Пределы исследования данных о личности подсудимого. Организация работы следователя по изучению личности подозреваемых (обвиняемых)

(Бунина А. В.) («Уголовное судопроизводство», 2007, N 4)

ИССЛЕДОВАНИЕ ДАННЫХ О ЛИЧНОСТИ ПОДСУДИМОГО В СУДЕБНОМ РАЗБИРАТЕЛЬСТВЕ

А. В. БУНИНА

Бунина А. В., старший преподаватель кафедры уголовного процесса Оренбургского госуниверситета.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в ст. 297 предъявляет следующие требования к приговору суда: «Приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым». Соблюдение данных требований невозможно, если в ходе судебного заседания по делу и при постановлении приговора не будут изучены и приняты во внимание обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого. Данные о личности обвиняемого в соответствии со ст. 73 УПК РФ входят в предмет доказывания и имеют прямое отношение к обстоятельствам главного факта. Приговор суда касается конкретной личности, поэтому она — эта личность — должна найти в нем свое индивидуально-конкретное выражение <1>. Правильно заметил И. Е. Карасев, что приговор как уголовно-процессуальный документ нельзя превращать в психолого-педагогическую характеристику осужденного. Однако личность, проявившая себя в преступлении, должна быть раскрыта именно в связи с фактом ее осуждения за это <2>. ——————————— <1> Гуськова А. П. Теоретические и практические аспекты установления данных о личности обвиняемого в российском уголовном судопроизводстве: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ИГ «Юрист», 2002. С. 117. <2> Карасев И. Е. Взаимодействие суда и исправительно-трудовых учреждений при достижении целей уголовного наказания: Дис. на соиск. уч. ст. канд. юрид. наук. Томск, 1973. С. 104.

В постановлениях пленумов Верховного Суда Российской Федерации указывалось, что данные о личности обвиняемого необходимо учитывать при вынесении приговора и назначении наказания. Однако закон не содержит требований об объеме или хотя бы о примерном перечне данных, характеризующих личность правонарушителя, которые должны быть собраны при расследовании и рассмотрении дела. Не отражены эти моменты и в каких-либо разъяснениях пленумов Верховного Суда. Для вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора необходимо, чтобы личность подсудимого, как и обстоятельства преступления, его последствия, непосредственно исследовалась судом в судебном следствии. Именно здесь предстоит установить такие стороны личности, которые смогли бы раскрыть отношения личности к мотиву, способу совершения преступления и другим обстоятельствам, указанным в ст. 73 УПК. Нельзя получить правильное представление о личности подсудимого без учета характера и тяжести совершенного им преступления. Отсюда на основе данных о степени и характере вреда, причиненного преступлением, а также обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, суд может установить, является ли совершенное преступление случайным в жизни человека, или оно стало логическим завершением его отношения к своей жизненной позиции, нравственным идеалам, или оно совершено на основе психологического взрыва. Все это позволит обосновать выбор наказания с учетом индивидуального подхода. Мы полностью согласны с учеными, которые считают, что изучение личности обвиняемого представляет собой составную часть исследования различных вопросов, подлежащих разрешению по делу <3>, и предлагали выделить в отдельную группу обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого <4>. ——————————— <3> Миньковский Г. Предмет доказывания в советском уголовном процессе. М., 1956. С. 41. <4> Корсаков Б., Любавин А. Исследование личности обвиняемого // Сов. юстиция. 1969. N 2. С. 22; Матусевич И. А. Изучение личности обвиняемого в процессе предварительного расследования. Минск, 1975. С. 21; Дагель П. С. Учение о личности преступника в советском уголовном праве. Владивосток, 1970. С. 47; Ведерников Н. Т. Личность обвиняемого и подсудимого. Томск, 1978. С. 92.

Ф. Багаутдинов перечень документов, необходимых для сбора данных о личности обвиняемого, ставит в зависимость от тяжести преступления, в котором он обвиняется. В качестве примерного перечня документов, необходимых для сбора данных о характеристике личности обвиняемого, он перечисляет: характеристики (с мест работы, с места жительства); копии приговоров суда, по которым судимость снята или погашена; справки, касающиеся состояния здоровья (из наркологических, психоневрологических и других медицинских учреждений); справки из органов внутренних дел (о привлечении к административной ответственности, о доставлении в медвытрезвитель) и др. <5>. ——————————— <5> Багаутдинов Ф. Изучение личности обвиняемого // Законность. 2001. N 1. С. 21 — 22.

На наш взгляд, более полно формулирует обстоятельства, подлежащие доказыванию, А. П. Гуськова. Она предлагает сформулировать в законе самостоятельною статью, условно обозначенную под номером 73.1 УПК РФ «Данные о личности обвиняемого, подлежащие установлению», в следующей редакции: «В ходе доказывания обстоятельств дела подлежат установлению: 1. Установочные (персонографические) признаки личности обвиняемого. 2. Уголовно-правовые признаки. 3. Социально обусловленные свойства личности (свойства, которые раскрывают отношения обвиняемого в различных социальных сферах общественной жизни и факторы социальной среды, под влиянием которых формировалась личность). 4. Данные о психологических качествах и медико-биологических свойствах личности. Эти данные необходимы для эффективного расследования преступления, рассмотрения и разрешения дела по существу» <6>. ——————————— <6> Гуськова А. П. Теоретические и практические аспекты установления данных о личности обвиняемого в российском уголовном судопроизводстве: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ИГ «Юрист», 2002. С. 47.

Включение данной статьи в УПК РФ устранило бы вопросы по объему, содержанию изучения личности обвиняемого в уголовном судопроизводстве. Обязательно к делу должен быть приобщен документ, удостоверяющий личность обвиняемого. В практике нередко случается, когда осуждение правонарушителей происходит под чужими фамилиями, что является результатом поверхностного изучения личности обвиняемого. Участились в настоящее время случаи, когда появляются определенные трудности с привлечением лица к уголовной ответственности ввиду неустановления соответствующих данных о нем как о личности. Одни ученые полагают, что суд не может вынести приговор, если не установлены анкетные данные в отношении такого лица. Другие считают, если следствие со всей полнотой и объективностью доказало, что преступление совершило именно это лицо, то в любом случае оно должно нести уголовную ответственность, независимо от того, удалось или не удалось установить его подлинные фамилию, имя и отчество. Пусть в приговоре, считают они, будут указаны какие угодно данные, лишь бы лицо было привлечено к уголовной ответственности. Профессор А. Д. Прошляков пишет: «Если быть твердо убежденным и уверенным в том, что общие признаки субъекта преступления могут быть установлены только материальным уголовным законом, то проблема лишь в том, как именовать лицо, данные о личности которого неизвестны в процессуальных документах» <7>. Он предлагает на выбор несколько вариантов наименования: «лицо, именующее себя…», «гражданин, отказавшийся назвать себя» и др. Мы считаем, что обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, должны быть сформулированы в виде специального предмета доказывания. Однако сегодня возникают определенные трудности объективного порядка ввиду сложности при установлении достоверных личностных данных анкетного характера. Если исчерпаны все способы по установлению данных о личности такого лица и добыть их не представляется возможным, правильно было бы присваивать личный номер такому обвиняемому, как это предлагают В. И. Казаков и С. В. Зуев <8>. Порядок присвоения может быть различный: свободный, соответствующий личной дактилоформуле. Правом выносить такое решение еще на этапе предварительного расследования должен наделяться суд в порядке контрольных функций как орган судебной власти. Такая информация должна находиться в информационных центрах, что будет давать возможность истребовать ее в случае необходимости. Необходимо в таких случаях обязательно назначать судебно-медицинскую экспертизу на предмет определения возраста лица и судебно-психолого-психиатрическую экспертизу для установления вменяемости лица или возможных других психических отклонений. ——————————— <7> Прошляков А. Д. Взаимосвязь материального уголовно-процессуального права: Автореф. дис. на соиск. уч. степени доктора юрид. наук. Екатеринбург, 1997. С. 11. <8> Казаков В. И., Зуев С. В. Когда личность преступника не установлена // Южно-Уральский юридический вестник. 2001. N 3. С. 66.

В целях полного сбора данных о личности обвиняемого в ходе судебного разбирательства по делу надо провести его подробный допрос — именно о нем самом. Необходимо, например, предложить обвиняемому рассказать свою автобиографию. Нередко случается, что источником характеристики обвиняемого может служить его поведение на следствии и в судебном заседании. Ф. Багаутдинов пишет: «Хотя закон и не предусматривает ответственности за заведомо ложные показания обвиняемого (подозреваемого), они тем не менее вполне могут быть использованы как характеризующие данные» <9>. Однако нам ближе позиция А. П. Гуськовой, которая считает, что если обвиняемому «предоставляется возможность отказаться от дачи показаний или давать показания ложные, то такое поведение не должно рассматриваться как порочное проявление личностных свойств обвиняемого, которое должно быть учтено судом при вынесении приговора» <10>. ——————————— <9> Багаутдинов Ф. Изучение личности обвиняемого // Законность. 2001. N 1. С. 22. <10> Гуськова А. П. Теоретические и практические аспекты установления данных о личности обвиняемого в российском уголовном судопроизводстве: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ИГ «Юрист», 2002. С. 98.

В силу психологической индивидуальности реакция подсудимого на те или иные процессуальные действия может стать самой различной. Один обвиняемый чувствует себя легко, свободно дает показания суду. Другой, наоборот, молчалив и уклоняется от ответа. Третий возмущается, негодует, концентрируя внимание на каких-то вроде бы и не имеющих отношения к делу фактах, уклоняясь от сообщения суду тех сведений, которые важны и непосредственно связаны с преступлением. Реакции подсудимого, как известно, целиком зависят от особенностей его характера или темперамента, состояния его психической и нервной систем и поэтому рассматриваются как одно из проявлений личностных свойств обвиняемого. Например, такие особенности характера, как неуравновешенность, грубость, вспыльчивость, черствость, дерзость, необщительность, неудовлетворительное отношение к людям и т. д., могут быть обстоятельствами, характеризующими личность подсудимого, но судом они учитываются при описании деяния, способов, мотивов его совершения. Конечно, если данные черты характера проявились в совершенном преступлении, обеспечивая тем самым устремление к поставленной цели, то они могут учитываться судом и при назначении наказания, поскольку в этом случае такие данные соотносятся с обстоятельствами совершенного преступления. Важно заметить, что в судебной практике нередко судами допускаются ошибки при назначении наказания. Суды учитывают такие данные о личности подсудимого, которые подчас не связаны с фактом совершения преступления. Например, в приговорах встречаются такие суждения: подсудимый «не признал себя виновным в совершении преступления», «не раскаялся в совершении преступления», «давал противоречивые показания, а потому заслуживает более сурового наказания». Такая практика нуждается в осуждении как порочная. А. П. Гуськова в конце допроса подсудимого предлагает огласить характеристики личности подсудимого. Мы поддерживаем такое предложение. Это позволило бы подсудимому дать пояснения по тем фактам, отраженным в характеристике, с которыми он не согласен, а уже в ходе допросов потерпевших, свидетелей можно было бы коснуться оспариваемых фактов, задав, например, вопросы этим лицам. Чаще всего среди потерпевших и свидетелей могут быть такие лица, которые могут опровергнуть или подтвердить сказанное подсудимым <11>. Такой порядок, по нашему мнению, мог бы позволить более полно исследовать обстоятельства, относящиеся к характеристике личности обвиняемого. ——————————— <11> Там же. С. 102.

Под характеристикой необходимо понимать развернутое, по возможности подробное и наглядное, изложение сведений о личности обвиняемого. Это описание человека в различных, в том числе нестандартных, ситуациях. В ряде случаев не будет лишним отражение таких сведений, как участие в общественной жизни, отношение к религии, занятие благотворительной деятельностью, увлечения и т. п. В этих же целях могут оказаться крайне полезными данные о ближайшем окружении обвиняемого. Характеристика как документ — это важный вид доказательства, уведомляющий о личности подсудимого. Он относится к числу не менее значимых средств исследования личности подсудимого. Суды, как свидетельствуют результаты обобщения судебной практики, постоянно обращаются к данным, нашедшим отражение в характеристиках, при исследовании и решении вопросов, связанных с вынесением приговоров. Однако по ряду дел характеристики, приобщенные к делу, нередко весьма скупы, составлены по своему содержанию формально, явно с недостаточной информацией. При обобщении уголовных дел обнаружены нередкие случаи истребования следователями характеристик на личность обвиняемого от участковых уполномоченных, районных отделов милиции. Непонятно, почему участковый уполномоченный обязан давать такую характеристику, если обвиняемый не был ранее судим и ни в чем предосудительном прежде не был замечен. Такие характеристики не содержат необходимой суду информации для познания личности. Как правило, в деле отсутствуют характеристики с места работы, учебы. Судьи не предъявляют должных требований к характеристикам, позволяющим в совокупности с другими доказательствами быть доказательствами по делу. Как правило, характеристика истребуется органом дознания, следователем, прокурором, судом с места работы обвиняемого, учебы и т. д. При этих условиях в деле должен находиться официальный письменный запрос, чтобы можно было видеть, по чьей инициативе или требованию характеристика приобщена к делу. В случае представления ее в судебном заседании, согласно ст. 259 УПК, в протоколе должны быть отражены основания, по которым она истребована и приобщена. Кроме того, целесообразно было бы получить характеризующие обвиняемого показания родственников и знакомых. Именно из этих показаний можно получить данные об условиях воспитания, об образе жизни родителей обвиняемого, которые могут иметь определенное значение <12>. ——————————— <12> Бозров В. М. Современные проблемы российского правосудия по уголовным делам в деятельности военных судов (вопросы теории и практики). Екатеринбург, 1999. С. 107.

А. П. Гуськова отмечает, что закон должен конкретно уточнить, что показания потерпевшего могут касаться и обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, наряду с выяснением его взаимоотношений с допрашиваемым. В этой связи предлагает дополнить ч. 2 ст. 75 УПК указанием на то, что потерпевший может быть допрошен также о личности обвиняемого. Мы полностью согласны с таким предложением. Часть 2 ст. 79 УПК предусматривает, что свидетель может быть допрошен о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах, в том числе и о личности обвиняемого, потерпевшего и их взаимоотношениях. На содержание показаний свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых, экспертов влияют как объективные, так и субъективные факторы. В числе последних — и нравственные качества самих носителей доказательственной информации <13>. ——————————— <13> Зинатуллин З. З. Уголовно-процессуальное доказывание: Учеб. пособие. Ижевск: Детектив-информ, 2003. С. 213.

Во многих уголовных делах, в особенности о насильственных преступлениях против личности, есть характеристики потерпевших. Они истребуются следователями либо приобщаются по ходатайствам обвиняемых или их адвокатов. В отдельных случаях в деле оказываются характеристики и свидетелей. Нередко в характеристиках потерпевших и свидетелей содержатся сведения из их частной жизни, раскрываются пороки, дурные пристрастия, склонности, привычки, недостатки, как правило, характеризующие их с отрицательной стороны. Приобщение к делу характеристик потерпевших и свидетелей действующим уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрено. Если не получено согласие потерпевшего (свидетеля) на истребование и приобщение характеристики на него, значит, это противоречит Конституции РФ. Очевидно, что в таких случаях заинтересованное лицо (потерпевший, свидетель либо их представители) вправе поставить перед следователем вопрос об изъятии из дела такой характеристики. Личность потерпевшего также необходимо изучать, что должно быть отражено в УПК. Под уголовно-процессуальным направлением изучения личности потерпевшего следует понимать установление таких данных, которые обеспечивают соблюдение требуемого процессуального режима расследования и принятия законных, обоснованных уголовно-процессуальных решений <14>. Конечно, закон одинаково охраняет жизнь любого человека, но тем не менее здесь не все так просто. Убийство, например, бомжа, пьяницы, ранее судимого и т. д. вызывает меньше негодования у граждан, чем убийство ребенка, подростка, молодой девушки, женщины с детьми и т. д. Личность потерпевшего нередко играет важную роль при назначении наказания. Суды ссылаются в приговоре на такие обстоятельства, как неправомерное поведение самого потерпевшего, отрицательная характеристика его личности, и учитывают при этом как смягчающие обстоятельства. ——————————— <14> Волосова Н. Ю. Потерпевший в уголовном процессе. Его процессуальное положение: Учеб. пособие / Под ред. А. П. Гуськовой. Оренбург: Издательский центр Оренбургского государственного аграрного университета, 1998. С. 36.

Суды при назначении наказания нередко ссылаются в приговоре и на мнение самого потерпевшего о необходимости избрания той или иной меры наказания. Это обстоятельство также диктует необходимость глубокого изучения личности потерпевшего, чтобы правильно оценить его мнение и причины, побудившие высказать именно такое мнение.

——————————————————————

Выходные данные сборника:

ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ДАННЫХ О ЛИЧНОСТИ ПОДСУДИМОГО В СУДЕ ПРИСЯЖНЫХ

Насонов Сергей Александрович,

канд. юр. наук, доцент Московского государственного

юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), г. Москва

E-mail:

QUESTIONS OF PERSONALITY DATA ON THE PERSON BROUGHT TO JURY TRIAL RESEARCH

Sergey Nasonov

с andidate of Juridical Sciences, associate professor of Kutafin Moscow State Law University (MSLA), Moscow

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена проблемам исследования данных о личности подсудимого в суде присяжных в историческом аспекте (по Уставу уголовного судопроизводства России 1864 года) и в современном уголовном процессе. Автор приходит к выводу, что положения УПК РФ толкуются в судебной практике расширительно, позволяя исследовать широкий круг таких сведений. Вместе с тем, существующие запреты позволяют исследовать такие данные, только если они имеют значение для вынесения присяжными объективного вердикта.

ABSTRACT

The article is devoted to questions of personality data on the person brought to jury trial research in the historical aspect (according to the Charter of the Russian criminal proceedings of 1864) and in the modern penal trial. Author comes to the conclusion that the Criminal Procedure Code provisions of the Russian Federation are interpreted in judicial practice extensively, and so they help to study a wide range of such data. Moreover, the existing injunctions allow studying such information if only they matter for rendering an objective verdict by a jury.

Ключевые слова : производство в суде присяжных; данные о личности подсудимого; присяжные заседатели.

Keywords : proceeding in a jury trial; personality data on the person brought to trial; jury.

Вопрос о возможности исследования данных о личности подсудимого, потерпевших и свидетелей в присутствии присяжных заседателей был острым в практике российского правосудия на всех исторических этапах существования этой формы судопроизводства.

Российский Устав уголовного судопроизводства 1864 года допускал исследование указанных сведений с участием присяжных заседателей. Составители судебных уставов в тематическом комментарии к ним отмечали: «Судом всегда судится не отдельный поступок подсудимого, но вся его личность, насколько она проявилась в… противозаконном поступке» .

В решении Сената от 1870 г. содержится следующее разъяснение: «Сведения, характеризующие личность подсудимого, не могут быть признаны безусловно излишними. Сведения такого рода не могут не иметь значения в определении как оправдательных, так и обвинительных доказательств, без этих сведений дела, в которых нет прямых доказательств, были бы неясны для судей и присяжных, и, наконец, только на их основании присяжные могут решить, заслуживает ли подсудимый снисхождения» . В отличие от континентальной модели производства в суде присяжных, Устав все-таки совместил необходимость исследования таких сведений с принципом состязательности, несколько ослабив силу предубеждения в отношении подсудимого, возможно, возникающего у присяжных. В соответствии с сенатским толкованием статьи 687 Устава, на судебном следствии по требованию прокурора оглашались справки о прежней судимости подсудимого или справки об обвинении его в иных преступлениях (решение по делу Богданова) . Однако устанавливалось обязательное и немедленное обращение председательствующего к присяжным, в котором он должен был разъяснить значение этих сведений для дела. Кроме того, подсудимый и его защитник имели право представлять свои объяснения по оглашенным справкам о судимости. Своим решением по делу Горшкова и Ларионова Сенат предоставил подсудимому право оглашать в судебном заседании документы, свидетельствующие, что под судом он до этого не находился .

Серьезным источником данных о личности подсудимого являлись протоколы «дознания через окольных людей», которое, по словам Д.Г. Тальберга, являлось «осколком повального обыска» .В соответствии с Главой 8-ой Устава такое дознание производилось по желанию следователя или обвиняемого, если тот будет доказывать свою хорошую репутацию ссылками на местных жителей. Следователем составлялся список «домохозяев и старших в семействе лиц», живших в одном околотке с обвиняемым, стороны отводили неугодных им лиц, а из оставшихся выбирали 12 человек, которых под присягой допрашивали «о занятиях, связях, образе жизни подсудимого, о его репутации вообще, безотносительно к совершенному преступлению» .Решением Сената по делам Рыбаковской и Кулагина протоколы дознания через окольных людей разрешалось оглашать в судебном заседании по требованию сторон или когда судьи или присяжные потребуют этого, но председатель был обязан предостеречь присяжных «от излишнего увлечения и переоценки изучения сведений о прошлой жизни подсудимого» .

Известные российские процессуалисты того времени критиковали столь широкое исследование данных о личности подсудимого перед присяжными. K.K. Арсеньев, отрицая такой подход законодателя, отмечал следующее: «Справедливо ли усложнять положение подсудимого без того уже сложное, бросая ему в лицо всю грязь, которую только можно отыскать в его прошлом?» . B.K. Случевский, соглашаясь с ним, утверждал, что «…свойства характера подсудимого подлежат исследованию лишь настолько, насколько они проявились в совершённом преступлении» . B.Д. Спасович предлагал ограничить исследования данных о личности только теми данными, которые «защита решится раскрыть и анатомировать» .

Эти позиции российских процессуалистов нашли свое отражение в действующем уголовно-процессуальном законодательстве.

Согласно части 8 статьи 335 УПК РФ данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных только в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления.

Это положение необходимо толковать в контексте нормы закрепленной в части 7 указанной статьи, согласно которой в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями. Таким образом, с участием присяжных заседателей подлежат исследованию только те данные о личности подсудимого, которые необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями.

В практике Верховного Суда РФ исследование данных о личности подсудимого с участием присяжных заседателей признавалось законным, если эти сведения позволяли установить отдельные признаки субъекта преступления (специальный навык): «Упоминавшиеся в выступлениях Б. и его представителя данные о том, что Кузнецов Р.Н. служил в спецназе в «горячей точке», могущие служить косвенным доказательством владения осужденным навыками применения огнестрельного оружия и наличия в связи с этим у него возможности совершить посягательство на жизнь потерпевших с применением оружия, как раз и являлись такими данными и, соответственно, могли быть исследованы в судебном заседании» .

В другом случае Верховный Суд РФ признавал законным исследование подобных сведений с участием присяжных, поскольку они позволяли установить мотив содеянного: «Как следует из предъявленного Астанину обвинения, за два дня до покушения на убийство С., между Астаниным и его супругой произошел скандал, в результате которого супруга, собрав свои личные вещи, со своим малолетним ребенком переехала на постоянное место жительство к своим родителям С. и С. Астанин П.М., полагая, что причиной их семейного конфликта является тесть, испытывая к нему неприязнь, решил совершить его убийство с особой жестокостью, общеопасным способом путем сожжения.

Таким образом, данные о личности и подсудимого, и потерпевшего, характеризующие их взаимоотношения тесно связаны с мотивом убийства» .

С другой стороны, если с участием присяжных заседателей были исследованы данные о личности подсудимого, не имеющие указанного выше значения, это признается нарушением уголовно-процессуального закона. В кассационном определении Верховного Суда РФ по делу М. и других отмечалось: «В ходе допроса подсудимого М.Д. адвокаты подробно выяснили характеризующие его данные (обучение в высших учебных заведениях, намерения поступить на учебу в аспирантуру и на работу в правоохранительные органы, семейное положение, отношение к военной службе).

До присяжных заседателей доводилась информация о том, что Х. сидел в тюрьме и по другому делу обвиняется в вымогательстве, Р. имеет боевой опыт, участвовал в спецоперациях, отец М.И. и М.Д. в ходе судебного разбирательства получил инфаркт и находится в реанимации» .

Положения части 8 статьи 335 УПК РФ, запрещающие исследовать до вынесения вердикта факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого, не содержат безусловного запрета на исследование этих сведений с участием присяжных заседателей.

Верховный Суд РФ допускает возможность исследования сведений о предыдущей судимости подсудимого, если эти данные позволяют установить отдельные признаки состава преступления, вменяемого подсудимому.

По делу С. в кассационном определении подчеркивалось: « Судебная коллегия считает, что, учитывая конкретные обстоятельства данного уголовного дела, председательствующий обоснованно разрешил стороне обвинения исследовать в присутствии присяжных заседателей факт прежней судимости Ч. и обстоятельства, связанные с отысканием наркотических средств в его кладовой комнате. Эти обстоятельства напрямую связаны с мотивом убийства потерпевшей С. Мотив убийства - фактические обстоятельства, которые находятся на разрешении в компетенции присяжных заседателей, о чем указано в ч. 1 ст. 334 УПК РФ» .

По другому делу Верховный Суд РФ, признав законным исследование таких сведений с участием присяжных, отметил следующее: «В присутствии присяжных заседателей сведения о предыдущей судимости Соина М.В. исследовались лишь в той степени, в какой это было необходимо для выяснения фактических обстоятельств совершенных подсудимыми преступлений: обида Соина М.В. на потерпевшего К. из-за того, что последний якобы оговорил его, способствовав этим его предыдущему осуждению, стала поводом для конфликта, приведшего к убийству» .

Обращает на себя внимание один из критериев приемлемости исследования с участием присяжных заседателей данных о личности подсудимого, выработанных Верховным Судом РФ, - отсутствие возражений сторон. По делу П. прокурор, настаивая на отмене приговора, отмечал в кассационном представлении, что « в присутствии присяжных заседателей по ходатайству стороны защиты были оглашены справка об обращении П. в психиатрическую больницу и установлении у нее диагноза «пролонгированная депрессивная реакция», справка о неоднократном вызове к ней врача скорой помощи» . Верховный Суд РФ, оставляя приговоре без изменения, отметил: «Участники процесса, в том числе потерпевшие и государственный обвинитель, не возражали против ходатайства об оглашении этой справки, а после ее оглашения ни у кого из них вопросов не возникло. Затем адвокат заявила ходатайство об оглашении второй справки - из психиатрической больницы, куда обращалась Прыткова 14 марта 2003 г. Потерпевшие не препятствовали оглашению справки, а государственный обвинитель не возражал против оглашения даты обращения Прытковой в больницу. Само по себе оглашение медицинских справок на Прыткову Т. при указанных обстоятельствах нельзя признать исследованием данных о личности подсудимой» .

В практике Верховного Суда РФ продолжает проявляться подход, состоящий в том, что своим своевременным обращением к присяжным заседателям с разъяснением председательствующий способен устранить практически любое нарушение уголовно-процессуального закона, допущенное в судебном разбирательстве. Косвенно, такой подход приводит к расширению допустимых пределов исследования данных о личности подсудимого с участием присяжных заседателей.

Иллюстрацией этого может служить следующий вывод Верховного Суда РФ по делу Н.,Ж. и Г.: «Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий устранял от исследования такие данные о личности, которые не подлежали исследованию в присутствии присяжных. Так, когда подсудимый Женевский пытался обсуждать сведения о судимости соучастников преступления, председательствующий судья разъяснил недопустимость этого, обратил внимание присяжных на то, что они не должны учитывать указанные доводы подсудимого» .

В случае доведения до присяжных заседателей единичных и неконкретизированных сведений о личности подсудимого, это не признается существенным нарушением уголовно-процессуального закона: «Ответ… свидетеля на вопрос государственного обвинителя о том, что он знает Нормирзаева с положительной стороны не может расцениваться как формирование у коллегии присяжных заседателей предубеждения в отношении подсудимого» .

Необходимо подчеркнуть, что не допускается оглашение приговора по другому делу в отношении ранее осужденного соучастника (соучастников). Согласно статье 74 УПК РФ такой приговор не является доказательством по рассматриваемому делу и в соответствии со статьей 90 УПК РФ не может предрешать виновность подсудимого. Оглашение такого приговора следует расценивать как незаконное воздействие на присяжных заседателей, которое может повлиять на их ответы на поставленные вопросы и соответственно повлечь за собой отмену приговора .

Таким образом, в современной судебной практике выработался достаточно гибкий подход к исследованию сведений о личности подсудимого с участием присяжных заседателей, который базируется на оценке председательствующим судьей значения этих сведений для установления обстоятельств инкриминируемого подсудимому деяния. Очевидно, что развитие этого подхода, с учетом обязательного соблюдения запретов, закрепленных в ч. 8 ст. 335 УПК РФ, послужит весомой гарантией вынесения присяжными заседателями правосудных вердиктов.

Список литературы:

1.Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 04.04.2013 г. № 6-АПУ13-2СП[Электронный ресурс]: СПС «КонсультантПлюс» (Дата обращения 22.09.2013).

2.Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 09.07.2013 г. № 32-АПУ13-7СП [Электронный ресурс]: СПС «КонсультантПлюс» (Дата обращения 22.09.2013).

3.Арсеньев К.К. Предание суду и дальнейший ход уголовного дела до начала судебного следствия. СПб., 1870.

4.Кассационное определение Верховного Суда РФ от 11.06.2013 г. № 67-О13-36сп [Электронный ресурс]: СПС «КонсультантПлюс» (Дата обращения 22.09.2013).

5.Кассационное определение Верховного Суда РФ от 03.06.2010 г. № 14-О10-25сп [Электронный ресурс]: СПС «КонсультантПлюс» (Дата обращения 22.09.2013).

6.Кассационное определение Верховного Суда РФ от 25.06. 2009 г. № 1-033/08 [Электронный ресурс]: СПС «КонсультантПлюс» (Дата обращения 22.09.2013).

7.Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11.05. 2005 г. № 93-о05-5сп [Электронный ресурс]: СПС «КонсультантПлюс» (Дата обращения 22.09.2013).

8.Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27.102004 г. № 7-о04-20сп [Электронный ресурс]: СПС «КонсультантПлюс» (Дата обращения 22.09.2013).

9.Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 04.03.2004 г. № 9-о04-7 [Электронный ресурс]: СПС «КонсультантПлюс» (Дата обращения 22.09.2013).

10.Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 23 от 22 ноября 2005 г. «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей» [Электронный ресурс]: СПС «КонсультантПлюс» (Дата обращения 22.09.2013).

11.Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство - судопроизводство. 4-е изд., испр. и доп. СПб., 1913.

12.Спасович В.Д. За много лет. СПб., 1872.

13. Тальберг Д.Г. Русское уголовное судопроизводство. Т. 2. Киев, 1891.

14.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Принят Государственной Думой 22 ноября 2001 года. М.: Издательство «Омега-Л», 2013.

15.Чебышев-Дмитриев А.П. Русское уголовное судопроизводство по судебным уставам 20 ноября 1864 года. СПб.: Воен. тип., 1875.

16.Щегловитов И.Г. Судебные Уставы императора Александра Второго с законодательными мотивами и разъяснениями: Устав уголовного судопроизводства. СПб., 1887.

Изучение личности подозреваемого (обвиняемого) в процессе расследования преступления является важным направлением деятельности следователя. Оно вызвано необходимостью правильной квалификации деяния, правильного выбора предусмотренных законом процессуальных процедур, тактики проведения следственных действий, средств и методов расследования.

Уголовно-процессуальный закон не приводит перечня обстоятельств, относящихся к личности подозреваемого (обвиняемого), подлежащих установлению в ходе расследования по уголовному делу.

Впервые в юридической литературе А.Р. Ратинов выделил в изучении личности обвиняемого четыре направления:

риминалистическое;

уголовно-правовое;

криминологическое;

уголовно-процессуальное.

Криминалистический аспект изучения личности подозреваемого (обвиняемого) обусловлен необходимостью эффективной организации работы следователя в различных следственных ситуациях, принятия с учетом особенностей личности подозреваемого (обвиняемого) тактических решений, выбора наиболее эффективных тактических приемов производства следственных действий.

Уголовно-правовая характеристика личности обвиняемого учитывается судом при определении вида и размера наказания (ст. 60 УК РФ), в качестве обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание (ст. 61, 63, 64 УК РФ), при решении вопроса об условном осуждении (ст. 73 УК РФ), при решении вопроса об освобождении от наказания в связи с болезнью (ст. 81 УК РФ). Следовательно она должна найти отражение в материалах уголовного дела.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание и непосредственно связанных с характеристикой личности обвиняемого, судом могут быть признаны перечисленные в ч. 1 ст. 61 УК РФ: несовершеннолетие, беременность, наличие малолетних детей, совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств либо по мотиву сострадания к потерпевшему, совершение преступления в результате физического или психического принуждения либо в силу материальной, служебной или иной зависимости. Статья 63 УК РФ содержит обстоятельства, отягчающие наказание и связанные с характеристикой личности обвиняемого. К ним следует отнести: совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, а также совершение преступления из мести. Установление и доказательство наличия перечисленных обстоятельств – задача следователя.

Криминология исследует «личность преступника» через ее преступное поведение, устанавливая ее социально-психологические свойства, причины, формирования антиобщественной установки. Эти свойства многочисленны по своему содержанию (физические, психические, моральные, социальные).

В отличие от изучаемой следователем личности подозреваемого (обвиняемого), характеристика личности преступника не сводится к выявлению признаков субъекта преступления. Психические, моральные, социальные признака лица, совершившего преступление, не ограничиваются конструкцией состава преступления. Однако и они могут иметь уголовно-правовое значение, влияя на индивидуализацию наказания и на возможность освобождение от такового.

В процессе расследования личность подозреваемого (обвиняемого) изучается с точки зрения ее соответствия признакам субъекта преступления. Для того, чтобы возбудить уголовное дело в отношении конкретного лица и производить расследование, следователю необходимо убедиться в том, что данное физическое лицо является вменяемым и достигло возраста уголовной ответственности. При отсутствии данных обязательных – общих признаков уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению по соответствующему основанию (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

Однако, помимо указанных обязательных признаков субъекта преступления, следователю надлежит исследовать и другие, вытекающие из диспозиций норм Особенной части Уголовного кодекса РФ, являющиеся признаками специального субъекта. Например, таким, дополнительным признаком будет являться «материнство» для привлечения женщины к уголовной ответственности по ст. 109 УК РФ (убийство матерью новорожденного ребенка); а субъектом преступлений против военной службы могут быть только военнослужащие, проходящие воинскую службу по призыву или контракту в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации, а также граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов.

В уголовном процессе подозреваемый (обвиняемый) является участником, обладающим не только уголовно-правовой, но и уголовно-процессуальной характеристикой. При наличии в уголовном деле такого участника уголовного процесса, как подозреваемый (обвиняемый), следователь обязан собирать о нем такие данные, которые входят в предмет доказывания, предусмотренный ст. 73 УПК РФ, в том числе данные, характеризующие личность обвиняемого.

Каковы же необходимый объем и содержание данных, характеризующих личность подозреваемого (обвиняемого), с точки зрения их уголовно-правовой характеристики, необходимых для обеспечения прав и законных интересов указанных участников уголовного процесса и решения иных вопросов уголовно-процессуального характера, возникающих в процессе производства по делу.

УПК РФ содержит ряд норм, определяющих содержание деятельности следователя по изучению личности подозреваемого (обвиняемого).

Так еще на этапе доследственной проверки, следователь собирает сведения о правовом статусе лица, в отношении которого производятся те или иные процессуальные действия.

Своевременное получение достоверных сведений о правовом статусе соответствующего лица необходимо, поскольку процессуальные действия, предусмотренные УПК РФ, в отношении лиц, пользующихся иммунитетом от таких действий, в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации, производятся с согласия иностранного государства, на службе которого находится или находилось лицо, иммунитетом, или международной организации, членом персонала которой оно является или являлось.

Информация о том, пользуется ли соответствующее лицо иммунитетом и каков объем такого иммунитета, предоставляется Министерством иностранных дел Российской Федерации (ст. 3 УПК РФ).

Значительным для следователя является получение сведений о языке, которым владеет подозреваемый (обвиняемый). Уголовное судопроизводство в России ведется на русском языке, а также на государственных языках республик, входящих в состав Российской Федерации. Поэтому участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства и приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика (ч.1, 2 ст. 18 УПК РФ).

Нуждающимися в услугах переводчика могут признаваться также немые, глухие, слепо-глухо-немые. Очевидно, что для надлежащего обеспечения указанных прав участника уголовного судопроизводства, до начала производства соответствующих следственных и процессуальных действий следователю надлежит выяснить соответствующие обстоятельства и решить вопрос об участии в деле переводчика.

Сведения о возрасте и дееспособности обвиняемого наряду с некоторыми иными обстоятельствами имеют значение для решения вопроса о привлечение соответствующих лиц в качестве гражданских ответчиков по делу (ст. 54 УПК РФ). Если обвиняемый является несовершеннолетним или недееспособным, гражданскую ответственность за вред, причиненный преступлением, несут иные лица: родители, усыновители, попечители, опекуны. Следовательно, обязанностью следователя в данном случае является установление в ходе расследования необходимых сведений о возрасте обвиняемого, его дееспособности, доходах, наличии имущества, родителях, усыновителях, опекунах и попечителях. Если обвиняемый является совершеннолетним и дееспособным, он сам несет не только уголовную ответственность, но и гражданскую ответственность за вред, причиненный совершенным им преступлением.

По уголовным делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, к обязательному участию в уголовном деле привлекаются их законные представители (ст. 426 УПК РФ).

Именно через законных представителей, либо через администрацию по месту его работы или учебы, согласно ст. 424 УПК РФ, вызывается к следователю несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый. Характеристики личности подозреваемого (обвиняемого) УПК РФ учитывает при установлении условий обязательного участия в производстве по уголовному делу защитника. К таким условиям, связанным с особенностями личности подозреваемого, обвиняемого, ст. 51 УПК РФ относит:

несовершеннолетие подозреваемого, обвиняемого;

их невозможность самостоятельно осуществлять свое право на защиту в силу физических или психических недостатков;

незнание ими языка, на котором ведется производство по уголовному делу.

Сведения о возрасте подозреваемого (обвиняемого) имеют значение для решения вопроса о выделении уголовного дела. Так, согласно п. 2 ч. 1 ст. 154 УПК РФ, следователь вправе выделить из уголовного дела в отдельное производство другое уголовное дело – в отношении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, привлеченного к уголовной ответственности вместе с совершеннолетними обвиняемыми.

При производстве предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовному делу о преступлении, совершенном несовершеннолетним, наряду с доказыванием обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК РФ требуется обязательное установления возраста несовершеннолетнего, числа, месяца и года его рождения; условий жизни и воспитания, уровня психического развития и иных особенностей его личности; влияния на него старших по возрасту лиц (ст. 421 УПК РФ).

При производстве с участием несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) такого следственного действия, как допрос, следователь обязан применять особые правила. Такой допрос не может продолжаться без перерыва более 2 часов, а в общей сложности более 4 часов в день; в нем принимает участие защитник; если же подозреваемый или обвиняемый не достиг 16-ти лет, либо достиг этого возраста, но страдает психическим расстройством или отстает в психическом развитии, следователю надлежит обеспечить обязательное участие в следственном действии педагога или психолога, как это предусмотрено ч. 3 ст. 425 УПК РФ.

Если следователь установил наличие у задержанного или заключенного под стражу подозреваемого (обвиняемого) оставшихся без присмотра и помощи несовершеннолетних детей, других иждивенцев, а также престарелых родителей, нуждающихся в постоянном уходе, то необходимо принять меры по их передаче на попечение близких родственников, родственников или других лиц либо помещению в соответствующие детские или специальные учреждения (ч. 1 ст. 160 УПК РФ).

Положения ст. 96 УПК РФ, указывают на то, что уже на этапе возбуждения уголовного дела следователю необходимо установить многие обстоятельства, касающиеся личности предполагаемого подозреваемого, или даже лица, которое он еще только намеревается задерживать после возбуждения уголовного дела. Так как не позднее 12 часов с момента задержания подозреваемого следователь уведомляет кого-то из близких родственников, а при их отсутствии – других родственников задержанного.

При задержании подозреваемого, являющегося военнослужащим, об этом уведомляется командование воинской части. Если подозреваемый является гражданином или подданным другого государства, уведомляется посольство или консульство этого государства. Перечисленные обстоятельства, непосредственно связанные с личностью подозреваемого, в обязательном порядке подлежат установлению следователем. В противном случае, сложно соблюсти процессуальный порядок уведомления о задержании подозреваемого, его права.

При необходимости сохранения в интересах предварительного расследования в тайне факта задержания подозреваемого, согласно части 4 статьи 96 УПК РФ, уведомление с согласия прокурора может не производиться, за исключением случаев, когда подозреваемый является несовершеннолетним.

Аналогичная ситуация, связанная с незамедлительным уведомлением родственников и (или) командования воинской части, может сложиться в дальнейшем, при избрании в качестве меры пресечения в отношении подозреваемого (обвиняемого) заключения под стражу.

При избрании меры пресечения следователю также надлежит собирать и учитывать сведения о личности подозреваемого (обвиняемого), к которым ст. 99 УПК РФ относит: его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства. Например, наличие на иждивении несовершеннолетних детей или беспомощных родителей, ограниченную дееспособность, наличие прежних судимостей и другие.

Сведения о личности подозреваемого (обвиняемого) могут влиять на вид меры пресечения, которая может быть избрана в отношении данных участников уголовного процесса.

Например, избрать в качестве меры пресечения, в соответствии с положениями ст. 104 УПК РФ, наблюдение командования воинской части, следователь может лишь в отношении подозреваемого или обвиняемого, являющегося военнослужащим или гражданином, проходящим военные сборы. Такая мера пресечения, как заключение под стражу, в отношении несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого может быть избрана судом в случае совершения ими тяжкого или особо тяжкого преступления, а в исключительных случаях – преступления средней тяжести (ч. 2 ст. 108 УПК РФ).

В соответствии с требованиями ч. 2 ст. 423 УПК РФ, при решении вопроса об избрании меры пресечения в отношении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в каждом случае должна обсуждаться возможность отдачи его под присмотр в порядке, установленном ст. 105 УПК РФ.

Глава 14 УПК РФ регламентирует порядок и правила применения иных мер процессуального принуждения. Применяя указанные меры в отношении подозреваемого или обвиняемого следователь, а в дальнейшем и суд, обязаны учитывать характеристики личности последних.

Приводу, как предусматривает ч. 6 ст. 113 УПК РФ не подлежат несовершеннолетние в возрасте до 14-ти лет, беременные женщины, а также больные, которые по состоянию здоровья не могут оставлять место своего пребывания, что подлежит установлению врачом.

По общему правилу, предусмотренному ч. 1 ст. 114 УПК РФ, при необходимости временного отстранения от должности подозреваемого или обвиняемого, следователь с согласия руководителя следственного органа возбуждает перед судом по месту производства предварительного расследования соответствующее ходатайство.

Однако, в случае привлечения в качестве обвиняемого высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) и предъявления ему обвинения в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, ч. 5 ст. 114 УПК РФ предусматривает иную процедуру. В данном случае Генеральный прокурор Российской Федерации направляет представление о временном отстранении от должности указанного лица Президенту Российской Федерации, который принимает решение о временном отстранении указанного лица от должности либо отказе в этом.

Данные о личности подозреваемого, обвиняемого в некоторых случаях имеют значение для определения подследственности. Статья 151 УПК РФ устанавливает, что уголовное дело о преступлениях в отношении ряда лиц, перечисленных в ч. 1 ст. 447 УПК РФ, а также о преступлениях, совершенных в отношении указанных лиц в связи с их профессиональной деятельностью, расследуют следователи Следственного комитета при прокуратуре РФ.

С характеристиками личности подозреваемого или обвиняемого, его должностным, служебным положением, его особым правовым статусом в государстве связан персональный признак подследственности. Как предусматривает п. «в» ч. 2 ст. 151 УПК РФ, предварительное следствие о преступлениях, совершенных должностными лицами органов Федеральной службы безопасности, Службы внешней разведки РФ, Федеральной службы охраны РФ, органов внутренних дел РФ, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, таможенных органов РФ, военнослужащими и гражданами, проходящими военные сборы, лицами гражданского персонала Вооруженных Сил РФ, других войск, воинских формирований и органов в связи с исполнением ими своих служебных обязанностей или совершенных в расположении части, соединения, учреждения, гарнизона, а также о преступлениях, совершенных в отношении лиц в связи с их служебной деятельностью, производится следователями Следственного комитета при прокуратуре РФ.

УПК РФ предусматривает различные основания прекращения уголовного преследования в отношении подозреваемого и обвиняемого. Остановимся на тех из них, которые непосредственно связаны с особенностями личности подозреваемого (обвиняемого).

Согласно ч. 3 ст. 27 УПК РФ, уголовное преследование прекращается (по основанию п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ) в отношении лица, не достигшего к моменту совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, возраста, с которого наступает уголовная ответственность, а также в отношении несовершеннолетнего лица, которое хотя и достигло такого возраста, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом.

Также уголовное преследование прекращается по основаниям, предусмотренным п.п. 4, 5, 6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, соответственно:

при наличии в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению;

при наличии в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела;

при отказе Государственной Думы Федерального Собрания РФ в даче согласия не лишение неприкосновенности Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, и (или) отказе Совета Федерации в лишении неприкосновенности данного лица.

Психологическое изучение личности обвиняемого включает в себя исследования его внутреннего мира, потребностей и побуждений, лежащих в основе поступков, черт характера, индивидуальных особенностей интеллектуальной деятельности.

Изучение психологических особенностей обвиняемого должно быть составной частью расследования преступления, и в каждом конкретном случае диапазон этих сведений конкретизироваться в зависимости от категории и характера уголовного дела и от особенностей личности обвиняемого.

Например, при расследовании тяжкого преступления, совершенного группой, большое значение имеет криминалистический аспект изучения личности каждого обвиняемого. Содержание и объем криминалистического изучения может быть различным в зависимости от положения обвиняемого в преступной группе. его позиция на следствии. В отношении "трудного " обвиняемого,дающего ложные показания,требуется изучение более широкого круга психологических особенностей для определения правильной тактики работы с ним.

Формальных границ изучения психологии личности обвиняемого установить нельзя. Чем шире осведомленность следователя, чем лучше известен ему обвиняемый, тем более эффективна и гибка следственная практика, тем более точным и результативным приемы и методы работы с ним.

Широкий диапазон сведений о личности предполагает использование большого числа источников информации о психологии обвиняемого процессуального и непроцессуального характера. К процессуальным относятся все источники, содержание сведения о событии преступления, предусмотренные уголовно-процессуальном законодательством, т. е. показания свидетелей, потерпевших, подозреваемого, обвиняемого, заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, другие документы.

Непроцесуальными считаются все остальные источники, не перечисленные в ст. 69 УПК: данные оперативно-розыскной деятельности, сведения, данные наблюдения за обвиняемыми, изучение его быта, условий жизни и окружения.

К числу уголовно-правовых задач, для решения которых особенно необходимы данные о психологии обвиняемого.относятся в первую очередь: установление вменяемости (способности быть виновным), форма вины (умысел или неосторожность), мотивы преступления. эмоциональное состояние обвиняемого в момент совершения преступления, влияющие на степень и характер ответственности. Вопрос о вменяемости решается с помощью судебно-психиатрической экспертизы. Основанием для её назначения является сомнение следователя в психической полноценности обвиняемого.


Основаниями для сомнения в психической полноценности обвиняемого могут служить сведения о том, что его родители или близкие родственники страдали психическими заболеваниями, что он сам с детства отставал в развитии от сверстников,плохо усваивал школьную программу, некоторые факты, относящиеся к образу жизни:бездумное отношение к будущему, склонность к бродяжничеству, аномалии в сексуальном поведении и др.

Форма вины (умысел неосторожность) определяется путем выявления психического отношения обвиняемого к деянию в момент его совершения.Для констатации таких признаков умысла в преступлении, как осознание человеком общественной опасности своих действий и предвидение наступления общественно опасных последствий, необходимо иметь представление об уровне и особенностях интеллектуального развития человека..

Желание или сознательное допущение наступления общественно опасных последствий деяния связано с некоторыми особенностями направленности личности и чертами характера.

Мотивы преступления, т.е. побуждения, которыми руководствовался обвиняемый при его совершении, должны устанавливаться при расследовании каждого уголовного дела.

Мотив- это признак,характеризующий субъективную сторону преступления. Представление о том, что такое мотив поведения, в юридических науках и психологии совпадают не полностью.

В психологии под мотивом понимается: побуждение к деятельности, совокупность внутренних и внешних условий, которые вызвали активность субъекта и определили её направленность.

Уголовное право для обозначения мотивов поведения оперирует такими общественными понятиями, как " месть " , "корысть", "хулиганское побуждение " "ревность ", " неприязненные отношения ". Некоторые из этих понятий могут включать в себя самые различные психологические мотивы. Исследование психологических мотивов деяния углубляет познания юридически значимых побуждений, лежащих в основе правонарушения.

Установление эмоционального состояния обвиняемого в момент преступления необходимого для квалификации преступлений, совершенных в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения.

Под эмоциональностью понимаются " свойства.характеризующие содержание, качество и динамику его эмоций и чувств

Одним из психологических признаков юридического понятия «сильное душевное волнение» являются аффекты.Знание психологии обвиняемого необходимо для оценки действия потерпевшего, признания их тяжким оскорблением, насилием над личностью обвиняемого. Особенности психологии обвиняемого должны рассматриваться в числе обстоятельств, влияющих на степень и характер ответственности.

В зависимости от психологических свойств людей одинаково трудные личные или семейные обстоятельства одни могут воспринимать как терпимые, другие как непереносимые. Как на смягчающее ответственность обстоятельство закон прямо указывать на психическое состояние (сильные душевные волнения, чистосердечное признание)

Среди отягощающих ответственность обстоятельств закон называет корыстные и низменные побуждения, особую жестокость или издевательство, проявившиеся при совершении преступления, диктует необходимость исследования такой важной стороны психологии человека,как содержание побуждений и целей поступков.

Главными субъективными признаками особой жестокости и издевательства следует считать способность обвиняемого в момент совершения преступления понимать,что его действия причиняют потерпевшему особые моральные или физические мучения.желание или допущение их наступления, пренебрежение страданиями потерпевшего при их осознании или способности осознавать,если даже обвиняемый не стремился специально к их причинению.

Характеристика личности подзащитного играет очень важную роль в защитительной речи. Она позволяет вскрыть морально-этические и социально-психологические меха­низмы поведения подзащитного, помогает суду и всем при­сутствующим в зале по-новому взглянуть на те или иные обстоятельства данного дела.

Центральное место в характеристике личности подза­щитного занимает анализ мотивов совершенного преступ­ления или обоснование отсутствия таких мотивов.

Эту мысль ярко и образно выразил Ф. Н. Плевако в за­щитительной речи по делу Н. А. Лукашевича, обвиняемого в убийстве мачехи:

«Опьяняют душу человеческую не одно вино. Опьяняют еще и страсти: гнев, вражда, ненависть, ревность, месть и многие другие, между которыми бывают даже благородные побуждения. Поэтому нет ничего труднее, как анализировать душу и сердце человека. Здесь нужно тщательно разобрать, какое чувство закоренилось в груди, откуда это чувство яви лось, когда и как оно развивалось. Конечно, рассудительный человек должен избегать стоять на такой дороге, где ему гро­зит какая-нибудь опасность. Но вот что бывает: иногда то или иное злое чувство искусственно развивают даже те самые лица, против которых оно направлено. В деле Лукашевича за­мечательно ясно обрисовалось, как это чувство сеяли другие; Н. А. представлял собою только почву, на которой щедрой ру­кой разбрасывали разного рода семена, семена того, что мог­ло только угнетать его душу. <...> Меч ему принес отец, то­чили его друзья, плохие друзья - гувернантки и бонны, которые каждую минуту приносили все необходимое, чтобы меч не затупился в его руках. <...> Это редкий случай, что жертва сама пришла, сама искала возможности, чтобы из че­ловека сделать зверя».

Задача защитника нарисовать правдивый портрет подсу­димого, отметить те стороны его характера, которые позво­ляют лучше понять его поведение. Необходимо выделитьтакие черты личности подзащитного, которые помогут со­здать о нем благоприятное впечатление.

Чтобы поддержать своего подзащитного, как-то оправ­дать его, ораторы в своей речи ссылаются на тяжелые жизненные обстоятельства, с которыми столкнулся обвиня­емый, говорят об отсутствии у него достаточного образова­ния, общей культуры, профессионального опыта, о различ­ного рода психических отклонениях, болезнях и т. п.

Характеризуя своего подзащитного, ораторы нередко осо­бое внимание судей обращают на то, как вел себя человек в критической ситуации после происшедшего. Приведем при­мер из речи И. М. Кисенишского по делу В. Г. Маркова.

«Весьма показательно психологическое состояние и нрав­ственное поведение Маркова сразу же после катастрофы. В объяснительной записке Правительственной Комиссии по расследованию обстоятельств катастрофы Марков писал: «Я глубоко переживаю эту трагедию и как капитан, и как чело­век. С момента, когда я оказался на берегу, я не могу спать и есть. Передо мной все время картина этой страшной катаст­рофы и человеческого горя. Анализируя происшедшие собы­тия, я спрашиваю себя - почему это произошло, все, ведь, было согласовано, я был уверен, что при малейшем измене­нии обстановки получу немедленную информацию от вахтен­ного помощника. Однако мне нельзя было ни на что надеять­ся, мне надо было, несмотря ни на что, оставаться на мостике, и, быть может, мой многолетний опыт помог бы избежатьэтой трагедии. В осмыслении всего происшедшего я самокри­тичен в оценке своих поступков»...

Посмотрите: ни малейшего оправдания, бескомпромисс­ная самокритичность, состояние глубокого психологическо­го стресса, надлежащая нравственная оценка случившегося!

И еще один немаловажный момент, относящийся уже не только к человеческой, но и к профессионально-этической характеристике капитана Маркова.

Согласно ст. 106 Устава службы на судах морского флота, капитан корабля в случае катастрофы покидает судно послед­ним.

Марков, как известно, находился на капитанском мости­ке до полного затопления судна. Он успел дать указания вахтенному помощнику спасти судовые документы и вахтенный журнал, дал команду членам экипажа и пассажирам покинуть судно, а сам вместе с кораблем ушел под воду последним...

Волею судеб он остался жив, был выброшен воздушной подушкой на поверхность, доплыл до ближайшего плота, вта­щил в него двух тонущих женщин, а затем подобрал еще не­сколько человек, которые были спасены им от неминуемой гибели...

Заповедь капитана, таким образом, Марков выполнил, он не нарушил святой капитанской традиции и ушел под воду вместе с потерпевшим катастрофу кораблем!Такова личность Маркова, его социальный, профессио­нальный и нравственный облик »

Заключение. Это одна из наиболее важных частей защи­тительной речи. Заключение речи должно быть по возмож­ности кратким, но ярким, воспроизводящим основные по­ложения защиты. В заключительной части подводятся итоги анализа фак­тических и юридических обстоятельств дела, формулируют­ся окончательные выводы по делу, повторяется главная мысль зашиты. В этой части речи защитник обращается к суду с просьбой решить вопрос соответствующим образом (оправдать подсудимого, смягчить меру наказания, приме­нить условное осуждение и т. п.). Конкретную меру нака­зания называть не рекомендуется. Довольно часто защит­ники в конце речи взывают к чувству справедливости и милосердия тех, от кого зависит постановление приговора.

«Граждане судьи!

В скором времени вы удалитесь на приговор, в котором будут решены все вопросы, связанные с обстоятельствами заслушанного вами дела, с судьбой причастных к нему лиц.

В нелегкой обстановке тяжелых переживаний людей, по­страдавших от трагической катастрофы, в условиях неминуе­мых собственных переживаний вы сохраняли выдержку, тер­пение, высокую работоспособность, проявили глубокуюсосредоточенность и компетентность, большой такт и чело­веческое участие к горю людей, продемонстрировали стрем­ление глубоко разобраться, понять и оценить обстоятельства этого трудного дела.

Всем понятна та большая человеческая трагедия, которая произошла в результате этой катастрофы, те беды и страдания, которые постигли потерпевших, потерявших своих близких и родных...

Однако самой большой ошибкой в этом деле было бы стремление искать утешение этой человеческой трагедии в безумной и неоправданной мести, в искусственном создании улик, в тенденциозной трактовке обстоятельств, в.попытке покарать невиновных...

Не утешение это, а глубокое человеческое заблуждение, неуважение к святой памяти погибших, пренебрежение к ин­тересам правосудия, законности, справедливости!

Защита надеется, что такая ошибка не будет допущена и вопросы о доказанности конкретных эпизодов обвинения, степени причастности каждого подсудимого к событиям и обстоятельствам дела, вопросы индивидуализации ответ­ственности и вины будут решены Верховным судом объектив­но, мудро и справедливо!» (Из речи И. М. Кисенишского по делу В. Г. Маркова)

Реплика

После произнесения речей всеми участниками прений сторон каждый из них может выступить еще один раз с реп­ликой. Право последней реплики принадлежит подсудимо­му или его защитнику (статья 292 УПК РФ).

Формальное основание для выступления прокурора с репликой возникает только после произнесения речи за­щитника или самозащитительной речи подсудимого, еслитот отказался от защитника и лично принимает участие в судебных прениях. Прокурор может и не возражать на за­щитительные речи.

Реплика представляет собой не продолжение и не повто­рение обвинительной или защитительной речи, а новое, самостоятельное выступление по поводу каких-либо прин­ципиальных положений, касающихся существа рассматри­ваемого дела.

В репликах обвинитель или защитник могут привести дополнительные аргументы, подтверждающие их позицию, а также скорректировать свою точку зрения по тому или иному вопросу, изменить ее.

Прокурор обязан воспользоваться репликой, если обсто­ятельства дела, по его мнению, представлены защитником в искаженном свете, неправильно толкуются нормы права, дается неверная юридическая оценка содеянного.

Приведем пример из реплики прокурора Левченко по делу о столкновении «Владимира» и «Колумбии». Как за­писано в обвинительном акте, в ночь на 27 июня 1894 г. в начале второго часа на Черном море за мысом Тарханкутом по направлению к Одессе при звездном небе, небольшом ветре и легкой зыби произошло столкновение почтово-пас-сажирского парохода Русского общества пароходства и тор­говли «Владимир», следовавшего из Севастополя в Одессу с 167 пассажирами, с шедшим из Николаева в Евпаторию итальянским грузовым пароходом «Колумбия».

Последствием столкновения пароходов было потопле­ние «Владимира» и гибели 70 пассажиров, 2 матросов и 4 человек прислуги. На скамье подсудимых оказались два капитана - отставной капитан второго ранга К. К. Криун и итальянский подданный А. Д. Пеше. Свою вторую речь прокурор начал так:

«Господа судьи! Прослушавши настоящий процесс и все прения сторон, я прихожу к убеждению, что стороны в своем искреннем и благородном стремлении содействовать откры­тию истины разошлись окончательно. Я не стану повторять всех тех доводов для доказательства виновности Криуна и Пеше, которые я представлял в своей первой речи; останов­люсь только на тех фактах и обстоятельствах, которые были переданы защитниками подсудимых неверно, с упущением некоторых обстоятельств и свидетельских показаний, ввиду чего факты эти получили неверное освещение. Начну с за­ключения защитника Пеше де Антониони. Он говорит о не­правильном применении обвинительной властью закона, о том, что против Пеше не может быть применена 1468 ст. Уло­жения о наказаниях, и вообще, его деяние не предусмотреноникакой специальной статьей в нашем уголовном кодексе. <...> Но дело в том, что взгляд защитника Пеше неправилен, что его деяния вполне подходят под ту статью, которую мы выставили в обвинительном акте. Переходя к фактическимобстоятельствам, я должен заметить, что доводы де Антониони в этом отношении весьма слабы».

На основании свидетельских показаний, данных экспер­тизы Левченко снимает целый ряд обвинений со стороны защиты:

«Далее, предварительному следствию посылают укор, по­чему не допрошен Зданкевич. Поверенному следовало бы раньше, чем посылать упрек, навести справку, и он узнал бы. что Зданкевич разыскивался по всей России, что на его имя была разослана сотня повесток, но он не был найден. Защит­ник Криуна укоряет нас в том, что мы привлекли Криуна в качестве обвиняемого под самый конец предварительного следствия, а защитник Пеше говорит о том, что его клиентпривлечен слишком рано ».

Свою реплику прокурор закончил такими словами:

«И если говорят, что спасенные с «Владимира» обязаны свой жизнью Криуну и молятся на него, то я спрашиваю: «А кому обязаны свой смертью те несчастные пассажиры «Вла­димира», которые очутились на дне морском?.. »

Причиной реплики нередко служит заведомо тенденци­озное освещение защитой обвинительных доказательств, попытка любыми средствами выгородить обвиняемых, оп­равдать их действия.

Основанием для выступления прокурора с репликой бывают неэтичные выпады в адрес обвинения, необосно­ванные нападки со стороны защиты, необъективные харак­теристики подзащитных, искажающие картину преступле­ния.

Таким образом, реплика прокурора - это его ответ на выступление защитника. Если в судебном заседании при­нимали участие несколько защитников, то прокурор ис­пользует свое право на реплику по отношению к тем защи­тительным речам, в которых есть для этого фактические основания.

По мнению практиков и теоретиков судебного красноре­чия, реплика тоже должна обладать определенной компози­ционной стройностью, логической последовательностью составляющих ее структурных элементов. При подготовке ипроизнесении реплики прокурору рекомендуется:

Выделить те части и положения из речи защитника, которые и являются основанием для реплики;

После повторения тезиса защитника изложить также доводы, которые были представлены в его речи для обоснования защищаемого им положения. Желательно, чтобы доводы были переданы как можно точнее, чтобы не давать повода для упреков в искажении речи защитника;

Критически проанализировать приводимые положе­ния и доводы из речи защитника, показать суду ошибочность, неправомерность, неэтичность позициипротивной стороны, проявляя при этом сдержан­ность, корректность и тактичность;

Привести свои убедительные доказательства, опровергающие позицию защитника;

Высказать суду, если это необходимо, предложения о той мере ответственности, которую следует возложить на защитника за действия, не отвечающие предъяв­ляемым к защите требованиям.

После выступления с репликой прокурора право на реп­лику получает защитник.Реплика адвоката - это ответ не на обвинительную речь (защитник уже имел возможность ответить прокурору в своей основной речи), а на реплику прокурора, на его замечания и доводы, прозвучавшие во второй речи.

При участии в судебном заседании нескольких защитни­ков, представляющих интересы разных подсудимых, каж­дый защитник имеет право на реплику и использует это право, если прокурор подверг критике его защитительную речь. Если реплика прокурора была направлена против речи одного из защитников, то с ответной репликой может выступать только этот защитник. Остальные защитникимогут выступить с заявлением об отказе от реплики.

При выступлении с репликой защитнику следует огра­ничиться рассмотрением только тех вопросов, которые были затронуты в реплике прокурора, ответить на его кри­тику, подтвердить защищаемую позицию.

Приведем пример. В 1997 г. в Суде присяжных област­ного суда слушалось дело по обвинению Александра Антошкина в применении насилия в отношении представи­теля власти. Вина Антошкина в ходе следствия сомнений не вызывала. Милиция провела служебное расследование по факту получения телесных повреждений старшим лей­тенантом милиции Н. Г. Рудым и пришла к выводу, что действия сотрудников ОМОНа майора милиции И. Д. Толстова и старшего лейтенанта Н. Г. Рудого правомерны, трав­му Рудого считать полученной при исполнении служебныхобязанностей.

Антошкин частично признал себя виновным, не отри­цая, что нанес удар головой в лицо Рудому, но категоричес­ки отрицал, что это был умышленный удар. В то же времясам потерпевший Рудой, свидетели Толстов, Плахотнюк, Давыденков утверждали, что удар был умышленным, целе­направленным.

Выступая в судебных прениях, государственный обвини­тель Г. В. Труханов подчеркнул, что вина Антошкина дока­зана, любое зло должно быть наказано, работники милиции защищены. Адвокат Н. П. Палкина, обращаясь к присяж­ным заседателям, просила их учесть, что удар был случай­ным, не умышленным, поэтому подсудимый заслуживает снисхождения. Особое внимание она обратила на то, что удержание и доставка Антошкина на базу ОМОНа были незаконными, и он был вправе оказать сопротивление ра­ботнику милиции. «Прошу Антошкина признать невинов­ным», - такими словами закончила она свою защититель­ную речь. Далее последовали реплики сторон .

Гособвинитель: «Задержание было законным, и по этому вопросу не должно возникать сомнений. Рудой является со­трудником милиции, и он должен пресекать любые правона­рушения, что и сделал. Определить, какое правонарушение совершено, не каждый юрист сможет сделать моментально.

Прямого умысла у Антошкина не было. А как узнать, ка­кой умысел был?

Свидетели показали, что удар был нанесен целенаправлен­но. Ценность этих показаний не уменьшается, если свиде­тель - работник милиции.

Антошкин может говорить все и не нести никакой ответ­ственности, а свидетели несут ответственность.

У подсудимого есть заинтересованность, а у свидетелей нет... Высказывание адвоката о том, что Антошкин был непра­вомерно доставлен на базу ОМОНа, голословно».

Защитник: «Работник милиции был просто гражданином в конкретном случае, если бы преступление было совершено против личности, а Антошкин не обвинялся бы по ст. 318 УК РФ. Но моему подзащитному предъявлено другое обвинение.

Доставка на базу ОМОНа незаконна»

Как видно из протокола судебного заседания, защитник в своей реплике остановился лишь на спорных вопросах, выдвинутых прокурором.

Специалисты дают следующие советы защитнику по построению реплики:

В начале реплики целесообразно объяснить причины, побудившие к ее произнесению.

Затем необходимо возвратиться к тому положению своей речи, по поводу которого прокурор выступил с репликой. В случае неверного понимания прокурором отдель­ных положений речи следует их пояснить.

3. Выделив спорное положение, необходимо повторить те аргументы, которые были уже приведены в речи. Если убедительность их поколеблена доводами прокурора, то следует привести новые аргументы в подтверждение своей точки зрения.

В заключительной части реплики нужно еще раз крат­ко изложить свою позицию по спорному вопросу. Следует принести свои извинения, если в реплике прокурора былообращено внимание на неэтичные высказывания со стороны защиты.

В заключение подчеркнем, что стандартных реплик не существует. Их содержание и структура полностью определяются теми вопросами, которые были рассмотрены в за­щитительной речи или в реплике прокурора.



 

Возможно, будет полезно почитать: