Статья 1210 гк рф с комментариями.

1. Стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору.

2. Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела.

3. Выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц и действительности сделки с точки зрения требований к ее форме, с момента заключения договора.

4. Стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей.

5. Если в момент выбора сторонами договора подлежащего применению права все касающиеся существа отношений сторон обстоятельства связаны только с одной страной, выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм права той страны, с которой связаны все касающиеся существа отношений сторон обстоятельства.

6. Если иное не вытекает из закона или существа отношений, положения пунктов 1 — 3 и 5 настоящей статьи соответственно применяются к выбору по соглашению сторон права, подлежащего применению к отношениям, не основанным на договоре, когда такой выбор допускается законом.

Комментарий к Ст. 1210 ГК РФ

1. В комментируемой статье нашел свое отражение один из широко признанных принципов международного частного права — принцип автономии воли (lex voluntatis). Данный принцип в договорном праве в материальном смысле включает в себя следующие положения:

— стороны могут избрать применимое к их правам и обязанностям право. Стороны не могут избрать право для определения недействительности договора и его последствий;

— стороны могут избрать применимое право как в момент заключения договора, так и после и отразить это в самом договоре, либо в ином соглашении, либо другими способами, с тем чтобы из совокупности обстоятельств дела это определенно вытекало;

— стороны могут исключить применение каких-либо элементов права, в том числе, например, международных договоров с учетом диспозитивных норм. Не допускается исключение императивных норм страны, с которой договор реально связан;

— стороны могут выбрать применимое право в отношении как договора в целом, так и отдельных его частей, причем на разные части договора можно распространить действие разных правопорядков;

— стороны могут избрать или исключить действие не только в отношении права в целом, но и в отношении отдельных элементов, например отдельных нормативных правовых актов (но с учетом императивных норм страны, с которой договор реально связан), обычаев, судебной практики, если она является источником права;

— стороны не обязаны избирать применимое право и максимально урегулировать все отношения в договоре. При наличии неурегулированных отношений применению подлежат материальные нормы международных договоров, а также право, определяемое с помощью коллизионных норм.

При разрешении споров, вытекающих из внешнеэкономической сделки, в отношении которой стороны определили применимое право, арбитражные суды, учитывая принцип автономии воли сторон, исходят из того, что договорные отношения осложнены иностранным элементом, например вытекают из внешнеэкономической сделки (участники находятся в разных государствах); стороны свободны в выборе права, применимого к обязательствам сторон по сделке; включение в контракт условия о применимом праве означает, что стороны принимают на себя обязательство руководствоваться в своих отношениях нормами данного права.

———————————
Пункт 6 информационного письма Президиума ВАС РФ от 16 февраля 1998 г. N 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам иностранных лиц» // Вестник ВАС РФ. 1998. N 4.

2. Принцип автономии воли был закреплен в ранее действовавших Основах гражданского законодательства 1991 г., согласно ст. 166 которых права и обязанности сторон по внешнеэкономическим сделкам определялись по праву страны, избранному сторонами при совершении сделки или в силу последующего соглашения.

Возможность выбора применимого права была предусмотрена и в ст. 566 ГК РСФСР 1964 г., в соответствии с которой права и обязанности сторон по внешнеторговой сделке определялись по законам ее совершения, если иное не установлено соглашением сторон, а возникновение и прекращение права собственности на вещь по внешнеторговой сделке определялись по закону места ее совершения, если иное не установлено соглашением сторон.

Принцип автономии воли закреплен и в международных договорах. Согласно ст. 5 Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге применение настоящей Конвенции может быть исключено только в случае, если каждая из сторон договора поставки и каждая из сторон договора лизинга даст на это согласие. Если применение настоящей Конвенции не исключено, стороны могут в своих взаимных отношениях отступать от тех или иных ее положений или вносить изменения в возможные их последствия, кроме положений, предусмотренных п. 3 ст. 8, подп. «б» п. 3 и п. 4 ст. 13 Конвенции.

———————————
Собрание законодательства РФ. 1999. N 32. Ст. 4040.

Статья 6 Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. дает возможность сторонам исключить применение настоящей Конвенции либо, при условии соблюдения ст. 12, отступить от любого из ее положений или изменить его действие. В том случае, если стороны в договоре определили в качестве применимого право государства, входящее в противоречие с Венской конвенцией, то приоритет имеют нормы Конвенции, а в части вопросов, ею не урегулированных, применению подлежит выбранное право государства.

———————————
См., например: решение МКАС при ТПП РФ от 14 декабря 2006 г. N 26/2006. МКАС удовлетворил требования о взыскании суммы основного долга, убытков и расходов по уплате арбитражного сбора, поскольку ответчик в нарушение условий Контракта и приложения к нему поставил товар, который истец не мог использовать по назначению, что подтверждается представленными доказательствами и признано ответчиком.

В рамках реализации принципа автономии воли стороны в договоре могут определить в качестве применимого не только право государства — стороны договора, но и законодательство другого государства. Такой подход иногда рассматривается в практике как применение только той части российской правовой системы, которая включает в себя нормативные акты, регулирующие гражданско-правовые отношения внутри страны, и не охватывает международные договоры Российской Федерации. А с учетом ст. 6 Венской конвенции стороны своим соглашением таким образом исключают применение Венской конвенции. МКАС при ТПП РФ в решении от 4 декабря 2008 г. N 36/2008 в подобной ситуации сделал вывод, что к отношениям сторон по контракту подлежат применению нормы законодательства Российской Федерации и не подлежат применению нормы Венской конвенции.

———————————
Информация о деле (по материалам решения МКАС при ТПП РФ от 4 декабря 2008 г. N 36/2008): МКАС удовлетворил исковые требования о взыскании суммы основного долга, штрафа по поставке продукции, так как материалами дела подтверждается, что ответчик не исполнил свое обязательство по оплате продукции // СПС «КонсультантПлюс».

Принцип автономии воли сторон предусмотрен и в ряде других универсальных и региональных международных соглашений. К ним относятся Кодекс Бустаманте 1928 г., Гаагская конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 г., Гаагская конвенция о праве, применимом к агентским соглашениям 1978 г., Римская конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам, заключенная в 1980 г. странами Европейского сообщества (Конвенция вступила в силу с 1 апреля 1991 г.), Гаагская конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г., Межамериканская конвенция о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г. и др.

Этот принцип предусмотрен и в соглашениях, заключенных между странами СНГ: в Соглашении о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 1992 г.) (далее — Киевское соглашение 1992 г.) (ст. 11), в Минской конвенции 1993 г. (ст. 41), в Кишиневской конвенции 2002 г. (ст. 44), а также в двусторонних соглашениях о правовой помощи.

Большинство стран допускают применение принципа автономии воли внутренним законодательством, в частности Австрия, Азербайджан, Венгрия, Вьетнам, Венесуэла, Грузия, КНР, Польша, Турция, Швейцария, ФРГ, Эстония и др.

3. Принцип автономии воли ограничен выбором материального права и не распространяется на коллизионные нормы. Так, согласно ст. 28 Закона РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже» третейский суд разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора. Любое указание на право или систему права какого-либо государства должно толковаться как непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам. При отсутствии какого-либо указания сторон третейский суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми.

Кроме того, во всех случаях третейский суд принимает решение в соответствии с условиями договора и с учетом торговых обычаев, применимых к данной сделке.

Аналогичные положения содержатся и в Приказе ТПП РФ от 18 октября 2005 г. N 76 «О Регламенте Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации» .

———————————
СПС «КонсультантПлюс».

4. В п. 2 комментируемой статьи говорится о форме, в которой должно быть выражено соглашение сторон о выборе подлежащего применению права. В Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, предусматривается, что выбор права сторонами должен быть прямо выражен в условиях договора или в обстоятельствах дела или определенно следовать из них. Если стороны не определили в договоре, какое право подлежит применению, то согласно данной Конвенции допускается возможность учесть молчаливую волю сторон, так называемые конклюдентные действия (возможность применить этот принцип и в границах (пределах) его применения, установленных законом).

Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. говорит о необходимости учитывать при определении намерения стороны или понимания, которое имело бы разумное лицо, все соответствующие обстоятельства, включая переговоры, любую практику, которую стороны установили в своих взаимных отношениях, обычаи и любое последующее поведение сторон (п. 3 ст. 8).

Относительно правовой природы соглашения сторон о выборе подлежащего применению права и его формы в науке существуют разные точки зрения, в частности позиция, согласно которой такое соглашение рассматривается как внешнеэкономическая сделка, для которой соответственно требуется письменная форма, и как соглашение особого рода, которое может быть выражено и в иной форме, в том числе путем занесения в протокол судебного заседания при рассмотрении спора в суде.

———————————
См.: Покровская А.Б. Соглашение о праве, применимом к гражданско-правовым сделкам, осложненным иностранным элементом // Актуальные проблемы гражданского права. Вып. 5. М., 2002. С. 355.

См.: Розенберг М.Г. Международная купля-продажа товаров: Комментарий к правовому регулированию и практике разрешения споров. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2003; Он же. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000.

Исходя из позиции законодателя, выраженной в п. 2 комментируемой статьи, такое соглашение не имеет самостоятельного значения в отрыве от внешнеэкономической сделки, однако необходимо учитывать, что единственным условием такого соглашения является выбор сторонами права, а не непосредственное установление материальных прав и обязанностей (по аналогии с коллизионными нормами, которые непосредственно не регулируют общественные отношения, а носят отсылочный характер), что делает сходным данное соглашение с условиями арбитражной оговорки, пророгационного соглашения. При этом волеизъявление сторон может быть установлено на основании не только условий договора, но и совокупности обстоятельств дела, к которым может быть отнесена переписка сторон, порядок заключения, исполнения договора, а также возможность выражения воли непосредственно в протоколе заседания арбитража.

Так, по спору из договора займа решением от 1 апреля 2005 г. N 125/2004 МКАС при ТПП РФ определил в качестве применимого право Российской Федерации при отсутствии на него указания в договоре, учитывая, что истец в исковом заявлении сослался на законодательство РФ, а от ответчика не поступало никаких возражений по вопросу применимого права.

———————————
Информация о деле (по материалам решения МКАС при ТПП РФ от 1 апреля 2005 г. N 125/2004): МКАС удовлетворил исковые требования о взыскании задолженности по договору займа, расходов по конвертации валюты и выплате вознаграждения банку за перевод валюты, процентов за просрочку возврата суммы займа, так как в назначенный договором срок ответчик не возвратил полученную им сумму займа.

5. В соответствии с п. 3 комментируемой статьи стороны при выборе применимого права придают ему обратную силу. Так, МКАС при ТПП РФ в одном из решений пояснил, что согласно общепризнанному в международном торговом обороте принципу автономии воли сторон, нашедшему отражение в ст. 6 Венской конвенции и ст. 421 ГК РФ, стороны были вправе распространить действие заключаемого ими соглашения на ранее сложившиеся правоотношения и датировать его днем их фактического возникновения.

———————————
Информация о деле (по материалам решения МКАС при ТПП РФ от 20 июля 2005 г. N 4/2005): МКАС отказал в иске о взыскании суммы основного долга по контракту и банковского процента, поскольку ответчик выполнил свое контрактное обязательство по поставке партии товара, полностью покрыв осуществленную истцом предоплату.

Исключение из общего правила об обратной силе имеет место в тех случаях, когда при этом ухудшается правовое положение третьих лиц, которые исходили из применения к договору иного права.

6. В п. 4 комментируемой статьи предусматривается возможность применения норм разных правовых систем к разным элементам договора. При возникновении противоречия в таких ситуациях необходимо руководствоваться коллизионными нормами. Так, стороны во внешнеэкономическом контракте в качестве применимого права в общей форме указали на законодательство нескольких государств — в дополнительном соглашении к договору стороны установили, что споры по настоящему договору разрешаются в порядке, установленном действующим законодательством Республики Беларусь и законодательством ответчика. В качестве органа, разрешающего спор, избран российский арбитражный суд.

При разрешении данного спора по существу суд определил применимое право на основе коллизионных норм, принимая во внимание следующее:

— данный договор поставки относится к внешнеэкономическим сделкам, так как он заключен между сторонами, предприятия которых находятся в разных государствах. Применимое к отношениям сторон право согласовано в контракте (принцип автономии воли сторон);

— стороны имели право согласовывать применимое к сделке законодательство на основании принципа автономии воли, так как последнее закреплено в п. «е» ст. 11 Киевского соглашения 1992 г.

В то же время, поскольку участники сделки не конкретизировали правоотношений, регулируемых правом Республики Беларусь, и правоотношений, регулируемых правом России, суд не смог конкретно определить, законодательство какой страны выбрали стороны.

В этой ситуации арбитражный суд решил вопрос о применимом праве самостоятельно на основе п. «е» ст. 11 Киевского соглашения 1992 г., в котором предусмотрено, что «права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места ее совершения». В силу того что сделка совершена в Москве, суд разрешил спор на основе российского законодательства.

———————————
Пункт 10 информационного письма Президиума ВАС РФ от 16 февраля 1998 г. N 29.

7. Принцип автономии воли не ограничивает стороны договора в выборе не только права конкретного государства в целом, но и его отдельных элементов, например отдельных нормативных правовых актов. Те вопросы, которые при этом остаются неурегулированными, разрешаются на основе коллизионных норм. Так, арбитражный суд при разрешении спора между сторонами по внешнеэкономической сделке, указавшими на внутригосударственный нормативный акт отдельного государства в качестве элемента договорного регулирования, решил вопрос о выборе применимого права помимо этого акта, на основе коллизионных норм международного договора или российского закона.

Между казахским производственным объединением и российским акционерным обществом был заключен договор на поставку металлургической продукции. Согласно условиям, оговоренным в контракте, к взаимоотношениям сторон по поставке продукции применялось Положение о поставках продукции производственно-технического назначения, утвержденное Постановлением Совета Министров СССР от 25 июля 1988 г. N 888.

Исковые требования истец обосновывал ссылками на нормы гражданского законодательства РФ, указывая, что при заключении контракта стороны выбрали в качестве применимого права законодательство РФ, сославшись на вышеуказанное Постановление Совета Министров СССР.

Ответчик отрицал возможность применения законодательства РФ, поскольку во внешнеэкономическом контракте применимое право не определено.

При разрешении данного спора арбитражный суд принял во внимание следующее:

— при заключении внешнеэкономической сделки стороны вправе самостоятельно определить право, применимое к их обязательствам;

— сторонами внешнеэкономической сделки в качестве условий гражданско-правового договора было названо Положение о поставках продукции производственно-технического назначения. В дальнейшем нормы этого Положения применялись в качестве элементов договорного регулирования, предусмотренного сторонами;

— вопрос о праве, применимом к внешнеэкономической сделке, в целом сторонами не был решен, применимое законодательство не определялось.

Россия и Казахстан — участники Киевского соглашения 1992 г.

В этой ситуации арбитражный суд выбрал применимое к отношениям сторон право на основе п. «е» ст. 11 Киевского соглашения 1992 г. — по месту совершения внешнеэкономической сделки.

8. При применении принципа автономии воли необходимо учитывать, что он применяется исключительно в частноправовых отношениях и не затрагивает публичное право, в частности налоговое, таможенное и т.п., на что обращается внимание в нормативных правовых актах отраслевого характера.

Так, в письме ГТК РФ от 15 сентября 1995 г. N 01-13/13244 «О применении правовых актов в таможенном деле» отмечается, что гражданское законодательство основано на принципах автономии воли участников правоотношений, свободы договора, равенства сторон. Для таможенного законодательства характерен императивный метод регулирования, построенный на властном подчинении одной стороны другой. Необходимость властного регулирования таможенных правоотношений диктуется самой сущностью таможенного дела, которая, в том числе изначально, предполагает наличие определенных ограничений в отношении пользования, владения и распоряжения имуществом, но устанавливаемых не произвольно, а в связи с предоставляемыми доступом на рынок, налоговыми льготами и т.п. Исходя из этого, законодатель предусмотрел неприменение гражданского законодательства к имущественным отношениям, основанным на властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям (п. 3 ст. 2 ГК). Таким образом, принципы и нормы гражданского законодательства в таможенном деле используются только в случаях и пределах, предусмотренных таможенным законодательством России.

9. В п. 5 комментируемой статьи закреплено положение о безусловном применении императивных норм страны, с которой договор реально связан, что является исключением из принципа автономии воли сторон.

Такое исключение действует, если:

— стороны выбрали применимое к договору право;

— такой выбор сделан в момент заключения договора или после;

— совокупность обстоятельств дела, существовавших в момент выбора права, свидетельствовала о связи договора только с одной страной. К таким обстоятельствам могут быть отнесены, например, связь договора с недвижимым имуществом, по поводу которого заключен договор, нахождение предприятий сторон и места исполнения договора в этой стране и т.п.;

— такая связь является реальной, а не только формальной;

— стороны в договоре избрали право не той страны, с которой договор реально связан;

— право страны, с которой договор реально связан, содержит императивные нормы, регулирующие права и обязанности сторон по договору. Согласно п. 1 ст. 422 ГК РФ императивные нормы — это обязательные для сторон правила, установленные законом и иными правовыми актами. При этом необходимо учитывать, что согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации , а также п. 1 ст. 7 ГК РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью правовой системы РФ и также могут содержать императивные нормы. Согласно ст. 1192 ГК РФ правила настоящего раздела не затрагивают действие тех императивных норм законодательства РФ, которые вследствие указания в самих императивных нормах или ввиду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. При применении права какой-либо страны согласно правилам настоящего раздела суд может принять во внимание императивные нормы права другой страны, имеющей тесную связь с отношением, если согласно праву этой страны такие нормы должны регулировать соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. При этом суд должен учитывать назначение и характер таких норм, а также последствия их применения или неприменения. Последние называют в международном частном праве сверхимперативными нормами;

— избранное в договоре право страны затрагивает действие императивных норм права страны, с которой договор реально связан. Законодатель использует термин «затрагивает», что еще более убедительно свидетельствует о необходимости применения императивных норм, а не избранного сторонами права.

В том случае, если в договор включены условия, противоречащие императивным нормам, такие условия не подлежат применению и являются ничтожными. В части диспозитивных норм приоритет будет иметь принцип автономии воли.

Так, в одном из споров МКАС при ТПП РФ признал необоснованными утверждения истца о том, что принцип автономии воли в международном частном праве позволяет «исключить применение каких-либо норм применимого права» и «условия договора имеют безусловный приоритет перед нормами применимого права». Суд установил, что «применительно к внешнеторговому договору автономия воли, как это признается в доктрине и практике, ограничена рамками обязательственного статута, а современное международное право признает наличие так называемых строго императивных норм применимого права, отступать от которых участники договора не вправе. Эти общепринятые положения ясно выражены в нормах нового законодательства России в области международного частного права (статьи 1215 и 1192 Гражданского кодекса РФ)».

В договоре, заключенном субъектами предпринимательской деятельности России и Индии, говорилось, что «сумма штрафа не может быть изменена Арбитражным судом». Такое выражение принципа автономии воли подписанного контракта, по мнению одной из сторон, имеет безусловный приоритет перед нормами любого применимого материального права как в случае, если применимым материальным правом будет право Российской Федерации (ст. 333 ГК), так и в случае, если применимым материальным правом будет право Республики Индия.

Вместе с тем ответчик (и его позиция в этом была поддержана МКАС) не мог согласиться с утверждением истца о превалирующей роли принципа автономии воли в международном праве, согласно которому условия договора имеют безусловный приоритет перед нормами применимого права. Ответчик утверждал, что современное международное право признает наличие императивных норм применимого права, которые обязаны соблюдать все участники договорного процесса.

———————————
МКАС удовлетворил исковые требования о взыскании штрафа за просрочку поставки товара, поскольку материалами дела подтверждается, что ответчик нарушил предельный срок поставки товара, а контракт предусматривает начисление штрафных санкций за несоблюдение срока поставки (по материалам решения МКАС при ТПП РФ от 13 января 2004 г. N 185/2002).

Примеров «сверхимперативных» норм немало не только во внутреннем законодательстве, но и в международных договорах, действие которых не может быть исключено, несмотря на действие принципа автономии воли. Так, например, императивным характером обладает положение п. 4 ст. 13 Оттавской конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге, согласно которому если арендодатель расторг договор лизинга оборудования, то он уже не вправе приводить в исполнение положение этого договора о досрочной выплате будущих периодических платежей. Однако сумма таких периодических платежей может быть учтена при исчислении размера убытков в соответствии с подп. «б» п. 2 и п. 3 настоящей статьи. Стороны не вправе отступать от положений п. 4 или вносить изменения в их последствия.

6. Если иное не вытекает из закона или существа отношений, положения пунктов 1 - 3 и 5 настоящей статьи соответственно применяются к выбору по соглашению сторон права, подлежащего применению к отношениям, не основанным на договоре, когда такой выбор допускается законом.

Судебная практика по статье 1210 ГК РФ.

Определение от 28 января 2019 г. по делу № А40-59501/2017

Верховный Суд Российской Федерации - Банкротное

Суть спора: о несостоятельности (банкротстве) физических лиц

Спор, суды, основываясь на оценке представленных в дело доказательств в соответствии с правилами главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями статей 807, 810, 1210 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 71, 100, 142 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», позицией, изложенной в пункте 26 постановления Пленума Высшего...

Решение от 22 октября 2018 г. по делу № А43-16458/2018

На основании международных договоров Российской Федерации, настоящего Кодекса, других законов (пункт 2 статьи 3) и обычаев, признаваемых в Российской Федерации. По правилу пункта 1 статьи 1210 Гражданского кодекса Российской Федерации стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям...

Решение от 15 октября 2018 г. по делу № А56-881/2018

На основании международных договоров Российской Федерации, данного Кодекса, других законов (пункт 2 статьи 3) и обычаев, признаваемых в Российской Федерации. В силу пункта 1 статьи 1210 Гражданского кодекса РФ, стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по...

Решение от 12 октября 2018 г. по делу № А43-18048/2017

Арбитражный суд Нижегородской области (АС Нижегородской области)

Решение от 2 октября 2018 г. по делу № А56-53370/2018

Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области (АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области)

Если иное не предусмотрено ГК РФ, другим законом, иными правовыми актами или договором купли-продажи и не вытекает из существа обязательства. В соответствии со ст. 1210 ГК РФ стороны при заключении Договора выбрали подлежащим Применению к отношениям сторон нормы права Российской Федерации (п. 6.3 Договора). Подсудность данного спора Арбитражному суду города Санкт-...

Постановление от 2 октября 2018 г. по делу № А51-3391/2016

Арбитражный суд Приморского края (АС Приморского края)

В соответствии со статьей 1208 ГК РФ исковая давность определяется по праву страны, подлежащему применению к соответствующему отношению. В силу пунктов 1 и 2 статьи 1210 ГК РФ стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому...

Решение от 2 октября 2018 г. по делу № А19-10444/2018

Арбитражный суд Иркутской области (АС Иркутской области)

Компетентным судом определен Арбитражный суд Иркутской области, поэтому истец правомерно обратился за урегулированием спорных вопросов в Арбитражный суд Иркутской области. В силу пункта 1 статьи 1210 Гражданского кодекса Российской Федерации Стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям...

Решение от 28 сентября 2018 г. по делу № А56-55866/2018

Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области (АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области) - Гражданское

Суть спора: О неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательств по договорам купли-продажи

На основании международных договоров Российской Федерации, названного Кодекса, других законов (пункт 2 статьи 3) и обычаев, признаваемых в Российской Федерации. В силу пункта 1 статьи 1210 Гражданского кодекса Российской Федерации стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям...

Постановление от 27 сентября 2018 г. по делу № А83-13201/2017

Арбитражный суд Центрального округа (ФАС ЦО)

Частично исковые требования, суд апелляционной инстанции исходил из того, что правоотношения между сторонами возникли в 2013 году, в связи с чем на основании статей 1208, 1210 ГК РФ сделал вывод о том, что к спорным правоотношениям подлежат применению положения Гражданского кодекса Украины. Исследовав представленные в материалы дела доказательства, суд апелляционной инстанции сделал обоснованный...

Постановление от 26 сентября 2018 г. по делу № А56-81157/2015

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд (13 ААС)

Определяется на основании международных договоров Российской Федерации, настоящего Кодекса, других законов (пункт 2 статьи 3) и обычаев, признаваемых в Российской Федерации. В соответствии со статьей 1210 Гражданского кодекса Российской Федерации стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям...

К внешнеэкономическим договорам относятся договоры, совершаемые в ходе осуществления предпринимательской деятельности между лицами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах. Это могут быть договоры финансовой аренды (лизинг), финансирования под уступку денежного требования (факторинг), коммерческой концессии (франчайзинг), договоры поручения и комиссии. Свои особенности имеют подрядные договоры, различные договоры (контракты) по оказанию технического содействия в строительстве предприятий, по созданию промышленных комплексов и осуществлению других проектов и другие. Особую группу составляют договоры перевозки (морской, железнодорожной, воздушной, автомобильной).

Под обязательственным статутом в МЧП понимается право, подлежащее применению к обязательственным отношениям, возникающим как в силу односторонних сделок, так и в силу заключенных сторонами договоров. Если стороны выбрали право, подлежащее применению к договору (на основании принципа автономии воли), или же при отсутствии выбора сторонами такое право определено судом или иным органом путем использования коллизионных норм, то тем самым установлен обязательственный статут.

Каждый договор, заключаемый сторонами, имеет самостоятельное юридическое значение. Содержание сделки, определение прав и обязанностей сторон устанавливается по соглашению сторон. Однако в любом договоре, и прежде всего во внешнеэкономическом, невозможно урегулировать все вопросы, предусмотреть все ситуации, которые могут возникнуть в ходе исполнения договора.

Автономия воли сторон состоит в том, что стороны в договоре могут по своему усмотрению не только устанавливать условия и содержания договора, но и определять право, которое будет применяться к заключенному ими договору (Римская Конвенция 1980 г.; Гаагская конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 г.; Гаагская конвенция о праве, применимом к агентским соглашениям, 1978 г.; Кодекс Бустаманте 1928 г. и др)

Применение свободы выбора права самими сторонами предусмотрено в законодательстве Австрии, Венгрии, Венесуэлы, Вьетнама, КНР, Польши, Турции, ФРГ, Швейцарии, Эстонии, а также в законах о международном частном праве Азербайджана и Грузии, в гражданских кодексах ряда стран СНГ. В некоторых государствах в случае, когда воля сторон вообще не была выражена, применяется принцип закона места совершения контракта.

Обобщим положения при выборе права:

Стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Выбранное сторонами право применяется к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для третьих лиц.

соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено и должно определенно вытекать из условии договора либо совокупности обстоятельств дела

выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц, с момента заключения договора

стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных частей

если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм стран, с кот. Договор реально связан.

В случае отсутствия соглашения сторон о праве , подлежащем применению к договору, это право определяется на основе коллизионных норм. Для современного МЧП в области обязательств характерно при определении такого права использование в качествеобщего принципа применений страны, с которой конкретный договор связан наиболее тесно. Первоначально этот принцип был применен в судебной практике стран англо-американской правовой системы, а затем с некоторыми коррективами воспринят в законодательстве ряда стран континентальной системы права, а также в Римской конвенции 1980 г. Такой принцип предусмотрен в законодательстве всех стран ЕС, Законом о новом регулировании МЧП 1986 г. в ст. 28 Вводного закона к ГГУ, Грузии, Эстонии и др.

Исходя из российского законодательства, ст. 1211 ГК РФ:

при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, с которой договор наиболее связан.

правом страны, с которой договор наиболее тесно связан, считается, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора.

Местом жительства гражданина по российскому праву признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает (ст. 20 ГК РФ). Выяснение вопроса о том, в какой стране находится основное место деятельности предприятия представляется более сложным, поскольку в законе отсутствует определение места, которое должно рассматриваться в качестве места деятельности предприятия. В том случае, если предприятие располагается на территории нескольких государств, основным местом его деятельности должно считаться то место, где сосредоточена самая значительная часть этой деятельности. При этом важно подчеркнуть, что место деятельности предприятия не обязательно должно совпадать с местом нахождения юридического лица.

В п.4 ст. 1211 ГК РФ установлены привязки для тех видов договоров, для которых определение страны, имеющей наиболее тесную связь с договором, осуществляется в зависимости от вида:

а) в отношении договора строительного подряда и договора подряда на выполнение проектных и изыскательских работ применяется право страны, где в основном создаются предусмотренные договором результаты;

б) в отношении договора простого товарищества – право страны, где в основном осуществляется деятельность такого товарищества;

в) в отношении договора, заключенного на аукционе, по конкурсу или на бирже, - право страны где проводится аукцион, конкурс или находится биржа.

44.Понятие международной перевозки. Международная перевозка – это перевозка грузов и пассажиров между 2 и более государствами, выполняемая на условиях заключенного между ними международного соглашения. Основные вопросы перевозки решаются в международных соглашениях (международных транспортных конвенциях).

При отсутствии международного договора перевозка с пересечением границ не является международной и регулируется национальным законодательством. Договор перевозки – это вторичная внешнеторговая сделка, обслуживающая общую систему товародвижения. Виды международных перевозок : ж-д, автомобильным, воздушным, водным (речным и морским) видами транспорта. Существует также трубопроводный транспорт, но его использование не представляет договор перевозки, так как отсутствует центральная сторона договора – перевозчик. Большую роль в правовом регулировании м-н перевозок играют универсальные и локальные м-н организации : ИМО – м-н морская организация, ИКАО – м-н организация гражданской авиации, МТП – м-н торговая палата и другие). Особенности применимого к договору м-н перевозки права: 1. действие общих коллизионных привязок (закон места нахождения вещи, совершения договора, причинения вреда); 2. трансформация общих привязок в специальные (закон дороги отправления, дороги следования, порта назначения, места столкновения судов, закон дороги, к которой предъявлены претензии, дороги, изменяющей договор перевозки, дороги, где груз был задержан). Автономия воли – генеральная коллизионная привязка договора м-н перевозки как вторичной внешнеторговой сделки. При отсутствии соглашения сторон о применимом праве применяется критерий наиболее тесной связи – закон места жительства или основного места деятельности стороны соглашения, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора (право страны перевозчика). Основные особенности м-н перевозок в целом: - договор всегда двухсторонний, возмездный, может быть реальным или консенсуальным.

45.Международные железнодорожные перевозки. М-н ж-д перевозка – перевозка грузов и пассажиров между 2 и более государствами на условиях м-н ж-д конвенции. При отсутствии м-н транспортного соглашения перевозка будет иметь национально-правовой характер. Разбивается на несколько этапов, оформляются несколькими договорами перевозки: 1. следование до пограничной станции – закон государства места отправления; 2. после пересечения границы – национальное право иностранного государства и т.д. М-н ж-д конвенции могут иметь межправительственный или межведомственный характер. Наряду с ними заключаются соглашения вспомогательного характера, регулирующие отношения между железными дорогами и не создающие права и обязанности для сторон договора перевозки. Распространено сочетание соглашений железных дорог и норм национального права (далее – НП). Например, Интерфриго – Европейское м-н общество эксплуатации вагонов для перевозки скоропортящихся грузов. При наличии ж-д конвенции НП применяется при отсылке к нему самой конвенции или по вопросам, не урегулированным конвенцией. Особенность регулирования ж-д перевозок – совмещение нескольких коллизионных начал, трансформация привязок, автономия воли (см. выше). Разновидности общего понятия м-н ж-д перевозки: прямое м-н сообщение, непрямое или ломаное сообщение, соседские, транзитные, сквозные, бесперегрузочные, перегрузочные перевозки, перевозки с переотправкой. Многосторонние м-н ж-д соглашения заключаются только на региональном уровне . В Западной, Центральной и Восточной Европе – Бернские конвенции о ж-д перевозках грузов 1890 (СИМ) и о ж-д перевозках пассажиров и багажа 1923 (СИВ). Много раз пересматривались. 1980 – Конференция по пересмотру Бернских конвенций. Завершилась принятием КОТИФ – Соглашение о м-н ж-д перевозке 1980 (объединило тексты СИМ и СИВ). В качестве приложений – м-н пассажирская и грузовая конвенции (называются Единые правила МПК и МГК). В рамках КОТИФ создана Бернская организация м-н ж-д транспорта. КОТИФ применяется при перевозках между Западной Европой и Россией. При расчетах используются СПЗ – специальные права заимствования, международная валютная единица, установленная МВФ. Нормы МПК и МГК имеют диспозитивный характер. Много специальных коллизионных привязок: место отправления груза, дороги назначения груза и другие. Автономия воли.

46.Международные автомобильные перевозки. М-н автомобильная перевозка – перевозка грузов и пассажиров автотранспортным средством на основе м-н договора, при которой пункт отправления находится на территории одного государства, а пункт назначения – на территории другого, а также при перевозке транзитом. Специфика соглашения о м-н автоперевозке – перевозка, как правило, осуществляется не сторонами контракта, а связанными с ними фирмами, двойная внешнеторговая сделка. М-н многосторонние соглашения имеют региональный характер . В Европе: Конвенция о дорожном движении 1949 и 1968 и Протокол к ней о дорожных знаках и сигналах 1949 и 1968, Европейское соглашение о м-н дорожной перевозке опасных грузов (ДОПОГ) 1957, Европейское соглашение о м-н автомагистралях (СМА) 1975 и другие. Основное европейское соглашение – Женевская конвенция о договоре м-н перевозки грузов (КДПГ) 1956 . Сфера действия – перевозки посредством транспортных средств, когда места погрузки и доставки находятся на территории 2 разных государств, хотя бы 1 из которых является участником конвенции. Применение не зависит от места жительства и национальности сторон договора. Регулирует взаимоотношения перевозчика, грузовладельца, грузополучателя. Закрепляет основные условия перевозки. Императивный характер норм. Конгломерат материально-правовых и коллизионных норм. Общие коллизионные привязки : автономия воли, закон суда, закон места нахождения и места отправления груза. Специальные: закон места нахождения главного управления предприятия ответчика, закон места нахождения конторы, заключившей договор, закон места предъявления груза перевозчику. РФ участвует. Женевская таможенная конвенция о м-н перевозке грузов с использованием карнетов TIR (книжек МДП) (Конвенция МДП) 1975 – определяет порядок оформления таможенных формальностей и процедуру таможенного досмотра. Книжка МДП – единый таможенный документ, предоставляет преимущество первоочередного таможенного оформления (знак TIR). РФ участвует. АСМАП – ассоциация м-н автоперевозчиков. Договор устанавливается накладной . Отсутствие накладной, потеря не влияют на действительность, существование договора. Можно составить несколько накладных (для разных партий, автомобилей). Накладная имеет силу договора относительно его условий и принятия груза перевозчиком. Отправитель обязан включить в накладную точные указания перевозчику, предоставить ему документы и сведения. Отправитель несет ответственность за издержки перевозки, убытки, причиненные недостаточностью сведений, документов, кроме случаев вины перевозчика. Перевозчик обязан проверить точность накладной, внешнее состояние груза и упаковки. Отправитель имеет право распоряжаться грузом до момента передачи второго экземпляра накладной получателю. Получатель вправе требовать предоставления второго экземпляра накладной, сдачи груза на основании расписки в принятии. Сам он должен предъявить первый экземпляр накладной с новыми инструкциями для перевозчика. Перевозчик имеет право на возмещение расходов, вызванных выполнением инструкций, выгрузить груз, продать груз, если он скоропортящийся, этого требует состояние груза, его хранение влечет значительные расходы. Перевозчик обязан хранить груз. Перевозчик несет ответственность за потерю, повреждение груза, опоздание доставки. Освобождается от ответственности, если это произошло по вине другого правомочного лица не по вине перевозчика, из-за дефекта груза, из-за обстоятельств, которых перевозчик не мог избежать. Перевозчик освобождается также, если присутствовали обстоятельства особого риска: некрытые транспортные средства, неудовлетворительная упаковка, природа груза и т.п. 47.Международные воздушные перевозки. Воздушная среда поделена на суверенное и м-н воздушное пространство.

М-н воздушная перевозка – перевозка, при которой хотя бы 1 из пунктов посадки находится на территории другого государства. Действие конвенции распространяется на воздушные перевозки между территориями государств-участников конвенции, на смешанные перевозки. Множественность юрисдикции (альтернативная м-н подусдность) – иск может быть подан по выбору истца в компетентный суд любого государства-участника, в суд по месту жительства (месту нахождения предприятия) перевозчика, в суд места назначения. Императивная норма. Возможно заключение арбитражного соглашения между перевозчиком и пассажиром. Основное содержание конвенции – унифицированные материальные нормы императивного характера. Коллизионных привязок мало. Коллизионные вопросы в основном регулируются общими коллизионными началами: закон перевозчика, суда, флага. В России действует Воздушный кодекс 1997 . Нормы учитывают основные положения Варшавской конвенции 1929. Устанавливает лицензионный порядок коммерческой деятельности в области гражданской авиации в РФ иностранными, м-н предприятиями. Россия участвует во многих двусторонних м-н договорах о воздушном сообщении. Правовые отношения в сфере м-н воздушных перевозок. Оформляется проездным билетом, багажной квитанцией, воздушно-перевозочным документом. Отсутствие не влияет на действительность, существование договора перевозки, но они являются свидетельством заключения договора и принятия товара. Воздушно-перевозочный документ (ВПД) составляется в 3 экземплярах. Отправитель обязан предоставить сведения и документы, необходимые для перевозки, несет ответственность за вред, причиненный из-за их отсутствия, неправильности сведений, занесенных в ВПД, кроме случаев вины перевозчика. Отправитель вправе по-всякому распоряжаться товаром до возникновения прав получателя (момент прибытия товара на место назначения). Получатель имеет право получить груз и ВПД и обязан осуществить возложенные на него платежи. Принятие товара подразумевает его исправность. При наличии неисправностей необходимо направить перевозчику возражение в установленный срок. Перевозчик несет ответственность за уничтожение, повреждение, потерю груза, причинение вреда пассажиру. Вина презюмируется. Освобождается от ответственности, если докажет, что им были приняты все меры или что такие меры было невозможно принять, что есть вина потерпевшего (это все из Варшавской конвенции). На м-н воздушных линиях развито «пульное сотрудничество» - авиакомпании вносят в общий фонд установленную величину своего дохода. Пульное соглашения используются для распределения доходов между партнерами, для получения компенсации за различные права. 48. Коллизионные вопросы деликтных отношений. Международные договоры в области деликтных отношений

Деликтные отношения - это обязательства, возникающие в связи с причинением вреда. Лицо, являющееся потерпевшим, имеет право требовать от делинквента возмещения вреда. При этом размер и порядок определения ущерба может быть различным в зависимости от права, применяемого для регулирования этих вопросов. Особенность деликтных обязательств состоит в том, что их возникновение не обусловлено договором, а связано с наступлением факта - причинением вреда, причем в ряде случаев независимо от вины лица, причинившего вред.

Выбор закона в сфере обязательств из правонарушений (деликтных обязательств) приводит к установлению права, которым регулируются основания и пределы деликтной ответственности и которое обычно именуют статутом деликтного обязательства . Этот статут в различных странах не одинаков. Основным коллизионным критерием в этой области является принцип закона места причинения вреда (lex loci delicti) . Из этого принципа исходит законодательство ряда стран (Греции, Италии, ФРГ, Турции, Японии и др.), а также судебная практика Франции, Бельгии. Однако в разных странах используют различные критерии для определения "места, где совершен деликт". Это место можно определить либо как место, где совершено действие, послужившее основанием для требования о возмещении вреда, либо как место наступления последствий такого действия, либо как их определенное сочетание. Приведем некоторые примеры решения этой проблемы. С середины 60-х годов получила распространение коллизионная привязка к праву государства, с которым связаны стороны деликтных отношений (общее гражданство, общее постоянное место жительства и др.). Это стало одним из проявлений характерной для многих стран общей тенденции выработки гибких коллизионных норм. Таким образом, при решении коллизионного вопроса применительно к деликтным обязательствам осуществляется выбор между двумя основными вариантами: применением права страны совершения вредоносного действия либо страны потерпевшего, то есть лица, которому был причинен вред. Традиционно применяется закон места причинения вреда, однако применение этого принципа по законодательству ряда стран корректируется возможностью применения права страны потерпевшего, если оно предоставляет лучшие возможности возмещения вреда. Более сложная ситуация возникает в случаях, когда вредоносное действие совершается в одном государстве, а результат наступает в другом государстве (загрязнение окружающей среды, авария на атомной электростанции). При отсутствии международного соглашения у потерпевших, находящихся в разных странах, остается лишь возможность обращаться с исками о возмещении вреда в свои отечественные суды, что по ряду причин не может быть реализовано (о невозможности исполнения судебного решения см. гл. 17).

В области деликтных отношений принято достаточно много международных конвенций. К ним относятся: Конвенция об ущербе, причиненном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверхности, 1952 г.; Брюссельская конвенция об ответственности операторов ядерных судов 1962 г.; Венская конвенция о гражданской ответственности за ядерный ущерб 1963 г.; Конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г.; Гаагская конвенция о праве, применимом к автотранспортным происшествиям, 1971 г.; Гаагская конвенция о праве, применимом к ответственности изготовителя, 1973 г.; Парижская конвенция об ответственности перед третьей стороной в области ядерной энергии 1973 г.; Конвенция о гражданской ответственности за ущерб, причиненный при перевозке опасных грузов автомобильным, железнодорожным и внутренним водным транспортом, 1990 г.; Конвенция ООН об ответственности операторов транспортных терминалов в международной торговле 1991 г.

Нетрудно заметить, что в большинстве своем конвенции регулируют деликтные отношения при осуществлении международных перевозок. Это обусловлено тем, что перевозки представляют область «повышенного риска», где часто происходят аварии. Как правило, положения об ответственности включают материально-правовые нормы, закрепляющие основания освобождения от ответственности, условия наступления ответственности, порядок предъявления иска о возмещении ущерба и, наконец, порядок расчета и предельный размер суммы, подлежащей взысканию.

Ярким примером унификации норм о возмещении вреда в области международных перевозок является Римская конвенция об ущербе, причиненном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверхности, 1952 г. (Россия является участником данной Конвенции с 1982 г.) и Монреальский протокол 1978 г., внесший некоторые коррективы в Конвенцию. Положения данных международных документов регулируют отношения по возмещению вреда, только когда вред причинен воздушным судном, находящимся в полете. Время полета определяется как промежуток времени с момента включения двигателей для действительного взлета до окончания пробега при посадке. Другие ситуации (при столкновениях воздушных судов в воздухе; при возникновении вреда, причиненного шумом, звуковым ударом - в случае, когда, например, сильный шум от пролетающего над населенным пунктом самолета вызывает сердечные приступы, стрессы у жителей) в Римской конвенции не рассматриваются.

Во всех вышеперечисленных конвенциях Российская Федерация не участвует. Отчасти это объясняется политико-экономическими соображениями, невозможностью принятия условий данных соглашений в связи с достаточно большими размерами, предъявляемыми к возмещению ущерба; отчасти - работой российских законодателей над своими национальными законопроектами.

В ряде международных конвенций, не посвященных специально регулированию деликтных отношений, в то же время содержатся отдельные нормы, устанавливающие правила в области деликтных обязательств. Примером может служить Соглашение СНГ «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» 1992 г. Российская Федерация участвует в данном Соглашении.

Соглашение относится к числу источников международного частного права, включающих коллизионные нормы. В отношении деликтных отношений закрепляется классический коллизионный принцип - закон места причинения вреда. В соответствии с пунктом «ж» ст. 11 права и обязанности сторон по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определяются по законодательству государства, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее обстоятельством для требования о возмещении вреда.

Положения о деликтной ответственности очень часто включаются в договоры об оказании правовой помощи. При этом, помимо классического принципа (закона места причинения вреда), закрепляется также закон общего гражданства делинквента и потерпевшего. Подобные нормы содержатся, например, в Минской конвенции стран СНГ 1993 г.; Договоре о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенном между Российской Федерацией и Республикой Молдовой в 1994 г.

В соответствии с Конвенцией стран СНГ 1993 г. обязательства по возмещению вреда определяются по праву государства, на территории которого имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. Таким образом, формулируется классический коллизионный принцип - lex loci delicti. При этом конвенционное регулирование иностранных деликтов предусматривает более гибкую систему коллизионных норм, включая, наряду с основным, дополнительный принцип-закон общего гражданства, в случае, если причинитель вреда и потерпевший являются гражданами одного государства - участника Конвенции.

Комментарий к статье 1210 Гражданского Кодекса РФ

1. В п. п. 1 - 4 использован термин "право", а не "законодательство" или "право страны". Это позволяет сторонам выбрать в качестве материального статута не только национальное законодательство, но и систему права, имеющую наднациональный характер, например право Европейского союза.

Нередко стороны ссылаются не на правовую систему какого-либо политического образования, а на lex mercatoria - транснациональное обычное торговое право, Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 г., Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов (Публикация Международной торговой палаты N 600, 2007 г. - UCP-600) и т.д.

К категории права для целей комментируемой нормы могут быть отнесены не вступившие в силу международные конвенции, их проекты, модальные законы, проекты национальных нормативных актов и т.п.

Следует отметить, что государственные суды по сей день неохотно воспринимают выбор негосударственных инструментов в качестве применимого права. Подходящим форумом для проверки эффективности подобных экспериментов в автономии воли сторон будет международный коммерческий арбитраж.

Между тем все чаще в решениях МКАС при ТПП РФ в качестве доказательства существующей международной практики делового оборота упоминаются положения Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА. Международная практика идет дальше и признает, что сами Принципы УНИДРУА приобретают характер международного торгового обычая, что позволяет применять его и тогда, когда в договоре сторон ссылка на этот документ отсутствует.

2. Выбор права следует отличать от пророгационной оговорки - соглашения о выборе форума для разрешения споров. Выбор суда сам по себе не означает выбора права страны суда, хотя в ряде случаев влияет на выбор коллизионных норм, которыми будет руководствоваться суд.

Указание сторон на право или систему права какого-либо государства по общему правилу должно толковаться как непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам. Допустим выбор материального права посредством ссылки на коллизионные нормы, с помощью которых должно устанавливаться применимое право, либо общие условия сделок соответствующего вида, содержащих унифицированные положения о применимом праве. Так, например, Унифицированные правила для гарантий по первому требованию (Публикация Международной торговой палаты N 458. Ст. 27) предписывают, что применимым к гарантии материальным правом является право, где расположен центр деловой активности гаранта или в случае непрямой гарантии - эмитента.

3. Условия о выборе применимого права, которые не позволяют определить действительную волю сторон, в судебно-арбитражной практике квалифицируются как отсутствие соглашения сторон о применимом праве. Дискуссионным остается вопрос о том, является ли волеизъявление, направленное на применение общих принципов права и (или) справедливости, достаточным для признания выбора права состоявшимся. Немало примеров, когда стороны в качестве материального права (lex contractus) указывают "общие принципы права", "общепризнанные нормы и правила международной торговли". Как правило, государственные суды относятся к таким соглашениям негативно. Их не признают в качестве соглашений о выборе права, которые исключают применение судом коллизионных норм.

4. Допустим также выбор права "по состоянию на... (дату договора, исполнения обязательства и т.д.)", т.е. стороны могут стабилизировать, "заморозить" применимое право; однако автономия воли сторон в таком случае ограничена принципами, изложенными в п. 2 ст. 422 ГК.

5. По выбранному праву следует квалифицировать и действия, направленные на изменение и прекращение обязательств, и события, влекущие такие последствия. Соглашение сторон о выборе права продолжает действовать и после прекращения контракта (отказа от него, расторжения), если сами стороны не установили иного.

Признание основного договора недействительным само по себе не влечет недействительности соглашения о выборе права. Это право может применяться, в частности, к установлению правовых последствий недействительности договора.

Вместе с тем общие положения о действительности (недействительности) применяются и к соглашениям о применимом праве.

6. Выбор сторон обязателен для суда, третейского суда, который разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора, в соответствии с условиями договора и с учетом торговых обычаев, применимых к данной сделке. По мнению ряда исследователей, для действительности этого соглашения не требуется обязательного соблюдения письменной формы - оно может быть заключено и в устной форме.

7. В государствах с множественностью правовых систем вопросы частного права могут относиться к ведению территориальных публично-правовых образований. Например, в оговорке о применимом праве корректно указывать "право Англии" или "штата Нью-Йорк", некорректно - "Великобритании" или "США". Более того, в странах общего права местные суды могут занимать различную позицию по частным вопросам правоприменения, следуя своим прецедентам. Поэтому корректной будет такая оговорка: "...регулируется правом Англии, как оно применяется Высоким судом Лондона". Если такой выбор не сделан, следует руководствоваться ст. 1188 ГК "Применение права страны с множественностью правовых систем".

8. Стороны могут осуществить выбор применимого права после возникновения соответствующего правоотношения (совершения сделки), и этот выбор действителен с момента заключения контракта. В силу п. 3 стороны могут не только осуществить выбор права в отсутствие такового, но и изменить ранее сделанный выбор. Аналогичные положения могут применяться к внедоговорным обязательствам.

9. В случае если в контракте в качестве применимого права указано "право Российской Федерации", к отношениям сторон применяются международные договоры Российской Федерации и субсидиарно - законодательство Российской Федерации (Постановление МКАС при ТПП РФ от 12 марта 2008 г. N 64/2007, решение МКАС при ТПП РФ от 17 декабря 2007 г. N 35/2007). Иное толкование возможно в случае ссылки на законодательство Российской Федерации - в правоприменительной практике такое положение нередко толкуется как намерение сторон подчинить сделку национальному правовому режиму, что исключает применение международных договоров как части правовой системы России (но ее законодательства!), в частности Венской конвенции 1980 г.

10. Выбор права сторонами обязательства имеет приоритет над общей нормой ст. 1206 ГК, которой следует руководствоваться при выборе права между лицами, не связанными обязательственными отношениями. По применимому праву разрешаются и вопросы права собственности и других вещных прав - их наличия, утраты, перехода между сторонами сделки. Однако возникновение или прекращение вещных прав в силу применения выбранного сторонами права не влияет на имущественные правопритязания третьих лиц. Например, продавец, сохраняющий в соответствии с выбранным сторонами правом право залога на товар до его оплаты, может утратить возможность ссылаться на него в отношении добросовестного приобретателя, основывающего свой титул на формах иной правовой системы ("чистый", без обременений).

Под третьими лицами понимаются субъекты, не являющиеся сторонами по договору, которые тем не менее могут заявлять о своих правах на движимое имущество. Наиболее сложные вопросы возникают в случае коллизии между положениями договорного статута о сохранении права собственности за продавцом (retention of title) и правопритязаниями лица, к которому имущество перешло от покупателя, основанными на вещном статуте страны места нахождения вещи. На их решение направлена Конвенция о международных гарантиях (интересах) в отношении подвижного оборудования (известная также как Кейптаунская конвенция), принятая 16 ноября 2001 г. на Международной дипломатической конференции, организованной под эгидой Международной организации гражданской авиации (ICAO) и Международного института унификации частного права (UNIDROIT). Кейптаунскую конвенцию на данный момент ратифицировало (либо присоединилось к ней) 31 государство. В их числе США, Канада, Индия, Индонезия, Малайзия, Казахстан, Китай, Куба, Венесуэла. Европейский союз присоединился к Кейптаунской конвенции Директивой от 28 апреля 2009 г.

11. Частью сделки для целей п. 4 могут быть как отдельные составляющие комплексного контракта, сочетающего элементы различных договоров (см. п. 3 ст. 421 ГК), так и индивидуальное правоотношение в рамках сделки.

Если стороны выбрали подлежащее применению право лишь для отдельных частей сделки, а для других - нет, а также если применимая система права не включает регулирование по конкретным вопросам (такая ситуация не исключена при оговорке о выборе "общих принципов права" либо lex mercatoria), применимые к таким аспектам сделки нормы права должны выбираться по правилам ст. 1211 ГК.

12. Возможна ситуация, когда по выбранному сторонами статуту договор может быть признан недействительным, в то время как по праву, определенному в порядке ст. 1211 ГК, оснований для лишения его юридической силы нет либо эти основания и последствия их применения различаются. Если недействителен договор, то не имеет силы и выбор права (по аналогии с п. 1 ст. 1209 ГК), и, таким образом, в качестве договорного статута должен применяться правопорядок, на который указывает ст. 1211 ГК. Такой подход предложен в Базельской резолюции Института международного права (1992) (п. 3.3) - принцип in favor validatem.

13. Императивные нормы, упоминаемые в п. 5, - это не только сверхимперативные положения (ст. 1192 ГК), но и любые предписания закона, которые не могут быть изменены соглашением сторон. В силу п. 5 стороны сделки, в которой отсутствует иностранный элемент, не могут заключать соглашения о выборе права, направленные на обход императивных норм национального закона. В принципе это не исключает возможности избрания в качестве статута сделки права третьей ("нейтральной") страны, однако принимать такое решение надо с должной осмотрительностью. Даже если имеющая иностранный элемент транзакция реально связана лишь с одной страной, договорный выбор права тем не менее возможен постольку, поскольку не вытесняет императивные нормы права.

14. Большинство положений ст. 1210 может быть распространено и на иные случаи, когда допустим выбор применимого права, в частности, когда речь идет о внедоговорных обязательствах, например так называемой преддоговорной ответственности (culpa in contrahendo).

Хоцанов Дмитрий Александрович, юрист международной юридической фирмы Chadbourne&Parke, LLP.

Норма п. 5 ст. 1210 Гражданского кодекса РФ является новеллой российского законодательства по международному частному праву: ранее подобного положения в законодательстве не было, в отечественной доктрине соответствующая проблема подробно не рассматривалась, и во многом благодаря этому на сегодняшний момент в юридической литературе не сложилось однозначного мнения относительно возможности и последствий выбора сторонами применимого права в отношении договора, реально связанного только с одной страной. В настоящей статье будет дано толкование указанной нормы ГК РФ, сделан анализ мнений ученых, а также высказаны собственные соображения автора по данной проблеме.

Итак, в силу п. 5 ст. 1210 ГК РФ, если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан.

Вопрос первый: о каких императивных нормах говорит законодатель?

Согласно И.В. Елисееву, в п. 5 ст. 1210 ГК РФ содержится стандартная оговорка об императивных нормах (ст. 1192 ГК РФ), адаптированная для регулирования обязательств из договоров <1>. С этим мнением согласиться нельзя.

<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья. М., 2002. С. 251.

Как известно, в ст. 1192 ГК РФ говорится не об "обычных" императивных нормах, о которых сказано, например, в п. 1 ст. 422 ГК РФ, а о таких императивных нормах законодательства Российской Федерации, которые вследствие указания в самих императивных нормах или ввиду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. Данные особые свойства указанных в ст. 1192 ГК РФ норм позволяют некоторым исследователям говорить о так называемых сверхимперативных или суперимперативных нормах <2>.

<2> См., напр.: Дмитриева Г.К. Международное частное право (часть третья ГК): Учеб. пособие. М., 2002. С. 123 - 129; Лунц Л.А. Курс международного частного права. В 3 т. М., 2002. С. 288 - 289; Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. М., 2000. С. 20 и след.

Вполне очевидно, что дублирование общей нормы ст. 1192 ГК РФ, непосредственно распространяющей свое действие на все случаи определения подлежащего применению права, в том числе и посредством выбора его сторонами договора в рамках предоставленной им автономии воли (lex voluntatis), выглядит по крайней мере нелогично. Кроме того, в соответствии с п. 2 ст. 1192 ГК РФ в определенных случаях при применении права какой-либо страны суд может принять во внимание и сверхимперативные нормы права третьей страны, имеющей тесную связь с отношением.

Таким образом, мы приходим к выводу, что применительно к п. 5 ст. 1210 ГК РФ законодатель явно имел в виду не только сверхимперативные нормы, но и "обычные" императивные нормы соответствующего правопорядка, которым должен соответствовать договор сторон. Как пишет Е.В. Кабатова, в п. 5 ст. 1210 ГК РФ под императивными нормами должны пониматься все императивные нормы правовой системы, а не только те императивные нормы, о которых идет речь в ст. 1192 ГК РФ. Поскольку в п. 5 ст. 1210 и в ст. 1192 ГК РФ используется один и тот же термин "императивные нормы", понимание различной природы норм, о которых идет речь, очень важно. В ст. 1192 все указывает на особый характер императивных норм, в то время как в п. 5 ст. 1210 ГК РФ никаких специальных указаний не содержится. Использование термина "сверхимперативные" в ст. 1192 облегчило бы применение нового и весьма сложного института <3>.

КонсультантПлюс: примечание.

<3> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации / Под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Г. Светланова. В 3 т. Т. 3. М., 2005. С. 402.

Вопрос второй: в каких случаях подлежит применению п. 5 ст. 1210 ГК РФ?

По мнению Е.В. Кабатовой, договор связан только с одной страной, если в нем отсутствует иностранный элемент. Автор подчеркивает, что, даже если договор реально связан только с одной страной, т.е. в случае отсутствия в договорных отношениях иностранного элемента, стороны могут выбрать по своему усмотрению применимое право <4>.

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Г. Светланова) включен в информационный банк согласно публикации - Юрайт, 2004.

<4> Там же. С. 402.

А.В. Асосков приходит "к достаточно революционному для отечественной доктрины выводу о том, что выбор иностранного права возможен и в отношении "внутреннего" договора, не имеющего иных объективных факторов, связывающих этот договор с другими государствами". Говоря о возможности сторон выбрать в качестве применимого иностранное право в отношении "внутреннего" договора, автор указывает на необходимость пересмотра традиционной концепции "иностранного элемента в отношении", так как классическое трехзвенное деление (иностранный субъект, объект и юридический факт) давно не отвечает современным потребностям <5>. Вероятно, автор имеет в виду то, что сам выбор иностранного права превращается в тот иностранный элемент, который открывает возможность для применения иностранного права к такому договору <6>. Кабатова подчеркивает, что сторонники предоставления возможности выбора иностранного права в отношении "внутреннего" договора утверждают, что само условие о применимом праве делает договор, во всем остальном связанный только с одной страной, подпадающим под действие МЧП, поскольку это условие можно рассматривать как своего рода иностранный элемент <7>.

<5> Асосков А.В. Возможен ли выбор иностранного права для "внутренних" договоров? // ЭЖ-Юрист. 2005. N 42. С. 3.
<6> Данное мнение было высказано Асосковым 3 октября 2005 г. в его докладе "Проблема выбора применимого права в отношении договоров, реально связанных только с одной страной" на научной конференции "Новая цивилистика", посвященной десятилетию Российской школы частного права, и содержится в "Тезисах выступлений конференции" (С. 8).

КонсультантПлюс: примечание.

<7> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации / Под ред. Т.Е. Абовой и др. С. 402.

Данные "революционные" выводы вызывают возражения в силу следующих причин. Нормы ст. 1210 ГК РФ регулируют выбор права сторонами договора, осложненного иностранным элементом: согласно п. 1 ст. 1186 ГК РФ право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей, определяется на основании международных договоров Российской Федерации, Гражданского кодекса РФ, других законов (п. 2 ст. 3) и обычаев, признаваемых в Российской Федерации.

В юридической литературе по международному частному праву о понятии "иностранный элемент" написано немало. Так, А.Л. Маковский отмечает, что по смыслу п. 1 ст. 1186 ГК РФ в качестве иностранного элемента может выступать либо иностранный субъект правоотношения, либо местонахождение объекта правоотношения за границей, либо локализация за рубежом юридического факта, с которым связано возникновение, изменение или прекращение отношения. Понятие иностранного элемента используется в международном частном праве только для определенной цели - для квалификации в законе той категории гражданских правоотношений, к которым можно применять не только отечественное, но и иностранное право. В том, что закон для целей международного частного права называет иностранными элементами гражданских правоотношений, выражается возможная связь этих отношений с правом иностранного государства <8>.

<8> Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья. Раздел VI "Международное частное право". Комментарий и постатейные материалы / Отв. ред. д-р юрид. наук Н.И. Марышева. М., 2004. С. 12 - 13.

Здесь важно акцентировать внимание на том, что только отношение, осложненное иностранным элементом, может регулироваться не только правом страны суда, но и иностранным правом. Как пишет В.П. Звеков, иностранный элемент, выражая в самом общем (абстрактном) виде своеобразие транснациональных (т.е. выходящих за рамки правопорядка одного государства) частноправовых отношений, создает и объясняет связь между отношением и воздействующим на него иностранным правом <9>.

<9> Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского, Е.А. Суханова. М., 2002. С. 308.

Таким образом, в силу п. 1 ст. 1186 ГК РФ иностранное право может применяться только к тем правоотношениям, которые осложнены иностранным элементом, и именно наличие в частноправовом отношении иностранного элемента обусловливает постановку коллизионного вопроса, в результате решения которого в определенных случаях применимым является иностранное право. Очевидно, что сам выбор сторонами "внутреннего" договора иностранного права (само условие договора о применимом праве) не наделяет "внутреннее" частноправовое отношение свойствами транснациональности, не устанавливает возможную связь этого отношения с иностранным правом, т.е. не является иностранным элементом, поэтому такой выбор в свете предписаний п. 1 ст. 1186 ГК РФ недопустим.

Говоря о возможности выбора сторонами "внутреннего" договора иностранного права, применяемого к их правам и обязанностям по этому договору, необходимо учитывать и практические последствия, к которым может привести такой выбор. В первую очередь это относится к вопросам установления содержания иностранного права, избранного сторонами "внутреннего" договора.

Поскольку иностранное право, представляющее собой совокупность общеобязательных правил поведения (норм), установленных или санкционированных иностранным государством, является по сути чужим для отечественных правоприменительных органов, которые в большинстве случаев попросту его не знают или знают частично, фрагментарно отдельные положения отдельных источников, а процессуальный принцип законности требует правильного применения всех соответствующих нормативных правовых актов и других источников права, суды и арбитражи, сталкиваясь с необходимостью применения права зарубежного государства, практически всегда испытывают определенные затруднения, устанавливая его содержание. По общему правилу иностранное право должно применяться таким же образом, как оно применяется "у себя на родине", а на судей (арбитров) нельзя возложить обязанность изначально знать право другой страны: для подобных знаний требуются как получение соответствующего юридического образования, так и практический опыт правоприменения.

Следует иметь в виду, что иностранное право, которое понимается как правовая система, применяется так, как оно действует и толкуется в собственной стране, поэтому для разрешения спорного вопроса необходимо обращаться не только к законодательству, а к совокупности правовых норм данного государства - и законодательных, и обычно-правовых, и в определенных случаях прецедентных.

Эти обстоятельства приводят к тому, что перед судами и арбитражами при применении иностранного права возникает непростая задача - им необходимо установить его содержание, причем сделать это надо таким образом, чтобы итогом судебного/арбитражного разбирательства явилось вынесение справедливого решения и была осуществлена защита прав и законных интересов участников процесса.

По мнению Л.А. Лунца, вопрос установления содержания иностранного права представляет особый интерес в доктрине и практике и является одним из важнейших вопросов международного частного права <10>. Полностью согласившись с известным ученым, добавим, что одновременно этот вопрос является и одним из наиболее сложных в международном частном праве. Предусмотренная абз. 3 п. 2 ст. 1191 ГК РФ возможность возложения судом бремени доказывания норм иностранного права на стороны по требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, к сожалению, проблему установления содержания иностранного права решает далеко не всегда.

<10> Лунц Л.А. Развитие советской доктрины по международному частному праву // Советское государство и право. 1977. N 12. С. 51.

Определенными преимуществами в вопросе установления содержания иностранного права обладает международный коммерческий арбитраж (прежде всего благодаря соответствующей квалификации арбитров и более гибким по сравнению с государственным арбитражным процессом правилам процедуры ведения разбирательства третейским судом), но объем настоящей статьи не позволяет подробнее остановиться на соответствующих проблемах установления содержания иностранных правовых норм, поэтому только констатируем, что указанные проблемы существуют и при разрешении спора, возникшего из "внутреннего" договора, в отношении которого выбрано иностранное право, стороны и правоприменительный орган практически наверняка с ними столкнулись бы (еще раз отметим, что, на наш взгляд, в свете предписаний п. 1 ст. 1186 ГК РФ данный выбор недопустим).

Еще большие возражения вызывает мнение Кабатовой, что п. 5 ст. 1210 ГК РФ охватывает исключительно ситуации, когда иностранный элемент в договоре вообще отсутствует как таковой (такой вывод можно сделать, обратившись к буквальному толкованию соответствующего комментария автора, согласно которому договор по смыслу п. 5 ст. 1210 ГК РФ связан только с одной страной, если в нем отсутствует иностранный элемент) <11>.

КонсультантПлюс: примечание.

<11> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации / Под ред. Т.Е. Абовой. С. 402.

Если бы законодатель при разработке данной нормы имел в виду именно эту ситуацию, при которой стороны "внутреннего" российского договора выбирают иностранное право, можно было бы просто указать в законе, что если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с Российской Федерацией, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм права Российской Федерации (при этом не вызывает сомнений наличие реальной связи "внутреннего" российского договора с Российской Федерацией).

Данная редакция п. 5 ст. 1210 ГК РФ, наверное, соответствовала бы позиции Кабатовой, однако остается непонятным, какими нормами руководствовался бы российский правоприменительный орган при рассмотрении спора из договора, осложненного иностранным элементом, но реально связанного только с одной страной, при выборе сторонами права другой страны, например спора из договора международной купли-продажи товара, заключенного между российской компанией (покупатель) и швейцарской фирмой (продавец), условия которого таковы: товар изготовлен в Швейцарии, исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора, производится в Швейцарии, в частности принятие поставки осуществляется в данной стране, место заключения договора - г. Берн, расчеты производятся в швейцарских франках и покупатель обязан перечислить средства по оплате товара в швейцарский банк, обслуживающий продавца, однако в качестве применимого стороны выбрали право Мексики.

"Полностью внутренний" российский договор никак не может быть реально связан только с каким-либо зарубежным государством. Теоретически возможно рассмотрение российским арбитражным судом спора, возникшего из "внутреннего" иностранного договора, на основании положений гл. 32 Арбитражного процессуального кодекса РФ (ст. ст. 247, 249), но очевидно, что п. 5 ст. 1210 ГК РФ был разработан и принят законодателем явно не для регулирования этих, скажем откровенно, крайне редких случаев отправления правосудия. Российский международный коммерческий арбитраж на основании п. 2 ст. 1 Закона РФ от 07.07.1993 N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" не вправе разрешать споры из "внутренних" иностранных договоров.

Таким образом, представляется, что правовых оснований для выбора сторонами иностранного права в отношении "внутреннего" договора в Российской Федерации нет, и п. 5 ст. 1210 ГК РФ применяется в случае, если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор, осложненный иностранным элементом, реально связан только с одной страной, но стороны выбрали право другой страны, с которой договор реально не связан. Данное мнение было высказано ведущими отечественными специалистами по правовому регулированию внешнеэкономической деятельности <12>.

<12> См.: Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского и др. С. 427 (автор комментария - И.С. Зыкин); Гражданский кодекс Российской Федерации / Отв. ред. д-р юрид. наук Н.И. Марышева. С. 155 (автор комментария - А.С. Комаров).

Вместе с тем согласно п. 5 ст. 1210 ГК РФ такой выбор сторонами права другого государства, с которым договор реально не связан, не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан. Другими словами, выбор сторонами договора, реально связанного с одной страной, права другой страны не исключает применения императивных норм страны, с которой договор реально связан, которые имеют приоритет перед выбранным сторонами договора правом.

В этой связи можно указать, что в принципе стороны российского "внутреннего" договора могут его подчинить соответствующим положениям иностранного права, которое, по их мнению, является по каким-либо соображениям более подходящим для регулирования их прав и обязанностей по договору, но сделать это представляется возможным не иначе как путем включения данных предписаний иностранного права в договор в качестве его условий. Однако и в этой ситуации, естественно, императивные нормы российского права будут иметь приоритет в силу п. 1 ст. 422 ГК РФ.

Вопрос третий: что следует учитывать при определении реальной связи договора лишь с одной страной?

Определяя реальную связь договора только с одной страной, суд или арбитраж должен произвести оценку всех значимых обстоятельств, существовавших в момент выбора подлежащего применению права. Как справедливо подчеркивает Г.К. Дмитриева, такого рода обстоятельства должны существовать именно на момент выбора права, что предполагает знание сторон о существовании этих обстоятельств <13>.

<13> Международное частное право: Учебник / Л.П. Ануфриева, К.А. Бекяшев, Г.К. Дмитриева и др. / Отв. ред. Г.К. Дмитриева. М., 2004. С. 385.

Изложенное позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, в силу принципа автономии воли (lex voluntatis) стороны вправе подчинить свой договор, осложненный иностранным элементом, избранному им компетентному правопорядку. Еще раз подчеркнем, что данный принцип распространяется исключительно на договоры, осложненные иностранным элементом. Предложение В.Л. Толстых, согласно которому судебная практика может пойти по пути расширительного толкования ч. 5 ст. 1210 ГК РФ и суд всегда будет не принимать ссылку на право страны, не связанной с договором, что, по мнению автора, соответствует общим принципам международного частного права <14>, представляется необоснованным, поскольку существенно ограничивает принцип автономии воли сторон и противоречит п. 5 ст. 1210 ГК РФ. Стороны вправе выбрать право, применимое к их правам и обязанностям по осложненному иностранным элементом договору, а п. 5 ст. 1210 ГК РФ лишь устанавливает в определенных случаях ограничения автономии воли.

<14> Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. СПб., 2004. С. 132.

Во-вторых, при наличии реальной связи договора только с одной страной автономия воли сторон в выборе права другого государства ограничивается императивными нормами страны, с которой договор реально связан. Иными словами, выбор сторонами такого договора права иной страны не устраняет действие императивных норм права государства, имеющего реальную связь с договором. Как отмечает М.Г. Розенберг, в силу п. 5 ст. 1210 ГК РФ суду предоставлено право контроля заключенного сторонами соглашения о выборе применимого права. Если суд придет к выводу, что из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, он применит по вопросам, урегулированным императивными нормами права страны, с которой договор реально связан, эти нормы, а не нормы права страны, выбранной сторонами <15>.

<15> Розенберг М.Г. Некоторые актуальные вопросы применения иностранного гражданского права российскими судами // Хозяйство и право. 2003. N 2. С. 125.

В-третьих, под подобными императивными нормами понимаются все императивные нормы правовой системы, а не только так называемые сверхимперативные нормы позитивного публичного порядка, которые применяются в силу отдельных соответствующих предписаний международного частного права.

Возможно, будет полезно почитать: