцев», живущих в ее бассейне. Летом 1623 г. отряд добрался до верховьев Нижней Тунгуски и здесь разделился: Семенов с большей частью людей вернулся в Туруханск, а Ханептек в сопровождении нескольких промышленников, воспользовавшись, очевидно, Чечуйским волоком, достиг Лин-реки (Лены) . Вниз по ее долине они шли «семь недель наг и голоден» и собрали первый ясак с одного из якутских племен. В Мангазею Ханептек и его спутники вернулись в 1624 г. прежним путем.

Для упрочения царской власти в бассейне Нижней Тунгуски, укрепления положения русских промышленников и прекращения грабежа ясачных людей всю реку до верховья в 1628-1630 гг. с двумя зимовками прошла военная экспедиция С. Навацкого .

П одкаме нная Тунгуска была открыта енисейским землепроходцем Поздеем Фирсовым . Летом 1623 г. он собрал ясак в ее устье, а затем поднялся по реке, преодолев два крупных порога, до р. Чуни , впадающей в нее справа (у 96° в.д.). После стычки с эвенками Фирсов впервые объясачил их и вернулся в Енисейск, проследив около 500 км течения реки. От эвенков он, вероятно, получил сведения о том, что верховья Подкаменной Тунгуски не подходят близко к другим рекам на востоке, т. е. к притокам Лены. Не исключено, что его последователи проверили факт отсутствия волоков, вот почему на Енисее против устья этого притока не возникло значительных пунктов.

Не исключено, что именно из этого зимовья в начале 30-х гг. XVII в. Иван Елфимов во главе отряда стрельцов и промышленных людей прошел по долине Хатанги до устья и открыл

р. Поп игай .

Походы мангазейцев и енисейцев на Лену

Первый известный нам поход русских северным путем с Енисея на Лену относится к 1630 г., когда Мартын Васильев с 30 служилыми людьми от «Новой Мангазеи» поднялся по Нижней Тунгуске до того места, где она сближается с Чоной (у 61° с. ш.), спустился вниз по Чоне до Вилюя, а по нему - до Лены. Путь русских проходил через районы, заселенные эвенками, и только в низовьях Вилюя они встретили первых оседлых якутов и кочевников-долган (народность, говорящая на одном из диалектов якутского языки). Затем Васильев поднялся но Лене до ее среднего течения. Он обнаружил, что Лена в этой части населена гуще, чем известные уже русским районы но Енисею, и что сил у него недостаточно, чтобы покорить якутов. Все же ему удалось кое-как обложить их ясаком: он повез с собой в Москву для государевой казны больше 200 соболей, и на пего поступали доносы, что для себя и своих товарищей он утаил более 300 соболей и прочую «мягкую рухлядь». В Москве он обещал привести ленских якутов «под высокую царскую руку», если ему дадут еще 40 человек. Среди енисейцев также начали распространяться самые соблазнительные слухи о ленских богатствах: и лыжи-де тунгусов подбиты иногда соболиными шкурками, и якуты-де отдают торговым людям за медные котлы, особо ими ценимые, столько соболей, сколько их вмещается в котле.

Уже с 1619 г. небольшие отряды казаков отправлялись из Енисейска в низовья Ангары для сбора пушнины среди местных эвенков; вскоре они начали подниматься далеко вверх по Ангаре. Во время похода 1628-1630 гг. енисейский служилый человек Василий Бугор открыл самый южный путь, ведущий из бассейна Енисея на Лену. Бугор шел с десятью людьми вверх по правому притоку Ангары - Илиму - и его притоку Игирме - до того пункта, где она сближается с Кутой , перешел через невысокий водораздел на Куту, а по ней спустился до верхней Лены. В пути к Бугру пристала часть другого отряда (в 30 человек), посланного енисейским воеводой через Илим на Лену же; люди из обоих отрядов договорились о полюбовном дележе добычи. Для дальнейшего сбора ясака Бугор оставил на верхней Лене два поста: в устье Киренги и выше по течению, в устье Куты, т. е. в тех пунктах, где затем построены были остроги Киренск и Усть-Кут.

Летом 1629 г. атаман Иван Галкин с отрядом в 33 человека отправился на Илим. Он исследовал судоходные речки у Ленского волока - водораздела между Илимом и Кутой - и поставил зимовье у того пункта на Илиме, выше устья Игирмы, до которого могли доходить речные суда. Этот пункт стали называть Ленским волоком , затем он был переименован в Илимск . В конце 1629 г. на нартах Галкин проник за волок на верхнюю Лену, и его люди сменили временный пост, оставленный Бугром в устье Куты; там было организовано постоянное Усть-Кутское зимовье . Весной 1630 г. на построенных стругах он спустился по Лене до «якольских людей» (якутов) - вероятно, близ 62° с. ш.- и силой заставил их платить ясак.

По сообщению Галкина, якуты «скотны и копны и людны и доспешны и воисты». Из расспросов их он узнал о том, что долина Алдана, правого крупного притока Лены , густо заселена. И он пошел вверх по Алдану за устье р. Амги примерно на 400 км, потратив на подъем один месяц. Алданцы отказались идти «под государеву руку». Галкину вновь пришлось применить силу и захватить жен и детей местных князьков. Присоединив к России новые «землицы» на Алдане, он вернулся на верхнюю Лену и составил первую характеристику реки между устьями Куты и Вилюя на протяжении более 2 000 км. Он перечислил шесть правых крупных притоков- Киренга, Чая, Чичуй (Чуя), Витим («а поперек... с версту»), Олёкма («шириною версты с полторы и больше»), Алдан («поперек версты с две») -и три левых (Ичера, Пеледуй, Вилюй). Он хорошо понимал экономическое значение Якутии для Русского государства.

Осенью 1630 г. на Лену через Усть-Кутское зимовье пришел енисейский сотник Петр Иванович Бекетов . С 20 казаками он поднялся по Лене до устья «реки Оны» (Анай, у 107° в. д.?) и открыл более 500 км ее верхнего течения, немного не дойдя до истоков.
Привести «под государеву руку» местных бурят удалось не сразу; казаки, наскоро построив креп , выдержали трехдневную осаду. В этой «землице» для сбора ясака Бекетов оставил девять казаков под командой десятника Андрея Дубины , а с остальны ми спустился до устья Куленги (у 54° с. ш.) . Оттуда Бекетов сделал вылазку на запад, в степи Лен о-Ангарского плато , где кочевали буряты, но получил такой отпор, что его люди вынуждены были целые сутки скакать на лошадях, захваченных у бурят же, обратно к верхней Лене; остановились они только против устья Тутуры, впадающей в Лену ниже Куленги , где жили дружелюбно относившиеся к русским эвенки. Из этого района казаки вернулись к устью Куты, где и перезимовали. Весной 1631 г. Бекетов с 30 людьми начал сплав по Лене, а вверх но р. Кирен ге «для прииску новых землиц» направил А. Дубину с семью казаками. Повторив путь Пянды, Бекетов вышел на среднюю Лену и обследовал южную часть гигантской излучины реки. У вершины дуги (близ 130° в. д.) осенью 1632 г. в очень неудобной местности Бекетов поставил Якутский острог , в полую воду постоянно страдавший от наводнений, и через 10 лет его пришлось перенести на 15 км ниже, туда, где теперь стоит г. Якутск. Но зато этот район, наиболее выдвинутый к востоку, выбран был Бекетовым исключительно удачно, и Якутский острог немедленно стал отправной базой для русских поисковых экспедиций не только не север, к Студеному морю, но и на восток, а позднее и н а юг к р. Шилкару (Амуру) и к Теплому морю (Тихому океану) . В конце июня 1632 г. Бекетов направил «прибыли искать... до устья Ленского и до моря [Лаптевых]... в новые землицы» девять казаков под командой Ивана Падерина , участника походов А. Дубины в верховья Лены; детали плавания не известны, но И. Падерин стал первым русским, прошедшим почти всю (4400 км) великую восточносибирскую реку.

В августе 1632 г. Бекетов послал вниз по Лене отряд енисейских казаков во главе с Алексеем Архиповым . За полярным кругом, в районе «жиганских тунгусов», они поставили на левом берегу Лены Жиганское зимовье для сбора ясака. А весной 1633 г. другие казаки, посланные Бекетовым, пытались вместе с промышленниками пройти на судне по Вилюю, с тем чтобы обложить ясаком эвенков на р. Мархе , его северном крупном притоке. Енисейцы хотели, таким образом, проникнуть в те «ленские землицы», на которые претендовали мангазейцы по праву первого открытия, но попытка эта была неудачна. В устье Вилюя они встретились с мангазейским отрядом Степана Корытова , прибывшим туда путем, проложенным Мартыном Васильевым. Корытов захватил судно енисейцев, а их самих привлек на свою сторону, обещав долю добычи. Часть своего, теперь усилившегося, отряда он повел вверх по Лене до устья Алдана и стал первым (1633 г.) из известных нам землепроходцев, который поднялся по его западному притоку Амге . Между Амгой и Леной жили якуты, частично обложенные уже ясаком людьми Бекетова из Якутского острога. Корытов потребовал, чтобы они и ему платили ясак. Но якуты перебили отправленных к ним пятерых казаков и решили больше никому не платить дань.

В разных местах края жители стали оказывать сопротивление, вызванное двойными поборами. В январе 1634 г. большой отряд (до 1000 человек якутов) осадил Якутский острог, где в то время уже скопилось около 200 казаков, промышленных и торговых людей, привлеченных надеждами на богатую добычу. От осады якуты, непривычные к военным действиям, скоро отказались. Часть их ушла в отдаленные местности, оставшиеся продолжали оказывать сопротивление. В погоне за одними, в борьбе с другими русские обошли в разных направлениях бассейн средней Лены и ознакомились с ним. У устья Олёкмы в 1635 г. Бекетов поставил острог и из него ходил «для ясачного сбору» по Олёкме и ее главному притоку Чаре , а также по Большому Патому и Витиму и первый побывал у северных и западных окраин Патомского нагорья.

Открытие Восточносибирских рек от Анабара до Колымы

Летом 1633 г. отряд енисейцев пятидесятника Ильи Перфильева (более 100 человек) с участием Ивана Ивановича Реброва (Роброва)\ не только спустился по Лене до устья, но даже выходил в море, где казаки временно разделились. Ребров на коче пошел на запад одной из ленских проток, скорее всего Оленёкской, открыл Оленёкский залив и не ранее августа 1634 г. обнаружил устье Оленька . Отряд поднялся по реке, не выяснено, правда, до какого пункта, и более трех лет собирал ясак с эвенков, живших в долине.
И. Перфильев же по Быковской протоке на коче вышел в бухту Буор-Хая и двинулся прямо на восток. Обогнув мыс (Буор-Хая), он открыл широкий Янский залив и не ранее 1634 г. обнаружил устье Яны . Осенью 1635 г. Перфильев поднялся до ее верховьев, положив начало открытию Яно-Индигирской низменности, и основал г. Верхоянск . В низовьях он встретил ранее не известный русским народ юкагиров, а в верхнем течении собрал ясак с янских якутов.

В сентябре 1637 г. на Яну прибыл И. Ребров и присоединился к отряду Перфильева. Летом 1638 г., возвращаясь на Лену, Перфильев направил Реброва далее на восток и тот к осени завершил открытие Янского залива, первым прошел проливом Дмитрия Лаптева и плавал в Восточно-Сибирском море . Ребров обнаружил устье какой-то реки (Индигирки ); еще одним его достижением было открытие почти 900 км побережья Азии между устьями Яны и Индигирки. Ребров поднялся по Индигирке на 600 км и у устья Уяндины , пересекающей Абыйскую низменность, поставил зимовье. Он провел там более двух лет и вернулся на Лену летом 1641 г.

В 1636 г. десятник Елисей Юрьевич Буза , набрав в долг припасов на большую сумму, с отрядом в 10 человек отправился из Енисейска по Ангаре на нижнюю Лену. К ледоставу он от Усть-Кута добрался только до устья Олёкмы. В Олёкминске , основанном в 1635 г., на зимовку собралось много промышленников. Весной 1637 г., когда Лена вскрылась, к Бузе присоединилось 40 «охочих людей». С отрядом в 50 человек он спустился по Лене, вышел в море западным рукавом дельты и через день вошел в устье Оленька. Там Буза встретил кочевых эвенков, поднялся по реке более чем на 500 км и обложил их ясаком. На Оленьке он построил зимовье, а весной 1638 г. на оленях вернулся на нижнюю Лену, к устью ее левого притока Молодо , верховья которого у 121° в. д. близко подходят к Оленьку. Сведения о его дальнейших походах противоречивы. По одной версии (И. Фишер ), Буза, построив на Лене (примерно у 70° с. ш.) два коча, летом 1638 г. снова вышел на них в море, на этот раз восточным рукавом дельты Лены и пять дней при попутном ветре плыл на восток вдоль берега в поисках таинственной «Ламы-реки» (по эвенкийски ламу - море) . Он обогнул мыс Буор-Хая, вышел в Янский залив и достиг устья Яны (Янга). Три недели поднимался Буза с товарищами вверх по реке; сначала он встретил только редкие кочевья эвенков, потом добрался до якутов и объясачил их. Он собрал много соболей и другой «мягкой рухляди» и перезимовал среди якутов.

В следующем году Буза - уже на четырех кочах, построенных во время зимовки,- завершил открытие Янского залива: из устья Яны он прошел на восток, до «великого озера» - обширной бухты у 138° в. д., огражденной со стороны моря о. Ярок , в которую впадает р. Чондон . Буза встретил здесь» юкагиров, сыгравших в дальнейшем большую роль в продвижении русских на северо-восток Азии, а позднее, в конце XVII в.,- и на Камчатку . Посредником между юкагирами и пришельцами был местный шаман, вероятно подкупленный Бузой. Юкагиры без всякого сопротивления согласились уплатить ясак и не мешали Б узе, когда он начал строить в их стане зимовье. Буза прожил там не менее двух лет и в 1642 г. вернулся в Якутск.

По другой версии (Н. Оглоблин ), Буза вышел на восток из Ленского устья летом 1637 г., но не дошел морем до устья Яны, а только до устья О молой , впадающей в губу Буор-Хая, где его «замороз взял». Тогда он с товарищами, «поделав нарты, собою поднялись, и что было своего заводишку, сетей и товаришку, и то все тут пометали для нужного нартного пути», т. е. пошли налегке. От устья Омолоя они шли восемь недель «через Камень до Янские вершины», т. е. через хребет Кулар до верхней Яны, куда прибыли в сентябре 1637 г. Так или иначе, во время своих пяти-или шестилетних странствований Буза прошел почти всю Лену, кроме ее верхнего участка, выше устья Куты, и открыл р. О молой и хребет Кулар.

Одновременно с Елисеем Бузой, т. е. весной 1637 г., отряд конных казаков в 30 человек под командой Посника Иванова Губаря сухим путем из Якутска, за четыре недели прошел к верховьям Яны, перевалив «Камень» - Верхоянский хребет, отделяющий бассейн Лены от Яны . Затем, следуя вниз п о долине Яны, Посник двинулся на север и, вероятно, не доходя Верхоянского зимовья, только что основанного Ильей Перфильевым , встретил первые якутские поселения. Местные якуты не оказали казакам никакого сопротивления и дали ясак соболями. На Яне русские собрали некоторые сведения о восточных «землицах» и «людишках», а именно: об «Юкагирской землице, людной на Индирь-реке» . Вверх по р. Одучей (Адыче), правому притоку Яны, для сбора дани Посник направил отряд под командой Ивана Родионова Ерастова (Велькова) . Тот побывал и на ее крупном левом притоке Бурлак (Борулах), т. е. первый проник на Янское плоскогорье.

Летом 1637 г. Посник продолжил конный поход. Продвигаясь на восток по р. Туостах (правый приток Яны) , казаки захватили четырех юкагиров , и те не позже ноября 1637 г. довели их до «Индигирской реки рыбной» . Весь путь от Яны до Индигирки через «Камень», т. е. хребет Черского , отнял также четыре недели. Юкагиры пытались дать отпор русским. Они никогда раньше не видели лошадей и при нападении стремились перебить их, так как, по словам казаков, полагали, что они гораздо опаснее людей . Победили русские и, взяв у юкагиров двух заложников, поставили первое зимовье на Индигирке, спешно построили лодки и двинулись вверх по реке, собирая ясак с юкагиров. Вернувшись в зимовье и оставив 16 человек, Посник Иванов двинулся в обратный путь. В Якутске он рассказал о новой, богатой соболями Юкагирской земле, об «Индигирь-реке, в которую многие реки впали, а по всем тем рекам живут многие пешие и оленные люди», а также принес первые сведения о р. Колыме и другой р. Погыче, расположенной к востоку (р. Анадырь).

В мае 1638 г. Посник Иванов вторично двинулся через «Камень», возглавляя большой отряд казаков. В Верхоянском хребте он собрал первый ясак с нового «народца» - ламутов (ныне их называют эвенками). На Яне, ввязавшись в междоусобную войну между юкагирами и якутами, русские наложили дань на обе враждующие стороны. В 1639 г. Посник вновь перешел на Индигирку через хребет и, оставив на зимовку 17 казаков, с собранными соболями - царскими и казачьими - вернулся на Лену тем же путем, до конца XVII в. служившим главной сухопутной трассой с Лены на среднюю Индигирку.

Индигирские зимовщики под начальством И. Ерастова летом 1640 г. двинулись вниз по реке и покорили юкагиров средней Индигирки. На следующее лето Ерастов прошел до устья реки. От пленного «князьца» он проведал про восточную р. Алазею , где тоже жили юкагиры, и морем перешел к ее устью. Это было второе (после Реброва), бесспорно доказанное плавание русских в Восточно-Сибирское море. На Алазее русские, кроме юкагиров, встретили новый, еще не известный им народ - олеиных чукчей . Ерастов поднялся по Алазее до границы леса (у 69° с. ш.) и провел зиму в построенном зимовье. В июне 1642 г., после ледохода, часть казаков с собранным ясаком он отправил на коче вниз по реке, а с остальными проследовал в верховья Алазеи для взимания дани с новых лесных юкагиров, живущих, как он выяснил, «у Камени», т. е. близ Алазейского плоскогорья. Уже глубокой осенью на оленях Ерастов перешел с верхней Алазеи, проследив ее почти по всей длине (1590 км), в бассейн Индигирки, где провел другую зиму, а летом 1643 г. морем доставил ясак в Ленский острог. Еще одним географическим результатом его походов, кроме отмеченных, было открытие Колымской низменности .

Зимой 1641 г. из Якутска на восток, к верховьям Индигирки - на Оймякон , где жили якуты и эвенки,- на конях был отправлен отряд служилого человека Михаила Васильевича Стадухина ; среди 15 казаков находился Фтор Гаврилов , возможно, в качестве его помощника. Новым путем - по правому притоку Алдана, через «Камень» (северная часть хребта Сунтар-Хаята ) - с помощью вожей русские попали в бассейн Индигирки и по одному из ее левых притоков пересекли Оймяконское плоскогорье. На верхнюю Индигирку, потратив па дорогу более двух месяцев, они вышли в районе будущего поселка Оймякон . Здесь они встретили отряд казаков, поднявшихся со среднего течения, поставили зимовье и занялись сбором ясака. От окрестных якутов М. Стадухин и Ф. Гаврилов узнали, что в верховьях Индигирки «...пашенных мест, ни дубравных, ни луговых травных нет, все согры [тайга, плохой лесок, болотистая равнина с ельником) да болото, да камень. А в реке рыбы нет, ни зверя...» Они выяснили также, что за южным хребтом на юг, к морю, течет река Охота. На это (Охотское) море М. Стадухин отправил отряд Андрея Горелого , а сам с Ф. Гавриловым и остальными казаками спустился на построенном коче до Северного полярного круга и обследовал низовья р. Момы, текущей в широкой межгорной долине, богатой зверем и рыбой и изобилующей порогами. Затем отряд спустился к устью Индигирки и осенью 1642 г. достиг р. Алазеи, где присоединился к казакам Дмитрия Михайловича Зыряна , пришедшим туда несколькими месяцами ранее.

В конце июня 1643 г. объединенный отряд вновь вышел в море и примерно 13 июля добрался до устья большой реки Ковыми (Колымы) . Во время двухнедельного морского похода, в результате которого были открыты 500 км побережья Северной Азии и Колымский залив , М. Стадухин, как ему казалось, видел «по левую руку», т. е. на севере, «горы снежные и пади и ручьи знатны все». Он думал, что перед ним южный берег огромного острова, вытянувшегося от устья Лены далеко на восток, за Колыму: «Идучи из Лены от Святого Носу и к Яне-реке и от Яны к Собачьей, Индигирка тож, и от Индигирки к Ковыме-реке едучи, и гораздо тот остров в виду» . М. Стадухин связал таким образом смутные сведения землепроходцев об островах против устья Колымы с собственными наблюдениями. Возможно, что он действительно видел один из Медвежьих о-вов, самый близкий к материку - Крестовский . Кроме того, женщина-юкагирка, жившая несколько лет среди чукчей, рассказывала, что на пути к Колыме есть остров, куда местные чукчи зимой переходят на оленях в один день.

Так сложилась географическая легенда о великом острове на Ледовитом океане против берегов Восточной Сибири. Этой легенде верили более ста лет после плавания М. Стадухина. Действительно существующие, расположенные против устьев недалеко от материка острова и миражи невольно сливались в представлении мореходов в один гигантский остров. Они своими глазами видели в разных местах Студеного моря, восточное Лены, «горы», т. е. высокие холмы, казавшиеся горами но сравнению с низменным материковым берегом. Эта легенда «подтверждалась» неправильно истолкованными рассказами береговых жителей, посещавших некоторые острова. Русские надеялись найти на этом «великом острове» и ценную «мягкую рухлядь» (песцы), и ценную «заморскую кость» - бивни мамонтов, и «корги» (косы) с богатейшими лежбищами «зверя-моржа», дающего не менее ценные «заморный зуб», или «рыбий зуб»,- моржовые клыки.

Русские поднялись по Колыме на кочах и через 12 дней плавания, открыв восточную окраину Колымской низменности, высадились на берег. До осени 1643 г. на средней Колыме они поставили первое русское зимовье для сбора ясака. А на следующий год в низовьях Колымы, где жили юкагиры, против устья ее притока - Большого Анюя, срубили другое зимовье - Нижнеколымск . Теперь уже этот пункт стал отправной базой для дальнейшего продвижения русских: морем - еще дальше на восток, а по рекам системы Колымы - на юг, к Ламскому (Охотскому) морю . М. Стадухин вернулся в Якутск в конце 1645 г. и сообщил первые сведения о р. Колыме: «А Колыма... река велика, есть с Лену... идет в метре, также, что и Лена, под тот же ветр, под восток и под север. А по... Колыме-реке живут иноземцы... оленные и пешие, сидячие многие люди, и язык у них свой».

Вскоре землепроходцы проведали и освоили значительно более короткий путь на Колыму. Он начинался на средней Индигирке напротив Уяндинского зимовья, в устье Падерихи (на наших картах Бадериха, правый приток) , шел до ее верхнего течения, затем по ее правому притоку к истокам и через очень короткий волок переходил на верховья р. Ожогины, впадающей в Колыму слева южнее полярного круга . Иными словами, русские открыли длинную и узкую низменность Ожогинский дол и почти все северные склоны Момского хребта.

Итак, приблизительно через 20 лет после похода Пянды русские открыли большую часть бассейна Лены, проследили почти все ее течение от верховьев до устья, открыли рр. Яну, Индигирку и продвинулись на восток до Колымы. С открытием водного пути по Алдану передовые отряды землепроходцев уже приближались к водораздельным хребтам, отделяющим бассейн Лены от рек Тихоокеанского бассейна. Русские обошли почти все южное побережье моря Лаптевых, за исключением небольшого участка между Хатангским заливом и устьем р. Оленек. Первым в этот район проник летом 1643 г. казачий десятник Василий Сычов . От Туруханска с отрядом он прошел на верхнюю Пясину, оттуда на Хету, по ней и Хатанге спустился к заливу и, скорее всего, сухим путем вышел на среднее течение р. Анабар . Он собирал ясак «в новой землице» и в верховьях реки до лета 1648 г. и вышел к устью реки, где встретил пришедшего ему «на перемену» Якова Семенова с партией стрельцов. Вместе они вернулись к зимовью и весь остаток года, а также зиму и весну 1649 г., передвигаясь на нартах и лыжах, потратили на поиски неясачных эвенков, поднимались по р. Удже, правому притоку Анабара, и по р. Уэле, причем открыли Оленьский хребет (хребет Прончищева) и ряд мелких «сторонних рек», т. е. завершили открытие Северо-Сибирской низменности . Поиски не увенчались успехом, и в середине мая 1649 г. землепроходцы перешли с р. Анабар на среднее течение р. Попигай (у 72° с. ш.). Здесь они что-то не поделили и разошлись - Сычов спустился к устью Попигая, а Семенов вернулся на Анабар. К этому времени - не позднее 1648 г.- с востока к Анабару морем от р. Оленек прошли и «енисейцы».

Первые русские в Забайкалье и на Байкале

В Забайкалье русские проникли впервые с севера, с р. Лены. В 1638 г. для «проведывания новых землиц» по р. Витим был направлен М. Перфильев с партией служилых и промышленных людей (36 человек). Он поднялся по реке на лодках бечевою , перезимовал в пути, а на другое лето добрался до устья р. Ципы , (у 55° 30" в. д.), берущей начало из озера Баунт , проследив около 1000 км течения Витима, т. е. впервые пересек Становое нагорье и достиг Витимского плоскогорья. От местных эвенков он собрал первые сведения о даурах , живущих на реке Шилкар (Шилке) , где добываются медная и серебряная руды. От этих рудников пять-шесть дней ходу «до устья реки, а сие устье [река Амур] простирается до моря...», на ней живут «многие даурские пашенные люди». Дауры обменивают серебро и шелковые ткани на соболей у эвенкского князька, обитающего на р. Карге (Каренге) , впадающей в Витим в 150 км выше р. Ципы, а до дауров ходу на юг «через Камень» три-четыре дня. По возвращении М. Перфильев составил карту Витима, которой пользовались до середины XIX в.

В начале 40-х гг. XVII в. русские, зимовавшие на верхней Лене, в устье р. Илги (у 55° с. ш.), собрали от местных бурят первые сведения об озере Байкал (Лама) , вода в котором «стоячая и пресная, а рыба... всякая и зверь морской», об истоках Лены «из ключей» близ Байкала и о богатстве прибайкальских районов серебряной рудой. Со слов одного князька они выяснили, что летом 1640 г. ходили «по Ламе в судах русские люди...», но, откуда пришли и долго ли были, он не знал. Впервые в бассейне средней и верхней Киренги, правого притока Лены, побывал казак Кондратий Ларионович Мясин . По первому снегу в октябре 1640 г. на оленях он перешел у 56° с. ш. «Камень» (Ленско-Ангарское плато) и собрал ясак с эвенков, обитавших в долинах левых притоков средней Киренги. В начале 1641 г. с верховья Лены он проник к истокам Киренги, собрал «соболиную» дань и принес первые известия о «Ламском хребте» , из которого начинаются обе эти реки.

Летом 1643 г. один из зимовщиков - казачий пятидесятник Курбат Афанасьевич Иванов - первый проведал путь от верхней Лены на Байкал. В его отряде, насчитывавшем 74 человека, кроме казаков, было также несколько промышленных и охочих «гулящих» людей. От устья Куленги в июле он достиг западного берега озера и у 53° с. ш. за Малым морем (залив Байкала) открыл о. Ольхон . Засевшие «в осаде в Камене» буряты встретили русских стрелами. Казаки ответили «огневым боем» и многих убили, остальные сдались в плен. На построенных судах К. Иванов направил партию Семена Скорохода (36 человек) вдоль северного берега озера. Тот достиг северной оконечности Байкала и обнаружил устье Верхней Ангары, где поставил зимовье. В конце 1643 г. с половиной отряда он прошел по льду почти до р. Баргузин и со всеми спутниками погиб в бою с бурятами. Итогом его похода стало открытие более 600 км побережья Байкала и Баргузинского хребта. Казаки, оставшиеся на Верхней Ангаре, просидев в осаде почти полгода, сумели вырваться и добралтсь до Братского острога летом 1644 г.

Между тем Иванов, опираясь на о. Ольхон как базу, объясачил прибайкальских бурят и к середине сентября составил «чертеж Байкалу и в Байкал падучим рекам и землицам». Но где ему удалось побывать, не ясно, так как его карта утеряна. До весны 1645 г. он собрал еще ряд сведений о Прибайкалье и составил новую карту верхней Лены и Байкала.

Приблизительно в то же время из Енисейска на Байкал «для прииску серебра» отправились 100 человек под командой атамана Василия Колесникова . В конце 1643 г. он подошел к северному берегу озера и перезимовал в остроге, поставленном близ истока Ангары. Летом 1644 г. он прошел путем С. Скорохода до Верхней Ангары, на месте зимовья срубил острог и добился от прибайкальских эвенков уплаты ясака. Из острога, вероятно, в следующем, 1645 г. «для прииску и приводу новых землиц» в Забайкалье он отправил Константина Ивановича Москвитина с тремя спутниками. По льду озера на нартах под парусом они достигли Баргузинского култука (залива) , а затем прошли вверх по долине Баргузина. Вожи повели казаков через «большой Камень» - Икатский хребет - на восток. В горах лежал глубокий, более 2 м снег и дорогу пришлось пробивать топорами. Выйдя к истокам Витима, К. Москвитин повернул на юг и через «места худые и топкие» в районе Еравнинских озер достиг истоков Уды, а по ней и Селенги . Поиски серебряной руды не увенчались успехом. В Монголию К. Москвитина не пустили, но он узнал о «многолюдной реке Оно» (Онон ), до которой шесть дней езды; по ней в стругах за шесть дней можно добраться до Шилки; река эта велика; живут там оседлые люди, родится у них хлеб и овощи. «А Шилка пошла в Студеное море».

На помощь В. Колесникову, от которого в Енисейск не поступало никаких известий, на Байкал по Ангаре в конце мая 1647 г. вышел сын боярский Иван Похабов во главе отряда в 100 человек. Он прошел вдоль западного и южного берегов озера и прибыл на Селенгу, причем по пути имел многочисленные столкновения с бурятами. На нижней Селенге и Уде казаки потребовали уплаты ясака, но жители, естественно, отказывались платить вторично. Они стали объединяться в большие отряды и сражаться с русскими; борьба затянулась до 1655 г., и только тогда разоренные войной буряты сложили оружие. Вернувшись на Байкал, Похабов поставил острог в Култуке, в юго-западной части озера.

В следующем, 1648 г. отряд Ивана Галкина прошел вдоль восточного берега Байкала к р. Баргузину и примерно в 50 км от ее устья летом заложил Баргузинский острог , ставший основной базой для дальнейшего продвижения русских в Забайкалье. В 1649 г. Галкин собрал дань с эвенков, живших по притокам верхнего Витима и в районе Еравнинских озер. Он сам, а скорее его посланцы побывали в долине Муи, левого притока среднего Витима . Несколько казаков, направленных Галкиным на восток от Еравнинских озер, перевалили Яблоновый хребет и вышли на р. Шилку, но голод заставил их вернуться (1650 г.). К этому времени у русских накопились расспросные данные об огромной р. Шилке-Шилкаре (Амуре) , текущей на восток и впадающей в неведомое море. На Байкале и в Забайкалье русские окончательно укрепились несколько позднее, с основанием Иркутска .

 

Возможно, будет полезно почитать:

• Аббатство - это католический монастырь ;
• Самые распространенные расклады ;
• Быт и обычаи Обычаи и нравы 19 века ;
• К чему снятся жабы и лягушки: мужчине, девушке, женщине, беременной – толкования разных сонников ;
• Основные характеристики марса ;
• Должностная инструкция транспортного экспедитора ;
• Татаро-монгольское иго или история о том, как ложь стала правдой ;
• Журавль толкование сонника ;