Очерк седьмой Новгородская «ересь жидовствующих». Жидовствующие при дворе Ивана III

РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ

А. Ю. Григоренко

Новгородская ересь «жидовская мудрствующих» в историко-культурном контексте эпохи

Новгородская ересь - значительное духовное движение Древней Руси. Оно оказало большое влияние на древнерусскую культуру конца XV-XVI вв. По мнению автора, ересь следует понимать как этап становления древнерусской государственности, а также как следствие религиозно-политических противоречий между Новгородом и Москвой.

The Novgorod Heresy is an important spiritual movement of Old Russia. It has greatly influenced the ancient Russian culture at the end of the XV-XVI centuries. Its essence is not completely lucid even to this day. The author believes that heresy should be understood as a stage in the formation of ancient statehood, and as a consequence of the religious and political differences between Novgorod and Moscow.

Ключевые слова: Иосиф Волоцкий, архиепископ Геннадий, новгородская ересь, Стоглав, иконы «нового письма».

Key words: Joseph Volotsky, Archbishop Gennady, Novgorod Heresy, the icons of a "new script".

Изучению новгородско-московской ереси посвящено большое число исследований. В относительно недавнее время вышел в свет ряд работ, в которых новгородская ересь «жидовская мудрствующих» рассматривается сквозь призму религиозно-культурного конфликта Руси конца XV в. Р.Г. Скрынников в ходе анализа ереси пришел к выводу, что в ней отразился конфликт двух религиозных традиций - новгородской и московской. По его мнению, «Г еннадий поклонялся московским чудотворцам и скептически относился к местным святым. Он крестился не так, как новгородцы. Неудивительно, что местное духовенство подозревало его в ереси. В свою очередь, новгородцы и псковские книжники, вольно толковавшие Священное Писание, обличавшие симонию, процветавшую в

Москве, и не желавшие заменять местных святых московскими, выглядели сущими еретиками в глазах московских ортодоксов» .

Характеризуя религиозно-политическую деятельность новгородского архиепископа, Скрынников пишет: «Архиепископ Геннадий явился в Москву с твердым намерением привести новгородцев в единую веру с Москвой» . С этой же точки зрения он рассматривает и свидетельство Геннадия о «еретических псалмах»: «Отослав "тетрати"

(с псалмами еретиков - А.Г.) вместе с доносом Наума в Москву, Геннадий пояснил в своих письмах, что новгородцы-еретики "недостойно служат литургию". Как видно, и в этом последнем случае "осуждение московского святителя вызвали какие-то особые черты новгородского богослужения и обрядности"» . Отметим и другое важное суждение ученого: «В Новгороде в ереси были обвинены лица промосков-ской ориентации. В Москве вольнодумцы и еретики выступали как апологеты грядущего самодержавия» .

Все эти наблюдения Скрынникова чрезвычайно важны для понимания сущности ереси. Но в чем, собственно, состояло вольнодумство еретиков, каковы их политические устремления, какова их апология «грядущего самодержавия», в чем заключается разница между новгородской и московской духовными традициями? На эти вопросы исследователь ответа не дает. Ответы на них были бы очень важны, поскольку ересь затронула самые глубины церковной жизни, всколыхнула все русское общество того времени.

Решить некоторые из этих проблем попыталась и весьма продуктивно М.Б. Плюханова, посвятив данной проблеме две статьи: «О традициях Софийских и Успенских церквей в русских землях до XVI века» и «Библейские хронографы» . По ее мнению, особенности новгородской и московской духовности определены кругом символических идей, связанных, с одной стороны, с центральным храмом Новгорода -Св. Софии Премудрости Божией, а с другой, - с характерными для Москвы и восточных русских земель Богородичными храмами, в первую очередь, с главным московским собором Успения Божьей матери. И тот, и другой соборы претендовали на роль сакрального центра православных русских земель. Характеризуя культурные отличия мужественного Новгорода от женственной Москвы, Плюханова пишет:

«Священная середина Новгородской земли - Спасов кулак в куполе св. Софии. Этим символом выражен мужественный дух Новгорода и обозначена его судьба. Таким образом, новгородская земля является в источниках существующей вокруг священного центра, пронизанной его благотворной энергией в несравненно большей степени, чем какая-либо из других русских земель. Сама идея священной середины оказывается наиболее дорогой именно для новгородцев, именно они в наибольшей степени воспроизводят идеальную иерусалимско-царьградскую модель пространства с великим Господским храмом и крестом в центре» .

«Чрезвычайное развитие иерусалимской темы определяло особенности новой хронографии. Н.А. Мещерский, исследователь этой темы, отмечал мнение о связи многих подобных источников с кругами жидовствующих; существуют даже предположения, что история Иосифа была переведена жидовствующими. Мещерский отверг эти мнения исходя из того, что и хронографы с иерусалимской темой, писанные известным «жидовствую-щим» Иваном Черным, и другие тексты, к ней же относящиеся, никак не еретические. Но можно рассуждать иначе: во-первых, еретики не обязательно должны читать и распространять только еретические книги, во-вторых, четко разработанное еретическое учение вообще не существовало, оно не могло иметь место там, где исторически не существовало четко сформулированного богословия. Речь может идти только о некоторых настроениях, брожения в умах, трудно поддающихся определению» .

Эти «брожения», по мнению Плюхановой, были вызваны окончанием седьмой тысячи лет в 1492 г. и завоеванием Новгорода войсками великого князя, откуда возникает характерное для Новгорода стремление воспринимать свою судьбу как Иерусалимскую, имея в виду тему «иерусалимских пленов» в хронографических сочинениях. А отсюда проистекает и интерес новгородцев к ветхозаветной истории в целом, так что они начинают уподоблять себя «древним иудеям».

«Покорение Новгорода войсками московского князя было первым из двух "иерусалимских пленов". Новгородцы не только любопытствовали об иудейской вере, но и переживали ветхозаветные события. В некотором смысле они не только "жидовствующие", но и "жидове" для русского исторического процесса. Это обстоятельство могло содействовать как возрастанию интереса к хронографическому Ветхому Завету у новгородцев, так и пробуждению страха перед "жидовством" у Геннадия» .

Характеризуя в целом различие между новгородской и московской духовностью, Плюханова отмечает:

«В самых общих чертах можно, вероятно, выделить следующее отличие между книжностью московской и новгородской XV века: Московская Русь с ведущей ролью в ней монашества открыта для воздействия преимущественно исихастской монашеской аскетической литературы. Москва еще не создает своей государственно-исторической идеологии, которая сложится в XVI веке под значительным влиянием новгородской книжности. Новгород - центр, не подверженный влиянию исихазма, в книжности скорее обращенный к архаическим традициям, к наследию болгарских царств. Здесь значительно лучше, чем в восточной Руси, сохранились остатки древнекиевской учености» .

В значительной мере соглашаясь с результатами, достигнутыми Скрынниковым и Плюхановой, попробуем тему немного конкретизировать.

Как ни странно, для наших целей в наибольшей степени пригоден исторический материал существенно более позднего времени. Речь идет о событиях времени Стоглава, правления Ивана Грозного. В первую очередь нас интересуют материалы так называемого «розыска по делу дьяка Висковатого». В свое время на факты интересных совпадений между этими двумя историческими событиями обратили внимание немецкая исследовательница Ф. фон Лилиенфельд и Я.С. Лурье. Лилиенфельд, проанализировав размышления Иосифа Волоцкого об изображении Св. Троицы, отметив его суждения о том, что «не мочно ангелу именова-тися в образ Божий», пришла к несколько неожиданному выводу о том, что здесь речь идет об иконе Св. Софии, что Иосиф Волоцкий возможно был ее сторонником . Но икона эта и есть изображение Христа в образе ангела, именно такого рода изображения Иосиф и порицал. Подробнее об этой теме речь будет идти в другой нашей работе, сейчас же отметим, что Иосиф категорически отрицал всякого рода иконы, изображающие Христа в подобного рода ангельском образе, так что, к сожалению, немецкая исследовательница, по нашему мнению, в данном случае ошибается самым решительным образом. Но отметим другое ее очень важное наблюдение: что иконографические проблемы эпохи Стоглава, поднятые во время обсуждения «дела Висковатого», по сути дела обсуждались еще и Иосифом Волоцким, не сделав, впрочем, из этого соответствующих выводов . Но Иосиф и Висковатый стоят на одной и той же точке зрения: Христа изображать в образе ангела нельзя. Единственное исключение здесь - это явление Аврааму Св. Троицы, но это событие произошло в земной истории, здесь сам Бог, как пишет Иосиф Волоцкий, преобразовался в ангельское естество.

Писал на эту тему и Я.С. Лурье:

«Спор Вассиана с новыми явлениями в русском иконописании имел серьезный теоретический смысл. Уже еретики, с которыми в конце XV в. спорил Иосиф Волоцкий, отвергали иконное изображение Троицы на том основании, что Троица (как и божество вообще) "телесными очами не зрима". Однако из этого не следует, что Висковатый, отвергая изображения "невидимого божества и бесплотных", продолжал традиции новгородско-московских еретиков конца XV в.» .

Это суждение Лурье скорее всего высказывал под влиянием статьи Лилиенфельд. Конечно же, не продолжал, но следовал Иосифу Волоцко-му. И, напротив, Сильвестр, Адашев, Иоанн Грозный и митрополит Макарий как покровители духовной программы создателей икон «нового письма» продолжали традиции новгородских еретиков. Как это ни странно звучит, но это именно так.

Но, впрочем, обо всем по порядку. В чем же заключаются эти «соответствия» времени середины XVI в. событиям новгородской ереси? Напомним, что в деле Висковатого рассматривались обвинения, выдвинутые дьяком против сторонников (в первую очередь против священни-ка-новгородца Сильвестра - духовного наставника Ивана IV) так называемых икон «нового письма», которыми были украшены главные храмы Москвы - Благовещенский и Архангельский (тот самый, в котором, напомним, священствовал новгородский еретик Денис). Висковатый объявлял изображения новых икон еретическими, «подпадающими» под обвинения Вселенского синодика против византийских иконоборцев. В частности, он не принимал, как ранее и Иосиф Волоцкий, изображения Иисуса Христа и Бога-Отца в образе ангела, также изображение Христа в образе царя Давида или же распятого серафима. Он обвинял Сильвестра и Адашева в том, что они сняли из главных московских храмов иконы Христа «по плотскому смотрению», в связи с этим приписывал им иконоборчество, в целом обвинил их в том, что они не признают Христова воплощения, хулят Богоматерь, не признают искупления и воскресения Господня, уклонились в ветхий закон, отрицают новую евангельскую благодать. Обвинения, заметим, дословно совпадающие с обвинениями против новгородских еретиков.

Вспомним, что Макарий долгое время был архиепископом новгородским. Некоторые исследователи считают его ставленником новгородской партии в Москве. Все это позволяет предположить о существенном сходстве двух этих исторических событий по существу. Дальнейший анализ убеждает в том, что сходство это не случайно, так что в лице событий времени Стоглава мы имеем практически повторение прежнего сюжета, связанного с новгородскими еретиками. Вспомним, что Стоглав был организован для того, чтобы упорядочить церковную жизнь, ликвидировать религиозные различия русских земель в обрядовой области, в первую очередь Новгорода и Москвы. Вспомним и то, что тексты Стоглава показывают, что в значительной его части в качестве обязательных для всей русской земли сохраняются именно новгородские традиции.

Но зададимся вопросом, для чего, собственно говоря, Ивану IV понадобилось украшать центральные храмы столицы новыми новгородскими и псковскими иконами? Это своего рода политический жест, смена религиозно-политической ориентации на Новгород, его традиции и обычаи. С другой стороны, каково богословское содержание этих икон? Рассмотрим знаменитую так называемую четырехчастную икону, прекрасно проанализированную в работе О.И. Подобедовой - «Московская школа живописи при Иване IV .

Характеризуя политическую программу, явленную нам иконами «нового письма» и настенными росписями, имея в виду многочисленные в них ветхозаветные реминисценции, она пишет:

«Обнаруживается стремление связать историю Московского государства с всемирной историей, показать "избранность" (подчеркнуто мной - А.Г.) Московского государства, являющегося предметом "божественного домостроительства". Эта идея подкрепляется многочисленными аналогиями ветхозаветной истории, истории Вавилонского и Персидского царства, монархии Александра Македонского, римской и византийской истории» .

Напомним здесь, что грандиозные по своему масштабу росписи Золотых палат Кремля специально выполнены таким образом, чтобы соотнести правление древнерусских великих князей с теми или иными событиям ветхозаветной истории . А сени (сень - «тень» Ветхого Завета - А.Г.) - намеренно расписываются изображениями ветхозаветных царей, чтобы, пройдя их, далее можно было попасть в более просторное и светлое помещение с изображениями правителей Руси -масштабная и зримая аллегория смены закона благодатью:

«Верхняя часть росписей сеней содержит большую часть ветхозаветных сюжетов. Помимо изображения ветхозаветных царей, которые размещены здесь так же, как в Золотой палате великие князья-предки, во втором регистре батальные сцены перемежаются с теми ветхозаветными сюжетами, которые либо свидетельствуют о богоустановленности царской власти, либо изображают эпизоды Исхода, которые здесь читаются как некое напоминание об избранности и божественном предначертании пути народа, как аналогия судьбам народа, которым управляет Иван IV» .

Наиболее полно, по мнению Подобедовой, выражает идею домостроительства Четырехчастная икона . В ее первом клейме изображается Превечный совет, точнее - его идеи; здесь мы видим изображение Бога-Отца и всего замысла св. Троицы, так что на клейме изображен Христос в образе распятого серафима. Второе клеймо изображает воплощение и крещение Господне. Третье - его смерть и «от-верзение райских дверей». На четвертом - находим изображение Христа в доспехах, в образе юного воина, побеждающего смерть, изображенную в виде аллегорической фигуры с косой, а также изображение небесного Иерусалима. Все эти сюжеты и являют нам всю божественную мистерию от сотворения мира, Адама, крестной смерти Христа до будущего торжества, полной победы над смертью и наступления Божьего царства. Наибольшие сомнения и дискуссии вызывало четвертое клеймо.

Анализируя его, Подобедова отмечала некоторую его странность, состоящую в том, что здесь объединены два сюжета - искупления, аллегорически изображенного в виде Христа-воина, сидящего на кресте и за-

тем побеждающего смерть, и великой субботы. В этом смысле исследовательница считает, что четвертая часть «Четырехчастной» «не столько иллюстрирует антифон литургии, сколько является воплощением образов стихиры 6 гласа утренней великой субботы» . В ней прославляется благословенная суббота, когда «почи от всех своих Единородный сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботст-вовал, и во еже бе паки возвращся воскресением» . Соображения Подобедовой следует дополнить вот в каком смысле. Все-таки это клеймо в целом посвящено эсхатологическим сюжетам, что, впрочем, отмечает и сама исследовательница. Но как объединить эти две темы клейма - субботу и тему небесного Иерусалима? Все дело в том, что темы искупления в этом клейме нет. Здесь несколько сбивает с толку изображение Христа на кресте. Но это не изображение его крестной смерти. Здесь Христос являет нам иной свой лик - воина-победителя смерти. На самом деле здесь мы имеем иллюстрацию его второго пришествия, когда смерть, собственно, будет полностью уничтожена, и только тогда Сын Божий получит окончательное и полное успокоение - это и есть тема великой субботы как покоя. Только тогда будет полностью исполнена тема божественного домостроительства, Божий замысел о спасении человека. Тогда и наступит царство Божие, придет на землю Небесный Иерусалим. И здесь мы должны опять вспомнить новгородских еретиков - то, что им инкриминировались обвинения в почитании субботы «паче воскресения». Если все другие обвинения предъявлялись лишь части из них, то почитание субботы вменялась в вину всем. Четырехчастная икона нам теперь разъясняет, что скрывалось за этим обвинением. Это не почитание, разумеется, праздника иудаизма. Геннадий, предъявляя еретикам данное обвинение, имел, конечно же, в виду напряженное ожидание еретиками второго пришествия Христова в наступившей восьмой тысяче лет, когда смерть будет окончательно уничтожена, когда воскреснут праведники, когда на Руси установится царство небесного Иерусалима.

Здесь, конечно же, следует вспомнить, что в первоначальной редакции пасхалии, составленной митрополитом Зосимой, Москва названа именно Иерусалимом. Вот что пишет об этом Б.А. Успенский: «Действительно, в первоначальной версии "Изложения пасхалии", как показали новейшие исследования, Константинополь называется не "Новым Римом", а "Новым Иерусалимом", и это определяет соответствующее восприятие Москвы» . Она понимается «в качестве Нового Иерусалима - как святой, теократический город... Существенно при этом, что Москва сначала понимается как Новый Иерусалим, а затем -уже на этом фоне - как Новый Рим, то есть теократическое государство становится империей (а не наоборот)» . Римом она была названа лишь в более поздних редакциях, составленных уже после отстранения Зосимы. Успенский, обратив внимание на этот момент, пришел к выводу, что здесь отразились разные политические подходы к определению

исторической роли Руси, но не разъяснил их в контексте политикокультурных событий того времени, важнейшим среди которых была новгородская ересь. Одна точка зрения связывает избранность русских и Руси с тем, что страна уподобляется Израилю, а ее столица - Иерусалиму, так что русские становятся настоящими иудеями, а другая - тоже объявляет их избранность, но не столь ярко выраженную: Русь уподобляется Римской империи. Раскрывая эту тему, Плюханова пишет:

«В последнее время, благодаря чрезвычайно возросшему интересу к истории христианских символических значений и, в частности, к теме Иерусалима в русской культуре, появился ряд исследований о попытках пересоздать середину московской православной земли по иерусалимскому принципу. Материалом для таких трудов служат перешедший из Новгорода в Москву обряд шествия на осляти, актуализирующий идею входа в Иерусалим, строительство Лобного места (Голгофы - А.Г.); планы Бориса Годунова (он заказывает драгоценный крест с частицами крестного древа и намеревается перестроить центр Московского Кремля, возведя в нем храм Святая Святых (храм Соломона - А.Г.)); сюда же относятся строительные предприятия патриарха Никона» .

Отметим и следующее существенно важное для темы «жидовство-вания» новгородских еретиков наблюдение исследовательницы:

«Итак, схематизируя: в русских землях до конца XV века существовало две традиции восприятия Церкви. Одна в большей степени ощущала Церковь как Тело Христово и в акте создания храма Премудростью акцентировала образ Премудрости-Христа. Вторая воспринимала Церковь как Богородицу, утробу, вместившую Христа, защиту, ограду; в стихе "Премудрость созда себе дом" эта традиция сосредотачивала внимание на образе Дома-Богородицы. Первая, Новгородская, создала глубокий культ храма св. Софии. Вторая, восходившая к древнему Киеву и развивавшаяся в Северо-Восточной и затем Московской Руси, почитала прежде всего богородичные церкви. Особое поклонение св. Софии как церкви церквей подразумевает большую обращенность к иерусалимскому прообразу, чем почитание церкви Успения. С этим связана вообще большая актуальность для Новгорода ветхозаветных исторических образов. Земля св. Софии в большей степени Иерусалим, чем земля Богородицы. Это способствовало, в частности, возникновению темы «жидовствования» применительно к новгородцам в период падения Новгорода. С победой второй традиции новгородская св. София была перепосвящена Успению (это сделал, заметим, именно Геннадий - А.Г.)» .

Теперь мы можем сказать, что эти «ветхозаветные» устремления, характерные для русской духовной культуры середины XVI в., тема Иерусалима и Святой земли происходят из Новгорода, от новгородских еретиков. Это была их политическая программа, программа развития Руси как богоизбранного государства, как нового святого центра Земли.

Позднее она перешла к Ивану Грозному, определив в значительной мере политику Избранной рады, отразившись в грандиозных росписях Кремлевских соборов и новой реконструкции кремлевских пространств по иерусалимского образцу. Примерно такую же программу предлагали и новгородские еретики. Они намеревались создать новое царство. Конечно же христианское, но типологически соответствующее израильским царствам. Отсюда же, естественно, приходит и мысль о необходимости царя. На престол венчается Дмитрий - внук Ивана III. Он типологически соответствует израильским царям. Русь становится новым Израилем, а русские - новым истинным и богоизбранным народом. Такое мироощущение обострялось тем, что только что закончилась седьмая тысяча лет. В восьмой ожидают Царства Божьего, и Русь заключает по аналогии с древними израильтянами новый завет с Богом. Возможно, именно здесь следует искать истоки обвинений Иосифа против Алексея-протопопа, одного из главных еретиков, в том, что он назвал себя Авраамом, а жену свою Саррой и хотел обрезаться - разумеется в знак завета с Богом. Естественно, Иосиф несколько сгущает, но мысль его верна. Этим Иосиф нам говорит о том, что в программу еретиков входила идея данного русским нового обетования, идея нового завета. Итак, несколько перефразируя Плюханову, мы можем сказать, что не только новгородцы становятся новыми евреями. И не только потому, что Новгород был пленен как Иерусалим. Это все русские - «новые жидове всемирного исторического процесса». И потому именно с ними Бог заключает завет и дает обетование, что именно на их земле установится Божье Царство, грядущее в восьмой тысяче лет.

Таким образом, проясняются и обвинения Иосифа еретиков в том, что они считали, что Христос просто умер, что они еще ждут себе Мессию. На самом деле они напряженно ждали второго пришествия Христова и наступления на Руси царства Божия. Иосиф был очень точен во всех своих обвинениях. Являлось ли все это иудаизмом еретиков? Для нас может быть нет. Для Иосифа же - несомненным фактом. Имеем ли мы здесь еврейское влияние? Сомнительно. Впрочем, почему бы и нет, -ведь отмечают же исследователи западное влияние в иконах «нового письма». Итак, главная политическая программа новгородцев - это идея Царства. Отсюда становится понятным, почему внук Ивана III Дмитрий, венчанный на великое княжение, также обвинялся, как и его мать Елена Волошанка, в ереси. Он, по всей видимости, рассматривался еретиками как первый русский царь Святорусского царства. Но идея эта не получила своего завершения, Дмитрий попал в заточение, а позднее были казнены и сами еретики. Не потому ли Василий, сын Ивана III, так и не решился венчаться на царство? Об этом пишет и Б.А. Успенский . Венчается только его сын - Иван Грозный. И опять под влиянием новгородцев - Макария и Сильвестра.

Возвращаясь к времени Ивана III, отметим, что он, по сути дела, намеревался проводить ту политику, которая позднее характеризовала правление Ивана Г розного времени Избранной Рады, - примирения новгородских и московских религиозно-политических традиций. Для этого были взяты в Москву новгородцы-еретики, как в дальнейшем и при Иване IV. Они служили несколько иначе, чем москвичи. Иосифа все это беспокоило. Особенно иудейские мотивы, связанные с идеей Иерусалима, и другие ветхозаветные реминисценции, с которыми он решил расправиться, обвинив новгородцев в «жидовствовании».

Список литературы

1. Белякова Е. Традиции и новаторство в деятельности архиепископа Геннадия // Библия в духовной жизни, истории и культуре России и православного славянского мира. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2001.

2. Лурье Я.С. Висковатый Иван Михайлович // Слов. книжников и книжности Древней Руси. - Л.: Наука, 1989.

3. Московские соборы на еретиков XVI века // Чтения в императорском обществе и древностей российских. № 3. - М., 1847.

4. Плюханова М.Б. Библейские хронографы // Библия в духовной жизни, истории и культуре России и православного славянского мира. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2001.

5. Плюханова М.Б. О традициях Софийских и успенских церквей в русских землях до XVI века // Лотмановский сб. Т. 2. - М.: Мысль, 1997.

6. Подобедова О.И. Московская школа живописи при Иване IV. - М.: Наука, 1972.

7. Скрынников Р.Г. Крест и корона. - СПб.: «Искусство-СПб», 2000.

8. Успенский Б.А. Восприятие истории в Древней Руси и доктрина «Москва - Третий Рим» // Этюды о русской истории. - СПб.: Азбука, 2002.

9. Lilienfeld F, von. Das Problem des Ikonografie, der Ikonentheologie und der Ikonenverehrung bei Erzbischof Gennadij von Novgorod und Iosif von Volokolamsk vor 1490 // Osteuropa-Institut an der Freien Universitaet Berlin Historische Veroeffentlichungen. B. 38. - Berlin.: Otto Harrassowitz Wiesbaden, 1986.

Мы часто говорим, что знать историю необходимо для того, чтобы извлекать из нее уроки. Но часто ли мы делаем это? Похоже, этот тезис остается у нас чисто теоретической декларацией и в жизни не применяется. А напрасно! В нашем прошлом можно отыскать такие ситуации, осмысление которых было бы весьма назидательно и предостерегло бы от того, чтобы снова допустить их возникновение.

1. Возникновение жидовствующей ереси. Одной из них было взбудоражившее Московское княжество распространение в последней трети XV века ереси “жидовствующих”, борьба с ней и ее ликвидация решительными действиями, предпринятыми святителем Геннадием Новгородским и преподобным Иосифом Волоцким. Кульминационным пунктом этой неприятнейшей для Руси эпопеи был общецерковный собор, состоявшийся в октябре 1490 года, то есть 510 лет назад, осудивший еретиков и предавший некоторых из них наказаниям. Однако это был лишь первый удар по крамоле, от которого ее приверженцы быстро оправились, и начали еще более энергичное наступление на Православие. Окончательная точка в этом деле была поставлена лишь в начале XVI века. Опаснейшая зараза отравляла наш национальный организм в течение тридцати четырех лет, и исцеление от нее потребовало больших усилий.

События развивались следующим образом. В 1470 году в свите знатного вельможи Михаила Олельковича, брата киевского князя Симеона, в Новгороде, появился некий еврей Схария — не то купец, не то кто-то другой, выдававший себя за купца. Осмотревшись, он вкрадчиво, но настойчиво начал знакомить некоторых представителей новгородской верхушки, к которой, конечно, принадлежали и духовные лица, с неслыханным здесь доселе учением. Его суть заключалась в четырех основных положениях.

2. Распространение жидовствующей ереси. Это логичное по внешнему виду рассуждение произвело на некоторых тогдашних новгородских интеллектуалов сильное впечатление. Схария, видимо, и предвидел, что найдет здесь в ком-то сочувствие, так как Новгород был известен традицией вольнодумства, связанной с его “демократией” и тесными торговыми отношениями с Европой, где уже назревала протестантская революция (Лютер провозгласил антицерковные лозунги в 1517 году).

С особенным энтузиазмом восприняли эти умственные построения два местных священника — Дионисий и Алексей, которые сделались ревностными учениками Схарии. Естественно, они принялись распространять новые взгляды и дальше, в частности, среди своих прихожан. Видя, что его агитация имеет успех, Схария выписал из Литвы двух помощников: Шмойлу Скарявого и Моисея Хапуша. Теперь можно было уже говорить о появлении новой секты. Всякий, кто в нее вступал, скоро обнаруживал, что за прельстившей его своей “логичностью” теорией стоит тщательно скрываемая от непосвященных практика: колдовство, ворожба, кабалистика и ритуальные действия, представляющие собой “богослужение наоборот”, — на пример, надругательства над иконами, их расщепление и т.п.

Сектантов учили также прикидываться горячими поборниками Православия, и Дионисий с Алексеем так преуспели в этом притворстве, что приобрели славу самых благочестивых иереев и были взяты в Москву протопопами, соответственно Успенского и Архангельского соборов Кремля. Вирус учения стал расползаться и по столице, поразив, помимо других, двух непосредственно близких к Ивану III лиц: известного своей ученостью дьяка посольского приказа Федора Курицина и архимандрита Симонова монастыря Зосиму. Они представили государю деятельность секты в таком облагороженном виде, что она не вызвала у него подозрения и даже получила определенную поддержку.

3. Подоплека жидовствующей ереси. …Здесь мы прервем нить исторического повествования, и постараемся понять, в чем состояла метафизическая подоплека учения жидовствующих и почему оно так именовалось. Нельзя же объяснять это название тем, что Схария был евреем. Он-то довольно быстро удрал из России, а то, что он в нее занес, осталось и пустило корни в умах русских людей, разрастаясь уже по собственной “внутренней программе”.

Анализируя приведенные выше четыре положения , нетрудно увидеть, что каждое из них выражает определенное философское верование . В разные эпохи они то становились очень влиятельными, то, наоборот, уходили в тень, однако полностью не исчезали из людского сознания, всегда имея своих приверженцев.

Ни лично Схария, ни вся секта в целом не могли бы их придумать: они всегда “висели в воздухе”, и их можно было лишь впускать к себе в душу или не впускать. Отрицание Троицы есть рационализм, отрицание Божественности Христа — антропоцентризм, отрицание инобытия — материализм, призыв к роспуску монашества — прагматизм . По отдельности эти установки хорошо известны историкам философии: рационализм господствовал в Европе в XVII веке, антропоцентризм — в итальянском Ренессансе на два столетия раньше, материализм пронизывал мышление европейцев в XIX веке, прагматизм был выдвинут как философское течение в начале XX века [*].

* [Все эти возрения были осуждены Церковью на Вселенских соборах].

Но все вместе эти доктрины соединились в иудаизме. Этот феномен хорошо объяснил знаменитый историк еврейства Соломон Лурье: не признавая Иисуса Мессией и ожидая “настоящего” Мессию, который явится из Данова колена, иудеи не признают Новозаветного Откровения, и не нуждаются в личном спасении, а значит, и в Небесном Царстве, поскольку, по их мнению, спасен будет весь еврейский народ в целом, а он бессмертен здесь на земле. Ну, а рационализм и прагматизм евреев, выработавшиеся в них за столетия внедрения в чужие культуры и коммерческой деятельности, хорошо всем известны. Так что этот мировоззренческий букет вполне справедливо можно назвать идеологией иудеев или тех, кто мыслит так же, как они, то есть “жидовствующих”.

4. Борьба против жидовствующей ереси. Вернемся, однако, к нашему историческому сюжету. Первым объявил войну новоявленной секте владыка той самой епархии, в которой она возникла, — Новгородский епископ Геннадий. Он снесся с другими архиереями и убедил их включиться в дело спасения Православия. Совместно с ними он настоял на созыве уже упомянутого собора в 1490 году, на котором ересь была формально осуждена. Но тайно она продолжала укрепляться, и уже в следующем году один из главных ее приверженцев, Зосима, стал Московским митрополитом, то есть главой всей Русской Церкви. Но в этот момент в борьбу включился великий подвижник и богослов, игумен Волоколамского монастыря Иосиф (Санин). Его шестнадцать “слов”, собранные потом воедино под общим названием “Просветитель”, с такой силой и убедительностью обличили жидовствующих, что они после этого уже не могли оправиться. Авторитет преподобного Иосифа был так велик, что царь покаялся перед ним в потворстве еретикам и согласился на принятие против них самых строгих мер.

Собором 1504 года ересь была, наконец, полностью выкорчевана. Несколько ее возглавителей были сожжены, одному урезали язык, остальных заточили в тюрьмы или сослали под строгий надзор в монастыри.

5. Уроки истории. Теперь об уроках истории. Для русских людей того времени случившееся не прошло даром. Стало ясно, что одной из причин распространения ереси было религиозное невежество части клириков и большинство мирян , поэтому были приняты меры для повышения уровня образованности в вопросах веры, было сделано предложение о возобновлении духовных училищ, имевшихся в Киевской Руси, но прекративших свое существование в период татаро-монгольского ига. О “Просветителе” преподобного Иосифа мы уже сказали: к этому надо добавить, что его соратником по борьбе с ересью был проделан огромный труд по изданию полного текста Ветхого Завета на церковно-славянском языке — так называемой “Геннадиевской Библии”.

6. Учение Маркса. Но шло время, и произошедшее в Новгороде и Москве стало подергиваться туманом забвения, а бдительность — притупляться. И вот, на рубеже XIX и XX столетий все повторилось заново: значительная часть русских людей соблазнилась учением Маркса, которое по своей идейной сути есть точно то же самое, что и ересь жидовствующих на рубеже XV и XVI столетий, ибо оно базируется на тех же четырех мировоззренческих установках. По этому поводу кто-то остроумно заметил: при Иване III два святых на четыреста лет отсрочили Октябрьскую революцию. Может быть, это была шутка, но она из тех, которые содержат большую долю правды.

В самом деле: рационализм марксистского учения с полной очевидностью обнаруживает себя в том, что оно выдает себя за научную теорию, а наука по определению есть результат деятельности человеческого разума, не прибегающего ни к каким откровениям. Его антропоцентризм демонстрируется тем, как коммунисты воспринимают личность своего кумира Маркса. Он является для них великим учителем, давшим людям свет истины и указавшим им путь избавления от нужды и горя, то есть как бы Христом небожественного происхождения — спасающим человечество человеком (конечно же, он — один из тех лжехристов, которые предрречены в четвертом и пятом стихах 24-й главы Евангелия от Матфея). История концентрируется для них в этом человеке дважды: сначала она напрягает все силы, чтобы породить этого гениальнейшего из людей, а потом обретает в нем новый источник своего движения, от которого начинает расходиться радиальными потоками, несущими во все концы вселенной освобождение трудящихся от эксплуатации. О материализме коммунистов говорить излишне, возражения может вызвать наличие в их теории прагматизма (тем более что коммунисты полемизировали с философским течением под таким названием). Но оправдание марксизма в целом, в совокупности всех его составляющих, заключается в уверениях, что когда коммунизм из теории станет практикой, резко возрастет эффективность производства товаров и наступит эра всеобщего материального благоденствия, то есть дается с позиций чистого прагматизма.

Заключение. Итак, ересь жидовствующих проникала в Россию дважды с интервалом в четыре века.

В первый раз это произошло, когда мы только-только освободились от вассальной зависимости от Орды, а народная масса была безграмотной.

Во второй раз она имела дело с могучей державой, поднявшейся на самый высокий уровень культуры. Но в первый раз ее распространители потерпели позорное поражение, а во второй одержали над Россией триумфальную победу. Не странно ли это? Пойдя по пути “прогресса”, мы приобрели много ценного, но потеряли то, что, может быть, перевешивает все приобретения — мудрость наших предков и их способность “различения духов”. Иначе как бы мы могли не опознать в марксизме той самой угрозы, которая уже нависала над нами? Где же была наша историческая память — аналог иммунной системы организма, обязанная говорить нам в таких случаях: стоп, это уже было, это опасно! Стоило старой ереси одеться в одежду наукообразности, и мы открыли ей все двери. И хотя мы все-таки выжили, это не наша заслуга, а Божья милость. Может быть, хоть теперь мы поумнеем? Сейчас России навязывается идея “открытого общества”[П1], а не то ли это, что уже навязывали нам Схария и Маркс?

Уж совсем было бы бездарно наступить на эти грабли в третий раз .

Архиепископ Геннадий был ревностным сторонником методов испанского инквизитора Торквемады, в пылу полемики он убеждал митрополита Зосиму адаптировать строгие меры в условиях православной ереси.

Однако митрополит, подозреваемый историками в симпатиях к еретикам, ход этому процессу не дал.
Принципы «карающего меча Церкви» не менее последовательно проводил и Иосиф Волоцкий. В своих литературных сочинениях он неоднократно призывал «казнем лютым предавати» инакомыслящих, потому что руками палачей карает сам «святой дух». Под его обвинения попадали даже «не свидетельствовавшие» против еретиков.

В 1502 году борьба Церкви против «жидовствующих» наконец нашла отклик у нового митрополита Симона и Ивана III. Последний после длительного колебания лишает Дмитрия великокняжеского сана и вместе с матерью отправляет в тюрьму. Софья добивается своего – соправителем государя становится Василий.

Соборы 1503 и 1504 годов усилием воинствующих защитников Православия превращаются в настоящие процессы. Однако если первый Собор ограничивается лишь дисциплинарными мерами, то второй приводит в действие карающий маховик системы. Ересь, подрывающая не только авторитет Церкви, но и устои государственности должна быть искоренена.

По решению Собора главных еретиков - Ивана Максимова, Михаила Коноплева, Ивана Волка сжигают в Москве, а Некраса Рукавова казнят в Новгороде, предварительно отрезав ему язык.

Духовные инквизиторы также настояли на сожжении юрьевского архимандрита Кассиана, а вот судьба Федора Курицына доподлинно нам не известна.
Итоги
Историки неоднозначно оценивают явление «ереси жидовствующих». Документов, излагающих учение еретиков или обвиняющих их в антигосударственных действиях, так и не обнаружено. А признания данные ими под пытками ставятся под сомнение.

Так, Олег Стародубцев, доцент Сретенской Духовной семинарии пишет, что политические и религиозные воззрения еретиков до сих пор во многом неясны, нельзя определить и преследуемые ими цели.

Советская историография в «ереси жидовствующих» видит в первую очередь антифеодальную направленность и оценивает ее характер скорее как реформационно-гумманистический. Митрополит Макарий называет это движение «чистейшим иудаизмом», но для богослова Григория Флоровского это не более чем вольнодумство. Взгляды исследователей расходятся, но сущность этого движения как первой серьезной оппозиции в России останется неизменной.

то ж это за дрянь такая? Чем она вредна? Что за имя у нее коварное?
8 ноября 1470 года в Новгород прибыл из Киева брат киевского князя Симеон Олелькович. В его многочисленной свите пробрался к нам некий "жидовин Схария", "злодей, чародей и чернокнижник, обученный изобретательству, звездозаконию и астрологии". Этот ученый человек, общительный и убедительный, стал склонять одного за другим попов новгородских к исходной иудейской вере, "жидовству" так называемому. Вскоре в Новгород подскочила еще компания "жидовствующих". Им удалось склонить к измене нескольких неглавных иерархов. Дальше - хуже. Новообращенные вовлекли в преступный круг своих жен и детей, подчиненных, приходских священников и монастырских игуменов.
Зараза распространялась быстро. Самые разухабистые "новые жиды" предлагали выйти из подполья, проповедовать иудаизм открыто и вообще сделать себе обрезание. Но главари приезжие их удержали. Группа продолжала вредить тайно.
Мы, конечно, понимаем, что "жидовствующие" новгородцы этническими евреями не были, вряд ли у кого-то из них даже восьмушка палестинской крови могла обнаружиться. Тут наблюдалась чисто теоретическая экспансия.
Жидовство собственно и ересью называлось условно, то есть оно не искажало какие-то христианские догмы. Оно отвергало христианство в принципе. Утверждалось, что никакого Христа не было, по крайней мере, этот тип ничего мистического в себе не имел. Не было также никакого Духа Святого, никакой Троицы. А был и есть единственный и неделимый Бог. Тот самый наш Бог-отец, в которого мы и так веруем. Тем естественнее нам принять исконную систему. При этом в нос озадаченным новгородцам совалась не самиздатовская прокламация, а наша любимая Библия. Первая ее, ветхозаветная часть. Прочие части - новозаветные апокрифы - предлагалось выдрать на растопку печек и засветку свечек.
Тайное общество расширялось и крепло. На десятом году подрывной работы в Новгород приехал глава государства - Иван III Васильевич "Горбатый". Тайные жиды, "вожди ереси" Алексей и Дионисий так ему понравились свежими рассуждениями и легкостью общения, что он взял их в Москву, и о, ужас! - Алексея назначил протоиереем Успенского собора, Дионисия - священником Архангельского! А что же Бог?! Под самым носом у Него угнездились гонители Сына Его, в Архангельском храме, усыпальнице венликокняжеской, заголосили те, кто по ночам проклинал Христа! - а Он безмолвствовал?! Жуть!
Зараза стала расползаться по кремлевским закоулкам. Впали в жидовство храмовые служители, монастырские обитатели, придворные обыватели. Даже невестка великого князя Елена тоже оказалась прокаженной. Многие мужики-ренегаты сделали обрезание, но "ни церковная, ни гражданская власти не знали о существовании ереси или не обращали на нее внимания" (!?).
Первым ударил в набат архиепископ Новгородский Геннадий. Он был поставлен на должность 12 декабря 1484 года, и вдруг - то ли на Рождество 1486-го, то ли на Пасху 1487 года - услышал в компании за праздничной трапезой странные споры. Вполне респектабельные иеромонахи и настоятели по пьянке упрекали друг друга в недостаточном жидовстве, в неуловимых каких-то отклонениях от исконной теории.
Геннадий донес в Москву. Получил приказ начать следствие. Шаечка была схвачена. Нашелся слабак, расколовшийся без пыток. Он сдал всех, принес даже псалмы, которые втихаря распевали негодяи. Заговорщики были сданы на поруки, под подписку о невыезде, но побежали в Москву. Видно, при дворе у них имелось сильное лобби, и они надеялись защититься.
Вслед беглецам отправились тома следственных дел.
Но, действительно, у жидов в Кремле все было схвачено, и разбирательство никак не начиналось. Геннадий стал писать лично высшим иерархам, архиепископам и епископам. И, когда они съехались в Москву в январе 1488 года, дело закрутилось. Троих из четырех главных обвиняемых подвергли "торговой казни", четвертого оправдали из-за нехватки улик. Увидев слабость, условность казни, жидовствующие со всех сторон побежали в Москву. Там они, пользуясь протекцией придворных единоверцев, пролезли на приличные должности, стали священниками и продолжали "нагло издеваться над православною святынею".
Возглавлял московское гнездовье влиятельный дьяк Федор Курицын. Шайка даже на самого Геннадия Новгородского стала анонимные кляузы рассылать по всем епархиям.
"Государь знал про ереси любимцев своих, ... однако ж продолжал к ним свое благоволение".
Короче, когда умер митрополит Геронтий, а жидовствующий протопоп Алексей тоже лежал при смерти, он нашептал великому князю, что самым достойным первосвященником будет симоновский архимандрит Зосима. Мы с вами уже догадались, что Зосима был тайным гадом, и на митрополичий трон уселся истинный жид! Кошмар, каких не бывало! А вы говорите, масоны в ЦК КПСС!
Крестоносца Геннадия сразу стали кузьмить. Во-первых, не позвали на поставление Зосимы, во-вторых, стали требовать от него повольной грамоты, то есть, что он не против любого кандидата. В-третьих, Зосима по избранию сразу стал валить Геннадия, - потребовал, чтоб тот произнес "исповедание веры". Это, вообще, позорная штука. Типа, ты в чем-то уличен или заподозрен, так подтверди присягу. Типа переаттестации министра. Геннадий, естественно, отказался. Он уже произносил "исповедание" при поставлении в архиепископы. Второй раз давать присягу было ему подло.
Геннадий написал поименное обличение всех известных жидовствующих и послал его лично Зосиме с просьбой расследования. То ли не знал, что Зосима - правая рука Курицына, то ли прикидывался. Параллельно он писал к прочим иерархам, не давал жидам дремать. Партия православных стала потихоньку одолевать, и, хотя Геннадия опять в Москву не позвали, но 17 октября 1490 года таки открылся инквизиторский Собор. В присутствии Государя дюжину крупных жидовствующих и пачку мелочи вывели на суд. Обвиняемые уперлись рогом, никто ни на грамм не покаялся и ни в чем не признался. Изображали белых овец. Однако, документы Геннадия были неоспоримы, и всю братию лишили сана, прокляли и осудили на заточение. По церковной линии на Соборе председательствовал и громыхал, естественно, самый главный жид Зосима. Шел 20-й день его верховенства.
Некоторых осужденных рассадили по ближним монастырям, некоторых отправили в Новгород. Тут они попали в лапы экзорсиста Геннадия. Он определил им еще более дальние и скудные места поселения - за 40 "поприщ" от Новгорода. Перед отправкой преступников вырядили в одежду воротом назад, посадили на коней задом наперед, на головы напялили соломенные колпаки с надписями "Се есть сатанино воинство". Всадников водили по городу, все в них плевали, в завершение праздника Геннадий лично поджег факелом соломенные колпаки к полному удовольствию гуляющей публики. "Постриженные огнем" еретики отбыли за 40 поприщ.
Зосима и Курицын в Москве остались у власти, как ни в чем не бывало. Все про них знали, но помалкивали. Доказательств не было.
Тут случилась космическая беда.
По истечению 7000 лет после Сотворения мира должен был состояться Страшный Суд. Об этом было официально объявлено. Эти семь тысяч заканчивались в полночь с пятницы 31 августа на субботу 1 сентября 1492 года. Соответственно, и второго пришествия Христа ожидали именно в "Воскресение" 2 сентября. Однако, колокол надрывно пробил, а ось земная даже не шелохнулась.
Вот, ужас! А мы же все стояли на коленях в белых рубашках, с иконами, младенцами на руках, крестами за пазухой! Дураки с помытой шеей!
Наутро нужно было как-то жить дальше.
Но оказалось, что расписания этой жизни нету! Никто не напрягся вычислить на загробные времена распорядок праздников, постов, говений-разговений. Короче, народ остался без устава и конституции. Рухнули надежды на завтрашнее пришествие Христа. "Пасхалия" на будущее была не составлена. Никто не знал, какого числа праздновать Светлое Воскресение ближайшей весной! Никто не удосужился перевести еврейские "ниссаны" в наши маи и апрели.
Жидовствующие воспряли. Они нагло разглагольствовали в кремлевских коридорах, что, раз Пасхи больше нету, то и Воскресения вашего нету! Нет и не было никакого Христа, придурки! Давайте к нам, в нашу ориентацию!
Вообще-то, конец света состоялся, но мы об этом просто не узнали из-за скудости тогдашних СМИ. Когда мы в сентябре 1492 года жадно всматривались в горизонт: не появится ли на востоке облачко в форме ковра-самолета с Христом на борту, на другом конце нашего конченного света команда обветренных католиков так же алчно сверлила темными зрачками западный горизонт. У этих лучше получилось: к концу месяца увидели они и облако над горой, и райский остров, и людей, явно неземного происхождения. Остров, естественно, был назван в честь ожидающегося Спасителя - Сан-Сальвадор. Вышло глубоко символично: открытие Нового Света, - чем не конец Старого?..
Тем временем в Москве Зосима решил укрепить свой гниловатый авторитет и лично составил пасхалию на первые 20 лет нового тысячелетия. Геннадий написал на 70 лет. Сверили. Сходится! Новое расписание пошло в епархии с примечанием, что второго пришествия Христова отныне следует ждать в произвольный момент.
Зосима поправил внешнее реноме, но в частных компаниях продолжал поддерживать и распространять жидовство. Он к тому же впал в содомию, и находились герои, обличавшие его публично. Эти оказывались в ссылках с конфискацией, и позор продолжался.
В это время в епархии Геннадия, в Волоколамской волости, набрал силу настоятель тамошнего монастыря Иосиф Волоцкий. Этот совершенно праведный молодой человек оказался крупным теоретиком, прекрасным оратором, учителем и утешителем. К нему за советом ехали со всей Руси не только верующие, но даже военные.
Геннадий взял Иосифа в союзники против жидовствующих.
Решено было не размениваться на мелочи, а написать фундаментальный труд, который получил название "Просветитель". В манускрипте Иосиф прямо назвал Зосиму "Иудой предателем, предтечею антихриста, первенцем сатаны". Основные постулаты "Просветителя" были разосланы в письмах главам епархий. Сколачивалась жесткая оппозиция против Зосимы. 17 мая 1494 года, когда дьяк Курицын отъехал по министерским делам из Москвы, группа праведных напала на жидовствующего содомита. После резкой нелицеприятной критики со стороны главного тогдашнего церковного авторитета Нифонта Суздальского, входившего в команду Геннадия и Иосифа, Зосима был изгнан, "оставил митрополию не своею волею". В летопись деликатно вписали, что за пьянство и халатность, а также "за некое преткновение". Зосима согласился уйти по-тихому, лишь бы не было на него особого Собора.
Новый митрополит Симон был вполне нормальный, православный первосвященник, но жидовская карусель раскручивалась все сильнее. Федор Курицын и брат его Иван по кличке Волк, устроили в Юрьевском монастыре под Новгородом новый тайный центр жидовства. По их протекции туда был назначен архимандрит Кассиан, ярый иудаист. В Новгороде стали совершаться такие безобразия, что Историк отказывается передавать их словами. В Москве жизнь тоже била ключом. Жидовствующие расхаживали, не скрываясь, пасху праздновали по иудейскому календарю и обычаю, Христа и Богородицу обзывали по инициалам, - на "х.." и "б...." соответственно.
Параллельно возникла дворцовая интрига. Скоропостижно и безвременно умер наследник Иван Иванович. Кому-то надо было завещать Русь. Вдова Ивана Елена имела сына Дмитрия, внука великого князя. Сам Иван Васильевич был женат вторично на Софье Палеолог, племяннице последнего императора Византии Константина. У них был малолетний сын Василий. Предстояло выбирать меж младенцами. Возникли две партии. Жидовствующие, вполне совратившие Елену, хотели Дмитрия. Все наши, естественно, стояли за Ваську.
Подпольщики снова восторжествовали. Умели-таки они подойти к государю с тихим словом! Короче, Софья Палеолог едва в ссылке не оказалась, наш Васенька был отставлен от наследства, хоть и имел драгоценную византийскую генетику.
Дмитрий был немедленно объявлен наследником и 4 февраля 1498 года венчался в соправители - на великое княжение. Жидовствующие стали спокойно ждать смерти Ивана Горбатого. Но князь был вполне здоровый мужчина, никак не хотел умирать!
Наши тоже не дремали. Им понадобился только год, чтобы обеспечить Ивана чтением на ночь. Разъяснения тайной работы жидовствующих были столь жуткими, что Горбатому не всегда и спалось. Расслабленные победители относили мрачный вид князя на счет долгожданной болезни. Но рано радовались, сволочи!
5 февраля 1499 года, в годовщину венчания наследника, вдруг объявили казнь. Кого?! За что?! Оказалось, казнить будем князя Ряполовского, крупного жида. Ах! - и голова отдельно! А родственники Горбатого, знатнейшие князья Патрикеевы мгновенно оказались чернецами в монастырях. Монашество было жидам особенно тошно, так что это был садизм. Еретичка Елена с несчастным Дмитрием очутилась в более приятном месте - пожизненной темнице без окон и дверей.
Иван Васильевич снова сошелся с Софьей Палеолог, облобызал сына Васеньку и 14 апреля 1502 года уже его венчал на великое княжение.
Со следующего года потянулись заседания Собора, который первыми пунктами повестки имел важные вопросы, - отмену поборов при поставлении епископов, архимандритов и прочих иерархов, возрастной ценз для кандидатов. Решили больше взяток не брать, но по приезду с Собора гонитель жидовствующих Геннадий Новгородский "стал брать мзду еще более прежнего", за что был снят с епархии и убыл в Москву, где через пару лет скончался в Чудовом монастыре...
Еще Собор выступил против пьянства священников, в который раз запретил им сожительство с наложницами, строго указал на недопустимость общего монастырского житья монахов и монахинь, рассудил о монастырских владениях. И все катилось плавно и чинно, но тут Иосиф Волоцкий, приглашенный на беседу с государем, попросил его ополчиться на еретиков, все еще живущих в Кремле и окрест. Курицын уже умер, и Иосиф сказал, что "за прежних еретиков, тебя, государь, Бог простит!". То есть, ладно уж, закроем глаза на твое былое покровительство, но хоть новых-то давай загвоздим?!
Государь засомневался, не грех ли казнить еретиков?
- Да как же, грех? Кого ж тогда и казнить?!
Иван согласился возобновить следствие по всем городам, но проволынил еще год. Наконец, попы его достали, и в декабре 1504 года начался Собор на еретиков. Народу наловили много, и гонители их съехались все. Главную прокурорскую речь держал Иосиф Волоцкий. Он был вполне убедителен, и 27 декабря 1504 года Иван "Волк" Курицын, Дмитрий Коноплев и Иван Максимов - совратитель Елены - были заперты в бревенчатой "клетке" и сожжены к полному удовольствию пироманов.
Еще одна группа была вывезена в Новгород - на место первого заговора, и по усечению языков также сожжена в огненном срубе.
В течение месяца остальных жидовствующих рассылали по монастырям и ссылкам. Надо было что-то делать и с Еленой. Но, ух-ты! - она сама своевременно скончалась 18 января 1505 года. "Может быть, по случайному совпадению..." - вздохнул милосердный Историк.
Осенью умер и великий князь Иван III Васильевич Горбатый. Оцепеневшие жидовствующие стали громко каяться, побежали к новому князю с мольбами о прощении, стали просить заступничества у церковных иерархов. Огненные срубы, нечастые в нашем театральном обиходе, стояли у попов в глазах, и высшее духовенство вступилось за гонимых.
Но великий инквизитор Иосиф Волоцкий громыхал посланиями из своего монастыря, чтоб Василий Иванович жидам не верил! Это они придуряются. Ты их простишь, а они будут сеять заразу далее. Держи их лучше по тюрьмам! Василий послушал Иосифа, жидовствующих продолжали репрессировать.
Теперь уж иерархи обиделись на Иосифа. Он их милосердие обесценил, выставил святых отцов слабаками пред лицом Антихриста! На Иосифа дважды крупно написали. Писателей подзуживал князь-инок Вассиан Косой, родственник Государя, сам пострадавший по жидовской линии. Группа "защитников так называемой свободы совести" (вот когда это уже было! - С.К.) вообще требовала не привлекать к ответственности тех, кто грешит тайно, без вреда окружающим! Возникла страшная перепалка в письмах. С обеих сторон выступали крупные церковные теоретики. Сочинялись "Слова", "Беседы" и проч. Тут на Иосифа еще горе навалилось. Князь его волости Федор Борисович, благополучно обобрав до нитки все окрестные монастыри, стал рэкетировать и Иосифа, самого благополучного в финансовом отношении. Иосиф еле упросил великого князя Василия взять монастырь под свою руку.
В правление следующего митрополита Варлаама ересь жидовствующих вспыхивала временами. Вассиан Косой перебрался из ссылки в Москву, продолжал вредить в столице, пролез в собеседники к великому князю. Иосиф Волоцкий доставал его дистанционно. Князю прислали свидетеля ереси и донос на последователей Косого. Косой заявил, что свидетель врет и потребовал пытки. Свидетелю сломали ногу, и он умер "на своем слове". Косой торжествовал. Жиды повсюду поднимали головы. Пришлось Иосифу писать лично Государю. Старец просил начать новое следствие. Государь велел без всякого следствия переловить жидовствующих и устроить их пожизненно в темницы.
Но 9 сентября 1515 года Иосиф Волоцкий скончался, и волна иудаизма накатила вновь. Собор 1520 года вновь ударил по жидам, и в принципе, эта болячка потихоньку ушла под кожу РПЦ, вызывая впоследствии лишь некоторый рецидивный зуд.

Ересь жидовствующих - такое название получило на Руси еретическое движение, возникшее изначально в XIV веке на территории Болгарии во времена царствования Иоанна Александра в первую очередь среди некоторых христианских священнослужителей.

Ересь жидовствующих характеризуется тем, что жидовствующие (в первую очередь церковные люди) помимо христианских заповедей и обрядов следуют также и некоторым иудейским.

Один из главных идеологов, теоретиков и обличителей ереси жидовствующих, Иосиф Волоцкий (о нём подробнее можно прочитать в очерке Олега Давыдова ), даёт в своей книге «Просветитель» следующий портрет адепта ереси жидовствующих: это человек, желающий освободиться от крайней плоти, не признающий Иисуса Христа Богом, не верующий в Троицу и второе пришествие, презирающий иконы, мощи, монашество...

Следует в то же время подчеркнуть, что на соборах 1488-го, 1490-го и 1504 годов, которые были созваны как раз для того, чтобы расправиться с еретиками, картина была не столь ограниченной. Обвиняемые в принадлежности к ереси жидовствующих были самых разных убеждений, многие из них наотрез отказывались называть себя жидовствующими (как, впрочем, и еретиками). Единственным человеком, который согласился с определением «жидовствующий» в отношении самого себя, был игумен псковский Захария.

Начало ереси жидовствующих на Руси

Об игумене Захарии Иосиф Волоцкий в своём «Просветителе» сообщал, что в 1470 году из Киева в Новгород прибыл «жид по имени Схария, и был он орудием дьявола - был он обучен всякому злодейскому изобретению: чародейству и чернокнижию, звездочётству и астрологии». Далее говорилось о том, что Схария в Новгороде «прельстил сначала попа Дениса и соблазнил его в жидовство; Дионисий привёл к нему попа Алексея». Затем «прибыли из Литвы и другие жиды: Иосиф Шмойло-Скаравей, Мосей Хануш». Так началась ересь жидовствующих, если ориентироваться на Иосифа Волоцкого.

Схария в течение трёх лет не причащался и не позволял причащаться своей пастве. Объяснял он такую свою позицию тем, что иерархия вообще вся продажна. Есть мнение, что это не жидовствование, а ересь, которая на Руси называлась стригольничеством. Стригольников стали с лёгкой руки Иосифа называть жидовствующими. Всё это не может не навести на мысль, что ересь жидовствующих имела, в сущности, политическую подоплёку. Это подтверждается также тем, что Алексей и Денис, упомянутые Иосифом в «Просветителе» как последователи Схарии, были сторонниками Москвы, а в 1478 году, после взятия Новгорода, были призваны Иваном III в Москву в Успенский и Архангельский соборы.

Ересь жидовствующих и не жидовствующие

В XVIII веке жидовствующими именовали также секту субботников - тех, кто соблюдал все ветхозаветные предписания и ожидал пришествия мессии (Христос не признавался жидовствующими Мессией и Сыном Божьим). При царе Николае I против субботников были проведены настоящие репрессии.

Иосифа Волоцкого, парадоксальным образом своей борьбой только спровоцировавшего укрепление ереси жидовствующих, можно считать одним из основателей антисемитизма в России.

Возможно, будет полезно почитать: