Право на самооборону ждет экспертной оценки. Как обезопасить свой дом и семью от нападения: право на самооборону

В последнее время стрельба на улицах столицы, к сожалению, не редкость. В субботу, 21 января, в центре города был задержан очередной стрелок. И хотя органы внутренних дел тщательно контролируют все виды оружия, находящегося на руках у жителей Москвы, проблема травматики и огнестрела продолжает оставаться весьма актуальной. Ее и обсудили наши эксперты.

В середине января на Зеленом проспекте, что в Восточном округе, неизвестный мужчина обстрелял из травматики полицейских.

— Наши сотрудники проводили операцию по задержанию подозреваемого в совершении кражи, — рассказали «ВМ» в пресс-службе столичного Главка МВД. — Мужчина открыл по сотрудникам огонь из травматики. Он ранил оперативника и участкового, а затем скрылся. Пострадавшим полицейским сейчас оказывается медпомощь.

Случай, к сожалению, типичный. На прошлой неделе в подмосковных Химках, у ТЦ «Лига», бандиты напали на инкассаторов. В результате один из них погиб... Что получается? Бандиты хорошо вооружены, а мы, законопослушные граждане, — нет! На этом фоне Росгвардия опровергла сенсационную информацию о готовящемся запрете на травматическое оружие. «Инициативы о запрете оборота травматического оружия Росгвардией не разрабатывались и не вносились», — заявил советник главы структуры Александр Хинштейн в своем Twitter. В эфире сетевого телевидения «ВМ» прошел круглый стол на тему «Право на оружие».

Посмотрите на США!

— Никакого права на оружие быть не должно. Мы живем в России — стране с довольно низким правовым сознанием, — рассказывает адвокат, кандидат юридических наук, общественный деятель Александр Карабанов. — Посмотрите на США. В большинстве штатов этой страны оружие разрешено уже двести лет. Люди, казалось бы, давно должны научиться правильно им пользоваться. Но мы то и дело слышим о массовых расстрелах то в колледже, то в ночном клубе!

Между тем, как отметили эксперты, уровень убийств в США значительно ниже, чем в России!

— Дело в том, что каждый владелец оружия — а их в Штатах много — защищает не только себя, но и окружающих. Если человек идет по улице с пистолетом и видит, что кого-то избивают или грабят, он, разумеется, защищает жертву. Благо есть чем, — рассказывает председатель общественной организации «Гражданская безопасность» Сергей Гринин. — А ведь оружие — дело такое: как правило, достаточно выстрелить из пистолета в воздух, чтобы преступники разбежались. Потому что они пришли не прилагая усилий и не подвергая себя опасности «заработать». А получить пулю не хочет никто!

Вы просто не успеете выстрелить

Дмитрий Фонарев, президент Национальной ассоциации телохранителей России, возражает:

— Иметь оружие — мало. Нужно уметь им пользоваться. Мы ведем статистику нападений на охраняемых людей. Согласно нашим данным за последние 20 лет, только семь процентов телохранителей успели воспользоваться при нападении на их клиентов оружием, — пояснил эксперт.

Дмитрий Николаевич рассказал о случае.

— Однажды я тренировал группу телохранителей из одной очень крупной финансовой структуры. Мы учили парней быстро реагировать на нападение, т. е. применять оружие в ответ на чьи-то выстрелы, — пояснил Фонарев. — Срок был 1,5 секунды.

За полгода (!) регулярных тренировок научились все. Однако, как показывает практика, если нападавший уже сам начал в тебя стрелять, твой шанс успеть достать оружие и начать стрельбу в ответ — примерно 40 процентов. При этом с 60-процентной вероятностью вас застрелят самого. При этом эксперт добавил, что речь идет о вооруженных и весьма решительных нападающих. От обычных уличных хулиганов пистолет защитить сможет.

Достаточно показать «ствол»?

— Как показывает мировая практика, часто достаточно даже продемонстрировать пистолет, чтобы хулиганы разбежались, — рассказывает Сергей Гринин.

Психолог Марина Лисагор, впрочем, считает, что разрешать огнестрельное оружие все равно ни в коем случае нельзя. А травматику нужно запретить.

— Смотрите: купил человек пистолет. Пусть даже травматический, — рассуждает эксперт. — И у него сразу возникает ложное чувство защищенности. Раньше он боялся ходить через темный безлюдный парк, а сейчас не боится. Ну как: он же теперь вооружен! И вот на него нападают. Какова вероятность того, что он успеет воспользоваться пистолетом? Причем эффективно? Эта вероятность ничтожна! Мы не служили долгие годы в спецназе, не проходили курсы телохранителей. Если человек даже и успеет достать пистолет, то не успеет выстрелить. Если успеет, то вряд ли сможет попасть. Скорее всего, дело кончится тем, что оружие у него просто отберут да еще и изобьют как следует.

Александр Карабанов приводит и другой довод против оружия.

— Не нужно забывать, что в России сейчас сильнейшее расслоение общества. Намного выше, чем в тех же США, — рассказывает эксперт.

По его словам, с разрешением оружия может сложиться ситуация, при которой богатые смогут позволить себе такую покупку и будут защищены. А бедные — нет. Таким образом, классовые противоречия только усугубятся.

Впрочем, как отметили эксперты, исходя из этой логики, нужно запретить дорогие импортные лекарства. Ведь бедные тоже не могут их купить! Так пусть не вылечится никто — во избежание социальных противоречий...

Город нервных людей

— Если людям разрешить покупать оружие, они начнут стрелять друг в друга, — уверена Марина Лисагор. — Взять даже относительно благополучную Москву. Почти все люди здесь — невротики. Большой город — это стрессы, нервы у многих на пределе.

Посмотрите, что уже сейчас творится: люди стреляют друг в друга из травматики за место на парковке, обстреливают автобусы во время движения. Вспомните случай, когда офицер МВД застрелил водителя снегоуборочной машины. И тот умер в кабине, истек кровью. А ведь стрелял не уличный хулиган, а офицер! Чего же ждать от простых граждан?

Марина Лисагор привела еще один аргумент против оружия:

— Оно может попасть в руки детей! Уже было немало случаев, когда ребенок нажал на курок охотничьего ружья, оно выстрелило и кого-то убило! С разрешением пистолетов таких случаев будет много!

Эксперты, впрочем, сочли аргумент неубедительным. Ведь так можно и кухонные ножи запретить — дети могут схватить их и кого-то поранить. А еще — чайники, потому что в них кипяток, а малыши могут их уронить — на себя и домочадцев.

— Храните оружие в сейфе, как положено по закону, и никаких проблем с ним не будет, — советует Сергей Гринин.

Бандиты вооружатся?

В ходе дискуссии была высказана мысль, что, если разрешить оружие, его тут же вполне легально купят бандиты.

Сергей Гринин парирует:

— Бандитам ничего покупать не надо. Оружие у них давно есть, и они им активно пользуются, — пояснил эксперт. — При этом, как показывает мировая практика, легальное огнестрельное оружие крайне редко участвует в преступлениях. Дело в том, что есть такая история, как пулегильзотека. Все оружие, перед тем как попасть в продажу, отстреливается. Образцы пуль и гильз хранятся в полиции. Если легальное оружие участвовало в преступлении, полиция моментально об этом узнает и выходит на хозяина, и ему светит срок. Разумеется, владельцы прекрасно об этом знают. И нужно быть совершенно неадекватным человеком, чтобы совершить нападение с помощью легального «ствола».

Александр Карабанов уточняет:

— В том-то и дело, что справки от наркологов и психиатров сейчас в России продаются и покупаются! Полиция не проверяет их подлинность. Принесли, и достаточно: получай разрешение на оружие. И где же, спрашивается, гарантия, что при разрешении на покупку огнестрельного оружия его не накупят неадекватные личности? И не начнут палить?

Велосипед давно придуман

Алексей Лобарев, руководитель Ассоциации профсоюзов правоохранительных органов, предлагает использовать опыт Германии.

— Там каждый владелец оружия, помимо покупки лицензии на него, должен купить еще и страховку, — рассказывает Алексей Юрьевич. — Допустим, человек не совсем адекватен. Он стал незаконно стрелять из пистолета и причинил вред чьему-то здоровью. Или разбил окно. Или повредил автомобиль. Страховая компания в этом случае возместит потерпевшему ущерб. Согласитесь, это удобно. К тому же появляется еще один фильтр от неадекватных. Страховая компания тщательно проверит личность страхующегося. У сумасшедшего нет никаких шансов страховку получить. Ну какая компания возьмет на себя риски работать с неадекватным клиентом? Мало ли что придет ему в голову? А нет страховки — нет и лицензии на покупку огнестрела!

По мнению эксперта, короткоствольное огнестрельное оружие — это не зло, а явное благо для общества.

— Сегодня одна из самых вооруженных в мире стран — Швейцария. Здесь на 1000 человек населения приходится около 500 «стволов». Но уровень преступности — один из самых низких в мире! — рассказывает Алексей Лобарев. — Причина одна: преступники знают, что в любой момент могут получить вооруженный отпор, и просто не решаются нападать. Они переместились в другие страны, благо границы открыты. При этом, кстати, все граждане, желающие получить оружие, предварительно проходят курс обучения — как им владеть. Очень похожая картина — в Голландии, также одной из самых безопасных стран.

Нужен комплексный подход

Итог дискуссии подвел председатель комиссии Общественной палаты РФ по безопасности Антон Цветков.

— Давайте признаем две очевидные вещи. Первая — у гражданина есть право на безопасность. Вторая — полиция в полной мере обеспечить это право не в состоянии, — пояснил эксперт. — Нигде, даже в Москве, не прописан норматив прибытия наряда на место происшествия. Но даже если бы он был, физически невозможно поставить полицейского под каждым деревом. Ограбить, убить, изнасиловать гражданина могут где угодно, и полиция не поможет. Не потому, что плохо работает. А потому, что защитить всех и вся невозможно физически. Нигде в мире. Поэтому очевиден вывод: гражданин должен иметь возможность защищать себя самостоятельно.

Антон Цветков считает, что разрешение на покупку и ношение огнестрела нужно давать постепенно.

— Сначала, например, только бывшим и действующим сотрудникам правоохранительных органов, — рассказывает Цветков. — Они люди проверенные. Затем можно начать продавать и другим гражданам, но при этом усилить контроль за выдачей тех же справок от психиатров и наркологов. И обязательно нужно людей владению оружием обучать.

Параллельно, по словам Цветкова, нужно улучшать работу полиции и развивать системы видеонаблюдения — такие, как, например, «Безопасный город» в Москве.

— Безопасность — вопрос комплексный, и решать его нужно комплексно, — пояснил эксперт.

476 500 человек в Москве имеют лицензию на владение огнестрельным и газовым оружием. У них на руках находится более 500 тысяч единиц оружия. Всего же в России у населения 6,7 миллиона разрешенных «стволов».

Никита Миронов, обозреватель «Вечерней Москвы». Лауреат премии Российского медиасоюза за материалы социальной направленности.

Круглый стол: «Право на ношение оружия»

Но почему-то право на самооборону реализуется у нас только через уголовную статью

На Кубани завершился суд над предпринимателем Сергеем Дмитриевым, хозяином частной гостиницы в поселке Утриш под Анапой. В августе прошлого года ему пришлось вступить в неравный бой с бандитами, ворвавшимися среди ночи на территорию его домовладения. Нападению предшествовала банальная бытовая ссора на заправке, после которой оппоненты Дмитриева решили ему отомстить. Участников карательного рейда было пятнадцать, они были вооружены битами, ножами и ружьями. В гостинице же в это время находились жена, дети, внуки хозяина и несколько постояльцев.

Когда нападавшие окружили дом с разных сторон и начали палить в беззащитных людей, Дмитриев с сыном (предварительно, кстати, вызвав «Скорую» и полицию) стали отстреливаться: у них было на двоих два пистолета – травматический «Хорхе» и переделанный «Макаров».

В перестрелке хозяин гостиницы ранил троих. Остальные незваные гости предпочли ретироваться (все они до сих пор находятся в розыске).

Если бы подобное случилось в Америке, суду не пришлось бы выяснять: кто здесь прав, а кто – виноват. Там в правовом поле действует принцип «Мой дом – моя крепость», который закреплен законодательно, как Доктрина крепости. Этот закон разрешает гражданам защищать себя и свое жилище всеми возможными силами и средствами. То есть любой потенциальный преступник там знает: если он вторгается на чью-то частную территорию, он может быть убит на месте. Причем совершенно безнаказанно для хозяев, потому что они совершенно не обязаны знать истинные мотивы незваного визитера.

У нас Сергея Дмитриева, вставшего на защиту своего дома и своей семьи, признали виновным. Суд посчитал, что он умышленно нанес здоровью нападавших «вред средней тяжести» и назначил ему наказание в виде ограничения свободы сроком на один год.

Приговор, на первый взгляд, достаточно мягкий. Но встает вопрос: справедливо ли, в принципе, судить человека за то, что он не позволил убить себя и своих близких. И вообще, есть ли у законопослушных граждан право защищаться?

Теоретически, признают юристы, такое право есть.

«Каждому гражданину право на неприкосновенность его жилища, жизни и здоровья гарантировано Конституцией, - пояснил «СП» адвокат Алексей Паршин. – Во-вторых, одна из частей 37-й статьи Уголовного кодекса говорит о том, что если нападение было неожиданным, и человек не мог оценить степень угрозы, то есть, попросту испугался, то любая его оборона считается допустимой».

Отсутствие четких критериев приводит к тому, что даже в случаях, когда нет никаких сомнений в том, кто нападал, а кто защищался, людям зачастую приходится годами доказывать свою невиновность. Следствие, как говорят эксперты, практически всегда исходит из того, что пределы самообороны превышены.

«К сожалению, такой подход к подобным делам уже стал системным, - признает Паршин. – В случае смерти нападавшего, органы, которые ведут предварительное расследование, по сути, изначально начинают трактовать действия оборонявшегося лица как умышленное убийство. То есть рассматривают случившееся как угодно, но не как необходимую самооборону и даже не как ее превышение».

«СП»: - Почему?

Во-первых, правовые традиции у нас такие – сразу обвинить по максимуму. Считается, что суд разберется. Кроме того, раскрытие любых дел для них выгодно, поскольку, что бы там ни говорили, палочная система и в реорганизованной полиции осталась. А тут и доказывать-то особо ничего не нужно: есть труп, есть человек, признавшийся в убийстве. Все – можно в суд. К тому же фигура обвиняемых в подобных делах очень удобна: как правило, это люди не подготовлены, они впервые попадают в такую ситуацию, не знают, как себя вести, что говорить, как защищаться. Они еще в шоке после нападения, а на них еще и уголовная ответственность вешается. Есть и другие нюансы…

«СП»: - Не могли бы пояснить?

Существует еще такое негласное правило у правоохранителей: есть труп - кто-то должен ответить. Они им часто руководствуются при раскрытии дел. Потом сотрудники очень боятся быть обвиненными в коррупции. Большой процент прекращенных дел у следователя? Начальство может задаться вопросом: «Почему? Ты, наверное, взятки берешь». Поэтому следователь лишний раз боится не то, что дело прекратить, переквалифицировать на более легкую статью боится. Вдруг, его начнут обвинять, что он коррупционер и за деньги отпускает преступников на свободу.

По словам адвоката, практически не бывает такого, чтобы на оборонявшегося вообще не возбуждали уголовного дела.

На этом фоне, пожалуй, редким исключением победы гуманизма является история пенсионера Павла Веретельникова из забайкальского села Казаново. Напомним: в мае этого года 87-летнему ветерану пришлось дать бой в собственном доме 35-летнему соседу-рецидивисту. Преступник – Павел Пляскин, проведший в тюрьме половину своей жизни, посягнул на парадный костюм с орденами и медалями фронтовика, но этот налет для него стал последним.

Вломившись в дом, молодчик сначала избил Веретельникова, а затем ударил его ножом в живот. Но ветеран, собрав последние силы, кинулся на нападавшего и смертельного ранил его его же оружием.

Следователи не нашли в действиях пенсионера, убившего грабителя, состава преступления и вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Но бывают случаи, когда самооборона на деле в уголовных делах превращается в тяжкое преступление – умышленное убийство. И подобных примеров, когда действия жертв злоумышленников признаются системой слишком жестокими, – тысячи, отмечают юристы.

Недавно по одному из центральных телеканалов показывали сюжет о сахалинском пенсионере Александре Тарасове. Его история очень похожа на ту, что произошла в Забайкалье: ночью в дом вломился грабитель, 26-летний парень. Требовал отдать пенсию. Бил палкой. И… старик, добравшись до ножа, дал отпор.

Финал только был другой - самооборона обернулась для пенсионера обвинением в умышленном убийстве, судом и реальным сроком – 4,5 года лишения свободы.

Адвокат из Курганской области Владимир Вагин рассказал «СП» о случае из собственной практики.

Его подзащитный Олег Зуев пятый год отбывает наказание за убийство, которое, как он сам говорит, совершил в целях самообороны.

Инцидент произошёл 2 февраля 2007 года. В тот день молодой человек поймал такси, чтобы отвезти на вокзал друга. По дороге пассажиры повздорили с водителем, якобы из-за суммы оплаты. Со слов Зуева: не доехав до места, таксист высадил его с другом на стоянке, где на них тут же набросилось нескольких человек. Они оказались коллегами таксиста, в руках у них были монтировки и биты. Один из нападавших нанес удар другу Зуева, после чего тот упал на землю и потерял сознание. Потом Олега стали бить монтировками и битами по голове и спине. Он пытался отбиться, убежать, но силы были неравны. Когда из подъехавшей машины вышел водитель с ножом, Олег выхватил у него нож и нанес смертельное ранение одному из нападавших.

Защитник говорит, что у Зуева были все основания опасаться за свою жизнь: «Он прекрасно понимал, что его могут убить или искалечить, потому что применялись монтировки, биты, удары наносились по голове и телу».

Олег, действительно, до того, как его взяли под стражу, около недели провел в больнице с сотрясением мозга. От более серьезных травм его, возможно, спасла теплая зимняя куртка, которая была на нем в этот вечер.

Первый суд приговорил молодого человека к одному году лишения свободы в колонии-поселении. Однако родители погибшего опротестовали слишком мягкое, по их мнению, наказание, и после повторного рассмотрения дела в суде Зуеву дали 12 лет строгого режима.

«Ему осталось еще два года до того, как подойдет условно-досрочное , - говорит Вагин. – Что ж, будем пытаться освободить по УДО, потому что все доводы мы уже исчерпали. Все безрезультатно: никому ничего не надо, никому ничего не интересно. Последний раз, когда мы c Олегом встречались, я заметил, как у него, скажем так, потухли глаза. Он разочарован во всем. Говорит: «Получается, я свою жизнь защищал, а мне дали двенадцать лет ».

Грань между защитой себя и близких от преступного посягательства и нарушением закона, действительно, очень тонкая. Но, к сожалению, и само следствие не всегда заинтересовано в том, чтобы эту грань отыскать.

«У человека есть презумпция невиновности. Но почему-то даже в очевидных случаях самообороны органы выбирают карательную тактику », - сетует Паршин.

В качестве примера он привел дело своей бывшей подзащитной, москвички Александры Иванниковой. В декабре 2003 года девушка, защищаясь, убила пьяного водителя, который пытался ее изнасиловать. Она ударила его небольшим ножом в ногу, но попала в артерию, и тот умер от потери крови.

Дело это приобрело тогда резонанс как раз в связи с тем, что в полной мере отразило российскую правоприменительную практику в отношении статей УК РФ о необходимой обороне.

Сначала Иванниковой вменялось умышленное причинение тяжкого вреда, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (статья 111 УК РФ). Потом прокуратура переквалифицировала ее действия на статью 107 УК РФ - убийство, совершенное в состоянии аффекта.

Первый суд признал Александру виновной и приговорил к двум годам лишения свободы условно, а также к выплате компенсации материального и морального вреда родителям погибшего – всего 206 тыс. 196 рублей. В последствие это решение было оспорено обеими сторонами, и дело ушло на новое рассмотрение, которое, однако, так и не состоялось. Прокурор отказался от обвинений и попросил прекратить дело, признав, что Иванникова «находилась в состоянии необходимой самообороны».

И вот спустя почти девять лет все почти с точностью повторяется. Теперь реально сесть может жительница Солнечногорского района Татьяна Кудрявцева, которую многие СМИ уже окрестили «второй Иванниковой». В начале июля на пустынной лесной опушке женщина убила «грибным» ножом напавшего на нее насильника-гастарбайтера.

При том, что Татьяна вызвала «скорую помощь» и сама пришла в полицию, ее обвинили в умышленном убийстве. Более того, поначалу следствие ходатайствовало еще и о заключении ее под стражу. Только через месяц под давлением СМИ дело переквалифицировали в «превышение пределов необходимой обороны».

«А как она должна была себя вести, чтобы не превысить ? – недоумевает Алексей Паршин. – В переговоры с нападавшим вступить, когда он начал душить ее? »

Адвокат уверен: налицо случай «объективной самообороны». Тем не менее, чем эта история закончится, пока не знает никто: расследование до сих не завершено, а суд у нас не предсказуем.

«СП»: - Как вообще оценивать, вышел человек за рамки необходимой обороны или нет ?

«Ну, когда на вас нападают, согласитесь, вы просто из-за шока не в состоянии взвешивать – правильно-неправильно . Вы, прежде всего, должны защитить свою жизнь, - рассуждает Владимир Вагин. – Но в законе все, действительно, написано расплывчато. Что, например, значит формулировка «явно превышает»? А как человек поймет – явно или не явно? Ну, конечно, если на него с пистолетом кто-то нападает, а он палкой отбивается – тут, возможно, и не будет явного превышения. А если он забрал у нападавшего нож и этим ножом пырнул его, обвинят сразу же, потому что понятие «самооборона» у нас вообще не работает. Людям проще ждать, пока их убьют, чем потом доказывать свою невиновность».

Алексей Паршин, в свою очередь, считает: главное, не путать реальную угрозу с мнимой:

«Если к вам подошел человек спросить, сколько времени, а вы его по голове треснули, - это, безусловно, перебор. А вот когда к вам в квартиру ворвались и вот-вот избивать начнут, а еще и оружие у них есть, - это те самые очевидные обстоятельства, когда вам действительно грозит опасность ».

«СП»: - Как же защититься и не оказаться под судом?

На самом деле в подобной ситуации нужно думать не о том, что вы можете оказаться на скамье подсудимых. Это еще вопрос. Да и при хорошем адвокате суд можно выиграть. Здесь вопрос жизни: спасти себя, спасти своих близких – вот что главное. Так что, не надо стоять за ценой: лучше попасть под суд, чем получить удар ножом в живот или спину.

Теоретически, признают юристы, такое право есть.

«Каждому гражданину право на неприкосновенность его жилища, жизни и здоровья гарантировано Конституцией , — пояснил «СП» адвокат Алексей Паршин . – Во-вторых, одна из частей 37-й статьи Уголовного кодекса говорит о том, что если нападение было неожиданным, и человек не мог оценить степень угрозы, то есть, попросту испугался, то любая его оборона считается допустимой ».

«К сожалению, такой подход к подобным делам уже стал системны м, — признает Паршин. – В случае смерти нападавшего, органы, которые ведут предварительное расследование, по сути, изначально начинают трактовать действия оборонявшегося лица как умышленное убийство. То есть рассматривают случившееся как угодно, но не как необходимую самооборону и даже не как ее превышени е».

«СП»: — Почему?

— Во-первых, правовые традиции у нас такие – сразу обвинить по максимуму. Считается, что суд разберется. Кроме того, раскрытие любых дел для них выгодно, поскольку, что бы там ни говорили, палочная система и в реорганизованной полиции осталась. А тут и доказывать-то особо ничего не нужно: есть труп, есть человек, признавшийся в убийстве. Все – можно в суд. К тому же фигура обвиняемых в подобных делах очень удобна: как правило, это люди не подготовлены, они впервые попадают в такую ситуацию, не знают, как себя вести, что говорить, как защищаться. Они еще в шоке после нападения, а на них еще и уголовная ответственность вешается. Есть и другие нюансы…

«СП»: — Не могли бы, пояснить?

— Существует еще такое негласное правило у правоохранителей: есть труп — кто-то должен ответить. Они им часто руководствуются при раскрытии дел. Потом сотрудники очень боятся быть обвиненными в коррупции. Большой процент прекращенных дел у следователя? Начальство может задаться вопросом: «Почему? Ты, наверное, взятки берешь». Поэтому следователь лишний раз боится не то, что дело прекратить, переквалифицировать на более легкую статью боится. Вдруг, его начнут обвинять, что он коррупционер и за деньги отпускает преступников на свободу.

На этот фоне, пожалуй, редким исключением победы гуманизма является история пенсионера Павла Веретельникова из забайкальского села Казаново. Напомним: в мае этого года 87-летнему ветерану пришлось дать бой в собственном доме 35-летнему соседу-рецидивисту. Преступник – Павел Пляскин, проведший в тюрьме половину своей жизни, посягнул на парадный костюм с орденами и медалями фронтовика, но этот налет для него стал последним.

Финал только был другой — самооборона обернулась для пенсионера обвинением в умышленном убийстве, судом и реальным сроком – 4,5 года лишения свободы.

Адвокат из Курганской области Владимир Вагин рассказал о случае из собственной практики.

«Ему осталось еще два года до того, как подойдет условно-досрочное , — говорит Вагин. – Что ж, будем пытаться освободить по УДО, потому что все доводы мы уже исчерпали. Все безрезультатно: никому ничего не надо, никому ничего не интересно. Последний раз, когда мы c Олегом встречались, я заметил, как у него, скажем так, потухли глаза. Он разочарован во всем. Говорит: «Получается, я свою жизнь защищал, а мне дали двенадцать лет ».

«У человека есть презумпция невиновности. Но почему-то даже в очевидных случаях самообороны органы выбирают карательную тактик у», — сетует Паршин.

Сначала Иванниковой вменялось умышленное причинение тяжкого вреда, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (статья 111 УК РФ). Потом прокуратура переквалифицировала ее действия на статью 107 УК РФ — убийство, совершенное в состоянии аффекта.

И вот спустя почти девять лет все почти с точностью . Теперь реально сесть может жительница Солнечногорского района Татьяна Кудрявцева, которую многие СМИ уже окрестили «второй Иванниковой». В начале июля на пустынной лесной опушке женщина убила «грибным» ножом напавшего на нее насильника-гастарбайтера.

«СП»: — Как вообще оценивать, вышел человек за рамки необходимой обороны или нет ?

«Ну, когда на вас нападают, согласитесь, вы просто из-за шока не в состоянии взвешивать – правильно-неправильно . Вы, прежде всего, должны защитить свою жизнь, — рассуждает Владимир Вагин. – Но в законе все, действительно, написано расплывчато. Что, например, значит формулировка «явно превышает»? А как человек поймет – явно или не явно? Ну, конечно, если на него с пистолетом кто-то нападает, а он палкой отбивается – тут, возможно, и не будет явного превышения. А если он забрал у нападавшего нож и этим ножом пырнул его, обвинят сразу же, потому что понятие «самооборона» у нас вообще не работает. Людям проще ждать, пока их убьют, чем потом доказывать свою невиновность».

Алексей Паршин, в свою очередь, считает: главное, не путать реальную угрозу с мнимой:

«Если к вам подошел человек спросить, сколько времени, а вы его по голове треснули, — это, безусловно, перебор. А вот когда к вам в квартиру ворвались и вот-вот избивать начнут, а еще и оружие у них есть, — это те самые очевидные обстоятельства, когда вам действительно грозит опасность ».

«СП»: — Как же защититься и не оказаться под судом?

— На самом деле в подобной ситуации нужно думать не о том, что вы можете оказаться на скамье подсудимых. Это еще вопрос. Да и при хорошем адвокате суд можно выиграть. Здесь вопрос жизни: спасти себя, спасти своих близких – вот что главное. Так что, не надо стоять за ценой: лучше попасть под суд, чем получить удар ножом в живот или спину.

Свободная Пресса | http://www.svpressa.ru/society/article/57941/

Фото: pravdoryb.info

Очередная инициатива по регулированию вопросов самообороны поступила в Госдуму. Депутат Журавлев А.А. внёс 11 ноября законопроект «О самообороне в Российской Федерации» . Теперь можно ждать баталий по одному из самых наболевших вопросов.

С чего сыр-бор

Давайте начнём с понимания базовых причин. Почему все правоохранительные органы так неохотно применяют уже существующие и действующие положения о самообороне? И противятся введению новых? Очень просто: потому что преступления такого рода обычно совершаются без свидетелей, а после уже почти невозможно установить, что происходило на самом деле. Пострадавший будет говорить одно, обвиняемый – другое, юридически они оба – заинтересованные лица. Кому из них надо будет поверить в ущерб другому?

И это ещё в случае, если пострадавший выжил. А если имело место убийство, то вообще показания даёт только одна «сторона» – и это, как вы понимаете, сторона, совершившая убийство.

Достоверно установить, что именно происходило в момент совершения преступления, почти всегда невозможно. А дело-то висит: побои, тяжкие телесные, а то и вообще – труп. Раскрывать надо. Поэтому следствие часто «срезает углы» и либо предъявляет нанесение телесных или убийство в чистом виде, либо – превышение пределов необходимой обороны.

И не спешите негодовать! Очень часто пределы необходимой самообороны действительно превышаются. Ведь как поступают критики? Показывают один одиозный случай: например, дело против человека, защитившего семью от трёх бандитов-рецидивистов , а потом начинают показывать статистику осуждений по статье 37 УК РФ – превышение пределов необходимой обороны. И люди почему-то думают, что там все случаи точно такие же.

А как зачастую бывает в жизни? Сидели двое, выпивали. Один стукнул по столу, второй схватился за нож – что здесь нового? Зарезал первого, вложил ему нож в руку и говорит: «Это он на меня напал – я защищался».

Критики нынешнего положения дел говорят о беззащитности гражданина перед преступниками, но давайте будем честны: в России (да и во всём мире) огромный завал бытовых преступлений. С ними и так непросто разобраться по справедливости и закону, а если ещё и новые дырки в Уголовном кодексе наделать, то преступлений меньше не станет, а вот совершившие преступления будут чаще уходить от закона.

Такой вот банальный и очень жизненный мотив у правоохранителей. Они ежедневно в таких делах копаются. Им и так поперёк горла гопники, бандиты да пьяницы, которые все до единого «не виноват я, начальник». В нашем, так называемом, «полицейском государстве» отнюдь не так просто привлечь к ответственности преступника, как принято думать. А будет ещё сложнее. Вот поэтому полиция со следователями и прокуратурой и против таких нововведений.

Иное время

Но мотивы правоохранителей эгоистичны. Им хочется, как проще. Понять их можно, но их «простота» осуществляется за счёт ущемления прав граждан, вообще-то. Первая часть написана не для того, чтобы оправдать нынешнее положение дел, а для того, чтобы показать, что у них ЕСТЬ причина так поступать. А ещё для того, чтобы читатель задумался: у нововведений будут последствия . И вы, рядовой гражданин, читающий эти строки, возможно, после изменения законов, не разгоните бейсбольной битой гопников во дворе, а получите этой битой по затылку от случайного знакомого или соседа. А он потом ещё и окажется невиновным.

Но вторая правда в том, что законы и практика их применения достались нам с советских времён, когда такого разгула преступности и близко не было, когда милиция неплохо прижимала бандитов, а уличная шпана дралась «до первой крови», а не до первых трупов.

Сегодня гражданину приходится сталкиваться с большим количеством угроз, полиция не в состоянии обеспечить полный порядок, и граждане взывают к обеспечению гарантированного им по закону права на самостоятельную оборону. Тоже очень резонная и жизненная мотивация. Правда, тоже стоит понимать, что и самые лучшие в мире законы не гарантируют того, что вы действительно не превысите пределы необходимой обороны. Хорошо ли вы их вообще знаете – эти пределы? Что дозволено законом, а что – нет? И хорошо ли себя контролируете, чтобы за рамки, отведённые законом не выйти?

И вообще: всё ли тут сводится к закону? В конце концов, право на самооборону есть и сейчас. Кстати, людей не только регулярно сажают за превышение пределов обороны, но и отпускаю за то, что они действовали в этих пределах. Где гарантии, что новый закон будет лучше? И в нём ли дело или проблема в предвзятости следователей и судов?

Новый законопроект

Скажем честно, идея скверная на наш взгляд. Для права это ужасная практика – дербанить нормальный, работающий кодекс на отдельные законы. Что за странная манера – закон «О самообороне»? А давайте примем закон «О бандитизме», «Об угоне частного транспорта», давайте весь УК разнесём на тысячу закончиков? Потом в каждый из них начнём вносить отдельные поправки, и уголовное право в нашей стране превратится в такой винегрет, что заранее страшно.

Данная тема – это компетенция Уголовного кодекса. Именно там, в Уголовном кодексе, эти статьи пребывают во всех развитых странах. Потому что там им самое место. Так почему же депутат Журавлев А.А. не предложил просто поправки к Уголовному кодексу – к соответствующим статьям?

Потому что с кодексами работают целые экспертные группы профессиональных юристов и опытных представителей правоохранительных органов, которые знают как следственную практику, так и судебную. Которые в состоянии охватить своим опытом и познаниями весь спектр вопросов: от восстановления картины преступления, выяснения личности подозреваемых вплоть до судебного процесса над обвиняемым, включая прохождение всех инстанций обжалования и аргументации адвокатов.

Возможно, будет полезно почитать: