Какие банды в ссср были самыми опасными. Пять самых опасных банд в ссср

Вашему вниманию предлагается глава "Свора" из книги "Уголовный розыск. Петроград - Ленинград - Петербург" . Текст посвящён истории крупнейшей банды Ленинграда первой половины 1930-х годов - банды братьев Шемогайловых.

1933 год. Голодают самые хлебные районы страны - Украина, Кубань, Дон. Чуть легче живется столичным городам - Москве и Ленинграду, хотя и здесь хлеб получают по карточкам...
Ситуацию с продовольствием очень усложнила сталинская коллективизация. Непродуманная, проводимая людьми малоквалифицированными, без соответствующей профессиональной подготовки. Да и общеобразовательный уровень коллективизаторов оставлял, как говорится, желать лучшего.
Индустриализация и коллективизация вызвали в стране серьезные и неуправляемые миграционные процессы. А это всегда приводит к активизации уголовной преступности в самых опасных ее формах - бандитизму, терроризму, криминальным убийствам. Естественно, что эти процессы способствовали распространению и таких бытовых преступлений, как хулиганство и воровство.
Внутренних мигрантов, естественно, привлекали прежде всего столичные города и крупные областные центры, поскольку именно там велось наиболее интенсивное строительство промышленных объектов. Тут легче было получить рабочую профессию, образование. Но те, кто спотыкался, ломался при первых же неудачах, опускались на дно - в больших городах оно было, есть и будет. Здесь, за стаканом самогона, неудачники искали виновников своих неудач, копили злобу, строили планы мести.
Стоит добавить, что на это «дно» опускались раскулаченные (справедливо или несправедливо - другой вопрос), «социально чуждые элементы», интеллигенция, которая не нашла себя, не приспособилась к новым условиям, обычное хулиганье. Руководили этими маргиналами зависть, злоба, ненависть к любому, кто вечером шел в школу, в институт, в театр. Обычно это выливалось в кровавые кулачные расправы, сопровождавшиеся труднообъяснимой жестокостью.
Именно таких людей и судили летом 1934 года в Ленинграде. Практически все члены шайки были коренными ленинградцами. Выросли они за Невской заставой, пожалуй, в самом пролетарском районе города - здесь не было таких индустриальных гигантов, как Путиловский (Кировский) или Ижорский заводы, но хватало производств с передовыми технологиями, требующих от рабочих самой высокой квалификации. Кроме того, пролетарское происхождение подсудимых открывало им двери ФЗУ, техникумов, рабфаков, вузов - было бы желание. Но вот именно желания у подсудимых не было. Из всех искусств они признавали лишь кино, особенно «Путевку в жизнь». Куплеты Фомки-Жигана они знали наизусть и распевали во время попоек.
А еще они хорошо знали, где и что можно «спереть и загнать». Бутылка водки служила мерилом дружбы и уважения друг к другу, а любимым развлечением стали драки. Правда, с теми, кто может дать отпор, хулиганы предпочитали не связываться. Били, как правило, по принципу «Семеро одного не боятся». Набрасывались скопом, не задумываясь, пускали в ход палки, камни, кастеты. Многие члены шайки всегда носили финки, а главари, братья Шемогайловы, раздобыли даже револьвер.
Начинало хулиганье, как обычно, с мелких пакостей. Например, члены шайки Свечин и Григорьев обожали «трясти» школьников младших классов. Выгребали из карманов малышей пятаки и гривенники, отнимали бутерброды, которые давали им с собой в школу родители, рвали книжки.
Когда вошли во вкус, занялись срыванием зимних шапок и кепок с прохожих. Похищенные (точнее - отнятые) головные уборы сбыва- лись на Сытном рынке, а вырученные деньги шли на выпивку. Член шайки Васильев по кличке Курц «обожал» женщин. И способ для знакомств избрал «джентльменский» - с помощью кожаного хлыста, с которым не расставался. На суде он хвастался: «Уж больно забавно. Дерну я хлыстом бабу, а она пищит. Потом и разговоришься...» Тех девушек, которых такой способ знакомства не устраивал, хулиган зверски избивал.
Однажды Потапову, «коллеге» Васильева, приглянулась девушка, стоявшая на трамвайной остановке. На предложение «прогуляться» она ответила решительным отказом - подвыпивший, небрежно одетый и развязный парень был ей явно антипатичен. На подмогу Потапову пришли его приятели Барбосов и Чирков. Девушку стали зверски избивать, а потом потащили в кусты - насиловать. К счастью, вмешались проходившие мимо рабочие, которые крепко наподдали разгулявшимся хулиганам. Избитую, находившуюся без сознания девушку пришлось направить в больницу, где она пролежала несколько недель.
Или такой факт. Теплым майским вечером 1933 года Степан Шемогайлов со своими верными «адъютантами» Барановым, Косорыгиным и Курцем решили «погулять». Для начала выпили. Затем двинулись по улице, матерясь и расталкивая прохожих. В итоге решили добавить и прогуляться по проспекту Обуховской обороны. Тут они встретили двух ребят, которые спешили к товарищу на день рождения. У одного была в руках гитара. Естественно, что Степе захотелось щипануть струну. Правда, как это делается, он понятия не имел. Но верные «адъютанты» набросились на ребят, зверски их избили, а гитару просто-напросто сломали...
Этого показалось им мало. Захотелось еще выпить. Они направились в сторону завода «Большевик», а точнее, к павильону «Пиво-воды» возле заводской проходной. На подходе встретили Петра Лупанова. Подойдя к прилавку, Баранов взял стоявший на нем графин и с силой ударил им по голове пожилого рабочего. Ударил просто так, забавы ради. Это был сигнал для сообщников. На ничего не подозревавших людей посыпались камни, удары палками, хлыстами и кастетами...
Растерявшихся рабочих загнали в тупик и зверски избили. Курц стегал хлыстом, Степан Шемогайлов безжалостно месил человеческую плоть пудовыми кулаками, а Петр Лупанов пустил в ход нож...

Многие были избиты до потери сознания. Но никто из потерпевших, отметим, в милицию не обратился.
Хулиганье наглело, становилось злее, агрессивней. Их жертвами становились не просто подвернувшиеся под горячую руку случайные прохожие, но и девчонки-«краснокосыночницы» с ткацких фабрик, которых хулиганы зверски избивали и пытались насиловать. Ну и, разумеется, они попыталось «воевать с жидами». Что такое антисемитизм, как выяснилось на следствии, эта публика понятия не имела и даже слова такого не знала. Но это не мешало им издеваться над людьми.
Главными «антисемитами» были братья Александр, Алексей и Михаил Котовы, их приятели Удальцов, Клухин и еще пять-шесть подонков. Жила эта братва на Белевском поле, рядом с еврейским кладбищем и синагогой. Хулиганье приветствовало евреев издевательским «Здорово, жиды!», а потом начинало глумиться - евреев заставляли стоять на коленях в грязи, целовать ноги, а Удальцов обожал избивать их галошей.
В марте 1934 года активные члены шайки Жуковский, Андреев, Лебедев и еще несколько великовозрастных балбесов избили трех рабочих-активистов, причем Жуковский бил их железным прутом. В результате один из пострадавших оказался на больничной койке. Через несколько дней член шайки Борис Григорьев остановил рабочего, которого даже толком не знал, свалил на землю, избил и попытался... выколоть глаза гвоздем. Прохожие, не побоявшись озверелого хулигана, отбили потерпевшего у Григорьева, да еще крепко ему накостыляли.
Заводские активисты все чаще становились жертвами хулиганья. В январе 1934 года Андреев подговорил Лупанова, Егорова и еще троих дружков избить Махрова, профорга завода имени К. Е. Ворошилова. Вся вина профорга заключалась в том, что на товарищеском суде он потребовал увольнения Андреева с завода за систематические прогулы и выпуск бракованной продукции.


Хулиганы тщательно готовились к преступлению, долго выслеживали свою жертву и наконец совершили свое черное дело. А сам Андреев из-за угла наблюдал, как расправляются с его «врагом».
Так же зверски отомстили хулиганы секретарю товарищеского суда Петру Дзюменко, а в члена суда Зинаиду Артштейн стреляли из револьвера...
Одной из главных черт хулигана всегда была ненависть к культуре. Естественно, что любая библиотека, клуб, «красный уголок» вызывают у него особую ненависть. Плюнуть человеку в душу, испакостить праздничное настроение - это потребность «души» хулигана.
Так и случилось 7 ноября 1933 года. Вечером после торжественной демонстрации на Дворцовой площади в «красном уголке» рабочего городка на Большой Шемиловке (ныне район улицы Ивановской) собралась молодежь, чтобы отметить праздник. А в это время на квартире у Лупанова банда распивала самогон. Идея разгромить «красный уголок» и расправиться с собравшейся там молодежью родилась в пьяных головах спонтанно, но эта «спонтанность» родилась не на пустом месте. Бандиты давно мечтали стать хозяевами района, и для этого им было нужно громкое дело, которое укрепило бы их авторитет. Разгром «красного уголка» должен был стать именно такой акцией.
И вот «шестерки» сообщили, что собрание началось. Хулиганье разделилось на две группы - одни перекрыли окна, другие ворвались через дверь в помещение. Начался погром. Пятнадцать комсомольцев оказались перед втрое превосходящими их по численности хулиганами, разгоряченными водкой, вооруженными ножами, кастетами, палками. Затрещала перевертываемая мебель, зазвенели разбиваемые стекла окон.
Председатель собрания Алексеев попытался остановить хулиганов, но Лупанов набросился на него и изрезал ему финкой руки. Жуковский зверски избивал заведующего «красным уголком» Абрамсона -- сначала ногами, а затем дважды ударил его бутылкой по голове.
Но, оправившись от неожиданности, комсомольцы дали отпор хулиганам, и те поспешно ретировались. К ночи кое-кто из них оказался за решеткой, но «атаманы» шайки, как им казалось, ушли от ответственности.
В январе 1934 года шемогайловская шайка вновь собралась в комнате Лупанова, ставшей их штабом. По сути, это был обычный притон, воровская «малина», где всегда толпились пьяные «марухи», имелся самогон, можно было перекинуться в картишки и даже перехватить взаймы трояк или пятерку. Правда, под проценты. Взял трояк - верни пятерку, взял пятерку - верни ее и еще два рубля сверху... Любая старуха-процентщица позавидует!
Именно здесь в разгоряченных самогоном головах хулиганья родилась идея еще раз «проучить комсомольцев». Быстро разобрали финки, кастеты, хлысты, Василий Шемогайлов крутил барабан нагана.
Собрались у карточной фабрики и двинулись к «красному уголку». И вновь на каждого комсомольца набрасывались вдвоем, а то и втроем. Били без жалости. И хотя ребята пытались сопротивляться, но итог драки был страшным - один паренек остался калекой, а Алексея Доненкова Степан Шемогайлов убил ударом кастета.
На Игнатия Панькова хулиганы набросились с особой яростью. Пять ножевых ранений нанес ему только Василий Шемогайлов. На шестом ударе у ножа сломалось лезвие... И тут до Шемогайлова доило, что он заигрался. «Атас!» - завопил подонок.
Но час расплаты пробил: сидевшие в «Крестах» члены шайки наконец-то заговорили. Кровавый клубок, закрученный одуревшими от водки подонками, начал разматываться.
3 апреля 1934 года были задержаны Лупанов, Жуковский и Григорьев. Через день в Управление угрозыска доставили Шемогайлова, Андреева, Котова. Дольше всех бегал Степан Шемогайлов. Но и его взяли.
Начались допросы, вызовы свидетелей и потерпевших, очные ггавки, выезды на места происшествий... Уголовное дело распухало буквально на глазах. В обвинительное заключение было включено более ста эпизодов - разных по масштабу, с разным количеством потерпевших, свидетелей, участников преступлений.
Следствие велось ударными темпами, хотя бы потому, что последних участников шайки арестовали в середине апреля, а суд начался 3 июля 1934 года. То есть прошло чуть больше двух с половиной месяцев, из которых часть времени ушла на изучение дела работниками суда, прокуратуры и адвокатами. Естественно, работу милиции, особенно территориальных отделений Володарского (Невского) района было трудно назвать удовлетворительной. Шемогайловцы бесчинствовали не один месяц. Но нет худа без добра: кое-кого из шайки пощадили за хулиганство еще задолго до ареста главарей, и они отбывали наказание там, где им положено. С самого начала руководители милиции Володарского района не смогли правильно оценить угрозу, которую представляли Шемогайловы и их сообщники, посчитав их обычным хулиганьем.
Ознакомившись с материалами о криминальных «подвигах» Шемогайловых и иже с ними, в Управлении угрозыска четко определили, что имеют дело с квалифицированной группой воров и хулиганов, действия которой умело направляются главарями. Уже в ходе следствия почти всем участникам шайки были предъявлены обвинения в кражах.
В шайку был умело внедрен Владимир Иванович Савин, один из самых легендарных сотрудников ленинградского угрозыска 1930- 1950 годов. Именно он вычислил всю «головку» банды и сделал, пожалуй, самый главный вывод: Василий и Степан Шемогайловы действительно - прежде всего за счет своей физической силы - держали дисциплину в банде, но их дергали «за веревочки», сами оставаясь в тени, два других брата - Петр Лупанов и Петр Егоров.
Правда, они были двоюродными братьями, но их социальное происхождение было куда более родственным: их родители держали мелкие лавочки и придорожные сельские кабаки. Естественно, что еще в 1920-е годы их раскулачили, собственность национализировали, и братья сбежали в Ленинград. Получить комнату в бараке от завода в те годы не было проблемой, а вот «синдром мелкого кабатчика» засел в них намертво. Именно Лупанов с Егоровым и стали завлекать к себе вначале Шемогайловых, а потом их друзей - сначала бесплатно поили их самогоном, потом ввели небольшую плату, плавно поднимая цену, поощряли карточные игры на деньги, постепенно взяв на себя роль «мозгового центра» шайки. Тех, кто пытался «тявкать», Шемогайловы быстро усмиряли своими чугунными кулаками.
Именно факт участия в банде двух раскулаченных - Лупанова и Егорова - придал процессу ярко выраженную антикулацкую направленность, тем более что их «идеологически вредное влияние» на членов шайки для суда было очевидно. Учитывая, что именно кулачество было наиболее активной силой, которая сопротивлялась коллективизации, борьба с его вредным влиянием стала лейтмотивом процесса. Да и адвокаты делали в своих речах основной упор на то, что их подзащитные стали жертвами именно «кулацкой идеологии», внедряемой в их сознание Лупановым и Егоровым.
И вот пришел день суда. Как уже говорилось, он начался 9 июля 1934 года и окончился уже 17 июля 1934 года. Внешне вся атрибутика уголовного процесса была соблюдена. Подсудимых защищала бригада адвокатов, которую возглавлял известный «златоуст» Маснизон, защищавший еще Леньку Пантелеева. По иронии судьбы, все они были евреями, а защищать им приходилось дремучих антисемитов.
Государственное обвинение поддерживал заместитель прокурора Ленинграда Альбицкий. Видимо, по инициативе Володарского райкома ВКП(б) в суде принимал участие и общественный обвинитель, участник знаменитой Обуховской обороны 1901 года старый рабочий Бубнов. Кроме того, общественное обвинение поддерживал заместитель председателя профсоюза машиностроителей Федосеенко. Председательствовал на суде судья Кондаков и члены суда Анисимов и Захаров.
Естественно, что хулиганы, оказавшись на скамье подсудимых, пытались все отрицать.
- Не знаю!.. Не помню!.. Впервые вижу свидетеля!.. Впервые вижу потерпевшего!..- были их ответы.
Однако под давлением неопровержимых улик, показаний свидетелей и потерпевших члены шайки были вынуждены сначала признаться в небольших преступлениях, а затем, когда на суде выступил потерпевший Абрамсон, стали давать правдивые показания.
После выступления государственного обвинителя настроение у большинства подсудимых... улучшилось. Мрачно, исподлобья смотрели на дружков только братья Шемогайловы, Лупанов, Егоров и Жуковский. Суд четко установил их вину в убийстве Доненкова и Панькова, а также руководящую роль в шайке.
И вот наступило 17 июля 1934 года, когда был зачитан приговор.
Василий и Степан Шемогайловы, Лупанов, Егоров и Жуковский как наиболее активные члены шайки, виновные в убийстве людей, приговаривались к «высшей мере социальной защиты» - расстрелу. Остальные члены шайки получили от одного года до 10 лет лишения свободы. Несовершеннолетнего Болотова оправдали и освободили прямо в зале суда.
Странным был этот процесс. Осудить 57 человек за 9 дней по делу, где фигурировали не десятки, а сотни эпизодов,- это нужно было уметь! Ведь даже по Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР, который тогда действовал, это потребовало бы не один месяц. Но тогда, в 1934 году, это оказалось возможным. Ведь уже прозвучала знаменитая фраза А. М. Горького: «От хулигана до фашиста - один шаг». Затягивание процесса могло вызвать негативную реакцию общественности, простых ленинградцев... Тем не менее ни к одному из подсудимых не применили печально известную 58 статью УК, хотя сделать это можно было без особой натяжки.
Процесс был громким, широко освещался ленинградскими газетами, радио и, судя по всему, находился на личном контроле у первого секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) С. М. Кирова.
Почти весь процесс проходил в Володарском районном Доме культуры (позже - Дворец культуры имени Н. К. Крупской). Для охраны подсудимых были приняты беспрецедентные меры. Весь ДК был оцеплен по периметру подразделением внутренних войск, а большая группа солдат охраняла подсудимых в самом зале. На судебное заседание, кроме участников процесса, пропускались только делегации от трудовых коллективов ленинградских заводов и фабрик. Особые пропуска вводились для журналистов, освещавших процесс. Было применено и такое новшество, как трансляция процесса по радио. Дни стояли теплые, солнечные, и сотни людей, собравшихся во дворе Дома культуры, могли через два репродуктора послушать, как идет процесс. Это позволяло разрядить обстановку в толпе, где хватало и сочувствующих подсудимым, и тех, кому хотелось устроить самосуд. В день вынесения приговора во дворе собралась толпа почти в 6 тысяч человек. Да и сами подсудимые представляли огромную опасность. Пятьдесят семь здоровых, крепких, молодых парней запросто могли наброситься на конвой... Высшей меры наказания боялись не только те пятеро, терять им было нечего, а дружки поддержали бы их, не задумываясь. И еще один факт: в предвоенном Ленинграде это был последний такой шумный, получивший широкий общественный отклик процесс.
1 декабря 1934 года был убит Сергей Миронович Киров. Именно после этого убийства на Ленинград обрушилась волна жесточайших репрессий. И первыми жертвами этих репрессий стали... уголовники. Их стали судить Особое совещание, Особые тройки, и те, кто получали 20 лет, считали себя счастливцами. Отбывать наказание этих людей, как правило, отправляли в Воркуту, на Колыму, а тех, кому удавалось выжить и вернуться в Ленинград, в городе просто не прописывали.

Сотрудники уголовного розыска, принимавшие участие в раскрытии преступления:
Александр Алексеевич Коптельцев - начальник ленинградского уголовного розыска
Иван Васильевич Бодунов
Владимир Иванович Савин
Константин Осипович Козин
Владимир Федорович Пенкин

Из статьи Е. Жирнова.

Опыт двух революций 1917 года и Гражданской войны показывает, что грань между идейными борцами, политическими и уголовными бандитами бывает весьма тонкой, так что отличить подлинного революционера от настоящего налетчика совершенно невозможно. Да и сами они не всегда могут сделать это уверенно.
К примеру, 22 марта 1919 года представитель РСФСР на Украине Д. Ю. Гопнер сообщал председателю Совнаркома РСФСР В. И. Ленину о деле двух чекистов:


Махновцы.

"На одном из заседаний Украинского правительства, которые я посетил во время пребывания моего в Харькове, Хмельницкий и Ворошилов, а также приглашенный на заседание Правительства председатель Революционного Трибунала нарисовали печальную картину деятельности Всеукраинской Чрезвычайной Комиссии.
Поводом к постановке этого вопроса послужило решение революционного трибунала ходатайствовать перед правительством о смягчении участи двух сотрудников Чрезвычайкома, приговоренных трибуналом к смертной казни за целый ряд преступлений по должности. Трибунал не мог применить к подсудимым иной меры наказания, как смертная казнь.
Однако для участников суда над сотрудниками Чрезвычайной Комиссии было ясно, что люди эти казнены быть не должны, так как они являются жертвами той отчаянно преступной атмосферы, которая царит в Чрезвычайной Комиссии.
Эти третьестепенные персонажи позволили себе утаить известную сумму казенных денег, были повинны в мелком взяточничестве и в мелком вымогательстве, в то время как в учреждении, в котором работали эти "стрелочники", все насквозь пропитано уголовщиной, хулиганством, полнейшим произволом и безответственностью опытных негодяев".
Позднее одесская ЧК разоблачила работников городского уголовного розыска, которые практически в полном составе по ночам грабили жителей, а днем расследовали собственные преступления.

Так или иначе, частая смена специализации множества банд, которые то прикрывали грабежи политическими лозунгами, то сами грабили открыто и безыскусно, уже не вызывала ни у кого удивления.
В сводках ВЧК-ГПУ-ОГПУ отмечалось, что действия некоторых уголовных шаек в приграничных районах приобретают политическую окраску после того, как из-за кордона им поступают средства от контрреволюционных организаций или даже напрямую от иностранных разведок, пытающихся поднять антисоветские восстания.

Сотрудники транспортного ОГПУ 1920-е.

Еще одной особенностью послереволюционного бандитизма было то, что, несмотря на значительные усилия армейских подразделений и частей особого назначения, уничтожить банды долгое время не удавалось. Осенью и зимой 1921 года волна бандитизма, казалось, стала сходить на нет. Однако по итогам февраля 1921 года ОГПУ сообщало высшему руководству страны:
"В Крыму на почве голода бандитизм сильно развивается, и по всей территории появилось множество мелких шаек, которые беспрерывно совершают налеты на местное население.
Настроение населения в городах подавленное, а в деревнях слышится ропот на Советскую власть, считая ее причиной голода... В Сибири бандитизм стоит на одном уровне с прошлым месяцем. За счет мелких банд формируются более значительные...
В общей картине бандитизма по РСФСР приходится констатировать рост повстанческого движения, особенно в Сибири, Крыму, Туркестане и на Северном Кавказе. Близость весны грозит усилением и развитием бандитизма и требует крайней зоркости и напряжения сил для борьбы с ним".

Однако отдельные, пусть и значительные порой, успехи в ликвидации бандитских главарей, а также в поимке и разагитировании бандитов не слишком меняли общую тревожную картину. Почти три года спустя, в январе 1924-го, заместитель председателя ОГПУ Г. Ягода докладывал:
"На Украине уголовный бандитизм не прекращается. Весьма характерной является игра уголовных банд на национальном чувстве, выражающаяся в грабеже евреев и в стремлении таким образом завоевать симпатии среди крестьян (Киевская губ.). В Волынской и Полтавской губ. бандитизм носит уголовно-политическую окраску (терроризируется местная власть).
За отчетное время ликвидированы политбанды Маслова (Харьков и Полтава), Довгого, Грищенко и несколько других. Всего на учете состоит 48 банд в 467 штыков. В общем политбандитизм потерял серьезное значение и определенно вырождается в уголовщину.
Попытки отдельных группировок организовать и укомплектовать свои банды успеха не имеют... В Крыму отмечается сильный рост уголовного бандитизма".



Но на смену одним бандитам приходили другие - недовольные экономической ситуацией, своим положением и имеющие желание и оружие для того, чтобы улучшить картину жизни в стране так, как виделось им:
"На Украине выявляется новый вид бандитизма, "советского", вытекающего из тяжелого экономического положения незаможников, до нэпа активно участвовавших в раскулачивании деревни и в борьбе с бандитизмом, из-за незакономерных действий местной власти".
Похожий "красный бандитизм" наблюдался в Сибири и на Дальнем Востоке. При этом масштаб грабежей всех мастей меньше не становился:
"На Юго-Востоке уголовный бандитизм развивается за счет политического. Участились случаи налетов на поезда и железнодорожные сооружения. Оставшиеся политбанды малочисленны".

Победить бандитизм удалось лишь после того, как в 1925 году началась кампания по изъятию оружия у населения. Но главными причинами исчезновения банд, как вспоминал член Политбюро ЦК КПСС Б. Н. Пономарев, в молодости участвовавший в борьбе с басмачами в Средней Азии, были введение новой экономической политики и общее улучшение жизни: "Торговать стало выгоднее, чем воевать".

Вот только, как оказалось, победа над бандитизмом не была окончательной.

Во время Великой Отечественной войны в стране, главным образом в освобожденных от врага районах, вновь сложились благоприятные для роста бандитизма условия.
Экономическая ситуация в разоренных войной областях и республиках, мягко говоря, оставляла желать много лучшего, местная власть, в том числе правоохранительные органы, восстанавливалась медленно, а оружия было хоть отбавляй.

После Октябрьской революции московская полиция была расформирована, и декретом от 10 ноября 1917 года была создана рабоче-крестьянская милиция. В 1918 году в столице был сформирован отряд конной милиции.

В 1930 году кавалерийский отряд был переименован в эскадрон. В годы Великой Отечественной войны из сотрудников кавалерийской милиции был сформирован специальный «летучий» отряд, входивший в состав кавалерийской дивизии генерала Дванова.

В 1943 году из кавалерийского отряда сформировали кавалерийский полк, который занимался охраной общественного порядка при массовых мероприятиях, а также патрулировал окраины Москвы. В 1950 году к обязанностям полка прибавилась служба на Красной площади и у Мавзолея.
За годы существования конной милиции была разработана специальная программа обучения как всадников, так и лошадей.

На западе страны, как и двумя десятилетиями раньше, преобладал политический бандитизм, а ближе к столице - чисто уголовный. К осени 1945 года волна вооруженных грабежей дошла непосредственно до Москвы, и 1 декабря 1945 года на совещании в Московском городском комитете ВКП(б) начальник УНКВД Московской области генерал-лейтенант госбезопасности М. И. Журавлев сообщал:
"За последнее время в Московский Комитет, Моссовет, центральные партийные и советские организации, а также в редакции газет от жителей г. Москвы поступают многочисленные письма и заявления, в которых москвичи жалуются на то, что уголовная преступность в Москве увеличивается, что уголовно-преступный элемент терроризирует население, не дает спокойно трудящимся работать и отдыхать.
В этих письмах приводятся факты, когда москвичи, идя на работу или возвращаясь с работы в ночное время, подвергаются нападению со стороны хулиганов. Москвичи пишут, что они не уверены в том, что во время их отсутствия квартира не будет ограблена, что ночью в Москве стало опасно ходить, так как могут раздеть или даже убить.
Жители Москвы жалуются и на то, что органы милиции не принимают мер к ликвидации преступных элементов, плохо борются с выявлением и привлечением к ответственности хулиганов...
Положение с уголовными и хулиганскими явлениями нетерпимо. И тем более нетерпимо теперь. Чтобы обрисовать положение, достаточно сказать, что в июне 1945 г. было 5 вооруженных ограблений, в августе - 7, в сентябре - 11, в октябре - 12.
Если к этому добавить, что на вооруженное ограбление идут группами по 5 человек, то эта цифра 12 говорит об очень многом. В сентябре было зарегистрировано 17 вооруженных грабежей, а в октябре - 22... До войны в Москве особо опасные формы, как убийства, вооруженный грабеж, были редким исключением".

Иркутская бригада добровольных помощников милиции.

В докладах НКВД СССР случаи нападений на частных лиц и налетов на магазины и склады шли общим списком, приводились конкретные примеры ограблений: "В декабре по г. Москве совершено: ограблений 30 (вскрыто 21)...

17 декабря в комнату портного-надомника Корягина И. Ф. (Медовый переулок, 8) под видом заказчиков проникли четверо неизвестных. Угрожая огнестрельным оружием, неизвестные взяли 10 000 руб. денег и разные носильные вещи. Принятыми мерами преступники арестованы...
23 декабря на Лихачевском шоссе около дома N6/1 двое неизвестных остановили старшего бухгалтера Всесоюзного научно-исследовательского института сельскохозяйственного машиностроения Ададурову Е. Г. и заместителя главного врача родильного дома N33 Шпакову Е. М. и, выстрелив из револьвера вверх, потребовали снять верхнюю одежду.
Когда Ададурова и Шпакова бросились бежать, один из неизвестных нанес Шпаковой револьвером несколько ударов по голове и вырвал у нее из рук сумку, в которой находились личные документы, облигации займа на сумму 2500 руб. и 300 руб. денег. Принятыми мерами преступники арестованы".



Количество грабежей и в последующие годы оставалось значительным. К примеру, в докладе МВД СССР по итогам борьбы с преступностью в Москве в 1946 году сообщалось:
"В 1946 г. по г. Москве зарегистрировано 20 785 преступлений, в том числе: вооруженных грабежей 231 (раскрыто 177 случаев); невооруженных грабежей 454 (раскрыто 366 случаев); краж всех видов 11 122 (раскрыто 8946 случаев)".
МВД докладывало и о беспрецедентных мерах, принимаемых для борьбы с преступностью: "В целях обеспечения общественного порядка и предотвращения роста преступности по г. Москве Московской милицией проводится ряд мероприятий: ежедневно выставляется до 1300 наружных постов милиции, высылается 1650 парных патрулей, привлекаются к поддержанию порядка 1800 членов бригад содействия милиции и систематически дежурят у домовладений до 4000 дворников".

Курсант милиции с Кавказа.

Но сбить волну бандитизма не удавалось. В 1950 году в столице начала действовать шайка необычайно ловких грабителей. Причем ограбления были настолько разнообразными по исполнению, что милиция долго даже не подозревала, что имеет дело с одними и теми же преступниками.
Свое самое яркое и успешное преступление банда совершила 9 января 1953 года. В докладе Министерства госбезопасности СССР, которому подчинялась тогда милиция, говорилось:
"9 января с. г. в 11 часов 45 минут в городе Калининграде Мытищинского района Московской области (ныне город Королев.) в филиал сберкассы явились двое неизвестных и, угрожая оружием, забрали из кассы 30 тысяч рублей. В помещении сберкассы в это время находились кассир Николаева, контролер Яковлева и посетительница Сорокина.
Преступники нанесли оружием побои Николаевой и Яковлевой, после чего скрылись. При нападении они обнажили три пистолета. Одна обойма от пистолета "ТТ" с 7-ю патронами обнаружена на месте преступления. Меры к розыску преступников приняты".

Школа милиции 1950 г.

Однако особое внимание руководства страны это ограбление заслужило не только в силу своей дерзости. Вскоре выяснилось, что успеху налета способствовали поразительные действия милиции. 13 января 1953 года МГБ СССР докладывало о предварительных результатах расследования:
"Совершение указанного преступления стало возможным в результате преступной беспечности, проявленной дежурным Калининградского отделения милиции Бекасовым. Расследованием установлено, что в тот момент, когда преступники ворвались в помещение сберкассы и потребовали деньги, кассир Яковлева нажала кнопку электросигнализации, проведенной в отделение милиции, однако дежуривший в отделении Бекасов на этот сигнал, вместо немедленной посылки в сберкассу группы вооруженных работников милиции, послал одного милиционера узнать, в чем дело, а сам с этой же целью позвонил в сберкассу.
На телефонный звонок в сберкассу один из преступников ответил: "Вы ошиблись, это не сберкасса, а стадион" - и тут же оборвал провод телефона.
Посланный милиционер Рогожин обнаружил дверь в помещение сберкассы закрытой, тогда он, не будучи уверенным, что это дверь, ведущая в сберегательную кассу, пошел в рядом расположенную столовую, и, пока вернулся оттуда, преступники захватили около 30 тысяч рублей, вышли из помещения и скрылись".

С 1950-х шахтеры стали получать большие зарплаты и стали целью грабителей.

После такого позора на розыск ставшей в одночасье знаменитой банды были брошены все силы и средства органов, и 14 февраля министр госбезопасности СССР С. Д. Игнатьев сообщал:
"В результате проведенной операции арестованы: Митин И. A., 1927 года рождения, беспартийный, в 1944 году был осужден за незаконное хранение оружия к 5 годам лишения свободы, работал мастером на заводе N34 Министерства авиационной промышленности в гор. Красногорске.
Аверченков Д. Е., 1930 года рождения, беспартийный, нигде не работал, проживал в дер. Шаликово Можайского района Московской области.
Лукин В. В., 1932 года рождения, беспартийный, судимый в 1947 году за хищение государственного имущества, учился на первом курсе Московского авиационного института, исключен за непосещение занятий, сын бывшего начальника отделения Красногорского райотдела милиции Московской области, уволенного по болезни.
Базаев Ф. И., 1934 года рождения, беспартийный, токарь завода Министерства вооружения в гор. Красногорске.
Григорьев H. Я., 1927 года рождения, член ВЛКСМ, токарь того же завода.
Болотов И. Л., 1913 года рождения, член КПСС с 1944 года, работал шлифовщиком на заводе Министерства авиационной промышленности в гор. Тушино.
Кроме того, задержан по подозрению в связях с этой бандитской группой Орлов Б. М., 1925 года рождения, беспартийный, мастер завода N393 Министерства вооружения в гор. Красногорске, бывший участковый уполномоченный Красногорского отдела милиции, уволенный в 1951 году за пьянство".

Выявленный в ходе допросов список дел банды оказался весьма внушительным и свидетельствовал о том, что милиционеры прежде не видели общего почерка у полутора десятка ограблений:
"По показаниям Лукина и Аверченкова, а также по другим данным, полученным в результате расследования, установлено, что кроме ограбления сберкасс в гор. Калининграде указанная группа, действуя периодически в разном составе, совершила следующие вооруженные налеты:
В Тимирязевском районе гор. Москвы 26 марта 1950 года - на промтоварный магазин N61; захвачено 68 тысяч рублей.
В том же районе 16 ноября 1950 года - на промтоварный магазин N1; похищено 24 500 рублей.
В Кутузовской слободе Киевского района гор. Москвы 10 декабря 1950 года - на промтоварный магазин N68, где захвачено 61 936 рублей.
В Тимирязевском районе гор. Москвы 11 марта 1951 года - на пивной павильон N2. Не сумев совершить ограбление, преступники убили участкового уполномоченного 100 отделения милиции Бирюкова и мастера завода N465 Посохина, а также тяжело ранили проходивших по улице мастера фабрики ширпотреба Карсунского и домохозяйку Волынец.
В Сокольническом районе гор. Москвы 30 октября 1951 года - на промтоварный магазин N26; похищено 10 тысяч рублей.
В поселке Рублево Киевского района гор. Москвы 7 марта 1952 года - на промтоварный магазин N88; похищено 7 тысяч рублей.
В Тимирязевском районе гор. Москвы, на станции Ленинградская Ржевской железной дороги 5 октября 1952 года - на пивную палатку N1, где были убиты граждане Ванин и Кузьменов и похищено 2 тысячи рублей.
В том же районе 1 ноября 1952 года - на продовольственный магазин N13, где были ранены кассирша магазина Шеметдинова и гражданин Богданов и захвачено 23 тысячи рублей. Скрываясь, преступники убили из пистолета "ТТ" проходившего по шоссе участкового уполномоченного 111 отделения милиции Грошева.

В Сталинском районе гор. Москвы 16 декабря 1952 года - на овощной магазин N39, где похищено 3 тысячи рублей.
В Ждановском районе гор. Москвы 30 декабря 1952 года - на овощной магазин N10; похищено 300 рублей.
В поселке Снигири Истринского района Московской области 31 августа 1952 года - на чайную, где был убит сторож Корнеев и похищено 2700 рублей.
В гор. Бабушкин Мытищенского района Московской области 26 марта 1952 года - на промтоварный магазин N7; захвачено 27 тысяч рублей.
В Тушинском районе Московской области 13 января 1952 года - на промтоварный магазин N5; похищено 10 тысяч рублей.
В Кунцевском районе 27 марта 1951 года - на промтоварный магазин N8, где был убит директор Кунцевского торга Антонов и захвачено 5684 рубля.
Таким образом, этой бандитской группой совершено 15 вооруженных налетов, убито 7 человек, ранено 3 человека и захвачено в магазинах и кассах 292 500 рублей".

Как свидетельствовал тот же документ, арест положил конец везению налетчиков - их ожидала высшая мера наказания: "По окончании следствия МГБ СССР направит это дело на рассмотрение Военного трибунала с тем, чтобы применить к организаторам бандитской группы Указ Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1950 года "О применении смертной казни к изменникам родины, шпионам, подрывникам-диверсантам"".

Судя по архивным документам, везучие подмосковные бандиты все же не могли претендовать на титул самых успешных советских грабителей своего времени. Гораздо больше награбила банда, избравшая целью храмы и личное имущество священнослужителей. О задержании части этой банды в докладе министру внутренних дел СССР С. Н. Круглову говорилось:
"Спецсообщением от 4 декабря 1953 года Вам было доложено об аресте УМ УМВД по Брянской области шести участников бандитской группы кочующих цыган, совершивших в сентябре-октябре 1953 года на территории этой области ряд дерзких разбойных нападений на квартиры священников.
Для вскрытия всей преступной деятельности бандгруппы и выявления ее участников Главным Управлением милиции при УМ Брянской области была создана следственная группа под руководством начальника отделения Следственного отдела ГУМ МВД СССР подполковника Иванова.
Расследованием установлено, что в течение нескольких лет эта бандгруппа на территории Московской, Брянской, Тульской, Рязанской, Тамбовской, Курской, Калужской, Астраханской, Ровенской и др. областей совершила свыше 60 различных дерзких преступлений, до последнего времени остававшихся нераскрытыми.
Из числа этих преступлений в настоящее время раскрыто: покушений на убийство работников милиции с нанесением тяжелых телесных повреждений - 2, разбойных нападений - 31, убийств - 1, квартирных краж - 25, попыток к ограблению с нанесением телесных повреждений - 2.

Участники бандитской группы при совершении преступлений, как установлено следствием, учиняли изуверские действия над своими жертвами.
Так, например, 15 священников, подвергшихся их нападению, преступники пытали и истязали, в результате чего им были нанесены телесные повреждения; изнасиловали 4 женщин, в числе которых были и несовершеннолетние; при разбойном нападении на милиционера Подольского ГОМ Пузанова нанесли ему 12 ножевых ранений и один выстрел из пистолета и, считая его убитым, забрали у него пистолет, который применяли при последующих разбойных нападениях.
Преступники ограбили 4 церкви, похитив из них дорогостоящую церковную утварь. Бандгруппой нанесен материальный ущерб потерпевшим на сумму около 500 000 рублей.
Следствием выявлено 24 активных участников бандитской группы, из которых 13 человек арестованы, а 11 активно разыскиваются".

Однако, как следовало из документов, ни задержать эту банду полностью, ни прекратить нападения на священников так и не удалось. В том же 1954 году они начались вновь, и в докладе МВД о преступлениях кочующих цыган отмечалось:
"В Башкирской АССР арестованы трое цыган, которые в мае с. г. в деревне Константино-Александровка и поселке Мелеуз совершили разбойные нападения на квартиры двух священников. В обоих случаях преступники, для того чтобы выяснить местонахождение денег и ценностей, истязали потерпевших".

Рекордную сумму в один заход бандиты взяли в Донбассе. В докладе от 19 января 1953 года говорилось: "17 января в помещении шахты N40 "Кураховка" Селидовского района Сталинской области УССР из трех касс производилась выдача денег рабочим. В 17 часов 35 минут в помещение ворвались пять преступников, двое из них были вооружены пистолетами "ТТ".
Преступники набросились на охранника Белоусова, отобрали у него винтовку, произвели два выстрела из пистолетов, под угрозой оружия заставили лечь на пол присутствовавших там 25 человек рабочих, сорвали дверь в помещение кассы и забрали там 440 176 рублей, которые уложили в принесенные ими три мешка.
Захватив с собой мешки с деньгами и винтовку, отобранную у охранника, преступники скрылись. В целях усиления работы по розыску преступников... командируется на место группа опытных сыщиков под руководством начальника Главного Управления милиции тов. Леонтьева".
Однако никаких докладов об аресте этих преступников в делах так и не нашлось. Зато известно, что милиционеры выяснили, почему с такой легкостью совершаются ограбления касс на заводах и шахтах.

По итогам проверки замминистра внутренних дел СССР И. А. Серов 13 марта 1953 года писал министру угольной промышленности СССР А. Ф. Засядько о том, что кассы на шахтах не оборудованы, запираются на крючки вместо замков, охраны нет - словом, созданы все условия для грабежа.
Похожую проверку провели и в почтовых отделениях, которые грабили не реже касс и магазинов. Там картина выявилась еще более плачевная: сельские отделения почты не имели никаких сейфов и железных ящиков, о чем большинство налетчиков просто не догадывались, иначе связистов грабили бы через день.
Подобные, как говорилось тогда, "отдельные недостатки" устраняли, усиливали милицию кадрами и оснащением, но вал грабежей удалось задавить, сведя статистику до обычного, не вызывающего особой тревоги уровня, лишь после того, как правоохранительные органы принялись, как в 20-е годы, планомерно изымать у населения оружие. А главное, после того, как экономика обрела стабильность.

Сотрудники милиции 1920-е годы.

В Советском Союзе, как и в любые времена, при любом строе, в любом обществе, существовал преступный мир. Хоть в "стране победившего социализма не может быть бандитов!", как уверяли всех высокие чиновники в СССР, но на самом деле в Советском Союзе регулярно появлялись преступные группировки, которые даже имели свой персональный стили и почерк. Далее вы узнаете о самых опасных советских бандах, которые стали легендами преступного мира тех времен.

«Черная кошка»

Самая загадочная банда сталинской эпохи, с легкой руки кинематографистов названная «Черной кошкой», 3 года своими дерзкими преступлениями не давала покоя москвичам. Пользуясь тяжелым послевоенным положением и доверчивостью граждан, банда Митина раз за разом «срывала» крупные суммы денег и ускользала невредимой.

Работу следователей усложняло отсутствие у членов банды всяких связей с криминальным миром – они образцовые работники Красногорского оборонного предприятия. На преступный путь красногорцы встали 1 февраля 1950 года, когда совершили первое убийство, а 26 марта им удалось крупное ограбление. Слова «Всем стоять! Мы из МГБ!», – выкрикнутые в магазине, обескуражили сотрудников. Воспользовавшись замешательством, преступники очистили кассу на сумму 63 тысячи рублей – крупный куш в то время. Не на шутку настоящее МГБ заволновалось 27 марта 1951 года. В тот день вооруженные пистолетами «митинцы» ограбили один из магазинов в Кунцево, убив пытавшегося им помешать директора. От этого места до Ближней дачи Сталина было всего несколько километров! Сыщиков заинтересовал тот факт, что все преступления бандиты совершали возле стадионов. И действительно, некоторые из злоумышленников оказались спортсменами. Возле Красногорского стадиона «муровцы» и напали на след банды Митина. Дальнейшее было делом техники. По итогам следствия установлено, что преступники за 3 года совершили в общей сложности 28 разбойных нападений с 11 убитыми и 18 ранеными, награблено ими было более 300 тысяч рублей. Раскрытое дело спасло Хрущева, которого пытался сместить с поста руководителя Московского горкома Берия.

«Фантомасы»

С 1968 по 1973 годы в Ростове-на-Дону орудовала одна из самых нашумевших банд, чья деятельность стала частью советского криминального фольклора. Банду братьев Толстопятовых еще называли «фантомасами», из-за их любви к надеваемым на голову женским чулкам. Отличительной чертой преступной группы было использование самодельного огнестрельного оружия и детальная проработка плана разбойных нападений. Основными целями банды становились магазинная выручка, а также зарплаты, перевозимые инкассаторами. Но бандитам отчаянно не везло – их словно преследовал злой рок. То инкассаторы не приедут в срок, то возле места планируемого преступления их спугнет знакомое лицо. Еще как назло сознательные граждане не боялись вооруженных злоумышленников и оказывали им сопротивление. Однако бандиты не церемонились – им ничего не стоило расстрелять бросившегося на них с палкой старика. На совести преступников 14 вооруженных нападений, несколько убийств и 150 тысяч награбленных рублей. Любопытно, что один из членов банды Самасюк нередко признавался коллегам, что мечтает умереть на мешке с деньгами. 7 июля 1973 года его желание было исполнено, когда при перестрелке с милиционерами он в последний раз прильнул к вожделенным сокровищам. В этот день и закончилась бесславная история «фантомасов».

«Тяп-ляп»

В середине 1970-х годов Казань захлестнула волна молодежной преступности. Бандитские группировки спокойно могли выяснять свои отношения без активного противодействия со стороны милиции. Город жил в постоянном страхе. Очень быстро в лидеры бандитского движения выбились «Тяп-ляповцы» (ироничное название связано с заводом «Теплоконтроль»), которые не просто дрались с конкурентами из других районов – они их убивали. Один из лидеров группировки Хантимиров не ставил перед собой иной цели, как избивать и калечить людей. Культ силы он формировал и в своих подчиненных. Выходцы из «качалки» могли запросто пырнуть ножом или забить до полусмерти случайного прохожего.

Демонстративную и кровавую акцию запугивания «Тяп-ляповцы» устроили во «Дворце культуры им. Урицкого» во время дискотеки. Ворвавшись в помещение, они железными прутьями стали калечить находящихся в здании молодых людей. Даже серьезно травмированные подростки не жаловались в милицию – боялись расправы. Бандиты осмелели настолько, что начали применять огнестрельное оружие и гранаты. Лишь 31 августа 1978 года, когда они вступили в серьезное противостояние с милицией, служители правопорядка вынуждены были применить силу и обезвредить банду. Четверо активных участников группировки были приговорены к расстрелу, в том числе и Хантимиров, остальные осуждены на длительные сроки. Банда «Тяп-ляп» положила начало распространению организованной преступности в стране, а ее лидеры явились первыми криминальными авторитетами.

«Санитары»

В самом начале 1980-х годов над Ростовом-на-Дону нависла зловещая тень банды «санитаров». Переодетые во врачей , пользуясь доверием людей, врывались в квартиры, пытали, убивали, а затем и грабили жильцов. Впрочем, боялись не все, а те, у кого водились большие деньги – спекулянты. Все началось с жестокого убийства и ограбления Светлаковой, но расследование по делу известной скупщицы было спущено на тормоза влиятельным людьми – ее клиентами. Изучение журнала Светлаковой и другие громкие преступления «санитаров» вывели следователей на уроженца Абхазии Зафаса Барциса, занимавшегося торговлей наркотиками. «Санитары», наркоманы со стажем, были низшим звеном банды, выполнявшим черную работу. Понятно, зачем нужны были деньги грабителям – ампула промедола или морфия стоила около 25 рублей, а им требовалась постоянная «подпитка». Это была круговая система: деньги позволяли покупать наркотик, а его продажа давала возможность заработать еще больше. Бандитов сгубила жадность. «Санитары» сами хотели сбыть товар – на этом и попались. От них ниточка потянулась к потребителям, и через покровителей привела к организаторам преступного сообщества. Всего в деле фигурировало около 60 человек, которых милиция ловила по всей стране. Впрочем, у советской наркомафии нашлись влиятельные защитники в высших эшелонах власти и они как смогли, смягчили приговор. Барцису, которому грозил расстрел, в итоге дали 9 лет лишения свободы.

«Белый крест»

В конце перестройки наша страна столкнулась с явлением, которое казалось, кануло в Лету – политическим террором. На улицах Ленинграда все чаще стали появляться листовки, где неизвестные, называвшие себя организацией «Белый крест», призывали граждан присоединяться к вооруженной борьбе против «красного фашизма». Современные народовольцы, однако, не гнушались ни грабежами, ни убийствами – все ради великого дела. Оперативникам из убойного отдела долго не удавалось напасть на след преступников, и не удивительно, среди них был организатор «освободительного движения» – милиционер Аркадий Мокеев. Используя чужое табельно оружие, в течение года изворотливые преступники будоражили жителей Ленинграда. В частности, члены группировки убили инкассатора, покушаясь на крупную сумму денег, застрелили часового, пытаясь проникнуть на оружейный склад воинской части. Но все неудачно. Банду задержали во время подготовки террористических актов. Подельников Мокеева приговорили к различным срокам заключения, а главаря к расстрелу, который позднее заменили пожизненным заключением. Это случилось за год до падения СССР.

Хоть в "стране победившего социализма не может быть бандитов!", как уверяли всех высокие чиновники в СССР, но на самом деле в Советском Союзе регулярно появлялись преступные группировки, которые даже имели свой персональный стили и почерк. Далее вы узнаете о самых опасных советских бандах, которые стали легендами преступного мира тех времен.

«Черная кошка»
Самая загадочная банда сталинской эпохи, с легкой руки кинематографистов названная «Черной кошкой», 3 года своими дерзкими преступлениями не давала покоя москвичам. Пользуясь тяжелым послевоенным положением и доверчивостью граждан, банда Митина раз за разом «срывала» крупные суммы денег и ускользала невредимой. Работу следователей усложняло отсутствие у членов банды всяких связей с криминальным миром – они образцовые работники Красногорского оборонного предприятия. На преступный путь красногорцы встали 1 февраля 1950 года, когда совершили первое убийство, а 26 марта им удалось крупное ограбление. Слова «Всем стоять! Мы из МГБ!», – выкрикнутые в магазине, обескуражили сотрудников. Воспользовавшись замешательством, преступники очистили кассу на сумму 63 тысячи рублей – крупный куш в то время. Не на шутку настоящее МГБ заволновалось 27 марта 1951 года. В тот день вооруженные пистолетами «митинцы» ограбили один из магазинов в Кунцево, убив пытавшегося им помешать директора. От этого места до Ближней дачи Сталина было всего несколько километров! Сыщиков заинтересовал тот факт, что все преступления бандиты совершали возле стадионов. И действительно, некоторые из злоумышленников оказались спортсменами. Возле Красногорского стадиона «муровцы» и напали на след банды Митина. Дальнейшее было делом техники. По итогам следствия установлено, что преступники за 3 года совершили в общей сложности 28 разбойных нападений с 11 убитыми и 18 ранеными, награблено ими было более 300 тысяч рублей. Раскрытое дело спасло Хрущева, которого пытался сместить с поста руководителя Московского горкома Берия.

«Фантомасы»
С 1968 по 1973 годы в Ростове-на-Дону орудовала одна из самых нашумевших банд, чья деятельность стала частью советского криминального фольклора. Банду братьев Толстопятовых еще называли «фантомасами», из-за их любви к надеваемым на голову женским чулкам. Отличительной чертой преступной группы было использование самодельного огнестрельного оружия и детальная проработка плана разбойных нападений. Основными целями банды становились магазинная выручка, а также зарплаты, перевозимые инкассаторами. Но бандитам отчаянно не везло – их словно преследовал злой рок. То инкассаторы не приедут в срок, то возле места планируемого преступления их спугнет знакомое лицо. Еще как назло сознательные граждане не боялись вооруженных злоумышленников и оказывали им сопротивление. Однако бандиты не церемонились – им ничего не стоило расстрелять бросившегося на них с палкой старика. На совести преступников 14 вооруженных нападений, несколько убийств и 150 тысяч награбленных рублей. Любопытно, что один из членов банды Самасюк нередко признавался коллегам, что мечтает умереть на мешке с деньгами. 7 июля 1973 года его желание было исполнено, когда при перестрелке с милиционерами он в последний раз прильнул к вожделенным сокровищам. В этот день и закончилась бесславная история «фантомасов».

«Тяп-ляп»
В середине 1970-х годов Казань захлестнула волна молодежной преступности. Бандитские группировки спокойно могли выяснять свои отношения без активного противодействия со стороны милиции. Город жил в постоянном страхе. Очень быстро в лидеры бандитского движения выбились «Тяп-ляповцы» (ироничное название связано с заводом «Теплоконтроль»), которые не просто дрались с конкурентами из других районов – они их убивали. Один из лидеров группировки Хантимиров не ставил перед собой иной цели, как избивать и калечить людей. Культ силы он формировал и в своих подчиненных. Выходцы из «качалки» могли запросто пырнуть ножом или забить до полусмерти случайного прохожего. Демонстративную и кровавую акцию запугивания «Тяп-ляповцы» устроили во «Дворце культуры им. Урицкого» во время дискотеки. Ворвавшись в помещение, они железными прутьями стали калечить находящихся в здании молодых людей. Даже серьезно травмированные подростки не жаловались в милицию – боялись расправы. Бандиты осмелели настолько, что начали применять огнестрельное оружие и гранаты. Лишь 31 августа 1978 года, когда они вступили в серьезное противостояние с милицией, служители правопорядка вынуждены были применить силу и обезвредить банду. Четверо активных участников группировки были приговорены к расстрелу, в том числе и Хантимиров, остальные осуждены на длительные сроки. Банда «Тяп-ляп» положила начало распространению организованной преступности в стране, а ее лидеры явились первыми криминальными авторитетами.

«Санитары»
В самом начале 1980-х годов над Ростовом-на-Дону нависла зловещая тень банды «санитаров». Переодетые во врачей преступники, пользуясь доверием людей, врывались в квартиры, пытали, убивали, а затем и грабили жильцов. Впрочем, боялись не все, а те, у кого водились большие деньги – спекулянты. Все началось с жестокого убийства и ограбления Светлаковой, но расследование по делу известной скупщицы было спущено на тормоза влиятельным людьми – ее клиентами. Изучение журнала Светлаковой и другие громкие преступления «санитаров» вывели следователей на уроженца Абхазии Зафаса Барциса, занимавшегося торговлей наркотиками. «Санитары», наркоманы со стажем, были низшим звеном банды, выполнявшим черную работу. Понятно, зачем нужны были деньги грабителям – ампула промедола или морфия стоила около 25 рублей, а им требовалась постоянная «подпитка». Это была круговая система: деньги позволяли покупать наркотик, а его продажа давала возможность заработать еще больше. Бандитов сгубила жадность. «Санитары» сами хотели сбыть товар – на этом и попались. От них ниточка потянулась к потребителям, и через покровителей привела к организаторам преступного сообщества. Всего в деле фигурировало около 60 человек, которых милиция ловила по всей стране. Впрочем, у советской наркомафии нашлись влиятельные защитники в высших эшелонах власти и они как смогли, смягчили приговор. Барцису, которому грозил расстрел, в итоге дали 9 лет лишения свободы.

«Белый крест»
В конце перестройки наша страна столкнулась с явлением, которое казалось, кануло в Лету – политическим террором. На улицах Ленинграда все чаще стали появляться листовки, где неизвестные, называвшие себя организацией «Белый крест», призывали граждан присоединяться к вооруженной борьбе против «красного фашизма». Современные народовольцы, однако, не гнушались ни грабежами, ни убийствами – все ради великого дела. Оперативникам из убойного отдела долго не удавалось напасть на след преступников, и не удивительно, среди них был организатор «освободительного движения» – милиционер Аркадий Мокеев. Используя чужое табельно оружие, в течение года изворотливые преступники будоражили жителей Ленинграда. В частности, члены группировки убили инкассатора, покушаясь на крупную сумму денег, застрелили часового, пытаясь проникнуть на оружейный склад воинской части. Но все неудачно. Банду задержали во время подготовки террористических актов. Подельников Мокеева приговорили к различным срокам заключения, а главаря к расстрелу, который позднее заменили пожизненным заключением. Это случилось за год до падения СССР.

Отсюда

Вконтакте

МОСКВА, 25 фев — РИА Новости, Виктор Званцев. Организованные преступные группировки опаснее для общества, чем уголовники-одиночки. Под жестким контролем деспотичных лидеров бандиты идут на чудовищные преступления. Впрочем, и наказывают их гораздо строже. В Советском Союзе обычно приговаривали к расстрелу. На выявление и полную ликвидацию некоторых бандформирований силовикам потребовались годы, а то и десятилетия. РИА Новости рассказывает о самых безжалостных и циничных бандах времен СССР.

"Черная кошка"

Группировка, лидером которой был заводчанин Иван Митин, действовала в Москве на протяжении трех лет. В нее входили исключительно передовики производства. В феврале 1950-го налетчики напали на магазин, застрелив оперативника уголовного розыска, который попытался их остановить. Вскоре по столице прокатилась целая серия дерзких разбоев и убийств. Грабители, как правило, похищали крупные суммы, а от их пуль часто гибли случайные свидетели.

На след банды силовики не могли выйти очень долго. Зимой 1953-го, через несколько дней после очередного громкого ограбления, сотрудник МУРа Владимир Арапов (прототип Шарапова из фильма "Место встречи изменить нельзя") обратил внимание на жителя Красногорска, который купил возле стадиона целую бочку с пивом и щедро угощал прохожих. За молодым человеком установили слежку и постепенно выявили всех членов преступной группировки. На ее счету — 11 убийств и 28 разбойных нападений. Активных участников, включая главаря, приговорили к расстрелу. Остальных — к различным срокам.

"Тяп-Ляп"

Казанская банда, впоследствии переросшая в мощную ОПГ, образовалась в 1974-м. Она состояла из молодых людей, живших на окраине города в районе завода "Теплоконтроль". В то время территория столицы Татарстана была строго поделена между молодежными группировками, которые регулярно сходились в массовых драках. Свое мастерство бандиты шлифовали в подпольной "качалке", где в роли штанг и гантелей выступали чугунные радиаторы отопления и тяжелые утюги. Впрочем, кроме физической силы, у них имелись и пистолеты. Жертвами "качков" становились не только члены конкурирующих банд, но и простые люди. "Тяпляповцы" совершили несколько нападений на дискотеки, грабили случайных прохожих. В результате несколько человек погибли, десятки серьезно пострадали.

Со временем группировка стала зарабатывать на жизнь вымогательством, разбоями и заказными убийствами, а ее численность возросла до 300 человек. Основных лидеров ОПГ Завдата Хантимирова и Искандера Тазетдинова оперативники выслеживали несколько лет. В итоге их арестовали и в 1980-м приговорили к расстрелу.

"Санитары"

Это необычное название ростовская банда получила из-за того, что во время совершения преступлений ее участники прикидывались медицинскими работниками. Группировка специализировалась на грабежах, разбоях, наркоторговле и убийствах. Жертвами, как правило, становились успешные предприниматели и перекупщики. Перед смертью многих жестоко пытали.

Несмотря на схожий почерк преступлений, банду вычислили не сразу. В 1980-м на месте резонансного убийства перекупщицы и ее беременной дочери оперативники обнаружили телефонную книжку, изучив которую, вышли на уроженца Абхазии Зафаса Барцисса. В результате слежки выяснилось, что он занимается продажей наркотиков, а также входит в состав крупной вооруженной группировки во главе с Хочересом Косияном. Барцисс контролировал наркозависимых участников банды, выполнявших самую грязную работу. Вскоре всех задержали. Суд приговорил некоторых членов группировки к расстрелу, остальные отделались серьезными тюремными сроками.

"Белый крест"

Группировка, действовавшая в 1989-1990 годах в Ленинграде, наполовину состояла из сотрудников правоохранительных органов. Ее лидером был участковый Аркадий Мокеев. Первой жертвой оказалась также сотрудница милиции. Завладев ее оружием, преступники начали грабить инкассаторов и кассы магазинов. Для каждого налета обычно угоняли автомобиль. Пытавшихся оказать сопротивление убивали. Задержать бандитов удалось случайно, когда они в очередной раз завладели чужой машиной. Милиционеры приняли их за угонщиков, но, обыскав салон и багажник, очень удивились. Там лежали бутылки с коктейлем Молотова и антисоветские листовки.

На допросах Макеев признался, что изначально совершал преступления только ради корысти. Однако позже в нем вспыхнула ненависть к коммунистическому режиму, и банда трансформировалась в антисоветскую подпольную организацию. Суд приговорил его к расстрелу, который заменили пожизненным заключением. Остальные участники получили от четырех до десяти лет колонии.

"Гастролеры"

В одну из самых малочисленных в истории ОПГ входили всего два человека — уроженцы Свердловской области Юрий Казаков и Вадим Сидоров. Криминальный путь они начали с нападений на обычных людей. В августе 1971-го в Киеве бандиты убили милиционера и завладели его пистолетом. Со временем аппетиты преступного дуэта возросли, они переключились на инкассаторов. Примечательно, что преступления совершались во всех уголках Советского Союза. Одно из самых громких произошло в Казани. Застрелив инкассатора, "гастролеры" похитили 66 тысяч рублей, после чего отправились в Одессу. Через год за крупную взятку они сделали себе липовые паспорта жителей Казахстана.

В течение двух лет уральцы успели "поработать" в 19 городах СССР. Налетчиков задержали только в 1973-м — в вагоне поезда. Они попытались сбежать, выпрыгнув на полном ходу из окна купе. Впрочем, скрыться удалось лишь Сидорову — мужчина раньше серьезно занимался боксом и имел отличную физическую подготовку. Однако чуть позже арестовали и его. Суд приговорил обоих к расстрелу.



 

Возможно, будет полезно почитать: