Взаимоотношение международного и внутригосударственного права. Соотношение и взаимодействие международного и внутригосударственного права

Национальные системы права регулируют только внутригосударственные отношения. Но нормы внутригосударственного права не могут регулировать международные отношения. Однако это не означает, что вся система внутреннего права не может воздействовать на международное право. Есть определенные формы влияния норм внутригосударственного права на международные отношения и международное право.

Внутригосударственное право - это законодательство страны, которое определяет организацию и деятельность государства, его политику внутри страны и на международной арене. Заметно это проявляется в правовом государстве, выражающем суверенную волю народа.

Национальное право находит выражение во внешней политике и дипломатии государства. Конечно, внешняя политика и дипломатия государства не должны вступать в противоречие с общепризнанными принципами и нормами международного права. Через политику и дипломатию государство выражает и утверждает правовые идеи, взгляды, нормы, закрепленные в политическом, правовом, нравственном сознании народа, в нормативно-правовых актах, и тем самым воздействует на международную жизнь, межгосударственные отношения, на международное право.

В Конституции СССР 1977 г. было провозглашено основой внешней политики государства принципы международного права, в том числе и такой, как выполнение обязательств, вытекающих из общепризнанных принципов и норм международного права (ст. 29). "Конституция (Основной закон) СССР" (принята ВС СССР 07.10.1977)(ред. от 14.03.1990) (утратил силу) Ст. 29

Какие нормы внутригосударственного права могут быть в преобразованном виде использованы в международном праве? Р.А. Мюллерсон считает, что к таким нормам национального права, которые могут быть трансформированы в международное право, относятся нормы, регулирующие конкретную деятельность государства, например, заключение договоров, правовое положение иностранцев, дипломатических и консульских представительств. К такому «источнику» международного права относят также нормы внутреннего права, регулирующие отношения между субъектами национального права из разных стран; нормы, регулирующие часть внутригосударственных отношений, могущие породить международные отношения по поводу их регулирования. В перечень нормативных элементов внутригосударственного права с перспективой «вхождения» в международное право Р.А. Мюллерсон включает «определенные юридические максимы, обеспечивающие внутреннюю согласованность правовых систем и возникшие, как правило, в рамках национального права». См.: Гаврилов В.В. Международное частное право. Краткий учебный курс. М., 2000. С. 11. В условиях расширения и углубления международного сотрудничества государств, стоит задача с помощью международного права унифицировать ряд областей внутригосударственного права. Эта унификация осуществляется при помощи международных договоров, соглашений.

Опыт международного сотрудничества государств находит выражение в разных формах унификации регулирования отношений между ними. Значительный теоретический и практический интерес представляет правовая система Европейского Союза, который был создан в 1992 г. Отличительной особенностью права Европейского Союза является его верховенство и прямое действие на территории всех стран, входящих в Союз. Зыбайло А. К вопросу о соотношении международного и национального права (теоретические аспекты) // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 1998. № 3. Граждане государств, входящих в Европейский Союз, являются одновременно и гражданами Европейского Союза. Гражданство Союза дополняет, а не подменяет национальное гражданство.

Нормы международно-правовых актов, для того чтобы регулировать внутригосударственные отношения, должны войти в систему права этого государства. Важным средством имплементации является трансформация, которая имеет несколько форм (прямая, опосредствованная, смешанная трансформация).

Опосредствованная трансформация означает принятие особого закона, другого нормативного правового акта, переводящего норму международного договора во внутригосударственную норму права. Очевидно, что правовой статус личности по международному договору, по международному праву нуждается во внутригосударственном юридическом механизме обеспечения и защиты. А для этого необходимо разработать систему норм внутреннего права, которые обеспечили бы комплекс юридических, социальных, экономических гарантий правового статуса личности.

Наиболее распространенной является смешанная трансформация, которая представляет собой сочетание элементов первых двух видов трансформации.

В обеспечении конституционного порядка в Российской Федерации - законы, другие нормативно-правовые акты взаимодействуют с международным правом. Об этом свидетельствуют положения Конституции Российской Федерации.

Президент Российской Федерации вправе приостанавливать действие актов органов исполнительной власти субъектов федерации в случае противоречия этих актов Конституции Российской Федерации, федеральным законам и международным обязательствам.

Взаимодействие международного и внутригосударственного (национального) права обусловлено таким объективным — по отношении к правовым категориям — фактором, как взаимосвязь внешней и внутренней политики.

Существенное значение для поддержания и совершенствования такого взаимодействия имеет то обстоятельство, что государства выступают в нормотворческих процессах как создатели одновременно внутригосударственных (национально-правовых) норм и международно-правовых норм , воплощающих в первом случае их собственные, во втором — взаимосогласованные интересы. Соответственно рождаются государственные законы (равно иные нормативные акты) и межгосударственные договоры (иные источники международного права). Терминологическим выражением участия государства в создании различных по принадлежности к определенной правовой системе актов является их официальное обозначение; применительно к нашему государству — законы Российской Федерации (в прошлом — законы СССР) и международные договоры Российской Федерации (международные договоры СССР).

Квалификация внутригосударственного права и международного права как самостоятельных правовых систем относится и к методам нормотворчества, и к формам существования тех и других правовых норм, и к правоприменительной практике.

Поскольку внутригосударственное и международное право, будучи автономными по отношению друг к другу системами, активно взаимодействуют, вплоть до применения международно-правовых норм в сфере внутригосударственных отношений, возникла иллюзия перехода норм одной системы в другую. Такое иллюзорное представление породило концепцию "трансформации" международно-правовых норм в национально-правовые нормы, международных договоров во внутригосударственное законодательство. Согласно этой концепции международные договоры в результате их ратификации, утверждения или просто официального опубликования "трансформируются", преобразуются во внутригосударственные законы; аналогична судьба соответствующих норм. Неприемлемость подобных умозаключений станет предельно ясной, если принять во внимание, во-первых, что трансформация означает прекращение существования "трансформируемого" предмета, явления, но международным договорам такая судьба неприсуща; во-вторых, что на стадии правоприменения взаимодействие двух правовых систем, если принять данные суждения, заменяется единоличным действием правовой системы государства, "поглотившей" международные нормы; в-третьих, что традиционно в ряде отраслей национального права допускается применение норм иностранного законодательства, однако не высказывается предположение о "трансформации" и этих норм в российское законодательство.

Принятые во многих государствах конституционные формулировки воплощают не вполне однозначные подходы к проблеме. Так, согласно ст. 25 Основного закона федеративной Республики Германии 1949 г. "Общие нормы международного права являются составной частью права Федерации"; согласно п. 1 ст. 28 Конституции Греции 1975 г. общепризнанные нормы международного права, а также международные договоры после их ратификации и вступления в силу "являются составной частью внутреннего греческого права"; согласно ч. 4 ст. 5 Конституции Республики Болгария 1991 г. ратифицированные, опубликованные и вступившие в силу международные договоры "являются частью внутреннего права страны". В Конституции Испании международные договоры квалифицируются как "часть ее внутреннего законодательства" (ч. 1 ст. 96), а в Конституции Украины действующие международные договоры, согласие на обязательность которых дано Верховной Радой Украины, объявлены "частью национального законодательства Украины" (ч. 1 ст. 9).

Формулировка действующей Конституции Российской Федерации может показаться идентичной приведенным выше. Согласно ч. 4 ст. 15 этой Конституции "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы"

Толкование этой конституционной нормы затрагивалось в гл. 1 учебника применительно к характеристике правовой системы. Ясно, что понятие "правовая система" отличается от понятия "право", будучи более насыщенной категорией, вмещающей в себя наряду с правом как совокупностью юридических норм правоприменительный процесс и, очевидно, складывающийся на их основе правопорядок .

В этом смысле формулировка Конституции Российской Федерации представляется ощутимо иной, чем в названных зарубежных конституциях, и дает основания для такой "прописки" общепризнанных принципов и норм и международных договоров Российской Федерации в российской правовой системе, при которой эти принципы, нормы, договоры, не вторгаясь прямо во внутригосударственный нормативный комплекс, в российское законодательство, взаимодействуют с ним в правоотношениях , в правоприменительном процессе, в структуре правопорядка.

Функциональное назначение конституционной нормы проявляется в признании непосредственного действия международно-правовых норм в сфере внутригосударственной деятельности и внутригосударственной юрисдикции, в предписании непосредственного применения этих норм судами , другими органами государства , хозяйствующими субъектами, должностными лицами и гражданами (индивидами). Такой вывод обусловлен пониманием текста ч. 4 ст. 15 Конституции в контексте других конституционных норм (ч. 3 ст. 46, ст. 62, 63, 67, 69) и многочисленных законодательных актов РФ, предусматривающих их совместное с международными договорами применение. Самостоятельное юридическое положение международных принципов, норм договоров подчеркивается особым статусом при их приоритетном применении в случаях несоответствия им норм законов.

Очевидно, и тексты упомянутых статей зарубежных (кстати, далеко не всех) конституций допускают — с учетом других нормативных предписаний — аналогичное толкование их соотношения с международными договорами (нормами).

Функции международного права во внутригосударственной сфере

Способность норм современного международного права выполнять, с учетом отмеченных особенностей, те же регулятивные функции, на которые ориентированы нормы внутригосударственного права , используется в правовой системе Российской Федерации (ранее — в правовой системе Союза ССР) в целях их согласованного, совместного применения. В нашем законодательстве содержится немало предписаний, согласно которым тот или иной порядок деятельности определяется, те или иные отношения регулируются, а компетентные органы руководствуются, с одной стороны Конституцией , законами, иными актами органов Российской Федерации, а также теми законами СССР или их отдельными нормами, которые продолжают действовать на территории Российской Федерации, поскольку они не противоречат российскому законодательству, с другой стороны, международными договорами Российской Федерации и воспринятыми ею в порядке правопреемства международными договорами СССР.

В качестве примеров такого рода назовем ст. 436 ГПК РСФСР, ст. 32 УПК РСФСР, ст. 305 Таможенного кодекса РФ, ст. 4 Закона РФ "О федеральных органах налоговой полиции", ст. 15 Закона РФ "О внешней разведке", согласно которым порядок отношений органов и должностных лиц с соответствующими органами и должностными лицами иностранных государств определяется законодательством Российской Федерации и ее международными договорами. В ряде законов имеются специальные статьи, посвященные правовым основам деятельности того или иного ведомства и называющие в связи с этим как Конституцию, законы и иные нормативные акты , так и международные договоры (ст. 3 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" 1995 г.). Согласно ч. 2 ст. 2 Федерального конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" от 26 февраля 1997 г. Уполномоченный в своей деятельности руководствуется Конституцией РФ, настоящим Законом, законодательством РФ, а также общепризнанными принципами и нормами международного права , международными договорами РФ.

Согласно ст. 4 Федерального закона "Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации" 1995 г. этот орган в своей деятельности, специфика которой вполне понятна, руководствуется не только Конституцией РФ и другими федеральными актами, но также нормами международного права и международными договорами РФ, регулирующими отношения в сфере охраны государственной границы , территориального моря, континентального шельфа и исключительной экономической зоны РФ. Имеются, однако, и такие законы (например, ст. 4 Закона "О милиции" 1991 г.), где подобный перечень ограничен внутригосударственными актами, хотя на практике соответствующим органам приходится руководствоваться и международными договорами. Непоследовательность проявляется порой и в том, что в акте о каком-либо ведомстве (органе) содержится немало конкретных положений о применении международных договоров данным ведомством (органом), а в статье о правовой основе его деятельности называются только российские акты. Таковы, например: Положение о Министерстве культуры Российской Федерации от 6 июня 1997 г., Положение о Министерстве Российской Федерации по атомной энергии от 29 апреля 1997 г.

Особо заметен такой пробел в Положении о Министерстве иностранных дел Российской Федерации, утвержденном Указом Президента РФ от 14 марта 1995 г. Это Министерство в своей деятельности не может не руководствоваться международными договорами, прежде всего при решении таких обозначенных в ст. 4 задач, как защита прав и интересов граждан и юридических лиц РФ за рубежом, обеспечение дипломатических и консульских отношений РФ с иностранными государствами и т. д., а также при осуществлении функций, закрепленных в ст. 5. Между тем согласно ст. 2 Положения правовую основу деятельности МИД составляют исключительно акты РФ (международные договоры не упомянуты).

Идея согласованного регулирования четко выражена во многих законодательных актах, посвященных определенным видам деятельности. Так, в преамбуле Закона РФ "Об образовании" в редакции от 13 января 1996 г. сказано, что образование в Российской Федерации осуществляется в соответствии с законодательством РФ и нормами международного права. В Законе РФ "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименования мест происхождения товаров" от 23 сентября 1992 г. предусмотрено, что правовая охрана товарного знака предоставляется на основании его государственной регистрации в порядке, установленном настоящим Законом, или в силу международных договоров Российской Федерации (ст. 2). Согласно ст. 5 Закона "Об иностранных инвестициях в РСФСР" от 4 июля 1991 г. отношения, связанные с иностранными инвестициями, регулируются настоящим Законом, иными действующими на территории России законодательными актами и международными договорами. Закон РФ "О Государственной границе Российской Федерации" от 1 апреля 1993 г. совершенно закономерно содержит особенно много ссылок на международные договоры. В частности, ч. 2 ст. 7 определяет, что режим Государственной границы устанавливается настоящим Законом, другими законодательными актами и международными договорами Российской Федерации.

Таким образом, взаимодействие правовых систем проявляется в согласованном регулировании отношений, относящихся к совмещенному предмету регулирования.

Принципиальное значение имеет разграничение понятий: право государства как совокупность создаваемых данным государством, его органами правовых норм и правовых актов и право, применяемое в государстве, как совокупность всех правовых норм, всех правовых актов, которые подлежат реализации в сфере внутригосударственных отношений и (или) могут действовать в пределах юрисдикции соответствующего государства и компетенции его органов. Второе понятие шире первого, поскольку охватывает — наряду с национальным правом (основным компонентом) — применимые международные нормы, международные договоры, заключенные или признанные данным государством, а также отдельные нормы права иностранных государств в случаях, предусмотренных национальными законами или международными договорами.

Естественно, что для такого применения нормы, принадлежащие к различным правовым системам, должны обладать юридической совместимостью. При взаимодействии национальных норм (собственных норм данного государства) и международных норм это достигается их согласованием в процессе разработки, когда внутригосударственные правовые категории, принципы, нормы принимаются во внимание при подготовке международных договоров, а внутригосударственное законодательство приводится в соответствие с вступившими в силу международными договорами. Использование норм иностранного права осуществляется с учетом оговорки об их неприменении, если это противоречит основам национального правопорядка (публичному порядку).

В связи с рассмотрением проблем разграничения понятий "право государства" и "право, применяемое в государстве" требуют уточнения два вопроса — об и о квалификации нормативных комплексов, рождающихся и действующих на межсистемной основе.

В некоторых изданиях можно встретить утверждения, что международные договоры относятся к категории специфических источников внутригосударственного права (например, административного, трудового и уголовно-процессуального права). По сути дела, к такому же результату приходят сторонники концепции "трансформации", отстаивая идею "перевода нормы международного права в норму национального права, перевоплощения международных договоров в национальные законы. Сама природа понятийного аппарата обусловливает "привязку" определенных правовых категорий к соответствующей правовой системе. Каждая правовая система, имеет свои источники, которые обладают способностью выполнять присвоенные им функции в рамках другой правовой системы не переходя в нее, сохраняя "прописку" в собственной правовой системе.

Что же касается нормативных комплексов, рождающихся и действующих на межсистемной основе, обладающих качествами регулятивной совместимости, то нам не кажется оправданным их восприятие сквозь призму традиционных представлений о таких стабильных нормативных образованиях, как "правовой институт" или "отрасль права ", поскольку эти категории, как и источники права, принадлежат соответствующей правовой системе. Мы разделяем мнение, что "нормы международного и национального права не могут составлять объективно существующую единую совокупность норм, поскольку по своей социальной и юридической природе — это различные и особые системы права ".

Предпринимаемые попытки конструирования "межсистемных отраслей" или "межсистемных институтов" кажутся искусственными и игнорирующими то обстоятельство, что при надлежащие к различным правовым системам нормы взаимодействуют как нормативный комплекс не в статическом состоянии, а в правоприменительном процессе, причем в целях решения конкретной задачи, урегулирования конкретного правоотношения . Такие группы разносистемных норм, состыкованные в определенных ситуациях, могут быть обозначены как правоприменительные комплексы.

В нашей практике типичными являются двусоставные правоприменительные комплексы — из норм национального законодательства и норм международных договоров.

Вместе с тем получили распространение и трехсоставные правоприменительные комплексы, включающие помимо названных норм и нормы иностранного права. Так, при решении вопросов двойного гражданства подлежат применению нормы ст. 3 Закона РФ "О гражданстве Российской Федерации", нормы международного договора между Российской Федерацией и иностранным государством, допускающего и регламентирующего статус двойного гражданства, если такой договор заключен, а также нормы законодательства соответствующего иностранного государства. Точно так же конкретный акт выдачи лица для привлечения к уголовной ответственности или для исполнения приговора требует применения в совокупности норм уголовного и уголовно-процеесуального законодательства как запрашивающего, так и запрашиваемого государства и норм договора о правовой помощи, заключенного соответствующими государствами.

Международное право как фактор совершенствования национального законодательства

Принцип добросовестного выполнения международных обязательств — один из основных принципов международного права — презюмирует согласование с этими" обязательствами национальных законов и предпринимаемых государством в сфере своей внутренней компетенции мер. Позиция международного сообщества выражена в универсальном договоре — Венской конвенции о праве международных договоров — в ст. 27, имеющей заголовок "Внутреннее право и соблюдение договоров": государство-участник какого-либо договора не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора. Эту норму, очевидно, можно трактовать и в смысле недопустимости ссылки на отсутствие во внутреннем праве соответствующих положений. Можно предположить ситуацию, когда выполнение договора не зависит от состояния внутреннего права. Но все же нормальным состоянием следует признать взаимодействие национальных и международных норм и, следовательно, согласование первых со вторыми как необходимое условие выполнения договора и как важный компонент механизма реализации договорных предписаний.

Характерно, что при разработке Декларации принципов взаимных отношений, составляющей ядро Заключительного акта СБСЕ 1975 г., государства конкретизировали содержание принципа добросовестного выполнения международных обязательств, включив в его текст слова о том, что при осуществлении своих суверенных прав, включая право устанавливать свои законы и административные правила, они будут сообразовываться со своими юридическими обязательствами по международному праву.

В законодательстве СССР, а ныне в законодательстве. Российской Федерации утвердилось правило приведения его норм в соответствие с международными договорами, другими . В его основе находятся как указанный принцип, так и конкретные положения международных договоров, ориентирующие их участников на такие действия. Можно выделить, с одной стороны, управомочивающие нормы, согласно которым принятие законов обусловлено усмотрением компетентных государственных органов , а с другой стороны, предписывающие нормы, которыми на государство возлагаются определенным образом сформулированные обязательства. К первому варианту относится, например, п. 1 ст. 21 Конвенции ООН по морскому праву: "Прибрежное государство может принимать в соответствии с положениями настоящей Конвенции и другими нормами международного права законы и правила, относящиеся к мирному проходу через территориальное море...";

ко второму варианту — п. 2 ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах : "Всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом".

Используются следующие формы приведения законодательства в соответствие с международными договорами:

1) разработка и принятие принципиально новых законодательных актов, ранее не известных правовой системе государства (Декларация прав и свобод человека и гражданина , принятая Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г., Федеральный закон "О беженцах" от 19 февраля 1993 г. в редакции от 28 июня 1997 г., Закон РФ "О космической деятельности" от 20 августа 1993 г., Федеральный закон "О наркотических средствах и психотропных веществах" от 8 января 1998 г.);

2) принятие законов, заменяющих ранее действовавшие и существенно изменяющих нормативное содержание (Закон РФ "О Государственной границе Российской Федерации" от 1 апреля 1993 г., заменивший Закон СССР "О Государственной границе СССР" 1982 г., Таможенный кодекс РФ от 18 июня 1993 г., заменивший Таможенный кодекс СССР 1991 г., Воздушный кодекс РФ от 19 марта 1997 г., заменивший Воздушный кодекс СССР 1983 г.);

3) принятие актов, вносящих частичные изменения и дополнения в действующие законодательные акты. Например, присоединение СССР в 1973 г. к Всемирной (Женевской) конвенции об авторском праве 1952 г. потребовало ряда норм союзного и республиканского гражданского законодательства ; в связи с присоединением СССР в 1987 г. к Международной конвенции _о борьбе с захватом заложников Президиум Верховного Совета СССР издал указ "Об уголовной ответственности за захват заложников", а Президиум Верховного Совета РСФСР указом от 17 июня 1987 г. дополнил УК РСФСР статьей 126 1 "Захват заложников"; согласно Закону РФ от 29 апреля 1993 г. УК РСФСР был дополнен статьей 78" "Незаконный экспорт товаров, научно-технической информации и услуг, используемых при создании вооружения и военной техники, оружия массового уничтожения", причем введение уголовной ответственности за указанное деяние объяснялось в преамбуле Закона целью обеспечения выполнения международных обязательств по нераспространению оружия массового уничтожения.

Интересен пример совершенствования норм об усыновлении в связи с ситуациями усыновления иностранными гражданами детей , являющихся гражданами РФ. Положения Кодекса о браке и семье РСФСР (ст. 98 и последующие статьи гл. 12, а также ст. 165, предписывавшая в подобных ситуациях руководствоваться нашим законодательством при условии получения разрешения) пришли в противоречие с потребностями надлежащей защиты интересов детей и не отвечали предписаниям вступившей в силу в 1990 г. Конвенции о правах ребенка. Согласно ст. 21 Конвенции подобное усыновление — "усыновление в другой стране" — допускается, "если ребенок не может быть передан на воспитание или помещен в семью, которая могла бы обеспечить его воспитание или усыновление, и если обеспечение какого-либо подходящего ухода в стране происхождения ребенка является невозможным". Федеральным законом, принятым 10 февраля 1995 г., в соответствующие статьи Кодекса о браке и семье были внесены существенные изменения и дополнения. Новая редакция ст. 98 включает следующий текст: "Усыновление детей, являющихся гражданами РФ, иностранными гражданами допускается только в случаях, если не представилось возможным передать этих детей на усыновление, под опеку (попечительство) граждан РФ на воспитание в семьи граждан РФ или на усыновление родственникам ребенка независимо от их места жительства или гражданства ". Соответственно изменена и дополнена ст. 165, где сказано также о необходимости получения согласия законного представителя ребенка и компетентного органа. Усыновление не может быть произведено, если в результате усыновления могут быть нарушены права ребенка, установленные законодательством и международными договорами РФ. Характерно, что еще раньше, 31 августа 1994 г., в приказе Министерства образования РФ и Министерства здравоохранения и медицинской промышленности РФ "О документах, представляемых при усыновлении детей иностранными гражданами" было установлено, что в личном деле ребенка, передаваемого, на усыновление иностранным гражданам, должен быть документ, подтверждающий, что ребенок неоднократно предлагался гражданам РФ на усыновление.

В развитие норм этого закона постановлением Правительства РФ от 15 сентября 1995 г. было утверждено Положение о порядке передачи детей, являющихся гражданами РФ, на усыновление гражданам РФ и иностранным гражданам и (или) лицам без гражданства. В новом Семейном кодексе РФ от 29 декабря 1995 г. эти вопросы регламентируются ст. 124 и последующими статьями гл. 19 и ст. 165 идентичным образом. В ситуации возможного нарушения прав ребенка, установленных законодательством и международными договорами, предусмотрена отмена в судебном порядке произведенного усыновления (удочерения).

Уважительное отношение к обязательствам по международному праву четко выражено в ст. 4 Закона РФ "О Государственной границе Российской Федерации": "Законодательство о Государственной границе основывается на Конституции Российской Федерации , а также на международных договорах Российской Федерации".

Однако в нашем законодательстве сохраняются весьма заметные пробелы либо нормативные решения, существенно отличающиеся от положений заключенных договоров. Даже в новом Уголовном кодексе РФ, который, как сказано в ч. 2 ст. 1, "основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права", отдельные составы преступлений , в отношении которых наше государство взяло на себя обязательства по международным конвенциям, определены не вполне адекватно договорным нормам (например, ст. 117 и 302 УК в их соотношении с Конвенцией против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания , ст. 360 в ее соотношении с Конвенцией о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов). Заключенные в разные годы договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и. уголовным делам не имеют в нашем уголовно-процессуальном законодательстве столь полезных для их выполнения норм. Присоединение СССР в июле 1991 г. к Факультативному протоколу к Международному пакту о гражданских и политических правах (Протокол вступил в силу для Российской Федерации 1 января 1992 г.), а также подписание в 1996 г. Российской Федерацией Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод предполагают разработку и законодательное закрепление механизма реализации соответствующих международных норм.

Взаимодействие международных договоров и национального законодательства в правоприменительном процессе

Вполне закономерно было решено придать норме о приоритетном применении правил международных договоров конституционный статус, т. е. ввести ее в Конституцию Российской Федерации в качестве общего предписания: "Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора" (ч. 4 ст. 15).

При толковании этой конституционной нормы надо иметь в виду три обстоятельства.

Во-первых, здесь, очевидно, предполагаются не всякие, а лишь те международные договоры, которые прошли процедуру ратификации в Федеральном Собрании Российской Федерации . Поскольку такая процедура предусмотрена для всех договоров,. устанавливающих иные, чем в действующих законах, правила, соответственно должна презюмироваться несопоставимость с такими последствиями закона и не прошедшего почему-либо ратификацию договора.

Во-вторых, должно быть применено расширительное толкование термина "закон", охватывающее все внутригосударственные нормативные правовые акты. При ином, буквальном, понимании возможна презумпция нераспространения данной конституционной нормы на подзаконные акты. Такое пояснение касается, в частности, нового Гражданского кодекса РФ (часть первая), в котором воспроизведение ч. 4 ст. 15 Конституции сопровождается подчеркнутым разграничением актов гражданского законодательства и иных актов, содержащих нормы гражданского права (ст. 3), что порождает неясность относительно судьбы норм "иных актов" при их коллизии с договорными нормами.

В-третьих, следует учитывать особый статус Конституции, хотя на международно-правовом уровне каких-либо специальных норм на этот счет нет. Конституция Российской Федерации (ч. 1 ст. 15) имеет высшую юридическую силу. Соответственно в федеральном законе "О международных договорах Российской федерации" сформулировано следующее предписание (ст. 22):

"Если международный договор содержит правила, требующие изменения отдельных положений Конституции Российской Федерации, решение о согласии на его обязательность для Российской Федерации возможно в форме федерального закона только после внесения соответствующих поправок в Конституцию Российской Федерации или пересмотра ее положений в установленном порядке". При толковании указанных статей правомерен вывод о неподчинении Конституции принципу приоритетного применения правил международного договора в коллизионных ситуациях. Такой подход четко выражен в научной литературе и в комментариях к Конституции РФ.

В-четвертых, может возникнуть проблема в связи с более благоприятным регулированием в законе по сравнению с договором. Ключом к верному решению может служить текст ч. 2 ст. 5 Международного пакта о гражданских и политических правах: никакое ограничение или умаление каких бы то ни было основных прав человека , признаваемых в государстве — участнике Пакта, в силу закона не допускается под тем предлогом, что в Пакте не признаются такие права или что в нем они признаются в меньшем объеме. Несколько иная редакция этой же мысли дана в ст. 41 Конвенции о правах ребенка: ничто в Конвенции не затрагивает любых положений, которые в большей степени способствуют осуществлению прав ребенка и содержатся в законе государства-участника.

Отметим, что впервые такое понимание проблемы было сформулировано на региональном уровне — в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (ст. 60). Такой подход не воспринят в нашем законодательстве. И если в первой редакции Закона РФ "О беженцах" 1993 г. положение о приоритетном применении правил международных договоров сопровождалось оговоркой: за исключением случаев, когда их применение может привести к ограничению прав и свобод беженцев, регламентируемых соответствующими законами РФ (ст. 15), то в его новой редакции от 28 июня 1997 г. использована общепринятая формулировка (ч. 3 ст. 18).

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВА

Влияние внутригосударственного права на формирование и осуществление норм международного права

Влияние международного права на формирование, функционирование и развитие внутригосударственного права

Акты международных организаций, решения международных судебных учреждений и внутригосударственное право

Юридические формы согласования систем международного и национального права

Литература

Теоретические основы соотношения и взаимодействия международного и национального права

Проблеме соотношения международного и национального права наука международного права стала уделять внимание с конца XIX в. Первой специальной работой в этом отношении явилась книга известного немецкого юриста X. Трипеля «Международное и внутригосударственное право», вышедшая в 1899 г. Однако еще раньше русские ученые Л. А. Камаровский и Ф. Ф. Мартене отмечали несомненную связь и взаимное влияние международного и внутригосударственного права как основную черту их соотношения. Так, Л. А. Камаровский писал: «Международное право относится к сфере права публичного, имеющего своим исходным пунктом и центром государство, что, однако, не мешает его самостоятельности по отношению к праву государственному». В полном согласии с этим он подчеркивал далее: «Между трактатами и законами существуют многообразные и живые связи. Часто издаются законы, сообразные с трактатами, и, наоборот, заключаются последние для дальнейшего развития и осуществления первых... Здесь нужно строго разграничивать соприкасающиеся области государственную и международную: нельзя одобрить ни перенесения государственных принципов на почву международную... ни поддержки каких-либо порядков международными мерами...»

Исторически в науке международного права в вопросе соотношения международного и внутригосударственного права существовало два основных направления: монистическое и дуалистическое 3 . И то и другое внутренне неоднородны. Так, монистическое течение распадается на теории примата международного права и примата внутригосударственного права. В свою очередь, дуалистическому подходу также не свойственна гомогенность. Концепции, укладывающиеся в русло дуалистической теории, основывались на разграничении международного и национального права и их неподчиненности одного другому. Как явствует из вышеприведенных высказываний, русские дореволюционные авторы конца XIX - начала XX в. стояли на позициях дуализма, хотя формально это, возможно, и не было выражено подобным образом. Главным тезисом дуалистической школы была констатация различий в объектах регулирования, субъектах права, а также источниках права.

Некоторые авторы насчитывают три направления в этом отношении, выделяя в особое течение международно-правовой монизм, т. е. примат международного права над национальным правом, помимо монизма внутригосударственного права, а также дуализма международного и внутригосударственного права и внутригосударственное право согласно X. Трипелю «суть не только различные отрасли права, но и различные правопорядки. Это два круга, которые не более чем соприкасаются между собой, но никогда не пересекаются». Эти суждения не должны квалифицироваться как вывод о том, что дуалисты абсолютизировали независимость рассматриваемых правопорядков, не видели или отрицали связи между ними. Наоборот, в своей специальной работе «Международное и внутригосударственное право», а также в курсе, прочитанном в Гаагской академии международного права, X. Трипель исследовал вопросы взаимосвязи между обоими правопорядками по широкому спектру: рецепцию и репродукцию положений международного права внутригосударственным правом и наоборот; отсылку одного права к другому; внутригосударственное право, запрещенное международным; перенесение действия норм одной правовой системы в рамки другой и т. д.. подчеркивая при этом, что для того, чтобы международное право могло выполнять свою задачу, оно постоянно должно обращаться за помощью к внутреннему праву, без чего оно во многих отношениях бессильно. Об отсылке одного к другому говорил также в отношении международного и внутригосударственного права и другой сторонник дуалистического направления - итальянский автор Д. Анцилотти.

Именно дуалистическая теория прошлого ко многом составила необходимую основу для современной доктрины соотношения международного и внутригосударственного права, сформировавшейся в отечественной науке международного права и отчетливо проявившейся в трудах В. Н. Дурденевского, Е. А. Коровина, Д. Б. Левина, И. И. Лукашука, Н. В. Миронова, Г. И. Тункина, Е. Т. Усенко, Н. А. Ушакова, С. В. Черниченко, В. М. Шуршалова и др. Из аналогичных посылок исходит преимущественно и зарубежная доктрина международного права. В частности, американские международники утверждают: «Мы должны принять дуалистическую точку зрения. Международные суды применяют международное право, национальные суды - национальное право». При этом поддерживаются идеи взаимодействия систем международного и внутригосударственного права. Мнения противоположного толка, заключающиеся в изоляционистском подходе к явлению, достаточно редки, хотя и имеют место. Так, Р. Аго, отрицая взаимоотношения между двумя системами, полагает: «Принципиальный факт состоит в том, что каждая правовая система является исключительной и закрытой системой норм, из чего следует... что между двумя правовыми системами... не могло бы возникнуть юридической связи»?. Нелишне напомнить в этой связи, что концепции «замкнутости» одной правовой системы по отношению к другой отчасти ведут свое начало от тезиса Г. Кельзена об основных нормах в праве, согласно которому правовая система, будучи логическим развитием «основной нормы», не существует для другой правовой системы, которая является продуктом иной основной нормы 1 .

Современный дуализм не только предполагает существование двух равнозначных и самостоятельных систем права - международного и национального, но и характеризуется состоянием диалектического взаимодействия между ними, со свойственным его содержанию разнообразием элементов, последовательностью и их сочетанием друг с другом. «Каждая из правовых систем, присутствующих на международной арене, справедливо замечает А. А. Рубанов, - призвана регулировать свой собственный круг отношений. Однако такое предназначение не ведет к замкнутости и самоизоляции. Уместно повторить, что все правовые системы в сегодняшнем мире взаимосвязаны. Национальное право каждой страны связано с правом других стран, а также с международным правом, международное право - с правом всех стран, существующих в мире». Тем самым автор весьма недвусмысленно и конкретно сформулировал свою исходную позицию, диаметрально противоположную представлениям Г. Кельзена о праве как о закрытой для мира категории.

Конструкции умеренного дуализма, характерные для середины XX в. (Анцилотти, Вальц, Менцель), обосновывающие дуализм права и приоритет международного права, в частности, используют постулат Д. Анцилотти о том, что международное право «имеет в своем основании принцип, которому подчинена воля государства». Действительно, и внутригосударственное и международное право в той или иной степени (в зависимости от специфических особенностей каждого из них) порождается волей данного государства или совокупности государств. Однако отмечаемая в связи с этим подчиненность воли государств в международных отношениях определенным императивам не должна смешиваться с гегелевским внутригосударственным монизмом, который также базировался на абсолютизации государственной воли, понимаемой как ничем не ограниченной категории, которая обеспечивает примат внутригосударственного права и несамостоятельность по отношению к нему международного права. Рассуждения «умеренных дуалистов», среди современных последователей которых немецкие ученые В. Рудольф, О. Климминих и др., характеризуются различной степенью юридической адекватности и точности. Так, следует признать их правоту в утверждении того, что оба правопорядка могут отсылать друг к другу. Однако трудно согласиться с тем, что допускается участие международного права в формировании и регулировании отношений, являющихся предметом внутригосударственного права. С другой стороны, нельзя оспорить тот факт, последовательно отмечаемый ими, что международное право может юридически связывать внутригосударственные правопорядки при условии национально-правового опосредствования последствий во внутренней сфере обязательного действия международно-правовых норм.

Несмотря на достаточно прочно укоренившиеся позиции дуалистического направления в решении проблем соотношения международного и внутригосударственного права в современном мире, было бы заблуждением, однако, полагать, что монистические концепции отвергнуты ныне навсегда. В свете этого в целях уяснения современных проявлений монизма и ориентирования в идейных основах взаимодействия международного и национального права знание исходных положений монистических концепций прошлого оказывается небесполезным.

Монистические концепции, пропагандирующие примат национального (внутригосударственного) права, исторически были первыми в теоретическом осмыслении вопроса о том, образует ли международное право автономный правопорядок наряду с национальным правом. Одним из первых монистов - сторонников включенности во внутригосударственное право международного права - был немецкий исследователь Дж Д. Мозер (1701-1785). В противовес дуалистам монисты исходят из идеи соединения международного и внутригосударственного права в одну правовую систему. Лишь в зависимости от того, какая часть преобладает - внутригосударственное право или международное, - различается примат (верховенство) внутреннего права государства или права международного. Теории примата внутригосударственного права получили распространение в конце XIX - первой половине XX в. преимущественно в работах немецких авторов (К. Бергбома, Л. Цорна, М. Венцеля), которые основывались в принципе на «Философии права» (1821г.) и взглядах Гегеля, считавшего международное право правом «внешне-государственным». Отсюда и представление о международном праве как о сумме внешне-государственного права различных государств, т. е. «внешнем государственном праве», что, по существу, означало нигилистический подход вообще к существованию международного права как таковому.

Внутригосударственное право, законодательство определяют организацию и деятельность государства, его политику внутри страны и на международной арене. Особенно зримо это проявляется в правовом государстве, выражающем суверенную волю народа.

Внутригосударственное право находит выражение во внешней политике и дипломатии государства. Конечно, внешняя политика и дипломатия государства не должны вступать в противоречие с общепризнанными принципами и нормами международного права. Через политику, дипломатию государство выражает и утверждает правовые идеи, взгляды, нормы, закрепленные в политическом, правовом, нравственном сознании народа, в нормативно-правовых актах, и тем самым воздействует на международную жизнь, межгосударственные отношения, на международное право.

Одной из таких форм воздействия внутреннего права на международные отношения, нормы международного права является закрепление в Конституции государства, других правовых актах принципов международного права. В преамбуле Конституции Российской Федерации получили выражение принцип уважения прав и свобод человека, общепризнанные принципы равноправия и самоопределения народов, принцип суверенной государственности России. Конституция Российской Федерации установила, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры России-

§ 3. Формы взаимодействия внутригосударственного и международного права 561

ской Федерации являются составной частью ее правовой системы» (ч. 4 ст. 15).

Следует отметить, что Конституция Союза ССР 1977 г. провозгласила основой внешней политики государства принципы международного права, в том числе и такой, как выполнение обязательств, вытекающих из общепризнанных принципов и норм международного права (ст. 29).

Конституционные положения об основных принципах и нормах международного права создают высокие юридические гарантии того, что эти принципы и нормы будут реальной основой внешней политики государства, что государственные органы и должностные лица будут учитывать эти положения и во внутренней жизни страны, общества. Внутригосударственное право, вся система его норм представляют собой своеобразный источник норм международного права. Национальное право прежде всего отражает происходящие в государственно-организованном обществе изменения. Развитие науки, техники, культуры, изменения самого человека, демографические процессы, развитие общественных отношений и т.д. – все это происходит в пределах государства, находит отражение и закрепление в нормах национального права. Создается и умножается опыт сотрудничества государств в определенных областях жизни, в реализации совпадающих или близких интересов, умножается решение дел, связанных с иностранным элементом.

Какие нормы внутригосударственного права могут быть в преобразованном виде использованы в международном праве? Р.А. Мюллерсон считает, что к таким нормам национального права, которые могут быть трансформированы в международное право, относятся нормы, регулирующие конкретную деятельность государств, например, заключение договоров, правовое положение иностранцев, дипломатических и консульских представительств в стране. К такому «источнику» международного права относятся также нормы внутреннего права, регулирующие отношения между субъектами национального права из разных стран; нормы, регулирующие часть внутригосударственных отношений, могущие породить международные отношения по поводу их регулирования. В перечень нормативных элементов внутригосударственного права с перспективой «вхождения» в международное право Р.А. Мюллерсон включает «определенные юридические максимы, обеспечивающие внутреннюю согласованность правовых систем и возникшие, как правило, в рамках национального права». В условиях

562 Глава XIX. Соотношение внутригосударственного и международного права

расширения и углубления международного сотрудничества государств стоит задача с помощью международного права унифицировать ряд областей внутригосударственного права. Эта унификация осуществляется при помощи международных договоров, соглашений.

Опыт международного сотрудничества государств находит выражение в разных формах унификации регулирования отношений между ними. Значительный теоретический и практический интерес представляет правовая система Европейского Союза, который был создан в 1992 г. Отличительной особенностью права Европейского Союза является его верховенство и прямое действие на территории всех стран, входящих в Союз. Граждане государств, входящих в Европейский Союз, являются одновременно гражданами Европейского Союза. Гражданство Союза дополняет, а не подменяет национальное гражданство.

Нормы международно-правовых актов, для того чтобы регулировать внутригосударственные отношения, должны войти в систему права этого государства, т.е. быть имплемонтированы во внутреннее право. Важным средством имплементации является трансформация, которая имеет несколько форм (прямая, опосредствованная, смешанная трансформация).

Прямая трансформация означает, что нормы заключенного и ратифицированного международного договора непосредственно обретают силу закона, а если государства об этом достигнут соглашения, то и силу, превосходящую закон. Опосредствованная трансформация означает принятие особого закона, другого нормативного правового акта, переводящего норму международного договора во внутригосударственную норму права. Очевидно, что правовой статус личности по международному договору, по международному праву нуждается во внутригосударственном юридическом механизме обеспечения и защиты. А для этого необходимо разработать систему норм внутреннего права, которые обеспечили бы комплекс юридических, социальных, экономических гарантий правового статуса личности.

§ 4. Роль норм международного права в России 563

§ 4. Закон и нормы международного права в обеспечении конституционного порядка в России

В обеспечении конституционного порядка в Российской Федерации закон, другие нормативно-правовые акты взаимодействуют с международным правом. Об этом свидетельствуют положения Конституции Российской Федерации. Важные вопросы защиты прав и свобод человека и гражданина, вопросы внутренней и внешней политики государства решают органы государства на основе законов, международных договоров Российской Федерации, других опирающихся на них нормативных актов.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией России. Основной Закон Российского государства закрепил право гражданина в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ч. 3 ст. 46).

В Конституции Российской Федерации постановлено, что гражданин России не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан другому государству. Российская Федерация гарантирует своим гражданам защиту и покровительство за ее пределами (ст. 61).

Гражданин Российской Федерации может иметь гражданство иностранного государства (двойное гражданство) в соответствии с федеральным законом или международным договором Российской Федерации (ст. 62). Российская Федерация предоставляет политическое убежище иностранным гражданам и лицам без гражданства в соответствии с общепризнанными нормами международного права. В Российской Федерации не допускается выдача другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признаваемые в Российской Федерации преступлением. Выдача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а также передача осужденных для отбывания наказания в других государствах осуществляется на основе федерального закона или международного договора Российской Федерации (ст. 63).

Конституция закрепила федеративное устройство государства. В ряде статей гл. 3 содержатся положения о нормах международного права, международных договорах Российской Федерации. Так, в ст. 69 Конституции России говорится, что Российская Федерация гарантирует права коренных малочисленных народов в соответствии с обще-

564 Глава XIX Соотношение внутригосударственного и международного права

признанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации.

Регулятивная роль норм международного права в закреплении территориальных прав России признается в ст. 67 Конституции, где указывается, что территория Российской Федерации включает В себя территории ее субъектов, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними. Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации в порядке, определяемом федеральным законом и нормами международного права.

Конституция Российской Федерации закрепляет, что в ведении Российской Федерации находятся внешняя политика и международные отношения Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации; вопросы войны и мира; внешнеэкономические отношения Российской Федерации (ст. 71). В совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся координация международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации, выполнение международных договоров Российской Федерации (ст. 72). Президент Российской Федерации является главой государства. Он в соответствии с Конституцией России и федеральными законами определяет основные направления внутренней и внешней политики государства. Президент представляет Российскую Федерацию внутри страны и в международных отношениях (ст. 80).

Президент России ведет переговоры и подписывает международные договоры Российской Федерации, подписывает ратификационные грамоты, принимает верительные и отзывные грамоты аккредитованных при нем дипломатических представителей (ст. 86).

Конституция Российской Федерации признает и закрепляет право России участвовать в межгосударственных объединениях и определяет условия, препятствующие этому участию. Статья 79 гласит, что Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации.

Президент Российской Федерации вправе приостанавливать действие актов органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации в случае противоречия этих актов Конституции Российской Федерации и федеральным законам, международным обязательствам

§ 4 Роль норм международного права в России 565

Российской Федерации или нарушения прав и свобод человека и гражданина до решения этого вопроса соответствующим судом (ст. 85).

Конституционный Суд России разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации. Конституционный Суд дает толкование Конституции Российской Федерации. Акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; не соответствующие Конституции Российской Федерации международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению (ч. 6 ст. 125).

Проблема взаимосвязей закона, международного договора, норм международного права в регулировании внутригосударственных отношений обретает новые аспекты в связи с развитием отношений между Российской Федерацией, ее центром и субъектами Федерации (регионами). Представляет интерес в теоретическом и практическом плане исследование правовых проблем международной деятельности субъектов Российской Федерации. Предстоит большая работа по исследованию и обобщению материалов, характеризующих взаимодействие внутригосударственного и международного права в государствах, входящих в Содружество Независимых Государств. Когда-то эти государства были «союзными республиками». В настоящее время это суверенные государства, являющиеся членами Организации Объединенных Наций; отношения между ними регулируются международным правом. В то же время существуют совместные акты СНГ, внутригосударственные правовые акты стран, входящих в Содружество. Объединительным тенденциям в странах СНГ противоборствуют определенные национальные силы и предстоит, по-видимому, многолетняя, длительная работа по превращению СНГ в действительно эффективную организацию государств.

Глава XX. ПРАВОТВОРЧЕСТВО

§ 1. Понятие правотворчества и его роль в развитии общественных отношений

§ 2. Виды правотворчества

§ 3. Социальный аспект формирования правотворческого решения

§ 4. Правотворческий процесс

Похожая информация.

Международное и внутригосударственное право - это самостоятельные, хотя и взаимосвязанные правовые системы, и они находятся в постоянном взаимодействии, осуществляя взаимное влияние друг на друга.

В конце XIX века в науке международного права впервые встал вопрос о проблеме соотношения международного и внутригосударственного права. В 1899 году вышла книга известного немецкого юриста Г. Трипеля "Международное и внутригосударственное право". Но еще раньше русские ученые Камаровский Л.А. и Мартене Ф.Ф. заметили неоспоримую связь и взаимное влияние норм международного и норм внутригосударственного права как основной критерий их взаимодействия.

По вопросу соотношения международного и национального права изначально в науке международного права преобладало два основных направления: дуалистическое и монистическое.

Согласно дуалистической теории между международным правом и внутригосударственным правом имеется существенное различие, заключающееся в разном предмете регулирования этих систем. Международное право регулирует отношения между суверенными государствами, а внутригосударственное право действует в пределах государства и регулирует отношения его граждан друг с другом и с исполнительной властью.

Монистическая же теория напротив исходит из слияния международного и внутригосударственного права в одну правовую систему и только в зависимости от того, какая часть преобладает - внутригосударственное право или международное, - различают верховенство внутреннего права государства или верховенство международного. Неэффективность данной теории привела к отходу от нее и появлению нового течения - «умеренного монизма», который воздерживается от радикальных утверждений о примате международного права.

На сегодняшний день главенствующей теорией соотношения международного и внутригосударственного права является монистическая теория с приматом международного права. Безусловно, что государства, утверждая концепцию примата международного права, вовсе не умаляют значение внутригосударственной сферы международному праву, а напротив, обращают внимание на принципиально новую роль международного права в условиях регулирования межгосударственных отношений. Но в последнее время в российской юридической литературе все же имеют место и противоположные толкования современного содержания примата международного права.

Механизмы (формы) воздействия международного и внутригосударственного права.

Национальные системы права регулируют внутригосударственные отношения. Нормы внутригосударственного права не могут регулировать международные отношения. Однако это не означает, что эти нормы, вся система внутреннего права не могут воздействовать на международное право. Есть определенные формы влияния норм внутригосударственного права на международные отношения и международное право. Внутригосударственное право, законодательство определяют организацию и деятельность государства, его политику внутри страны и на международной арене. Особенно зримо это проявляется в правовом государстве, выражающем суверенную волю народа. Внутригосударственное право находит выражение во внешней политике и дипломатии государства. Конечно, внешняя политика и дипломатия государства не должны вступать в противоречие с общепризнанными принципами и нормами международного права. Через политику, дипломатию государство выражает и утверждает правовые идеи, взгляды, нормы, закрепленные в политическом, правовом, нравственном сознании народа, в нормативно-правовых актах и тем самым воздействует на международную жизнь, межгосударственные отношения, на международное право. Одной из таких форм воздействия внутреннего права на международные отношения, нормы международного права является закрепление в Конституции государства, других правовых актах принципов международного права. В преамбуле Конституции Российской Федерации получили выражение принцип уважения прав и свобод человека, общепризнанные принципы равноправия и самоопределения народов, принцип суверенной государственности России. Конституция Российской Федерации установила, что "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы" (п. 4 ст. 15). Конституционные положения об основных принципах и нормах международного права создают высокие юридические гарантии того, что эти принципы и нормы будут реальной основой внешней политики государства, что государственные органы и должностные лица будут учитывать эти положения и во внутренней жизни страны, общества. Внутригосударственное право, вся система его норм представляют собой своеобразный источник норм международного права. Национальное право прежде всего отражает происходящие в государственно-организованном обществе изменения. Развитие науки, техники, культуры, изменения самого человека, демографические процессы, развитие общественных отношений и т.д. - все это происходит в пределах государства, находит отражение и закрепление в нормах национального права. Создается и умножается опыт сотрудничества государств в определенных областях жизни, в реализации совпадающих или близких интересов, умножается решение дел, связанных с иностранным элементом. Какие нормы внутригосударственного права могут быть в преобразованном виде использованы в международном праве? Р.А. Мюллерсон считает, что к таким нормам национального права, которые могут быть трансформированы в международное право, относятся нормы, регулирующие конкретную деятельность государств, например, заключение договоров, правовое положение иностранцев, дипломатических и консульских представительств в стране. К такому "источнику" международного права относятся также нормы внутреннего права, регулирующие отношения между субъектами национального права из разных стран; нормы, регулирующие часть внутригосударственных отношений, могущие породить международные отношения по поводу их регулирования. В перечень нормативных элементов внутригосударственного права с перспективой "вхождения" в международное право Р.А. Мюллерсон включает "определенные юридические максимы, обеспечивающие внутреннюю согласованность правовых систем и возникшие, как правило, в рамках национального права". В условиях расширения и углубления международного сотрудничества государств стоит задача с помощью международного права унифицировать ряд областей внутригосударственного права. Эта унификация осуществляется при помощи международных договоров, соглашений. Опыт международного сотрудничества государств находит выражение в разных формах унификации регулирования отношений между ними. Значительный теоретический и практический интерес представляет правовая система Европейского Союза, который был создан в 1992 г. Отличительной особенностью права Европейского Союза является его верховенство и прямое действие на территории всех стран, входящих в Союз. Граждане государств, входящих в Европейский Союз, являются одновременно гражданами Европейского Союза. Гражданство Союза дополняет, а не подменяет национальное гражданство. Нормы международно-правовых актов, для того чтобы регулировать внутригосударственные отношения, должны войти в систему права этого государства, т.е. быть имплементированы во внутреннее право. Важное средство имплементации представляет трансформация, которая проявляется в нескольких формах (прямая, опосредствованная, смешанная). Трансформация - пересказ своими словами норм международного права во внутреннем законодательстве. Прямая трансформация означает, что нормы заключенного и ратифицированного международного договора непосредственно обретают силу закона, а если государства об этом достигнут соглашения, то и силу, превосходящую закон. Опосредствованная трансформация означает принятие особого закона, другого нормативного правового акта, переводящего норму международного договора во внутригосударственную норму права. Наиболее распространенной является смешанная трансформация, которая представляет собой сочетание элементов первых двух видов трансформации.Рецепция и активное использование в международном праве основных правовых формул, пришедших из внутригосударственного права. Рецепция, или заимствование, бывает: прямая - полное заимствование тех или иных норм международного права, косвенная - ссылка на ту или иную конвенцию как на часть внутреннего законодательства. Трансформация (см.выше). В случае если формулировки закона совпадают по тексту с положениями договора, принято говорить об инкорпорации. Во многих законах говорится, что те или иные его положения будут применяться в соответствии с определенным договором, в таких случаях речь идет об отсылке к международным договорам.

Наиболее типичной формой влияния выступает воздействие сложившихся во внутригосударственной сфере принципов и норм на международное право в рамках нормообразования последнего. Изменение, углубление и развитие содержания, расширение сферы действия и повышение эффективности существующих международно-правовых норм под воздействием национального права. Устранение из международного права под воздействием внутригосударственного права политических и правовых средств отживших институтов, принципов и норм.

Возможно, будет полезно почитать: